Глава 4
Когда утром Нина проснулась и открыла глаза, первой ее мыслью было: «Куда это меня занесла нелегкая?»
Потом, повернув голову, она увидела на другой половине кровати черные волосы писателя и все вспомнила. Николай мирно посапывал, завернувшись во второе одеяло. Нина встала и взяла со стула простыню, в которой вчера щеголяла по дому. Она прошла к допотопному шкафу и раскрыла дверцу. Полюбовавшись незатейливыми шмотками писателя, она выбрала рубашку в клеточку и спортивные штаны. Когда она натянула это на себя, то сразу же стала похожа на огородное пугало. Брючины пришлось подвернуть, рукава у рубашки – тоже, но альтернативы не было, поэтому Нина тяжело вздохнула и поплелась на кухню. Девушка испытывала страшный голод, поэтому тут же заглянула в небольшой походный холодильник, чтобы хоть что-то перекусить. Там лежали колбаса, сыр, ветчина, масло и еще какая-то еда. Нина схватила колбасу и откусила прямо от целого куска.
– Здесь ножи имеются, – услышала она насмешливый голос Николая и чуть не подавилась.
– Я ошень есть захошела, даже прошулашь от голода, – промямлила она набитым до отказа ртом.
– Что ты сделала? Что это за слово такое – «прошулашь»? – засмеялся писатель.
– Проснулась, – уже нормальным голосом сказала Нина, проглотив колбасу.
– Ты давай-ка прекращай кусочничать, а лучше приготовь завтрак, – распорядился Николай и хотел выйти на улицу.
– Как? – спросила у его спины девушка.
– Не понял. Что – как? – повернулся Николай.
– Как – приготовить? – виновато улыбнулась девушка. – Видишь ли, проблема в том, что я не умею делать еду съедобной, – развела она руками, невинно хлопая большими карими глазами.
– Совсем?
– Абсолютно.
– Почему?
– У нас повариха в доме, а раньше готовила мама, когда жива была.
– Ты же женщина!
– Ну и что?
– Ты обязана уметь готовить.
– Зачем?
– А если повариха заболеет?
– В ресторан схожу.
– Здесь, моя милая, нет ни поварихи, ни ресторанов. Так что давай приступай. Яйца лежат в погребе, там прохладно, ветчина в холодильнике, вот плитка газовая, сделаешь яичницу с ветчиной. Это проще простого.
– Я с удовольствием сделаю, если ты покажешь как, – не сдавалась Нина.
– О господи, за что ты послал мне это испытание? Сидел себе, никому не мешал, писал роман, и на тебе – «здравствуйте, я ваша тетя». Ведь специально сбежал сюда, на этот остров, думал, здесь-то уж меня точно никто не достанет! Нет, свалилась мне на голову женщина, да еще такая, которая не умеет готовить, – взвыл писатель, закатывая глаза под лоб.
– Ты очень много говоришь, Коля, лучше покажи, как приготовить яичницу с ветчиной, иначе я скончаюсь от голода, – совершенно спокойно вклинилась в диалог Николая с господом Нина, мило улыбаясь мужчине.
– Ты непробиваемая штучка, – сделал заключение писатель, не скрывая своего восхищения спокойствием «утопленницы». Он спустился в погреб, достал оттуда пять яиц, прошел в дом и, вытащив из холодильника ветчину, проговорил: – Смотри внимательно, показываю один раз, – и начал крутиться у стола и плиты, при этом задавая вопросы: – Слушай, а кто такая любовница твоего мужа? Ты ее знаешь?
– Мне кажется, что это наша служанка, ведь кофе подавала она, – ответила девушка и недовольно сморщила носик. – Обалдеть можно, а с виду такая… – И Нина, неопределенно помахав руками в воздухе, добавила: – Пугливая. Хотя это совсем не помешало ей запрыгнуть в постель к моему мужу, – проворчала она себе под нос так тихо, что мужчина этого не расслышал.
– Ты что же, точно не знаешь, она это или не она? – спросил Николай, продолжая крутиться у плиты.
