Глава 6
В каждом кабинете я должна была ждать, когда преподаватель укажет мне мое место. Оправившись после первого шока от встречи со мной, мои одноклассники начали мало-помалу заводить разговоры, задавая вопросы типа «Как ты себя чувствуешь?» или ободряя «Я так рада снова видеть тебя».
Только половина из них говорила искренне.
Школа оказалась не такой уж большой проблемой. Мне все же требовалась пара минут на то, чтобы определить, на чем мы остановились по каждому предмету, но в том, что касалось самого учебного материала, – проблем вообще не было.
Вероника усадила меня рядом с собой на английском. Перегнувшись через узкий проход, она дернула меня за рукав кардигана.
– Ты поздно встала сегодня утром?
– Нет. Почему ты так решила?
Она окинула меня пристальным взглядом.
– Просто потому, что твоя одежда совсем не…
– Крутая, – подсказала Кэнди, откинув свои вытравленные волосы за плечо. – Я понимаю, что для уик-энда это в самый раз, но уверена – в твоем шкафу есть много вещей получше.
– А ты знаешь, мы ведь обшарили весь твой одежный шкаф, – хихикая и постукивая ногтями по столу, сообщила Вероника. – Да, мы еще и шкаф Дела обшарили.
– Ну хватит, подруга, этого же не было, – Кэнди надула щеки. – Он сказал, что собирался прийти к тебе вчера. Правда приходил?
– Да, он был у меня. – Я вытащила сердечко на цепочке и показала его подругам. – Он вернул его мне. Я оставила ожерелье у него дома.
Губы Вероники задергались, прежде чем ей удалось изобразить на своем лице широченную улыбку.
– Это, наверное, было нелегко? Видеть его, когда ты… его не помнишь?
Я согласно кивнула.
– Все было иначе, но мы смогли… снова освоиться друг с другом.
Кэнди понимающе взглянула на Веронику.
– Не сомневаюсь, что это вам удалось.
Мои брови взлетели вверх.
– Да не в этом смысле, черт возьми, я все еще воспринимаю его как незнакомца.
Вероника отреагировала сразу.
– А я этим утром говорила с Треем, и он сказал, что Дел был просто счастлив после вашей встречи. Хорошая новость, верно?
– Да… кстати… Трей… Как он вообще?
Лица обеих девушек мгновенно стали непроницаемо-пустыми, словно мой вопрос выключил какой-то невидимый рубильник.
– Что ты имеешь в виду? – уточнила Вероника.
– Он ведь встречался с Касси, верно? Так как он, в порядке?
Черноволосый парень, сидевший во втором ряду перед нами, фыркнул и обернулся. Его лицо было мертвенно-бледным, а раскосые глаза подведены жирным черным карандашом.
– Трей в ударе! Он почти весь свой язык засунул ей в рот в классе. – Парень показал на Кэнди пальцем, ноготь которого был покрыт черным лаком. – Этот прием у него постоянно в арсенале.
На загорелых щеках Кэнди выступили красные пятна, но Вероника наклонилась вперед. Ее грудь едва не вывалилась из свитера с глубоким вырезом. Но на парня-гота это совершенно не подействовало.
– Послушай, как тебя, Фам или Длинный Дук[15], не лезь не в свои дела. То, о чем мы говорим, не для твоих ушей. А может, ты просто ревнуешь? – Ее глаза зафиксировались на нем, как лазеры, готовые к разрушительной вспышке. – Может, тебе хочется, чтобы Трей засунул свой язык тебе в рот?
– Вероника! – ужаснулась я, почувствовав смущение и из-за парня, и из-за нее.
Гот молча отвернулся. Его шея побагровела. Я быстро повернулась к Веронике, но она, улыбаясь, уже смотрела на Кэнди.
– Разве я виновата в том, что он хочет быть на моем месте? – спросила она, подмигивая.
Кэнди захихикала.
Я буквально дрожала от злости, но вошел учитель и начался урок. Возможно, я не знала, кто я сейчас, но то, что Вероника поступила дурно, я поняла. Когда прозвенел звонок, я затолкала в сумку свои вещи и поспешила из класса, не обращая внимания на попытки Вероники и Кэнди привлечь мое внимание.
