II
Следующим утром я выполнила намерение и обзавелась простенькой иномаркой. Заполнив необходимые бумаги и получив машину, собиралась посетить банк в центре города. Именно в его ячейке я анонимно хранила все записи и материалы, оставшиеся от предыдущего расследования. Поэтому сыщикам, несколько месяцев назад проводившим обыск в моей квартире, и не удалось ничего найти. Копии этих бумаг я передала Артёму в качестве прощального подарка. А сейчас решила перевезти домой оригиналы, мне нужно было освежить в памяти исходные данные.
Я как раз выруливала со стоянки, когда позвонил Трунов.
– Привет! Хочу пригласить тебя на обед, ты как, не занята?
Несколько секунд я раздумывала, как бы повежливее отказаться, потом вспомнила, что должна обсудить с ним зарплату садовника, вздохнула и согласилась.
– Отлично. Через час пришлю за тобой машину.
– Не надо, я в городе… и сама за рулём. Говори, куда подъезжать?
– Помнишь клуб «Просперо»?
– «Просперо»? – чуть не поперхнулась я. – Помню, конечно, а что?
– Двигай туда, – хохотнул Михаил. – Тебя ждёт сюрприз! Позвони, когда подъедешь, я встречу. Какой у тебя номер машины?
Через полчаса я была на месте. По дороге мне с трудом удавалось отгонять не самые радужные воспоминания. И теперь я злилась, зачем Трунову понадобилось вытаскивать меня в это место. Свернула на подъездную дорогу, достала мобильный и предупредила о скором приезде. На территорию меня пропустили беспрепятственно, я оставила машину на стоянке и присела на ближайшую лавочку.
Минут через пять на аллее показался автокар и остановился рядом со мной. Михаил выбрался с заднего сиденья, дружески обнял меня и поинтересовался:
– Хочешь прогуляться или проехаться?
– Лучше пешком, – ответила я, подозревая, что при водителе он не станет рассказывать о сюрпризе. А терпения у меня уже не осталось.
Трунов кивком отпустил водителя, и мы медленно двинулись по дорожке в сторону административных зданий. Пару минут я оглядывалась по сторонам, вспоминая полное адреналина последнее посещение этого места. Потом тряхнула головой, отгоняя грустные мысли, и повернулась к своему спутнику.
– Ну и в чём сюрприз? Зачем мы здесь?
– Во-первых, я хотел тебя накормить. А здесь очень хороший ресторан, скоро сама оценишь.
– Ты забыл, я как-то в нём обедала. Не помню, чтобы местная кухня вызывала особое восхищение.
– Не важно, что было раньше. Теперь тут всё по-другому.
– Почему это? – удивилась я, не замечая никаких изменений.
– Потому что сейчас это мой клуб! – с улыбкой выдал Трунов.
– Что?
– Что слышала. Я купил «Просперо».
– Действительно купил? – подозрительно уточнила я.
– Без дураков. Впрочем, не буду врать, денег он мне стоил небольших. В данном случае главное – правильно провести переговоры, – презрительно хмыкнул мой собеседник. Я остановилась и пристально взглянула на него.
– А если серьёзно, зачем ты его купил?
Михаил убрал ухмылку и с вызовом заявил:
– Затем! Разве не понимаешь? Я не могу допустить, чтобы в каком-то клубе в меня безнаказанно стреляли.
– Почему же безнаказанно? Ты наказал Колесникова.
– Как ты помнишь, мне пришлось слишком долго этого ждать. А я тогда был очень зол. Ну и пока ждал, мне надо было свою злость на что-то направить. Так что «Просперо» уже три месяца как принадлежит мне.
– Понятно! – покачала я головой и снова двинулась по аллее. Похоже, ещё кто-то пострадал из-за моих действий. Это не добавило хорошего настроения. Трунов, не замечая моего недовольства, начал пространно рассказывать о том, каким образом собирается сделать клуб лучшим во всём пригороде. Мне это было мало интересно, но я его не прерывала. Пусть уж болтает о себе, чем задаёт вопросы.
