Глава 4
Керосиновая лампа зашипела и мягко качнулась от легкого ветра, проникшего в дом. На улице бушевал сильный шторм. Свет лампы казался ярче с наступлением ночи, тени плясали в углах комнаты, перемежаясь с всполохами света из открытого камина.
Комната достаточно прогрелась. От мокрой одежды, развешанной на стульях, поднимался пар. На краю стола лежали вещи, которые Элли достала из карманов спасательного костюма: связка ключей, поломанные шариковые ручки, мокрый мобильный телефон. И еще была двусторонняя рация, надежно упакованная в водонепроницаемый мешок.
Джейк был разочарован тем, что им не удастся запросить по рации новости о погоде. Элли больше беспокоило, работает ли рация в принципе.
– База, ответьте «Медик-1». Как слышите? Прием. Послышался статический треск и шум, но никто не ответил. После нескольких попыток Элли сдалась.
– Скорее всего, мы вне зоны действия сети, или погода слишком плохая, – сказала она. – Я сделаю запрос завтра утром и сообщу о нашем местонахождении.
Она положила рацию, которая символизировала их надежду на выживание, на край стола.
Хотя в данный момент ситуация казалась не такой трагичной. Оба живы, в безопасности и согрелись. И Элли обнаружила целый склад консервов на нижней полке шкафа.
– Запеченные бобы с чили, сырные спагетти, ирландское рагу, горох или помидоры. – Она продемонстрировала банки Джейку. – Ты мой гость, поэтому выбирай, что хочешь поесть.
– Я бы съел все, что ты предлагаешь. Мне кажется, я еще никогда не был так голоден.
Хмыкнув, Элли искренне улыбнулась:
– Неплохая идея. Пойду и поищу большую кастрюлю.
Она смешала содержимое всех выбранных банок, и получилась очень вкусная еда. Но возможно, Элли просто жутко проголодалась, как и Джейк. Какой бы ни была причина, Элли, сидя со скрещенными ногами у камина и уплетая еду из миски, решила, что это, вероятно, одна из самых запоминающихся трапез в ее жизни.
– Если хочешь, возьми добавки, – сказала она Джейку.
– Может быть, оставить еду на завтра?
– Здесь полно еды. Моя мать сделала много запасов во время последней поездки.
– Когда это было?
– Шесть лет назад. Меня не было с родителями, потому что я уехала на летные тренировки. – Элли смотрела на огонь. – Кто мог знать, что это спасет мне жизнь?
– Что ты имеешь в виду?
– Их яхта потерпела крушение по пути домой. Мои родители утонули.
– Ой, прости.
Элли заметила, как Джейк резко поставил тарелку, словно у него пропал аппетит. Она мысленно упрекнула себя.
– Нет, это ты меня прости. Я не имею в виду – за то, что напомнила тебе о крушении. – Она умолкла. Он не хочет говорить о Бене. И Элли не нужно искоса смотреть на его склоненную голову, чтобы понять, что она лезет не в свое дело.
Спустя мгновение Джейк глубоко вздохнул, потом покачал головой и встал. Он заправил пряди волос за уши.
– У тебя есть резинка или веревка? Мои волосы сведут меня с ума, если я их не завяжу.
Элли моргнула:
– Наверное, мне удастся что-нибудь найти. – Она не могла не задать личный вопрос. – Зачем ты отрастил волосы, если они тебя раздражают?
– Так надо по работе. Это временно.
– О! Ты работаешь моделью? Джейк фыркнул:
– Что-то вроде этого.
Элли охотно ему верила. Она видела его тело. Темные волнистые волосы почти до плеч, вероятно, очень понравятся многим женщинам. Но борода? Нет, лично ей не нравятся бородатые мужчины.
И все же она едва не изменила свое мнение, когда Джейк отвел пальцами волосы от лица. Даже с бородой он был чертовски привлекателен.
– Что? У меня на лице спагетти или что-то еще?
– Нет… Просто ты изменился.