Я догнала гота и схватила его за руку.
– Послушай, мне действительно жаль, что так получилось.
Парень был гораздо ниже меня ростом, и ему, чтобы встретиться со мной взглядом, надо было закинуть голову назад. Но даже при этом я с трудом могла заглянуть ему в глаза, скрытые за густо накрашенными ресницами.
– Ты извиняешься передо мной?
– Я же сказала, что прошу прощения за то, что они так поступили. Так нельзя.
Его круглые щеки покраснели, он отдернул свою руку.
– Ты серьезно? – спросил он и рассмеялся.
Одноклассники проходили мимо. Некоторые останавливались и откровенно пялились на нас.
– Такое увидишь не часто. Королева-сука извиняется за своих сучат. Да, это что-то… Не может этого быть.
Он ушел, оставив меня посреди коридора с открытым от удивления ртом. Пронзительный смешок прорезал густой воздух коридора. Дрожь в предчувствии чего-то тревожного спустилась вниз по позвоночнику. Я повернулась направо, к источнику этого звука, но видела перед собой лишь беспокойную толпу школьников.
Перед моими глазами на мгновение мелькнуло красное атласное платье и темно-каштановые волосы. Сердце выскочило у меня из груди. От пронзительного смеха пушок на моих руках встал дыбом.
А затем я увидела ее. Она стояла возле фонтанчика для питья, помада в цвет платья – но не того платья, в котором она была на фотографии, лежавшей в моем кармане. Что-то – что-то в ее платье было не так.
Сделав шаг вперед, я едва не врезалась в рослого парня. Прежде чем я успела отшатнуться назад, он рассмеялся, схватив меня за плечи.
– Будь внимательней, Сэмми. Не хочу, чтобы ты снова отправилась в больницу.
– Извини, – пробормотала я, выискивая глазами девушку в красном.
Возле фонтанчика было пусто.
Я провела рукой по лбу, затем пригладила волосы и, развернувшись, поспешила в кабинет биологии. Подойдя к столу в заднем ряду, я села и начала рыться в сумке; мое дыхание со свистом вырывалось из груди.
Неужели я только что видела Касси? Это видение было совсем непохожим на другие. Дрожащими руками я достала тетрадь и снова сунулась в сумку в поисках ручки. На несколько секунд я закрыла глаза, стараясь совладать со вдохами и выдохами, а затем открыла их снова.
Сложенный треугольником кусок желтой бумаги лежал перед моей раскрытой сумкой. Неужели он выпал из нее? Или…
Я быстро осмотрелась вокруг, но рядом со мной никого не было.
Мне не хотелось читать то, что написано на листке, и не хотелось раздумывать над тем, как он попал ко мне в сумку и не свалился ли с неба. Во время трех первых уроков могло произойти все, что угодно. Кто-то мог незаметно подсунуть этот треугольник мне. Сделав глубокий вдох, я развернула его.
На этих скалах была кровь. Ее кровь. Твоя кровь.
Я всматривалась в эти слова до тех пор, пока они не начали расплываться на желтом фоне бумаги. Кровь Касси – моя кровь на этих скалах. К горлу подступила тошнота.
– Что это ты разглядываешь?
Я буквально подскочила, услышав этот голос. Накрыв листок рукой, подняла голову. Глаза цвета сапфира в упор смотрели на меня. Карсон опустился на стул, стоявший рядом с моим.
– А с чего ты решил сюда сесть? – спросила я, быстро складывая листок.
Он удивленно поднял бровь.
– Это же мое место.
Я сунула листок в сумку.
– Это точно?
– Конечно, Сэм. Я же твой партнер по лабораторным работам. Уже целый год.
Карсон положил согнутую в локте руку на стол и подпер щеку кулаком.
– Так чем же ты занимаешься?
– Я… никак не могу найти свою ручку.
Он протянул мне свою.
– А ты сам как?
Он чуть скривил уголки губ.
– У меня есть еще много-много ручек. У меня к ним слабость. Я просто коллекционирую их.
Я не понимала, шутит он или говорит правду, но улыбнулась ему и взяла ручку. Наши пальцы соприкоснулись, и меня словно ударило током. Я подняла голову, наши глаза встретились. Ручка все еще была у него, а взгляд казался настороженным.
