Глава 5
Еще несколько дней назад возвращение в школу казалось мне блестящей идеей, но когда в понедельник утром я встала с кровати, то вдруг испугалась. Книги-ежегодники так и лежали на моем столе нераскрытыми. Вместо того чтобы заново знакомиться со своими одноклассниками, я пыталась войти в свою электронную почту и страницу на Фейсбуке. Полная неудача – как результат множества неудачных попыток, связанных с логинами, паролями и контрольными вопросами, которые я не могла вспомнить, чтобы получить доступ к своей информации. А мог кто-то другой проникнуть туда, пока я считалась пропавшей? Вполне вероятно и такое.
Скотт, заскочив ко мне в спальню, вручил расписание занятий. Я поблагодарила его.
– Ты что, пойдешь в этом?
Сконфузившись, я опустила глаза в пол. На мне были джинсы и серый с фиолетовым отливом шерстяной кардиган поверх рубашки.
– Что-нибудь не так с одеждой?
– Все так. – Его брови поднялись и изогнулись. – Но ты обычно одевалась так, будто шла не в школу, а на демонстрацию мод. Но, правда, не всегда. Вот до знакомства с Касси ты одевалась как сейчас, а после нее уже совсем иначе.
– Ой, – я неуверенно заглянула в гардеробную. Дел сказал, что Касси всегда мне подражала, но ведь бывали случаи, когда все было наоборот. – Так мне что, переодеться?
– Да нет, пошли. Нам надо спешить, а то мы и так опаздываем.
Схватив сумку, я последовала за братом через весь дом в гараж. «Бентли» не было, но в гараже стоял розовый «Порше» и почти новая белая «Ауди».
– Мама просила передать, что в первом часу у тебя назначена встреча с психологом-консультантом, – сказал Скотт, подходя к «Ауди». Открыв заднюю дверь, он бросил в салон свой рюкзак. – Она говорила что-то о том, что ты будешь встречаться с этой женщиной три раза в неделю.
– Что? – уставилась я на него.
Он состроил мне рожу.
– Да. Когда мы приедем, тебе надо будет зайти в главный офис.
Я села на пассажирское сиденье и прижала к груди свою сумку.
– Ты серьезно? Все и так станут смотреть на меня как на урода. А сейчас мне надо встречаться с психологом?
– Я не думаю, что она простой психолог, Сэм. – Скотт нажал на кнопку, и через секунду дверь гаража застонала, загремела и со скрипом отъехала в сторону. Яркий солнечный свет полился внутрь. – И тебе всегда нравилось, когда люди глазеют на тебя, неважно, хороший ли повод или плохой.
– Пойми, я уже не тот человек, – отрезала я.
Брат посмотрел на меня.
– Кажется, да…
Вздохнув, я смотрела прямо перед собой, а он в это время выезжал из гаража задним ходом.
– А у меня машины нет?
Скотт рассмеялся, разворачиваясь.
– У тебя была машина. И к тому же отличная, но ты ее разбила.
– Неужели?
Он кивнул, направляя «Ауди» по нашему длинному проезду.
– Вы с Касси здорово надрались в ту ночь. Впилились в дерево, и отцу пришлось чуть ли не раком становиться перед полицейскими, чтобы причиной этого ДТП стало «состояние дорожного покрытия». Некоторое время он был вне себя от бешенства.
Я открыла рот от удивления. Прошло несколько секунд, прежде чем я смогла сформулировать ответ.
– Не думаю, что мне нужны подробности.
Он бросил еще один быстрый взгляд в мою сторону и покачал головой.
– Как странно.
Я ничего не ответила и молчала, пока не обратила внимания на то, что мы притормаживаем перед выездом на главную дорогу и прижимаемся к обочине.
– Почему мы останавливаемся?
– Я всегда подхватываю здесь Кара. Он ездит на мотоцикле, но школьное начальство не хочет, чтобы он приезжал на нем в школу.
Карсон на мотоцикле?
Что может быть круче этого? Я вытянула шею, рассматривая двухэтажный кирпичный дом, состоящий словно из трех домов. Под маленьким навесом стоял накрытый мотоцикл.
– Он живет в нашем доме?
– Он и его отец живут в нашем гостевом домике, – объяснил Скотт. – Его отец работает за жилье и жалкие гроши, что платит наш отец. О чем ты любила напоминать ему.
Я поморщилась.
– А где его мать?
– Умерла. Рак. Медицинской страховки нет – все к одному, а если по правде, то одно дерьмо тащит за собой другое.