Он вдруг показался Элли очень знакомым. Возможно, она просто осознала, что ее как магнитом тянет к этому человеку. Элли достаточно решительно отвернулась от него.
– Держи. – Она сняла резинку со своей косы. – Мне нужно высушить волосы, а на это уйдет вся ночь. Я оставлю их распущенными.
Джейк завязал волосы в хвост, а Элли распустила свои волосы, и они прядями упали на ее спину, касаясь деревянных досок пола. На этот раз Джейк уставился на нее. Он сидел на диване, и она чувствовала его пристальный взгляд.
То ли из-за шипения лампы, то ли потрескивания поленьев в камине, а возможно, по какой-то иной причине Элли скорее не услышала, а ощутила растущее напряжение в воздухе. Рассудок приказал ей не оборачиваться.
Она кожей чувствовала присутствие Джейка. Она слышала, как он откашлялся. Как будто он боялся заговорить хриплым голосом.
– Тяжело терять родителей, – произнес он. – У тебя есть братья или сестры?
– Нет.
– Муж? Парень? Вторая половинка?
– Нет. – Элли насторожилась. Джейк вступил на запретную территорию. Он не желает говорить о личной жизни. Почему он решил, будто она готова поделиться с ним сокровенным?
– Извини. Я не хотел совать нос не в свои дела. – Голос Джейка был безучастным. – Я просто подумал, что нам предстоит долгая ночь, и, может быть, мы захотим лучше узнать друг друга.
Означает ли это, что, если она ему откроется, он тоже с ней разоткровенничается? Вероятно, ей удастся узнать значение его интригующей татуировки.
– Логично. – Элли поднялась. – Сначала я принесу нам подушки и одеяла. Потом я вскипячу воду. Молока у нас нет, но мне, наверное, удастся отыскать какао. Нам нужно попить.
Прошло какое-то время, прежде чем Элли удовлетворилась происходящим. В камине было много поленьев. У нее и Джейка были подушки и одеяла. По молчаливому согласию Джейк лег на диван, а Элли свернулась калачиком в кресле. Оба расположились поближе к огню.
Элли ужасно устала. Ее тело ломило, а нога пульсировала от боли, несмотря на поспешно сделанную влажную повязку.
Это был один из самых трудных дней в ее жизни: огромная физическая нагрузка и дополнительный эмоциональный стресс. Не только страх за собственную безопасность, но и досада на то, что не выполнила свою работу до конца.
Кроме того, этот дом напомнил Элли о семье, которую она потеряла. Она наконец вернулась в то место, которого избегала именно по этой причине.
– Я не приезжала сюда после смерти родителей, – сказала она Джейку. – Мы с родителями очень переживали, когда приехали сюда после смерти дедушки, и я не желала возвращаться в дом, зная, что у меня больше нет семьи. – Она тихо вздохнула. – И в любом случае у меня не было лодки. Мне вообще хотелось избегать моря.
– Трудно избегать его, когда живешь на острове.
– Ну, остров большой, но ты прав. Я выросла в Девонпорте, в Окленде, у пляжа. Я до сих пор там живу. Все мои предки настоящие морские жители. Именно поэтому дедушка согласился работать смотрителем маяка на острове Полумесяца.
– Полумесяц. Да, я слышал, как ты упоминала его, говоря по рации.
– Я увидела его с воздуха. Я проводила на острове так много времени, пока была маленькой, что он стал частью меня. На стене висит плакат маяка, на котором работал дедушка.
– Я думал, большинство маяков работают в автоматическом режиме.
– Да. И маяк на острове Полумесяца был автоматизирован еще до моего рождения, но дедушка не мог его оставить. Вот почему он купил этот участок земли и практически жил здесь с того момента, как мой отец стал подростком. Я плавала с ними по морю во время всех школьных каникул. Дедушка умер, когда мне было семнадцать. А потом мама, папа и я приезжали сюда по крайней мере дважды в год. Мы отмечали тут Рождество, когда все местные деревья в цвету. И мы могли по-прежнему бродить по острову Полумесяца. На острове огромное количество птиц. Из него следовало сделать национальный заповедник.