– Темно было, я ее не разглядела, а по голосу трудно было определить, они все время шепотом разговаривали. Шипели друг на друга, как две кобры. И потом, у нее было лицо чем-то замотано, поэтому голос все время был совершенно глухим. Предусмотрительная, зараза! Но я думаю, что это она, больше некому.
– Значит, уверенности у тебя нет?
– Если честно, то нет. Но ведь говорилось же про кофе, значит, она, больше некому, – повторила Нина. – Тем более у них вроде как роман с Никитой, я давно это заметила. Это у них еще в прошлом году началось, когда мы так же, как и сейчас, сюда отдыхать приезжали.
– И ты так спокойно об этом говоришь?
– А что – беситься? Я Никиту не люблю, мне плевать, с кем он там в постели кувыркается, лишь бы ко мне не приставал, – пожала девушка плечами.
– Странная ты, однако. Муж ведь все-таки, – продолжая заниматься приготовлением завтрака, сказал Николай.
– Штамп в паспорте еще не говорит о том, что у тебя есть муж. Мы с Никитой больше приятелями были, чем мужем и женой. Он, конечно, неплохо ко мне относился. Но теперь я понимаю, что даже это было одной видимостью.
– Зачем же ты терпела и не развелась?
– Я женщина, которая все время на виду, мне положено иметь статус замужней дамы. Да и слухи поползли, которые мне совсем не нравились, – вроде бы я только женщин люблю. Ты же видишь, что я далеко не красавица, найти мужа с моей внешностью… в общем, я думаю, ты понял, что я хочу сказать? А к Никите я уже привыкла. Нет, конечно, можно было найти еще кого-то, я имею в виду – купить себе очередного мужа, но у меня совершенно нет на это времени. Вот так и жила, – вздохнула девушка. – Все мое время съедает бизнес, бизнес и еще раз бизнес.
– Странные у вас нравы, – пожал Николай плечами. – Я бы так не смог. Жить рядом с человеком, который тебе абсолютно безразличен, ложиться с ним в постель – это, по-моему, ужасно.
– Мы уже давно спим в разных комнатах. Никита, конечно, пытается иногда исполнить свой супружеский долг, но у него это плохо получается, я совершенно равнодушна к любовным играм.
– Ко всем прочим твоим «достоинствам» ты еще и фригидна, – покачал головой Николай и с сожалением посмотрел на Нину.
– Наверное, – равнодушно пожала она плечами. – Скоро там завтрак будет готов? Я сейчас подавлюсь своими слюнями, – спросила девушка, стараясь перевести разговор на другую тему.
– Уже почти готово, иди умывайся, я пока все в тарелки положу. Поухаживаю за тобой, но имей в виду, что это в первый и последний раз, – погрозил писатель девушке пальцем. – Я к тебе в повара не нанимался, а в служанки – тем более.
– Учту, – улыбнулась Нина и выпорхнула за дверь.
Ветер уже стих, но в воздухе еще чувствовалась прохлада. На берегу полно было водорослей, нанесенных сюда штормом. Девушка подошла к импровизированному рукомойнику и заглянула в него. Воды там не было, и она огляделась. В это время распахнулось окно, и Николай прокричал:
– Пресная вода в бочке вон там стоит, крышкой накрытая!
Нина оглянулась и увидела бочку. Прямо на крышке лежал ковшик, и она, набрав в него воды, вылила ее в рукомойник. С наслаждением умывшись, девушка прошла в дом. На столе уже стояли одноразовые тарелки, наполненные ароматным завтраком, и рот девушки моментально наполнился слюной.
– Как вкусно пахнет, – потянула она носом.
– Не ресторан, конечно, но вполне съедобно, – усмехнулся Николай и вышел за дверь. Послышался плеск воды, и через минуту мужчина вернулся с полотенцем на плече. Увидев, что Нина еще не приступила к завтраку, он улыбнулся: – Чего ждешь? Наваливайся, кушай на здоровье.
– Спасибо. А ты?
– Я не могу есть горячее, должно немного остыть.
– Почему?
– У меня десны очень чувствительные, ничего не могу с этим поделать, сколько ни лечил, все без толку. Вот и ем теперь только теплую еду, пью теплый кофе и чай.