Минут через пять мы дошли до ресторана. Нас сразу же проводили в отдельный кабинет с отличным панорамным видом на природу. Стол был уже накрыт на двоих. Официант мгновенно подал лёгкие закуски и меню. Михаил помогал мне с выбором, подробно комментируя каждое блюдо. Я даже удивилась, что он настолько глубоко погружён во всё это. Похоже, в данный момент клуб – его любимая игрушка.
Мы определились с заказом и отпустили официанта. В это время зазвонил телефон Трунова, и он ответил на звонок, не уходя в другое помещение. Я потягивала воду с лимоном и волей-неволей прислушивалась к разговору.
– … Ну и что, что грозил судом? Плевать на его угрозы! Просто пошли его в следующий раз… Продолжайте делать то, что я сказал. Чётко, по пунктам… Хотел встретиться? Ну пусть попробует, а я погляжу… Всё, я занят!
Пока мы ели, Михаил рассказывал о своих наполеоновских планах. Я еле встряла в поток его красноречия с просьбой о зарплате для садовника. И только хотела объяснить, что сад требует ухода, но он прервал меня, нетерпеливо махнув рукой:
– Не бери в голову! Раз считаешь, что нужен садовник, я оплачу. Никаких вопросов. Лучше скажи, как тебе понравился обед?
Ради справедливости я должна была признать, что кормить здесь стали гораздо лучше. Услышав это, мой спутник засиял от удовольствия и предложил:
– Не хочешь посмотреть, как я устроился? Мне нужна пара советов по дизайну. Потом провожу тебя до стоянки.
Мысленно скривившись, я всё же согласилась потратить ещё полчаса на его общество. Но решила впредь под любыми предлогами отказываться от подобных встреч.
Огромный кабинет, в который меня привёл Трунов, поражал не только своими размерами, но и обстановкой, над которой явно потрудился крутой дизайнер. Так что мои советы тут точно были не к месту. Впрочем, про советы Михаил и не вспоминал. Усадил меня в кресло, налил нам обоим вина, сам устроился рядом и стал расспрашивать о моих планах. Говорить на эту тему я не собиралась и отделывалась уклончивыми ответами. И с облегчением вздохнула, когда снова зазвонил телефон Трунова, давая мне временную передышку.
Пока он разговаривал, я раздумывала, как бы поскорее закончить нашу встречу и попрощаться.
– Что?! Кто меня спрашивает? – изумлённый голос вывел меня из задумчивости. – Скажите, что я занят, и не пускайте его на территорию. Хотя погоди… – Михаил вдруг бросил на меня странный взгляд, усмехнулся и скомандовал в трубку: – Знаешь что, я передумал. Пропустите его. Пересадите на кар и привезите ко мне. Только не оставляйте одного ни на минуту.
Он отключил телефон, а я поднялась.
– Пойду, пожалуй. Не буду мешать, раз у тебя встреча. Можешь меня не провожать, я с удовольствием сама прогуляюсь до стоянки. Здесь очень красивая природа. И спасибо за обед!
– Погоди! Это не займёт много времени. А потом я провожу тебя, как обещал, – ответил Трунов. Я опустилась обратно в кресло, повинуясь не столько его просьбе, сколько напряжению в голосе. Стало очень любопытно взглянуть на причину этого напряжения.
Минут десять прошло в томительном ожидании. Михаил пытался создать видимость легкомысленной беседы, но его затея не удалась. Он слишком часто отключался и возвращался к своим мыслям, и я тоже, поэтому наш разговор не клеился. Наконец дверь открылась, и в кабинет быстрым шагом зашёл Артём Колесников. Я замерла, вцепившись в подлокотники кресла.
Бывший жених равнодушно скользнул по мне взглядом, будто я была всего лишь предметом мебели, и сразу повернулся к Трунову. Тот лениво откинулся на спинку стула и насмешливо уставился на гостя.
– Привет! Мой адвокат передал, что ты хочешь встретиться. Чего надо?