Раздумывая, как ответить на это замечание, я увидела Карсона, бежавшего к нам; с одного его плеча свешивался школьный рюкзак, а со второго сумка с физкультурной формой. Наблюдая, как он приближается к машине, я облизала свои высохшие губы. На Каре были линялые джинсы и рубашка с короткими рукавами поверх белой майки. Его волосы были еще влажными, несколько вьющихся прядей спадали на лоб.
Он выглядел хорошо – действительно хорошо.
Карсон остановился возле пассажирской двери и только тут понял, что я уже в салоне и пялюсь на него с идиотическим видом. Нахмурившись, он быстро обежал машину и сел позади Скотта. На меня он не взглянул.
– А что она здесь делает?
Скотт посмотрел на него в зеркало заднего вида.
– Она обычно ездила с Касси, приятель.
– Ах да, точно.
Обжигающий взгляд глаз Карсона скользнул по моему лицу, и я почувствовала на коже приятный пьянящий жар. Кар откинулся назад, вытянув руку на спинку соседнего кресла, и застыл в ленивой высокомерной позе.
Машина уже мчалась вперед, а я все еще пристально смотрела на него. Бездонные голубые глаза Карсона наконец снова обратились ко мне. Его взгляд спустился ниже, и я поняла, что он смотрит на мое сердечко от «Тиффани». Карсон ухмыльнулся.
– Что, Сэм?
– Да ничего, – фыркнула я.
А почему я не могу отвести от него глаз? Ведь я хотя и не вполне, но походила на ту, какой была раньше, – была смелой, и если видела то, что мне нравилось, то никогда не отступала.
Скотт кашлянул, но ничего не сказал.
Карсон заиграл желваками.
– День только начинается, и я не намерен портить его, обмениваясь взаимными оскорблениями, поэтому давай считать, что это мы проехали? Да, машины у меня нет. Поэтому я не крутой. Все мое шмотье не стоит месячной платы вам за аренду дома, в котором мы живем, и мой отец – наемный рабочий вашего отца. Ну, извини.
Мои глаза расширились, лицо вспыхнуло от стыда.
– Я что, говорила что-то подобное?
Карсон бросил на меня колючий взгляд.
Чувствуя себя самой большой дурой на свете, я отвернулась и уставилась в окно. Живот снова скрутило, но я, чтобы отвлечься, принялась перебирать ремешки сумки. В горле пересохло. Я не могла представить себе, что говорила кому-то что-то подобное, но так и было. После нескольких напряженных минут Скотт вовлек Карсона в разговор о бейсболе. Парни, забыв обо мне, успокоились.
Мы остановились, чтобы выпить кофе, потому что, по всей вероятности, не опаздывали, а Скотт чувствовал себя так, словно вот-вот упадет в обморок за рулем, «а ему еще опекать Саманту». Карсон заказал простой черный. Скотт возле прилавка доливал в свою пластиковую чашку больше молока, чем в ней было кофе; я тоже стояла рядом, борясь с дрожью в руках и изучая меню. Женщина средних лет, стоявшая за прилавком, громко вздохнула.
Закусив губу, я трижды прочитала перечень. Кофе – какой кофе я обычно выбирала? Это же так просто! Как бы не так. Я чувствовала себя… потерянной.
– Послушай, – произнес позади меня Карсон; я ощутила на щеке его горячее дыхание, от которого чуть не подпрыгнула. – Ты в порядке?
Чувствуя, как розовеют мои щеки, я кивнула.
Какой-то мужчина, стоявший за мной, завозился и что-то забормотал. Я разобрала слова глупые и богатые, которые он неоднократно повторял. Мое чувство стыда воспарило на новую высоту.
Карсон вытащил меня из очереди, угрожающе взглянув на мужчину своими темно-голубыми глазами:
– Тебе какое дело?
Я опустила голову, глядя на свою руку в его. Как могло такое простое прикосновение лишить меня остатков рассудка? Конечно, сейчас это не самая подходящая для меня тема для размышления, тем более что я даже не смогла заказать себе кофе.
– Сэм, – нетерпеливо произнес Карсон.
Взглянув на него, я с ужасом осознала, что вот-вот распла´чусь.
– Я не знаю, что заказать, – проговорила я срывающимся голосом. – Я даже не знаю, какой кофе мне нравится.
Поняв все, он кивнул.
– Ты обычно пила ванильный латте, – сделав паузу, он отпустил мою руку. – Я видел, как ты его брала. Стой там, я закажу.