– Пародонтоз?
– Нет, что-то другое, врачи сами не знают. Зубы совершенно здоровы, десны вроде бы тоже, а вот горячего не переносят, сразу же болеть начинают. Говорят, это наследственное, но ничего страшного нет, просто такое свойство организма. Не волнуйся, это не заразно, – усмехнулся Николай, когда увидел взгляд девушки.
– Я и не боюсь вовсе, мне просто тебя стало жалко.
– Почему?
– Ну, мне больных всегда жалко, – неуверенно проговорила Нина.
– Ха, ха, ха, Ниночка, ты удивляешь меня все больше и больше! С чего ты взяла, что я больной? Я, слава богу, здоров как бык, у меня даже насморка не бывает в разгар эпидемии гриппа.
– Это хорошо, – смутилась девушка, – но давай, наконец, завтракать, я умираю от голода.
– Я же сказал, ешь на здоровье.
– Я не люблю одна есть, мне кусок в горло не лезет.
Николай улыбнулся и присел к столу. Когда завтрак был в самом разгаре, писатель вдруг задал вопрос:
– Итак, с чего же мы начнем наше головокружительное расследование?
– Я же уже говорила. Прежде всего ты должен достать мне паспорт – на любое имя. Еще, конечно, мне одежда нужна. Но я тебе обязательно заплачу, ты не сомневайся, просто, сам понимаешь, мне негде было спрятать кредитную карточку. Совершенно не рассчитывала, когда ложилась спать, что меня понесут топить, а то бы непременно подготовилась, – с сарказмом фыркнула Нина. – Меня сбросили с утеса совершенно голой, как ты успел, наверное, заметить, в одних только трусиках. У тебя есть деньги? – неожиданно спросила она.
– Найдутся, – хмыкнул писатель, медленно пережевывая пищу.
– Купи мне самую простую одежду, ну, джинсы, например, и футболку. На ноги можно какие-нибудь босоножки, но на низком каблуке, чтобы можно было надеть под джинсы. Так, что еще? Да, совсем забыла, мне нужен парик. Желательно светлый, и еще очки, большие, солнцезащитные, – начала давать распоряжения девушка, с аппетитом уплетая завтрак.
– Что еще?
– Вроде все, – нахмурившись, задумалась Нина. – Мне нужно уехать из города как можно быстрее, меня здесь каждая собака знает. Если увидят и узнают в лицо, тогда все, считай, наша задумка полетит ко всем чертям. А у меня очень грандиозные планы, очень! И чего бы мне это ни стоило, я сумею осуществить их, иначе это буду не я, – хлопнула рукой по столу Нина. – А ты мне в этом поможешь. Поверь, Николай, ты никогда не пожалеешь об этом, я умею быть благодарной.
– Не говори глупости, Нина, ты дала мне хороший материал для моего нового романа, будем считать, что ты уже заплатила мне за все, – улыбнулся Николай, и девушка вдруг заметила, какая у него потрясающая улыбка. Она смущенно опустила глаза, когда встретилась с голубыми глазами мужчины.
«Он похож на моего кота Трифона», – подумала Нина и прыснула от смеха.
– Что с тобой? Почему ты смеешься? – спросил Николай, с подозрением глядя на девушку.
– Так, кое-что вспомнила, – ушла от ответа она и засунула в рот большой кусок ветчины с яичницей.
– Тебе придется пожить на этом острове одной пару или тройку дней, – вдруг сказал Николай.
– Почему? – возмущенно спросила Нина, чуть не подавившись куском, моментально застрявшим в горле.
– Мне нужно будет слетать в Москву.
– Зачем?
– Нина, я, конечно, понимаю, что ты сейчас плохо соображаешь после недавнего потрясения, но не до такой же степени, – покачал Николай головой. – Как, интересно, я должен достать тебе паспорт в городе, где никого не знаю – за некоторым исключением? Прийти в первое попавшееся отделение милиции и попросить фальшивый документ?
– А в Москве ты это сможешь сделать?