Я, почти не дыша, во все глаза смотрела на Артёма, стараясь разглядеть и запомнить каждую чёрточку его лица. Несколько секунд он хмуро изучал своего врага, но ответил спокойно:
– Это я пришёл узнать, что тебе от меня надо?
– От тебя ничего, – презрительно прищурился собеседник.
– Хватит врать! Все, с кем я пытаюсь работать, говорят, что ты давишь на них, требуя не иметь со мной дел. Надеюсь, ты способен, глядя мне в глаза, сказать, чего добиваешься? Всё, что мог, ты у меня уже отобрал. Теперь будешь душить любой мой бизнес?
– Ты правильно понял. Это и есть ответ. Удовлетворён? – холодный и твёрдый как сталь голос Трунова не оставлял Артёму никаких надежд. Но он не сдавался.
– Почему?
– Надо было думать, прежде чем в меня стрелять. Жизнь я тебе оставил, но в одном городе нам будет тесно. И я догадываюсь, кому придётся уехать.
– Неужели за столько времени твои ищейки не смогли раскопать правду? Я сто раз говорил, что не стрелял в тебя, – раздражённо произнёс Колесников.
– Можешь сказать в сто первый, если не надоело воздух сотрясать. От этого ничего не изменится.
– Послушай! Просто подумай, если я не вру, значит, у тебя есть враг, о котором ты не подозреваешь. И он может нанести удар в любой момент. Ради себя самого разве ты не хочешь проверить этот вариант? Потом может быть поздно, – Артёму всё же удалось поколебать уверенность Трунова. Я заметила, как тот нахмурился и дёрнул щекой, но быстро взял себя в руки.
– Со своими врагами я сам разберусь. И начну, пожалуй, с тебя. Можешь не тратить время на агонию. Лучше собирай вещи и катись куда-нибудь подальше.
Я увидела, как Колесников сжал кулаки, и молила про себя – только бы он не наделал глупостей! А он был очень близок к этому.
– Ты, правда, думаешь, что на тебя не найдётся управы? Сколько таких упёртых уже было, и где они сейчас?
– Ты мне грозишь, что ли? – развеселился Трунов. Только это веселье напоминало предвкушение хищника, собирающегося немного поиграть с жертвой, прежде чем расправиться с ней. – Прошлый опыт ничему не научил? Надо повторить?
Я больше не могла этого слышать. Встала и громко заявила:
– Оставь его в покое! Он в тебя не стрелял.
Оба противника в изумлении уставились на меня. Михаил отреагировал первым.
– О! Ты же была с ним тогда, вот и расскажи. У него были возможности сделать это? Он оставался один?
– Оставался. Но не стрелял, – твёрдо произнесла я.
– Да откуда ты знаешь? Прекрати его выгораживать! – возмутился Михаил.
– Я знаю, что говорю. Потому что стрелял не он… а я.
– Что ты несёшь? – наконец-то Артём обратился ко мне. Правда, тут же переключился на Трунова: – Не слушай её, у неё крыша поехала. Она свихнулась на мести, вот и мелет всякий вздор!
– На мести к тебе, а не ко мне, – отмахнулся тот и пристально уставился мне в глаза. – Повтори, что ты сейчас сказала.
– Повторяю, в тебя стреляла я.
– Но зачем? – недоумение Трунова было вполне искренним.
– Я должна была тебя подтолкнуть. Ты забавлялся с ним, как кошка с мышкой, а мне нужны были активные действия. И я помогла тебе решиться на них.
– Я не верю. Ты это только что придумала.
– Могу доказать, вернее показать. Судя по всему, тайник вы не нашли. А он здесь, в клубе. В нём перчатки со следами пороха и униформа, которую я надевала.
– Ты что, не видишь? Она совсем двинулась! Это бред! Ну какой из неё стрелок? Отправь её отсюда, и мы с тобой сами решим наши вопросы, – Артём был бледен и явно злился. Не обращая на него внимания, Михаил несколько секунд задумчиво разглядывал меня, потом вдруг встал и кивнул на дверь.