– Почему же его не сделали? Элли пожала плечами:
– Остров слишком удаленный, я думаю. Заповедник обойдется чересчур дорого.
От усталости у нее закрылись глаза. Наверное, она достаточно рассказала Джейку о себе.
Оказалось, что он желает узнать о ней больше.
– Я не понимаю, – произнес он, нарушая тишину и вырывая Элли из полудремы.
– Что?
– Почему такая, как ты, одна?
– Такая, как я? – Элли подняла тяжелые веки, повернула голову и увидела, что Джейк снова на нее уставился.
– Да. Талантливая, невероятно храбрая, великолепная…
От его слов у нее засосало под ложечкой. Ей вдруг показалось, что она проглотила пламя из камина, и оно щекочет ее изнутри.
Она легко нашлась что ответить:
– Ну, я обожглась и стала осторожнее.
– О, понимаю, – с горечью сказал он. – Что случилось?
– Стандартная история. Я влюбилась. Меня предали. Я не буду утомлять тебя подробностями, потому что моя история может стать довольно хорошим сюжетом для мыльной оперы.
Джейк фыркнул одновременно с отвращением и сочувствием:
– Так, посмотри на ситуацию с этой стороны.
– Как это?
– Представь, что это фильм, и ты наблюдаешь все свои несчастья на экране.
Элли радостно хихикнула:
– И что будет делать униженная и убитая горем героиня в этом фильме?
Голос Джейка смягчился.
– То же, что делала ты. Выжила и стала настоящей победительницей.
Элли больше не желала слышать его похвалу.
– Жизнь не кино, – пробормотала она.
– Но оно иногда помогает взглянуть на жизнь иначе.
– А что хорошего в том, чтобы избегать реальности?
– Ты видишь свою жизнь на экране и являешься частью аудитории. Как бы ты отреагировала, видя себя смирившейся? Видя, как ты закрываешься одеялом с головой или плачешь в углу? Тебе не захотелось бы на это смотреть, верно? Разве не лучше подбодрить себя, сталкиваясь с проблемами и преодолевая их?
– Ты так делаешь?
– Отчасти. – У Элли сложилось впечатление, что она слышит в его словах нечто очень личное.
– Но это же притворство.
– Не-а, – категорично отрезал он. – Не притворство. Ты не притворяешься другим человеком. Ты практикуешься, чтобы стать лучше, хотя это кажется тебе странным.
Наступило молчание. Судя по всему, Элли разозлила Джейка.
– Ты не женат? – беспечно спросила Элли.
– Уже нет.
Его семейное положение не имеет никакого значения. Тогда почему у Элли чаще забилось сердце?
– Ты тоже чувствуешь себя униженным и оскорбленным, да?
– Это ты так сказала.
На этот раз молчание показалось Элли хлопком закрывающейся двери. Не было никакого смысла ждать, что Джейк скажет что-нибудь еще. Он посуровел, и Элли задалась вопросом, не показалось ли ей, что он на миг разрешил ей вторгнуться в его личное пространство. Интуиция подсказала ей, что не нужно лезть на рожон.
– И какой же счастливый конец будет в фильме о моей жизни? – спросила она. – Неужели я по уши влюблюсь? В какого-нибудь великолепного парня, которому буду безоговорочно доверять?
– Конечно. – Джейк улыбнулся.
– Вот поэтому я не смотрю кино. Какой смысл погружаться в выдуманный мир, убегая от реальности?
– Если бы мы не надеялись на лучшее, для многих людей жизнь была бы довольно жалкой.
– Я согласна. – Элли глубже зарылась под одеяло и опустила голову на подушку. – Но я не могу представить, что такое происходит со мной.
– И я не могу.
Согласие их объединило. Они мыслили одинаково. Возможно, то, что он сказал о роли, не лишено смысла. Элли могла бы немножко притвориться и вообразить, что у нее другая жизнь.
– Я счастлива в своей реальности, – сказала она. – Зачем мне рисковать? Когда начинаются настоящие проблемы, остается полагаться только на себя. – Она говорила сонным голосом. – Но если бы у меня был брат или сестра-близнец, все было бы иначе.