– Спасибо, – прошептала я и легонько потянула ручку к себе.
Карсон разжал пальцы и отпустил ее.
– Ну как проходит твой первый день после возвращения?
Я едва слышно засмеялась.
– Все идет здорово.
– А подробнее?
– Меня несколько удивляет твое любопытство.
Он еще несколько мгновений смотрел на меня, потом отодвинулся и сложил руки на своей широкой груди.
– Понимаешь, я пытался проявить галантность и завести беседу. Обычно мы просто сердито смотрели друг на друга и обменивались оскорбительными колкостями. Можем снова вернуться к прошлому, если хочешь.
– Нет, – ответила я, и мой голос прозвучал печально. – Не хочу.
Карсон издал короткий смешок, пытаясь скрыть от меня свое внезапное удивление, но я заметила это.
– О, ну хорошо…
Эмоции и чувства зашкаливали – боль, злость, смущение.
– Прости за то, что я была такой сукой по отношению к тебе, когда… ну, в общем, всегда. Я серьезно. Можем мы сейчас начать все сначала?
Карсон пристально смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Однако его лицо было непроницаемым.
Тряхнув головой, я оглядела класс. И чего я так беспокоилась? Это прозвучало совсем не как простое извинение за те годы, когда я вела себя отвратительно. А то, что Карсон стал моим спасителем сегодня утром у кафетерия, совершенно не означало, что он размахивает белым флагом дружбы.
– Ясно, ответ отрицательный.
– Сэм…
– Забудь об этом, – проворчала я.
Открыв ноутбук, я пыталась прочитать конспекты по биологии, сделанные неизвестно когда, – по крайней мере, я этого не помнила, как вдруг увидела Кэнди, стоявшую у доски.
Она пристально смотрела на нас, ее взгляд метался между мною и Карсоном. Когда наши глаза встретились, ее брови взметнулись вверх. Я пожала плечами и снова уткнулась в экран, делая вид, что увлеченно читаю. Я ни разу за весь урок не посмотрела в сторону Карсона, но его присутствие ощущала постоянно. Каждой клеточкой своего тела я чувствовала каждое его движение. Когда он делал какие-то записи в тетради, или тер ладонью о ладонь, или сжимал свое правое запястье. К долгожданному звонку мои нервы превратились в натянутые нити. Я выскочила из класса, словно испуганное животное из клетки.
Во время перерыва на обед легче мне не стало.
Я в одиночестве стояла в очереди, ни одно из блюд не вызвало у меня желания поесть. О, пицца! Прихватив еще бутылку воды, я отправилась искать свободный стол. Вероника устроилась в дальнем углу столовой и оттуда подавала мне знаки рукой. Я уже привыкла к пристальным взглядам и шушуканью за спиной, а потому выбрала одноклассниц.
– Говорят, что она не помнит ничего, – прошептала какая-то девочка. – Ей даже пришлось объяснять, как ее зовут. Вот ужас!
– Да, она даже забыла тех, с кем дружила, – громко ответила другая. – Я видела, как она разговаривала с Луисом сегодня в коридоре. Я думала, что скорее ад замерзнет, чем такое может случиться.
Проходя мимо другого стола, я слышала, как один парень говорил:
– Даже не знаю, что бы я сильнее хотел: чтобы вернулась эта или та. У той и у другой такие пышные…
Я прибавила шаг, не желая слушать продолжение. Прошла мимо своего брата, который сидел рядом с красивой блондинкой. Они, как мне показалось, меня не заметили, потому что неистово целовались.
Опустившись на стул рядом с Вероникой, я старалась расслабиться и перевести дух. Девушки обсуждали телешоу, которое они смотрели накануне вечером, а я молча смогла одолеть половину своей пиццы. Через несколько минут какой-то парень с короткими темными волосами и мускулистой фигурой подсел к нам, устроившись напротив Кэнди.
– Трей, – улыбаясь, он протягивал всем руку. У него был легкий акцент – похоже, британский. – Рад видеть вас.
Вероника оттолкнула его руку.
– Может, хватит дурачиться?