– Пошли! Я хочу довести этот спектакль до конца. Показывай свой тайник.
Мы втроём молча шагали по аллее. Я чуть впереди, за мной Трунов и Артём. Он тоже пошел с нами, а Михаил не стал его останавливать. Мне же было уже всё равно. Впереди показался указатель «Стрелковый клуб». Я шагнула на траву, пересекла по диагонали небольшую поляну и подошла к кустам у забора.
– Здесь, – кивнула в сторону зарослей. – Обычно сюда никто не заходит, и камер рядом нет.
– Откуда ты знаешь? – недоверчиво уточнил Трунов.
– Я всё подробно изучила. Когда клуб готовили к открытию, нанялась в качестве временного персонала и потратила время с пользой.
– Даже так? Ну и где конкретно тайник?
– Заберёшься в кусты, увидишь в углу брошенные доски. Под ними вырыта небольшая яма. Я прикрыла её землёй и листьями. Развороши их ногой и найдёшь.
Михаил хмуро покосился на меня и полез в кусты. Сразу же раздался треск веток и шорох листвы. Через минуту он выбрался обратно, держа в руках грязный пакет. Раскрыл его, заглянул внутрь и громко выругался.
– Чёрт! Всё равно не верю! Это не может быть правдой.
– Ну почему же? Как видишь, может, – пожала я плечами.
– То есть, чтобы добиться своего, ты готова была меня убить?
– Не собиралась я тебя убивать. И даже ранить сильно не хотела. Достаточно было слегка задеть плечо. Это я и сделала.
– А если бы твоя рука дрогнула? Или ворона рядом громко каркнула? Может ты, правда, больная?
– Я же говорю, она двинулась! И сама не понимает, что несёт. Да она наверняка и стрелять не умеет, – снова влез Артём.
– Я умею стрелять. И промахнуться я не могла.
– Да? Ну пойдём ко мне, поговорим об этом, – задумчиво произнёс Михаил, потом взглянул на Колесникова: – А ты свободен. Сейчас вызову кого-нибудь, тебя проводят. Я тут с ней разберусь. И если всё, что она наговорила, окажется правдой, тебя оставят в покое. Обещаю, я отзову своих людей.
– Я хочу присутствовать при вашем разговоре. Всё это касается и меня, – заупрямился Артём. А я подумала, что надо как-нибудь поскорее заканчивать этот бред. Вспомнила про указатель и предложила Трунову:
– Давай обойдёмся без разговоров. Я лучше покажу. Тут же есть стрелковый клуб. Ты хорошо стреляешь? Предлагаю пари: пять раундов по десять выстрелов. Обещаю, что не дам тебе ни одного шанса!
В глазах моего собеседника мгновенно вспыхнул азарт. Он хмыкнул и довольно протянул:
– Согласен! Пошли, – потом кивнул Артёму: – Можешь идти с нами, будешь судьёй.
Пока мы шагали по аллее, я пыталась вспомнить, когда последний раз тренировалась. Предпоследнюю тренировку помнила хорошо. Это было незадолго до финальной сцены моей мести. Тогда я регулярно занималась стрельбой, не пропуская ни одной недели. А вот последние два месяца полностью её забросила.
И тут я вспомнила. Похоже, место моей последней тренировки – небольшой тир в Испании. Я тогда забыла об осторожности и поразила все мишени. А заодно и сердце хозяина тира – горячего немолодого испанца. Потом еле-еле от него отвязалась. Ну что ж, теперь придётся собраться и не подкачать. Сейчас на кону гораздо больше, чем просто плюшевая игрушка.
В стрелковом тире мы заняли столик в зоне отдыха. Трунов подозвал инструктора и попросил освободить для нас одно из помещений. Парень пообещал всё сделать, нужно было только подождать около десяти минут. За это время мы с Михаилом обсудили тип оружия, определили дистанцию стрельбы и мишень. Решили не мудрить и использовать обычную неподвижную с чёрным кругом.
