Глава 5
Настойчиво нажал на кнопку звонка двери семейства Лазаревых. Пришло время быть ответственным и сделать предложение прекрасной блондинке Юленьке. Как назло, дверь открыла именно она.
– Сашенька! – просияла белобрысая стерва и по совместительству будущая мама моего ребёнка, совершенно бесцеремонно кинувшись мне на шею. – Безумно рада тебя видеть!
А я-то как рад, аж передернуло от отвращения. Стерпится – слюбится, говорит народная молва… Ну-ну.
– Посмотри, видишь, у меня уже небольшое пузико появилось.
Ля-ля-ля совершенно нагло схватила меня за руку, положив мою ладонь на свой живот. Как по мне, никакого «пузика» еще не наблюдалось, лишь едва заметная выпуклость. Юля выглядела все такой же худенькой и стройной, словно тростинка. Неужели внутри этой изящной девушки, растет мой ребенок?! МОЙ?! Это мысль вызвала непонятные ощущения, грудь засаднила, словно незажившая рана. Странно, к этому маленькому человечку я не чувствовал отторжения. Неужели отцовский инстинкт просыпается?! Хотя Мила, обосновывая свое решение об аборте, помнится, говорила, дескать, у мужчин чувства к детям возникают гораздо позднее, только после рождения ребенка, и то при условии, что отец постоянно участвует в его воспитании. Однако, несмотря на эти утверждения, сейчас внутри меня появилось что-то вроде желания, или ответственности, сделать все возможное, чтобы у этого случайного заделанного по глупости малыша было счастливое детство. Я приложу к этому максимум своих усилий. Только как поступить с его матерью?! Стерпится – слюбится? Почему-то в подобную возможность слабо верилось. Удивленно перевел взгляд на свою руку. Млять, что я делаю?! Пальцы нежно поглаживали живот юной блондинки. Юленька томно прикрыла глаза, из дивных пухлых губ вырвался едва слышный стон. Будто обжегшись, отдернул свою руку. Эта ласка предназначалась вовсе не этой белобрысой юной сучке, а моему ребенку.
– Родители дома?! – хмуро спросил я, никак не прокомментировав свои нежные поглаживания и ее якобы появившееся «пузико».
– Да, дома…
– Хорошо, хочу поговорить с ними, точнее всеми вами.
Прошли с красавицей Ля-ля-ляшкой в квартиру. Коридор, такой до боли знакомый коридор. Сразу вспомнилось, как когда-то я здесь прощался с Таней Лазаревой. Невольно задвигал челюстью, коридорный мордобой также не шел из головы, как и болезненные слова Андалузской красавицы: «Александр Иванович, пожалуйста, вынесите за собой мусор». Мусор… Для Тани я всего лишь грязь, повстречавшаяся на ее светлом жизненном пути, которую можно хорошенько попинать, плюнуть в душу и растоптать.
– Мам, пап, Шувалов пришел.
Из комнаты появился Николай Иванович. Непривычно было видеть его одетого так по-домашнему, в шорты и растянутую застиранную футболку. Теплый антициклон принес жаркую и душную погоду в город. Сейчас, наверное, даже в Питере жарко… Черт, я постоянно мысленно возвращаюсь в этот неприветливый город. Все думаю, как там моя прекрасная девочка? Не твоя, Алекс, не твоя… Ты ей совершенно не нужен, она ждет достойного, идеального во всех отношениях мужчину. Коим ты не можешь являться, потому что не святой, потому что предал ее доверие и прощения тебе нет, и быть не может.
– Здравствуйте, мне кажется, пришло время обсудить некоторые вопросы.
– Пройдем в гостиную, – буркнул Николай Алексеевич, так и не удостоив меня приветствием.
Ну хоть не оскорбляет, называя «скотом», «мерзавцем» и «паршивцем», да не кидается с кулаками. И то большая радость.