– В Москве у меня уйма знакомых, за пару дней, думаю, управлюсь.
– Я боюсь оставаться здесь одна.
– Тогда предлагаю другой вариант. Пойдем в милицию вместе и все расскажем, я готов быть твоим свидетелем, о чем уже говорил.
– Ни за что! – сверкнула девушка карими глазами.
– Тогда тебе придется подчиниться обстоятельствам, – повысил голос Николай и хлопнул рукой по столу. – Я не фокусник, чтобы доставать фальшивые документы прямо из рукава. Для этого я должен попасть в Москву. Сколько можно объяснять одно и то же?
– А может, мы на поезде сумеем уехать вместе? – с надеждой спросила Нина.
– Чтобы попасть из Анапы в Москву, поезд должен пройти через две границы. Там в поезд заходят пограничники, чтобы проверить документы, а у тебя их нет, – развел Николай руками. – Сейчас, даже чтобы взять билет, требуется паспорт.
Он увидел, как расстроилась девушка, и попытался ее успокоить:
– Не дрожи ты, как осиновый листок. Еды достаточно, я собирался пробыть здесь еще неделю, никак не меньше. Сюда практически никто не заглядывает.
– А теоретически? Вдруг кому-то, как и тебе, захочется побыть в одиночестве? Что мне тогда делать? Где прятаться? Может, в той бочке, где хранится пресная вода? Или в море утопиться, чтоб уж усилия моего мужа с его бабой зря не пропадали? – так и взвилась Нина.
– Успокойся, не кричи так, всю рыбу в море распугаешь, – засмеялся Николай. – До чего же у тебя взрывоопасная натура, как я погляжу, – продолжал улыбаться он. – Не нужно так кипятиться, я тебя внимательно слушаю. Что ты можешь предложить взамен?
– Ну, я не знаю, – пожала Нина плечами. – Давай вместе что-нибудь придумаем. Я ни за какие коврижки не останусь здесь одна. И потом, ты уже в курсе – я ужасно боюсь темноты. Как я буду без тебя ходить в туалет, если вдруг мне приспичит ночью?
– Господи, нашла о чем думать, поставишь на ночь ведро, – с раздражением проговорил писатель и вскочил со стула. – Я не знаю, что еще могу придумать, – развел он руками. – Ты сама сказала, что тебе нужны документы, я предложил тебе вариант. Что ты еще от меня хочешь? Здесь я не знаю никого, я уже тебе об этом говорил. Но могу сказать заранее: к тем, кого я знаю, не стоит обращаться с подобными просьбами, они не сумеют их исполнить. Помочь я тебе смогу лишь тогда, когда попаду в Москву. Что ты еще от меня хочешь?
– Я не хочу оставаться здесь одна, – упрямо повторила Нина.
– Хорошо, давай тогда сделаем так. Я поговорю со своим знакомым, который живет здесь, в этом городе, и попрошу его, чтобы он приютил тебя на пару дней. Такой вариант тебе подходит?
– Такой подходит, – обрадовалась девушка. – А он кто?
– Такой же писатель, как и я, только он увлекается лирикой, стихи пишет.
– Я согласна, – тут же закивала головой девушка и облегченно вздохнула.
– Вот и ладушки. Я сейчас поеду в город, куплю тебе кое-что из одежды, напиши мне свои размеры. А когда приеду, ты переоденешься и мы сразу же отправимся к Павлу. Предварительно нужно будет тебя сфотографировать для нового паспорта. Заодно съезжу в аэропорт, куплю билет на сегодняшний рейс, если, конечно, повезет, – проговорил Николай и вдруг громко рассмеялся.
– Ты чего? – удивленно спросила Нина.
– Не обращай внимания, – вытирая выступившие от смеха слезы, махнул Николай рукой. – Просто никогда в жизни не мог предположить, что попаду в такую историю, да еще сам же буду думать, как из нее выкрутиться, помогая главному действующему лицу! Я пишу детективные романы подобного содержания, но никогда не думал, что такое может произойти в жизни, да еще с моим участием.