Во время обсуждения Артём сидел молча и что-то напряжённо обдумывал. Трунов, наоборот, выглядел расслабленным и спокойным. Не обращая внимания на Колесникова, разглядывал меня так, будто видел впервые. Потом потёр подбородок, хитро прищурился и предложил:
– Слушай, а давай добавим интереса. Что мы, как школьники, на очки будем играть? Предлагаю сделать свои ставки. Говори, чего ты хочешь, если выиграешь?
Мне не нужно было долго думать.
– Я хочу, чтобы ты оставил Артёма в покое. Прекратил запугивать его клиентов и перешёл к нормальной здоровой конкуренции.
– Это я уже и так обещал, – отмахнулся Михаил. – Говори не за него, за себя.
Некоторое время я размышляла, потом сообразила:
– Ладно, тогда за себя. В ближайшие два месяца я буду здесь кое-чем заниматься. Потом расскажу, чем конкретно. И возможно, мне понадобится твоя помощь в поисках информации и людей.
– Пойдёт! – сразу же кивнул мой собеседник. – Если выиграешь, можешь обращаться ко мне с любыми вопросами, – и продолжил, пристально глядя мне в глаза: – А если выиграю я… мы поедем в мой загородный дом и проведём там наедине все ближайшие выходные.
На мгновение я растерялась. А Артём побледнел, резко вскинул голову и глухо произнёс, испепеляя меня взглядом:
– Не смей! Не вздумай соглашаться!
– Ты вообще молчи! Это наше с ней дело, – не отрывая от меня глаз, огрызнулся Трунов. – Ну как, согласна?
– Согласна, – ответила я.
– Вот и отлично! Да, прости, забыл предупредить, вообще-то я неплохо стреляю. Даже выиграл пару соревнований.
Я невольно взглянула на Артёма, но он смотрел не на меня, а на Михаила. И я порадовалась, что последний не заметил этот полыхнувший лютой ненавистью взгляд. А вот я почувствовала себя очень неуютно.
Я выиграла всухую, как и обещала. Хотя из пятидесяти выстрелов всё же умудрилась три раза попасть в девятку. Но остальные пули легли точно в центр. Михаил не соврал, стрелял он действительно хорошо, только я делала это намного лучше.
Уже в середине поединка оба мужчины это осознали. Напряжение наконец ушло из глаз Артёма, несмотря на то, что с каждым моим выстрелом он становился всё мрачнее. Трунов, наоборот, когда понял, что проигрывает, не расстроился, а развеселился. В самом конце даже несколько раз громко каркнул у меня над ухом. Впрочем, моя рука не дрогнула, и он расхохотался. Я никак не могла понять, что его так радует. Может, всё-таки поверил, что его жизнь не висела на волоске, как он до этого подозревал?
Закончив последний раунд, я так разошлась, что решила продемонстрировать свои навыки на движущихся мишенях. Для помощи позвали инструктора. Когда я закончила стрельбу, парень смотрел на меня с таким потрясением, что мне самой стало смешно. Я удостоилась почётной золотой карточки клуба и приглашения в любое время приезжать к ним на тренировки.
После поединка Михаил предложил нам заглянуть в ресторан и отметить мой успех. На мой взгляд, вечер и так сильно затянулся. Я ответила, что очень устала и хочу домой. Тогда Трунов вызвал кар и довёз нас с Артёмом до стоянки. Я не стала больше задерживаться, небрежно кивнула своим спутникам, села в машину и сразу же завела мотор. Когда подъехала к воротам, бросила взгляд в зеркало заднего вида. Мужчины неподвижно стояли на аллее рядом друг с другом и смотрели мне вслед.
На следующее утро я проснулась с больной головой. Всё-таки вчерашний день дался мне нелегко, хотя мои спутники, возможно, считали иначе. Но я-то знала, чего мне стоит напускное равнодушие. Сегодня в спокойной обстановке можно было проанализировать то, что случилось, и понять, как это отразится на моих планах. Потратив некоторое время, я пришла к выводу, что в целом всё сложилось неплохо. Самое главное – мне удалось немного помочь Артёму, исправив последствия собственных поступков. Я очень надеялась, что Трунов выполнит обещание и оставит его в покое.