– Ну что? – подмигнув мне, спросил Трей. – Дел сказал, что она вообще ничего не помнит. Поэтому я и представился.
– Саманта. – Я протянула руку, поддерживая его игру. Он рассмеялся, потряс мою ладонь и откинулся на стуле, положив руку на спинку стула Кэнди. – Черт возьми, ты что, и вправду ничего не помнишь?
Черт возьми, мне и вправду осточертели все, кто приставал со своими вопросами о том, помню ли я что-нибудь.
– Ничего.
Его глаза сузились.
– Выходит, ты не знаешь ничего о том, что произошло с Касси?
Молчание опустилось над столом, словно толстое стеганое одеяло. Встретившись глазами с Треем, я почувствовала, будто у меня под ребрами перекатывается мяч размером с кулак.
– Нет. А ты?
– Нет. – Трей рассмеялся. – Я не видел ее весь прошлый уик-энд. Мы же расстались.
Вероника кашлянула.
– Ребята, давайте поговорим о чем-нибудь другом. Эти разговоры меня уже достали.
Трей как будто не слышал ее.
– А ты спрашивала Дела, видел ли он ее в тот уик-энд?
Мяч под моими ребрами стал больше и тяжелее. Разве я спрашивала Дела? Не думаю, по крайней мере, не в таких подробностях.
– Он не упоминал о том, что видел ее.
Невинный взгляд Трея меня не смутил.
– Ты же можешь спросить его снова. Просто спроси.
– Что все это значит? – Подобная навязчивость уже начала раздражать.
– Да ничего это не значит, – сказала Вероника, водя листом салата по своей тарелке. – Трей потерял несколько шариков из своей головы. Но дело не в этом. Мы с Лорен собирались поехать в Филли[16] в этот уик-энд купить новые платья для вечеринки, которую устраивает Дел после выпускного бала.
Лорен – брюнетка с белыми прядками, самая спокойная во всей компании. Она смотрела на меня с улыбкой.
– Дел устраивает вечеринку? – спросила я.
Не спуская с меня глаз, она кивнула головой, а потом рассмеялась.
– Ну да. Какая же я глупая! Он каждый год устраивает вечеринки. И все на них приходят. И те люди, которым там бывать не положено, тоже приходят, но на его вечеринках нет возможности проконтролировать, кто действительно приглашен, а кто нет.
– Да, если и она там объявится, нам придется спрятать всю еду, – заметила Кэнди, скривив губки. – А холодильник закрыть на замок.
Эти слова были произнесены настолько громко, что мне не пришлось гадать, о ком идет речь. Перед нами за столиком сидела девушка восточной наружности. Собранные в хвост вьющиеся волосы открывали шею, которая уже была красной как свекла.
– Хрю-хрю, – произнесла Вероника, сморщившись и сведя брови вместе.
Я посмотрела на них.
– Эта девушка ведь даже и не крупная, – недоуменно пробормотала я.
Она не была такой же стройной, как Вероника и Кэнди, но, черт возьми, ведь все люди разные.
Кэнди оглянулась на нее и фыркнула.
– А какая она из себя? Десятый размер?
Я удивленно раскрыла рот.
– Девочки… может, вам сразу позвонить Дженни Крейг[17]. Это же шутка, не так ли?
Трей удобно откинулся на своем стуле, откровенно развлекаясь. А девушки, сидевшие за столом, смотрели на меня такими глазами, как будто я, раздевшись догола, плясала перед ними джигу. Я схватила свою бутылку с водой, намереваясь запустить ею им в головы.
– Господи, ну почему вы все такие грубые?
Вероника откинула голову назад.
– Забавно, что это говоришь ты.
– И что?
Вероника закусила нижнюю губу, обводя глазами столовую.
– Ладно. Ты видишь ее? – Она показала на симпатичную девушку с кожей цвета кофе с молоком, в потрясных сапогах. – Всего каких-то две недели назад ты называла ее, – она понизила голос, – толстой сукой, бедра которой способны разжечь мировой пожар. Так что лучше помолчи.
Мне показалось, что моя отвисшая челюсть вот-вот коснется пола.
– Я… я не могла сказать такое.
Лорен медленно кивнула, опустив сосредоточенный взгляд в тарелку.