Я отошла в сторону, ожидая, когда Карсон принесет мне кофе. Люди внимательно смотрели на меня, а я чувствовала себя ребенком, оказавшимся не в состоянии выполнить простейшее задание. Мне хотелось провалиться сквозь землю. У меня не было никаких сомнений в том, что в глазах Карсона я выгляжу полной идиоткой.
И вот он появился передо мной, прикрывая стакан крышкой, со словами:
– Осторожно, горячий.
– Спасибо.
Я взяла стакан в руки, ощутив приятное тепло.
Оставшуюся часть пути до школы я молчала и только всматривалась в незнакомые пейзажи за окном. Бесчисленные пологие холмы, старые усадьбы и всего несколько участков, в центре которых были установлены указатели, извещающие о том, что здесь было поле битвы. Достаточно долго на этом месте был город, и дома, принадлежащие потомственной денежной аристократии, сразу бросались в глаза.
Ни малейшей искры воспоминаний не промелькнуло в моей голове, когда передо мной показалась Геттисбергская[14] школа. Это было большое кирпичное здание, напомнившее мне несколько соединенных вместе общежитий. Вокруг здания росли деревья и находился какой-то павильон.
Чувствуя свое сердце где-то в горле, я шла по парковке вслед за парнями. Над главным входом висел бордово-белый баннер «ПРИСТАНИЩЕ ВОИНОВ». На нем был изображен пасхальный кролик с испуганным взглядом безумных глаз.
В коридорах еще не началась привычная сутолока, но каждый, увидев меня, останавливался. Просто останавливался и пялился во все глаза. Я опустила голову, стараясь скрыть лицо прядями волос, но все равно чувствовала на себе взгляды, полные любопытства и болезненного сострадания.
Мой пульс зашкаливал, я судорожно сжимала в руке кофейный стаканчик. А что еще я могла сделать? Особенно сейчас, когда все, не стесняясь, рассматривали меня. Что бы я ни сделала, ситуация не улучшится. Известно ли им, что я не помню ничего? Возможно, мама была права. Не надо было так спешить в школу.
Справа от меня с напряженным видом шел Скотт. Я замечала угрожающе-испепеляющие взгляды, которые он бросал на окружающих. Те, кто был помладше, быстро отворачивались, но продолжали громко обсуждать меня. Слева шел Карсон и спокойно наблюдал за происходящим. Я не представляла себе, о чем он сейчас думает. Чувствует смущение от того, что нас видят вместе? Даже если так, то за это винить его я не могла.
Парни расстались со мной в канцелярии, стены которой были стеклянными. Улыбка пухлолицей секретарши была полна жалости, когда она предложила мне присесть на один из неудобных стульев. Каждый раз, когда я оглядывалась, мне казалось, что толпа младших школьников рядом с канцелярией становится все больше. Я чувствовала себя так, словно попала в страшную дорожную аварию, и каждый должен остановиться и посмотреть, в чем дело.
Вскоре в узком проходе, положив конец моим мучениям, появилась аккуратно одетая дама. Поправив очки, она спросила:
– Мисс Франко, вы готовы?
Я встала и, взяв свою сумку, последовала за ней в ее тесный кабинет. Первое, что я сделала, сев на предложенный стул, нашла табличку с ее именем. Джудит Мессер, консультант по нетипичным ситуациям.
Она сняла очки, сложила их и отодвинула в сторону. Свет лампы, стоящей на ее столе, отражался от бриллиантиков, которыми было инкрустировано ее обручальное кольцо.
– Саманта, как вы себя чувствуете?
Вопрос показался мне исключительно глупым.
– Хорошо.
Миссис Мессер улыбнулась.
– Признаюсь, мы немного удивились тому, что вы так скоро присоединились к нам. Мы думали, что вам понадобится некоторое время на то, чтобы… оправиться от всего пережитого.
Я все еще сжимала в руке кофейный стакан и была готова в любую минуту закончить эту беседу.
– Я чувствую себя совершенно нормально.
– У меня нет сомнений в отношении вашего физического самочувствия, но что касается эмоциональной и ментальной сторон, то вы прошли через серьезные испытания. Вы потеряли память, и я представляю, как это непросто для вас.
– Да, это нелегко. – Подняв глаза на миссис Мессер, я заметила, что она внимательно меня изучает, и вздохнула. – Ладно, это просто достало. Сегодня утром я даже не могла заказать себе кофе, но мне необходимо снова вернуться к нормальной жизни. Я же не могу вечно сидеть дома.