После завтрака я всё же съездила в банк и забрала оставленные там материалы предыдущего расследования. Подъехала к дому, припарковалась и направилась к подъезду. И резко остановилась. На лавочке рядом с крыльцом сидел Артём. Заметил меня и поднялся навстречу. Я в нерешительности подошла ближе.
– Здравствуй. Ты ко мне?
– К тебе, если не возражаешь, – спокойно ответил он и кивнул в сторону стоянки. – Ты водишь машину?
– Вожу… А что?
– Просто подумал: чего ещё я о тебе не знаю? – ему не удалось скрыть горечь. Я вздохнула, попыталась сформулировать ответ, но поняла, что перечисление займёт слишком много времени, и промолчала. Мой бывший жених, видимо, пришёл к таким же выводам и кивнул.
– Ясно. Проще спросить: что вообще я о тебе знаю, да?
Так как это был риторический вопрос, я лишь пожала плечами и пошла к подъезду. Колесников последовал за мной.
В прихожей Артём остановился, бросил взгляд в сторону спальни и помрачнел. Потом решительно двинулся на кухню. Я шла за ним и с тоской вспоминала, сколько прекрасных дней и ночей мы провели вместе в этой квартире. Может, лучше переехать в другое место, чтобы не бередить душу?
На кухне я остановилась у окна, прислонившись спиной к подоконнику. Артём опустился на свой любимый диван, окинул быстрым взглядом комнату и уставился на сцепленные руки. Я видела, что ему по-прежнему неуютно и очень тяжело. Чтобы не затягивать этот безрадостный визит, спросила:
– Зачем ты пришёл?
Он поднял на меня глаза, помолчал немного и недоумённо качнул головой.
– Не знаю… После вчерашнего не могу ни о чём другом думать. И я до сих пор не в состоянии поверить в то, что видел собственными глазами.
– Во что ты не можешь поверить? – тихо уточнила я.
– В то, что ты стреляла в него. Ты и оружие… Для меня это никак не складывается вместе, даже после всего, что я о тебе узнал. Получается, ты хладнокровно выстрелила в человека, прибежала ко мне, и через пять минут мы уже целовались? Я пытаюсь понять – у тебя есть хоть какие-нибудь чувства? Может, ты робот или просто моральный урод?
Что ж, я это заслужила. Мне оставалось лишь молча смотреть ему в глаза. Артём, хмурясь, изучал моё лицо, словно хотел прочесть то, что было скрыто за ним. Потом с досадой произнёс:
– И всё же не понимаю, как я мог так обманываться? Ведь видел не раз вот этот твой взгляд, от которого мурашки по коже. Но думал… а ничего я не думал, идиот! Создал у себя в голове образ милой, доброй девушки. И всё, что в него не вписывалось, отбрасывал. В общем, сам виноват!
– Не надо, Артём! Не вини себя. Ты точно ни в чём не виноват.
– Забавно, что это говоришь мне ты. Судя по тому, что случилось, раньше у тебя было другое мнение.
Я отвела глаза. Мне нечего было возразить. Я ещё не забыла свою любимую мантру «Грехи отцов падут на их детей», которой настраивала себя весь последний год.
Какое-то время мы оба молчали. А дальше Артём спросил:
– Что у вас за отношения с Труновым?
– Мы всего лишь бывшие партнёры, – равнодушно ответила я.
– То, что было вчера в тире, не очень похоже на партнёров.
– Я думала, ты понял. Он просто так развлекается.
– Зачем ты вообще с ним связалась?
– Ты сам меня подтолкнул, когда рассказал, что он заинтересовался типографией. Мне как раз нужен был помощник с большими возможностями.