– Если это возможно, пусть Эльвира Тимофеевна тоже присоединится к нашему разговору.
– Эль, Эля, выйди, пожалуйста.
Скоро из спальни показалась слегка растрёпанная, одетая в простенький хлопковый халатик, Эльвира Тимофеевна. Красивая женщина, ничего не скажешь, ей бы денег побольше, чтобы навести лоска, и можно чуть ли не подиум покорять. Вообще, все женщины семейства Лазаревых очень хороши собой, да и папа в юности тоже, наверное, был красавчиком, во всяком случае, у него очень правильные черты лица. О чем я думаю, придурок!
– Добрый день! – вежливо поприветствовал я Танину маму, – извините за поздний визит, хотелось застать вас дома.
– Здравствуйте, Александр Иванович, – сдержанно произнесла Эльвира Тимофеевна, – ничего страшного, мы довольно поздно ложимся.
Такой гурьбой мы прошли в гостиную. Что же, сделаем по всем правилам, кажется, в этой семье любят соблюдение традиций. Только на одно колено становиться не буду, лучше сдохну.
– Николай Алексеевич, Эльвира Тимофеевна, я хочу попросить руки вашей дочери… Юлии.
Заминка была не случайна, на языке крутилось несколько иное имя. Эх… Совсем другую дочь я хотел забрать из этого дома и сделать навсегда своей. Почему-то на лицах родителей прекрасных сестренок родителей застыла растерянность. Словно Николай Алексеевич не приходил ко мне в кабинет оскорблять и настаивать на браке, будто они ни сном ни духом и мое предложение застало их врасплох. Наверное, несмотря на тот визит, никто из семейства Лазаревых по-настоящему не верил в возможность брака между нами. Я тоже не верил, даже сейчас до конца не могу понять, зачем иду на этот безумный шаг. Но раз Таня Лазарева считает подобный поступок «ответственным и благородным», то пусть будет так. По большому счету мне теперь плевать, на ком жениться, да хоть на столбе. Кроме того, имелись и другие соображения в пользу этого брака.
– Сашенька, любимый! – снова бросилась на мою шею блондинка.
Стоило неимоверных усилий не кривиться, не отталкивать в отвращении ее руки. Малолетняя блондинистая су.. мать моего будущего ребёнка.
– Кхм… – откашлялся Николай Алексеевич, приходя в себя, – и когда вы планируете свадьбу?
– Надо как можно быстрее, – воодушевленно заверещала Юля, – не хочу, чтобы на фотографиях был виден живот.
Блин, о свадьбе с белым платьем, фатой, танцами и плясками я как-то особо не задумывался.
– Мне кажется, – сдержанно заговорил я, – учитывая обстоятельства, будет благоразумнее просто расписаться в загсе, не устраивая торжеств по этому поводу.
– Как так? – тут возмущенно вскричала Юлька. – Папа, я всегда мечтала о свадьбе… Мам, пап, – теперь в голосе Ля-ля-ля послышались плаксивые нотки, – вы не можете поступить со мной и моих ребенком так жестоко. Иначе люди будут говорить, что Шувалов женился на мне по залету.
В общем-то, так и есть, это одна из самых главных причин, мне казалось, все присутствующие это понимают.
Лицо Николая Алексеевича посуровело.
– Па-па…– растерянно взглянула на отца Ля-ля-ляшка…
– Александр Иванович, о свадьбе мечтала не только Юля, мы с Эльвирой Тимофеевной тоже всегда хотели и считали своим долгом выдать дочерей замуж, как полагается… А вы хотите лишить нас возможности выполнить свой родительский долг.
Ёксель-моксель, опять слова о высоких материях. Почему только никто не думает о Тане? О том, как отнесется Андалузская роза к пышной церемонии нашего бракосочетания?!
«Глупостью было спать сразу с двумя женщинами, не используя при этом контрацептивы, а такой поступок я бы назвала ответственным и благородным со стороны мужчины».
