Визажист
Стив Жумчич был известным визажистом. Два раза в году, перед Рождеством и Пасхой, Загреб с нетерпением ожидал явления Жумчича народу, ибо наш выдающийся маэстро в течение последних двадцати лет жил и трудился в Мюнхене.
Дни его были расписаны по часам. График забит до предела. Лучшие мировые брэнды боролись за право заполучить его. Телевидение, мастер-классы, показы мод, прет-а-порте…
Жумчич был незаменим. В его руках бледные, измождённые модели превращались в роковых красавиц. Стиль, шик, талант были тремя основополагающими незаурядной личности по имени Стив Жумчич.
Жумчич был нетрадиционен во всём. Его квартира в центре Мюнхена напоминала музей современного искусства. Просторные белые комнаты. Мебели мало, но каждый экземпляр подписан именем, прочно вошедшим в историю дизайна. Преимущественно это были громкие имена основоположников направления Баухаус. Высокие стены перекрывали абстрактные полотна современных художников, а в широком простенке между двумя громадными окнами красовалось бессмертное творение Энди Уорхола, подарок самого автора. Отсутствие ковров на выбеленных паркетных досках придавало его обиталищу удивительную лёгкость.
Да, Стив Жумчич был нетрадиционен абсолютно во всём. Но давайте не будем вдаваться в излишние подробности и остановимся лишь на профессиональной стороне его богатой событиями жизни.
Итак, два раза в году стольный град Загреб имел честь лицезреть Стива Жумчича. Что же столь неодолимо влекло Стива (это при всей-то его занятости) сюда? Что заставляло откладывать самые неотложные дела, отказываться от самых заманчивых предложений?
Ответ был прост: в Загребе жила его престарелая любимая мать, ни за что не желавшая менять свою загребскую мирную пенсионерскую жизнь с её привычным укладом на новую, неведомую. Скромная женщина всю свою жизнь проработала уборщицей в каком-то государственном учреждении и, выйдя на пенсию, по праву наслаждалась заслуженным отдыхом: прикармливала дворовых кошек, варила абрикосовое варенье для Стива, сокрушалась по поводу быстро растущих цен, приглашала на кофе соседок, одним словом, жила спокойной, ничем не примечательной, лишённой больших потрясений жизнью. Пенсии ей хватало на всё, и, несмотря на галопирующие цены, она умудрялась каждый месяц откладывать понемножку на чёрный день.
Жила она в маленькой двухкомнатной квартирке на окраине Загреба, окна которой выходили в маленький сад. Одна из комнат была переоборудована в первоклассный салон парикмахера-визажиста.
Стив не мог не работать. Будучи трудоголиком, он работал всегда, даже ночью. Именно во сне приходили к нему те самые футуристические идеи, которые он впоследствии с ошеломляющим успехом воплощал в жизнь. Жизнью его был подиум и гадкие утята – модели (именно так он их называл), превращаемые его провидением в прекрасных лебедей.
Итак, в очередной раз Стив приехал в Загреб. Местные дамы записывались к нему в очередь за полгода вперёд.
«Стив приехал!» – эта новость в мгновение ока облетала Загреб и, словно неизлечимый вирус нового поколения, тотчас поражала женское население города.
Часами просиживали загребские дамы в маленьком коридоре скромной квартиры в ожидании своей очереди, часами томились в предвкушении волшебной метаморфозы.
Звёзды шоу-бизнеса, известные всей стране телеведущие, модели, бизнес-леди, жёны политиков и олигархов – все они безропотно сидели и затаив дыхание ждали своего часа.
Однажды в одной из таких очередей совершенно случайно оказалась я. Мне крупно повезло в тот день! Подруга моей близкой подруги неожиданно угодила в больницу с гнойным аппендицитом, и её место в коридоре заняла я.
Это была моя первая встреча со Стивом Жумчичем. Я сидела напротив дверного проёма, условно отделявшего коридор от заветного салона, и внимательно наблюдала за ним.
Небольшого роста, поджарый, с тёмными небрежно заброшенными назад волосами, узким бледным лицом и ярко-синими глазами, он был необыкновенно хорош собой. В его гибких движениях было нечто мягкое, настороженное, кошачье. А все эти ножницы, щётки и фены, казалось, вырастали из его волшебных рук, настолько органично он ими владел. В говоре его тела, в этом непрерывном движении-танце было нечто шаманское…
Почувствовав на себе мой взгляд, Стив обернулся и, встретившись с моими заворожёнными глазами, лукаво подмигнул мне. Вскоре я заняла своё место в долгожданном кресле, а ещё спустя несколько секунд маэстро приступил к работе…
…Стив наконец отложил щётку и внимательно вгляделся в моё отражение в зеркале. На него смотрело одухотворённое бледное лицо с высокими славянскими скулами и огромными изумрудными глазами. Чувственную линию пухлых губ удачно подчёркивала тёмно-красная помада. Разделённые на прямой пробор русые волосы были тщательно заплетены с обеих сторон в две симметричные косы, аккуратно собранные сзади в низкий балетный пучок.
Я смотрела на себя в зеркало. Метаморфоза была невероятной. Я не узнавала себя…
– …Как давно это было, ты не помнишь? – спросила я свою подругу, ту самую, благодаря которой я тогда попала к Стиву.
Мы сидели у меня в гостиной и не спеша попивали кампари. Медленно угасал день.
– Десять лет назад, – ответила подруга.
– А сколько лет прошло с тех пор, как он ушёл? – вновь спросила я.
– Стив?.. – задумалась подруга. – Лет пять, наверное. Совсем молодой ещё был. Всё так внезапно произошло… Неожиданно… Разрыв аорты.
– Он так жил.
– Как? – переспросила подруга.
– На разрыв аорты.
В комнате совсем стемнело.
– Может, это и к лучшему, – задумчиво произнесла она и пригубила бокал. – В последнее время Стив жил у каких-то друзей. Квартиру, ту, роскошную, которую он нам на фотографиях показывал, пришлось продать, чтобы расплатиться с долгами. К тому времени он совсем разорился…
– Как разорился? – резко оборвала я её. – Он же баснословно зарабатывал. Ведь он был одним из лучших визажистов мира!
– Стив играл, – зябко поёжилась она. – Играл в казино. Играл и почти всегда проигрывал. Он потому и работал так много, чтобы иметь возможность играть. А ты об этом не знала? – удивилась она.
– Нет. Не знала.
– А помнишь, – вновь заговорила подруга, – тот бриллиант в пять каратов, который он всем показывал, когда в последний раз сюда приезжал? Мы с тобой тогда ещё вместе у него были…
– Помню, – кивнула я.
– Так ведь это фальшак был, – вздохнула она. – Подделка.
– Подделка! Ну и что, что подделка! – горько усмехнулась я. – Какое это имеет значение! Какое имеет отношение к магу, дарующему миру красоту?»
Стив Жумчич. Ироничный прищур синих глаз. И равнодушные зерцала Зазеркалья.