– Да, и с его помощью ты выполнила то, что задумала… Знаешь, я внимательно прочитал все материалы, которые ты отдала мне в загсе. Они, конечно, очень подробные. Ты оказалась дотошной и потратила на своё расследование много времени. И твои выводы вполне оправданны. Но я всё равно считаю, что отец не виноват. Я помню его взгляд, когда он мне сказал, что не сидел за рулём. И я ему верю, несмотря ни на что.
– Ты прав, – вздохнула я, – а я ошибалась. Теперь я это знаю.
– Что ты знаешь? – удивился мой собеседник.
– В тот день, в день нашей свадьбы… когда я после всего вернулась домой, мне принесли письмо. Бывший шофёр твоего отца ответил на мои вопросы и сообщил, что ни он сам, ни его шеф не были в той машине. Подожди минуту, – я сходила в другую комнату, откопала среди бумаг письмо и принесла его Артёму. – Вот, почитай.
Он осторожно взял листок и углубился в чтение. Через несколько минут взглянул на меня. Я не смогла прочесть то, что было в его взгляде. А может, просто испугалась…
– И ты получила это уже после того, как всё произошло?
Я кивнула и быстро отвернулась к окну, не желая показывать свои эмоции.
– Поэтому ты вчера рассказала правду о выстреле Трунову? – раздалось за моей спиной.
– В том числе и поэтому, – ответила я. Набрала в грудь воздуха и повернулась к Колесникову. – Я понимаю, что уже ничего не смогу исправить. Не смогу вернуть тебе то, что отобрала. Но я попробую сделать хоть что-нибудь. Ты должен знать – в ближайшие два месяца я попытаюсь найти настоящего убийцу моей семьи. Того, кто реально сидел за рулём. Для этого мне опять придётся копаться в прошлом. Пожалуйста, потерпи немного, я буду максимально аккуратной. Если у меня получится, ты обязательно узнаешь об этом и решишь, что делать дальше. Захочешь, всё опубликуешь, не захочешь, оставишь как есть. Я сама в случае успеха ничего предпринимать не буду – не хочу больше думать о мести. А потом уеду отсюда, и ты больше обо мне не услышишь.
– Ты об этом вчера говорила? Ну, когда сказала, что тебе может понадобиться помощь Трунова?
– Да, об этом.
– Понятно. А всё основное опять собираешься делать сама?
– Да, также, как и раньше.
Артём снова замолчал. Потом, не глядя на меня, заговорил:
– Я много думал обо всей этой истории. Пытался представить себя на твоём месте. Не знаю… С одной стороны, я тебя понимаю. Наверняка, я бы тоже мечтал о мести. Но с другой стороны, столько лет жить этим… Сколько тебе было, когда произошла авария?
– Десять лет. Ты прав, мне пришлось слишком долго ждать. Я не погибла в столкновении, не умерла в детском доме, но вместо того, чтобы жить на полную катушку за себя и свою семью, действительно превратилась в робота с одной единственной целью. Сейчас я это понимаю, но тогда… Тогда я не смогла остановиться, даже когда умер твой отец. Наверное, это было предупреждением, мне стоило задуматься. Но я лишь мучилась, что не успела. Прости, что говорю всё это тебе… Мне жаль, поверь. Это правда. Если бы могла, я бы всё изменила. Но, к сожалению, это не в моей власти.
Артём ничего не ответил на мои слова. Посидел молча ещё какое-то время, затем поднялся.
– Ладно, я пойду. Не провожай…
Он ушёл, хлопнула входная дверь. Я опустилась на стул и закрыла лицо ладонями. Сегодня я ясно увидела – есть шанс, что со временем Артём меня простит. Но навсегда останется то, что мне не удастся исправить – он больше никогда не будет мне доверять. А значит, я никогда не смогу признаться, что люблю его. Осознавать это было очень больно!
Следующий день я посвятила перечитыванию старых вырезок из газет и своих собственных записей. После этого рисовала схемы и придумывала любые мало-мальски правдоподобные версии. Напряжённый умственный процесс не прошёл даром, у меня заболела голова. Тогда я отправилась на улицу, чтобы немного проветрить мозги.