– Ты так сказала.
– А за неделю до этого ты вполне серьезно предложила салат одной девчонке, чтобы та съела его вместо пиццы, – рассмеялся Трей. – Я тогда подумал, что тебе не терпится как следует огрести по заднице.
Ужасное чувство сковало все мое тело, когда я пристальным взглядом смотрела на своих друзей, то же самое сочетание стыда и смущения я испытывала, когда извинялась перед тем парнем в коридоре. Я не могла решить, что хуже: то, что я тогда сказала и сделала, или то, что всем моим друзьям тогда казалось, будто все в порядке и ничего страшного не произошло. С чувством отвращения к ним и себе я схватила свой поднос и встала.
– Ладно, увидимся.
– Сэмми! – закричала Вероника.
Я не обратила внимания на ее возглас, а только моргала, стараясь остановить наворачивающиеся слезы. Больше всего мне сейчас хотелось уйти от себя самой – и никогда не возвращаться к воспоминаниям о себе прежней. И я уже знала точно, где сяду, покинув свою компанию.
Я остановилась перед столиком, за которым сидел мой брат, и внимательно посмотрела на него.
– Можно я посижу здесь?
Он удивился, но одобрительно кивнул.
– Конечно. Садись.
С пылающими щеками и сдерживая слезы, готовые пролиться в любую секунду, я села. И только через несколько секунд до меня дошло, что и Карсон тоже сидит за этим столом, внимательно наблюдая за мной прищуренными глазами. Я подняла голову и сразу встретилась взглядом с девушкой, сидевшей рядом с братом.
И в то же мгновение я уже знала, кто она: та самая девочка, о которой я сохранила лишь отрывочное воспоминание, та самая девочка в мягкой красной шляпе. Какое-то необычайное волнение нахлынуло на меня – я что-то помню!
– Ты – Джулия!
Она посмотрела на моего брата, затем перевела взгляд на меня и быстро заморгала. Скотт отложил вилку.
– Ты помнишь ее, Сэм?
Я с готовностью закивала, примерно так же, как кивал щенок в телевизионной рекламе дрессировки собак, которую я видела накануне.
– Да. Я хочу сказать, я помню ее раннюю фотографию. Ты на ней снята в красной шляпе. Хотя я не могла найти этот снимок на своей стене, все равно мне кажется, что мы были подругами.
Я смотрела на Скотта, а он широко раскрытыми глазами – на меня. Что ни говори, а половина сидевших за столом таращилась на меня. Я замолчала, но щеки мои пылали.
Джулия кашлянула.
– Я носила эту огромную шляпу, когда была младше. Это шляпа моей мамы. Мы – ты и я – думали, что это самая прикольная вещь, но ведь это было давным-давно.
Намного раньше, чем я стала сверхсукой, такой, что могла подбить на дурное дело всех, кто находился рядом со мной. Я сунула в рот кусок пиццы.
Карсон покачал головой.
– А ты прав, Скотт. Это действительно странно.
Сжав губы, я обвела взглядом заполненную школьниками столовую. Я не сорвусь. Я не сорвусь. Комок, подкатившийся к горлу, почти готов был прорваться сквозь пиццу. Через двойную дверь в столовую вошел Дел, разговаривая с парнем в ярко-зеленой рубашке поло.
Ужасная рубашка.
Заметив меня, Дел кивнул. Выражение его лица стало непроницаемым. Он что-то сказал своему спутнику и направился ко мне.
– Это уж слишком, – чуть слышно произнес Карсон, закручивая крышку бутылки с водой. – Я могу стерпеть ее за этим столом, но вот Дела-трахальщика – ни за что.
Я еле сдержала булькающий смех и уже начала поворачиваться к Карсону, когда что-то красное привлекло мое внимание.
Все вокруг меня застыло. И уже через секунду обеденный зал разлетелся на куски, превратившись в груды каменных обломков и облако пепла. Голоса и смех людей, звон посуды смолкли. Мои глаза затянула какая-то пленка, обесцветившая все цвета до безжизненно-серого – все цвета, кроме одного.
Красного.
Единственным цветом во всем пространстве был красный – цвет разорванного платья на ней.
Перед нашим столом стояла Касси.