Джейк ничего не сказал, и Элли стала засыпать, довольная тем, что они узнали друг друга немного лучше.
В их жизнях было нечто общее, хотя и негативного характера, и обсуждение прошлого не принесет радости ни одному из них. Возможно, взаимная откровенность позволит им стать просто друзьями.
Нет. В последние мгновения бодрствования Элли вспомнила, что чувствовала, прикасаясь к коже Джейка. Она не забыла свои ощущения, когда он смотрел ей в спину.
Просто друзьями им стать не удастся.
Джейк проснулся от внезапного изменения температуры в комнате. Холодный воздух ударил ему в лицо.
Сев на диване, он обернулся и увидел, что Элли старается открыть входную дверь.
– Что случилось? Что произошло?
– Ничего. – На Элли был тяжелый плащ-дождевик. Ее волосы были по-прежнему распущенными, но она надела шляпу, которую надвинула на лоб и уши. – Мне нужно выйти в туалет.
– Ты сошла с ума? – Джейк полностью проснулся, осознавая, какой ад творится за пределами их маленького убежища. Завывание ветра казалось потусторонним. Дождь барабанил по жестяной крыше, слышался зловещий треск оторвавшегося куска кровли.
Игнорируя боль и напряжение затылочных мышц и суставов, он поднялся и подошел к окну. И в этот момент холодильник оторвался от стены крыльца и, подпрыгивая, полетел в сторону зарослей.
– Вот это да! – Элли изумилась силе ветра. И она планирует выйти из дома?
– Это опасно, – прорычал Джейк.
– Я быстро, – спокойно сказала Элли. – До туалета всего несколько шагов. Мне ничто не угрожает.
– Повсюду летают ветки деревьев. Ты можешь пораниться. – Элли собиралась сделать откровенную глупость, поэтому Джейк говорил с ней жестко. А возможно, ему вдруг просто захотелось защитить эту женщину. – Ты можешь пораниться, переходя дорогу, – сказал он.
Она не собиралась его слушать. В конце концов, кто он такой, чтобы ей указывать? Эта женщина висела на тонком тросе, на вертолете, спасая его жизнь.
– На плите стоит кастрюля с водой, – произнесла Элли. – Приготовь какао к моему возвращению.
Сварить какао Джейк мог. Он должен это сделать вместо того, чтобы стоять у окна и наблюдать, как Элли склонилась почти пополам, сопротивляясь ветру. Похоже, ей не удастся открыть узкую дверь уборной из-за ветра. Но вот она просунула ботинок в трещину на двери, а потом толкнула дверь плечом.
Сила Элли впечатляла и пугала.
Джейк потер глаза и снова повернулся к плите. Он по-прежнему помнил обрывки своего ночного кошмара: Элли выглядела как воительница с длинными волосами, указывала на него пальцем и кричала ему о притворстве.
Бен стоял рядом с ней. Он тоже обвинял Джейка.
«Ты притворяешься… Ты такой же, как наша мать… Ты не можешь жить в реальности…»
Джейк открыл крышку жестяной банки с какао ложкой. Он и Бен всегда были едины против внешнего мира, но каждый из них все равно был сам по себе.
Они не были половинками одного целого. Они были очень разными, но идеально подходили друг другу.
Но Элли отчасти права, полагая, что кино уводит человека от реальности. Бен фактически сказал ему то же самое на спасательном плоту.
Вода в кастрюле закипала. Элли отсутствует уже достаточно долго, поэтому в любую секунду вернется. Джейк налил воду в кружки, радуясь возможности отвлечься и вдохнуть густой аромат шоколада. Однажды ему перестанут сниться кошмары.
Особенно тот, где ему снится, что он и его брат – один и тот же человек. И что именно он погиб в неумолимом океане. Его кидает из стороны в сторону на спасательном плоту, а потом затягивает на дно тяжелой ледяной волной…
Конец ознакомительного фрагмента.