Прогулявшись пешком достаточно далеко, практически до нового торгового центра, я обошла стороной автобусную остановку и вдруг почувствовала чей-то взгляд. Повернула голову и увидела рядом с остановкой Ольгу, секретаршу Артёма Колесникова. Она внимательно смотрела на меня, потом сурово сдвинула брови и отвернулась.
Вечером раздался звонок. Я заглянула в глазок и сразу же открыла дверь. На пороге стояла моя бывшая подруга Алла. Она шагнула в прихожую и остановилась в нерешительности.
– Ольга сказала, что видела тебя сегодня. Значит, ты вернулась. Тогда я решила, что надо прийти и поговорить… Я очень устала от этой неизвестности! Ты пустишь меня? – по её голосу я поняла, что она сильно волнуется.
– Проходи, – кивнула в сторону кухни. – Будешь чай?
– Нет!.. Да… не знаю, может, потом, – раздражённо тряхнула головой Алла и села за стол. Настороженно приглядывалась ко мне и молчала. Чтобы помочь ей, я начала первой:
– Как твои дела? Где сейчас работаешь? – скорее всего, это был неудачный вопрос. Но здесь, как ни начни – всё будет неудачным. Так что, какая разница?
– Я работаю с Артёмом Владимировичем, в его новой типографии. И Ольга с нами, – с нажимом произнесла Алла и после паузы продолжила: – Я тебе много раз звонила, но ты не брала трубку.
– Извини, пару месяцев назад я сменила номер телефона.
– Ясно, – она снова замолчала. Я опять первой нарушила тишину:
– И как у вас дела в новой типографии?
– Плохо! Трунов продолжает преследовать шефа. С нами никто не хочет работать. Вернее, хотят, но боятся!
– Думаю, скоро всё изменится, – я попыталась её приободрить, но она напряглась ещё сильнее.
– Откуда ты знаешь?
– Это долгая история. Если Артём захочет, сам расскажет.
– Вы что, с ним виделись?
– Да, успели на днях.
– И он с тобой общался?
– Ну, мы просто прояснили некоторые моменты. Вряд ли встретимся ещё раз.
Алла ничего не ответила, посидела с минуту, глядя в стол. Потом подняла голову и решительно произнесла:
– Нет, это невыносимо! Хватит ходить вокруг да около. Давай поговорим прямо, начистоту! Я ничего не понимаю! Что вообще происходит? Почему ты уехала? Почему не состоялась ваша свадьба? Почему ты бросила его, когда он так нуждался в помощи? Ты же мечтала быть рядом с ним, а когда Трунов отобрал у него типографию, вдруг исчезла! Никто ничего не знает. Артём Владимирович молчит и даже не вспоминает твоё имя. В прессе обо всём этом почти не пишут. Но мы с Ольгой несколько раз читали в интернете какие-то ужасные намёки о тебе. Маловразумительные, но чудовищные! Что ты приложила руку к краху типографии. Я не могу в это поверить, но всё так странно… Пожалуйста, объясни мне хоть что-нибудь. В память о нашей бывшей дружбе. Ведь она мне не привиделась?
Я тяжело вздохнула, немного поразмышляла и кивнула.
– Хорошо. Я в долгу и перед тобой тоже. Что ж, слушай. Я росла в очень дружной и любящей семье. У меня были родители, бабушка и младшая сестра. Когда мне исполнилось десять, моя жизнь полностью изменилась.
Дальше я вкратце и без особых подробностей пересказала свою историю. Алла слушала молча и не задавала вопросов. По мере моего рассказа её лицо становилось всё более отчуждённым. Когда я закончила, она некоторое время сидела, что-то обдумывая. Потом медленно покачала головой.
– Даже не знаю, что сказать. Я должна это переварить. Прости, не думаю, что захочу ещё раз тебя увидеть.
– Я понимаю, Алла. И ничего другого не жду, поверь.
Моя бывшая подруга нервно взглянула на меня, но ничего не ответила. Я проводила её до двери, и она ушла, больше не сказав ни слова.