Возможно, соблюдение свадебных традиций Таня тоже сочтет вовсе не признаком всеобщего идиотизма, а показателем истинного благородства. Практически все семейство Лазаревых, за исключением Юлечки, застряло то ли в коммунистическом прошлом, то ли еще дальше – веке этак девятнадцатом.
– Вы считаете это благоразумным? – задал я вопрос, пытливо посмотрев на старшего Лазарева.
– Я считаю это необходимым. Моя дочь не безродная шавка… и должна выйти замуж, как полагается…
– От этого брак не станет крепче, – как я ни старался, но в моем голосе проскользнула ирония.
Свирепости во взгляде Николая Алексеевича только добавилось, Эльвира Тимофеевна все это время молчала, в ее глазах была растерянность.
– Крепость брака будет зависеть от вас двоих и прилагаемых вами усилий, – продолжил отец моей будущей жены.
Никаких усилий я не собирался предпринимать, цели моего брака были совсем другие. Впрочем, обижать этими откровениями семейство Лазаревых я не стал.
– В обществе и семье должны соблюдаться традиции, иначе все покатится к чертям собачьим.
– Нельзя лишать человека мечты и счастливых воспоминаний, – вставила Эльвира Тимофеевна.
Юля встревоженно переводила свой взгляд то на меня, то на родителей.
Не уверен, что воспоминания будут счастливые, точнее на сто процентов уверен в обратном. Впрочем, пускай будет свадьба. Почему нет?! Так даже лучше, во всяком случае, больнее. Мне уж точно. А еще до жути интересно, моя Роза сможет проявить великодушие и благородство, придя на наше бракосочетание со своей сестрой? Или побоится?!
– Будет небольшая свадьба для самых близких, – наконец ответил я. – Думаю, не стоит превращать это событие в балаган.
Помнится, из нашей свадьбы с Милой родители устроили целое театральное представление, только гостей было около четырехсот человек, еще бы, сбылась их давняя мечта – породниться друг с другом. А поскольку обе стороны не испытывали материальных затруднений, деньги лились рекой.
– Приглашенных максимум по тридцать человек с каждой стороны, – в моем голосе была деловитость, – с датой давайте определимся прямо сейчас. Насколько я знаю, пара, прежде чем пожениться, должна ждать месяц, если мы подадим заявление завтра, то ближайшие выходные после окончания этого срока, – посмотрел на календарь в своем смартфоне, – девятого сентября.
Иронично подумал про себя, все равно, что одиннадцатое сентября для Америки.
– Пусть будет именно это число, если у вас, конечно, нет возражений.
Николай Алексеевич неопределенно пожал плечами.
– Сашенька, мне очень нравится, – довольно улыбнулась Юля.
– Прекрасная дата, – похвалила Эльвира Тимофеевна, – еще тепло, овощи, фрукты в избытке. Раньше всегда гуляли свадьбы в августе-сентябре.
– Отлично, значит, с датой определились.
– Саш, а куда мы поедем в медовый месяц?!
Сука, наглая сука! В медовый месяц она захотела…
– Юля, – постарался придать голосу максимальной твердости, – мне кажется, с медовым месяцем лучше подождать до рождения нашей детки. У тебя была угроза выкидыша и, как мне сказал твой врач, очень низкий уровень гемоглобина, а перелет – штука опасная, я не хочу рисковать ребенком.
– Но ведь говорят, беременность это не болезнь. Да куча девушек в положении по всему миру летают. Ты какие-то глупости говоришь.
Грозно глянул на прекрасную блондинку.
– Юля, все путешествия только после рождения ребенка, – снова повторил я, напустив в голос еще большей суровости.
Голубенькие глаза моей «ненаглядной» невесты зло блеснули. Ах, дорогая Юленька, тебе не помешает научиться лучше контролировать свои эмоции.