Она склонила голову набок.
– Когда директор сообщил мне о том, что вы сегодня снова возвращаетесь в школу, я побеседовала с одним из коллег, которому раньше доводилось работать с людьми, страдающими амнезией. И он объяснил мне, что самое лучшее для вас – снова оказаться в знакомом окружении. Если говорить о школе, то вернуться к занятиям вовсе не плохая идея, но с точки зрения эмоций цена ее может быть слишком высокой.
– И что в этом случае произойдет?
В улыбке миссис Мессер появилась напряженность, однако она избежала прямого ответа.
– Я не думаю, что ваши учебные способности пострадали. Диссоциативная амнезия редко оказывает влияние на этот род деятельности, но мы будем осуществлять мониторинг вашего прогресса, чтобы убедиться, что общий учебный план по-прежнему является правильным направлением, которому необходимо следовать.
Я скрежетала зубами, чувствуя за завесой ее слов явное предупреждение, которое она так и не высказала. Если мои отметки станут хуже, меня попросят из школы. Прекрасно. Никакого давления или чего-то подобного на мое хрупкое эмоциональное состояние.
– Вы смогли вспомнить хоть что-нибудь? – Миссис Мессер откинулась назад в своем кресле.
Я решила соврать, но поняла, что это не поможет.
– Иногда меня посещают мысли или чувства, которые кажутся знакомыми, но большого смысла в этом нет. – Когда она кивнула, я сделала глубокий вдох. – Несколько раз я видела вещи, предметы, возникали вспышки в памяти. Но связать их вместе я так и не смогла.
Психолог снова кивнула.
– Ваша память может восстановиться по фрагментам, а может и сразу. Для этого нужно нечто такое, что запустит этот процесс.
Интернет уже сообщил мне об этом. Я подумала о той записке, но побоялась, что миссис Мессер скажет о ней моим родителям.
– Я действительно больше ничего не вспоминаю. У меня как будто… в голове чистый лист. Когда я встретила своих друзей, своего бойфренда, у меня… не возникло к ним никаких чувств, как будто они мне совершенно безразличны. – Да, пусть это звучало ужасно, однако какой-то, пусть небольшой камешек свалился с моей души. – Это очень плохо, верно?
– Нет, это не тек. В данный момент у вас отсутствуют связи, которые существовали с ними раньше. – Она ободряюще улыбнулась. – Не переживайте, если вы почувствуете, что хотите завести новых друзей или совершить поступок, который вызовет удивление у окружающих. Сейчас вы почти что рождаетесь заново, только уже с некоторыми необходимыми навыками выживания.
Хороший способ смотреть на ситуацию. Миссис Мессер задала мне еще несколько вопросов, а потом вдруг неожиданно переключилась на Касси.
– Как вы справляетесь с этим? Зная о том, что ваша подруга пропала?
Я замешкалась с ответом.
– Не знаю. Это странно, но я совершенно не помню ее, а из того, что слышу практически ото всех, следует, что мы с нею лучшими подругами не были. Но если она была со мной, значит, я несу за нее ответственность. Похоже, мне надо вспомнить то, что помогло бы ее найти, но никто не хочет говорить о ней.
Психолог снова кивнула.
– Но вы же понимаете, что если никогда не вернете свои воспоминания, то никакой ответственности за то, найдется она или нет, вы не несете.
Чувство вины, которое постоянно терзало меня, говорило мне совсем иное. Если я смогу запустить мой мозг и заставить его работать, тогда – в этом я больше чем уверена – смогу вывести прямо на Касси.
Миссис Мессер протянула мне полоску бумаги. Номер моего шкафчика и комбинация цифр его замка. Наша маленькая консультативная встреча закончилась, и, похоже, у меня появилась новая неразрешимая проблема – как найти свой шкафчик. Мне нужно было заглянуть в расписание занятий, чтобы решить, какие взять книги, не обращая при этом внимания на пристальные взгляды и шепот вокруг. Закрывая дверцу шкафчика, я глубоко вздохнула, увидев перед собой коридор, заполненный младшеклассниками, у которых начинался первый урок.
В толпе приветствовавших меня людей ни один человек не выглядел знакомым. Сжимая в руке ремень своей сумки, я двинулась вперед. А ведь могло быть и хуже, чем то, что сейчас происходило с моей памятью. Ведь меня могли вообще не найти.
«Или тебя бы уже не было в живых», – прошептал голос из глубины моего сознания.