– Я тоже не предполагала до вчерашнего дня, что такое может произойти именно со мной. А смешного, между прочим, в этом ничего нет. Мне лично не до смеха сейчас, – обиженно засопела девушка. – А вчера я вообще думала, что скончаюсь от инфаркта, особенно когда летела с того утеса. Море, между прочим, уже тогда штормить начинало, волны были – будь здоров!
– Не сердись, извини меня, я как-то не подумал, что мой смех может обидеть тебя. Давай распоряжения, я все исполню, – улыбнулся Николай и протянул Нине руку. – Мир?
– Мир, – пробубнила та и подала руку. – Я тебе напишу адрес, съезди, посмотри обстановку вокруг дома. Послушай, что говорят… Ты понял, о чем я? – тут же перешла к делу девушка.
– По этому адресу находится твой дом?
– Ты очень сообразителен, – съехидничала Нина, а потом уже совершенно серьезно начала объяснять: – Да, Коля, это мой дом, вернее будет сказать, мой бывший родной дом. Я в нем выросла, а когда мне исполнилось семнадцать, мы переехали жить в Москву. Сюда я приезжаю иногда, несколько раз в год, смотря по настроению. Если очень плохо на душе, еду в аэропорт, покупаю билет и через два часа я уже в своих родных пенатах. Только здесь мне всегда было действительно спокойно, как в крепости. Все знакомое, близкое, по-настоящему родное. Я уже столько лет живу в Москве, но все равно – чувствую себя там чужой. Поэтому, с каким бы настроением я ни приезжала сюда, в свой дом, я очень быстро приходила в норму и потом возвращалась в Москву. Здесь какая-то особая энергетика, она меня всю наполняет и возвращает силы, которые высасывает огромный мегаполис. Вот и в этом году я решила провести все лето именно здесь, а не ездить по заграничным курортам, надоели они до смерти. Наверное, зря я это сделала, видишь, что из этого получилось, – горестно вздохнула Нина, и на ее глаза навернулись слезы. – Были бы живы мои родители, они бы, наверное, с ума сейчас сошли от горя. Знаешь, как они меня любили, да и я их тоже. Хорошие они у меня были, что отец, что мать. Кажется, я отвлеклась, – тряхнула головой Нина и вытерла кулачком слезы.
– А что случилось с твоими родителями? Ты сейчас сказала – были бы живы, – участливо спросил Николай.
– Они погибли, несчастный случай в грозу. Извини, Николай, но мне не хотелось бы это вспоминать – очень тяжело, тем более сейчас, когда в голове такая каша от всего, что со мной произошло.
– Прости, я не подумал об этом, – извинился писатель. – Я весь внимание, говори, что я должен сделать, – поспешил он загладить свою неловкость.
– Съезди к моему дому, мне очень хочется знать, что там сейчас творится. Попробуй поговорить с кухаркой, ее Глафира зовут. Можешь сказать, что ты мой старый знакомый и только сегодня приехал. Вот, мол, захотел проведать Нину, зная, что это лето она проведет здесь. Расспроси ее обо всем в подробностях, если, конечно, позволят обстоятельства. В общем, смотри по ходу дела, что и как, потом мне расскажешь, – по-деловому начала давать распоряжения Нина.
– Хорошо, постараюсь поиграть в шпиона, – вздохнул Николай и покачал головой. – Ну и в историю я влип! Прямо как герой своего собственного романа, – усмехнулся он.
– Мне некого больше просить о помощи, ты прекрасно об этом знаешь, и я очень благодарна судьбе, что встретила тебя. Вернее будет сказать, что ты оказался на этом клочке земли и нашел меня. Я с ужасом себе представляю, что бы делала, не заплыви я на этот остров и не будь здесь тебя, – передернула девушка плечами.
– Ладно уж, что говорить о том, чего не случилось, – миролюбиво сказал писатель и снова улыбнулся Нине своей неотразимой улыбкой. – Я, между прочим, этим летом сюда не собирался, но потом принял спонтанное решение и улетел из Москвы в тот же день.
– Значит, это судьба, а с ней не поспоришь, – проговорила Нина и торопливо отвернулась, чтобы Николай не увидел ее хитрой улыбки.