– Мам, пап! – снова обратилась она за родительской поддержкой. – Ну как же так?! Все молодожены ездят в свадебное путешествие, я так об этом мечтала.
Мне похрен на ее мечты, хватит с Юльки свадьбы, ни в какое путешествие я с ней не поеду.
– Александр Иванович прав, – неожиданно поддержал меня Николай Алексеевич, – лучше повременить, мало ли что в полёте может произойти, да и на отдыхе тоже. Не понимаю я этих современных мамаш, иногда на девятом месяце прутся куда-то, совершенно головой не думают.
Прямо захотелось расцеловать его за подобные речи. Так, пожалуй, недалеко и до установления дружеских отношений зятя с тестем. Ага, размечтался, придурок.
– Прошу вас, не надо официальностей, зовите меня Сашей или Алексом, ведь мы скоро станем одной семьей.
Учитывая коридорный мордобой и оскорбления из уст Николая Алексеевича в моем кабинете, последняя фраза звучала несколько издевательски. Но старший Лазарев решил промолчать, а Юля, недовольно поджав губы, надулась. Гляди не лопни, деточка.
– Мои юристы подготовили брачный контракт, хочу, чтобы вы его посмотрели.
Достал из портфеля два экземпляра договора, над которым сегодня целый день трудился один из лучших в нашем городе адвокатов, специализирующийся на брачно-семейных делах.
– Эх, не с того ты начинаешь совместную жизнь, – сказал Николай Алексеевич с укором и снова презрительно посмотрел в мою сторону.
Целоваться с ним перехотелось. Но презрительная мина отца семейства меня больше не задевала. Видно, и правда становлюсь мерзавцем, или обрастаю броней, которую хрен пробьешь уничижительными взглядами.
– Я деловой человек, в наше время богатые люди всегда стараются обезопасить себя в денежных вопросах. Охотниц за чужими деньгами сейчас немало развелось.
Николай Алексеевич, заскрежетал зубами, намек на корыстность его младшенькой доченьки ему явно не понравился.
– В этом контракте пункт 3.2. пока не заполнен, в нем оговаривается сумма, которую ежемесячно будет получать на содержание моя жена. Я хочу, чтобы вы сейчас совместно определили ее величину.
Признаться, этот вопрос я вынес на всеобщее обсуждение специально, поскольку уверен, коммунистические воззрения старшего Лазарева не позволят требовать слишком много, тем более, он совсем недавно кричал, что ему не нужны мои деньги. Кстати, заодно и посмотрим, нужны или нет?! Таких демагогов я тоже встречал немало, особенно, когда выкупал землю под строительство, сначала утверждают, что им нечего не надо, кроме этого кусочка земли и хибарки на ней, а потом такие суммы загибают, мама не горюй. Иллюзий насчет маленькой белобрысой стервы – моей будущей жены – я совсем не питал, она более чем меркантильная штучка. Мне до сих пор помнится жадный блеск ее небесно-голубых глазок, когда мы вели торг по поводу суммы за ее молчание.
Сейчас эти голубые глазки обеспокоенно забегали, она с опаской посмотрела на папу, потом на маму. Ага, миленькая, в присутствии родителей не с руки показывать свои шкурные интересы.
– Николай Алексеевич, вы глава семьи, думаю, именно вы должны решить этот вопрос. Само собой, в договоре предусмотрено, что по соглашению сторон, но не чаще одного раза в год, эта сумма может корректироваться. Данные деньги будут идти исключительно на нужды вашей дочери: наряды, косметику, и тому подобные женские штучки. Питание, содержание жилья, и другие расходы по дому целиком и полностью идут из моего кармана и не входят в эту сумму. Также контрактом предусмотрено, что я не претендую на те деньги, которые Юля будет зарабатывать в будущем, и на имущество, приобретенное ею в течение нашего брака. Содержание ребенка регулируется другим пунктом, я беру на себя абсолютно все связанные с ним расходы.
Конец ознакомительного фрагмента.