Глава 8
Дэвид
Я гнался за Биллом Гейнором, который стремглав бежал к моей машине. До сих пор Марла сидела с безразличным видом, но когда Гейнор ринулся в ее сторону, лицо ее внезапно исказилось и глаза расширились от ужаса. Она взглянула куда-то вбок – видимо, хотела проверить, заперта ли на замок задняя дверца. Затем схватила мальчика и крепко прижала к себе.
– Мэтью! – выкрикнул Билл.
– Мистер Гейнор! – Пытаясь остановить, я схватил его за плечо. Он круто обернулся, замахнулся, чтобы меня ударить, но не удержался на ногах и упал. Я запнулся о его лодыжку и грохнулся рядом, но успел подняться первым и склонился над ним: – Послушайте! Только послушайте!
Теперь я хотел одного: не позволить Гейнору повредить Марле или напугать ее. Как бы фантастически это ни звучало, я надеялся разрядить обстановку. Всего лишь несколько секунд назад Гейнор обнаружил в доме убитую жену, и у него были все основания вести себя подобным образом. Я боялся, что в таком состоянии он может натворить, что угодно.
Приподнявшись, он сел и вдруг бросился на меня. Две широкие ладони уперлись мне в грудь, и я отлетел назад.
Гейнор мгновенно вскочил с земли и снова кинулся к машине. Он несся так стремительно, что со всего разбега налетел на машину и уперся руками в верхнюю часть задней дверцы. Автомобиль содрогнулся. Ухватившись за ручку, он с силой дернул, но замок был заперт.
Марла закричала.
Гейнор дернул за ручку еще пару раз – видимо, надеялся сломать замок.
– Убирайся прочь! – закричала Марла.
Он заслонил глаза рукой и, вглядевшись внутрь салона, сумел хорошенько рассмотреть младенца. Сжал кулак и ударил в стекло.
– Открывай эту чертову дверцу!
Марла снова крикнула, чтобы он убирался.
Оказавшись рядом с машиной, я лихорадочно искал ключи. Открыть замок займет не больше времени, чем Марле его закрыть. Но стоит ли открывать? Марле с ребенком безопаснее находиться в машине, во всяком случае, до приезда полиции.
– Мэтью! – вновь заорал Гейнор и, обежав вокруг машины, попытался открыть дверцу багажника. Но Марла его опередила: не выпуская ребенка из рук, неловко потянулась назад, успев заблокировать и ее. Гейнор дернул за ручку мгновением позже.
– Он мой! – крик Марлы приглушили поднятые стекла.
Из дома напротив на шум вышла женщина, несколько секунд пыталась оценить происходящее и поспешно скрылась за дверью.
«Побежала вызывать полицию», – решил я.
Гейнор пару раз стукнул ладонью в окно Марлы, затем решил испытать водительскую дверцу.
Марла не могла дотянуться до запора.
Я поднял брелок дистанционного управления замками, нажал на кнопку, но было поздно.
Гейнор открыл дверцу, нырнул в салон и встал коленями на водительское место, чтобы дотянуться до заднего сиденья. Хотел схватить ребенка, но Марла, вцепившись в Мэтью одной рукой, другой принялась колотить его по плечу.
– Стойте! Прекратите! – Я не знал, кому кричал: ему или ей. Только хотел, чтобы они успокоились, прежде чем кто-то пострадает.
Ухватив Гейнора за пояс, я попытался выволочь его из машины. Он отбивался, ударил меня по ноге ниже колена. Боль была адская, но я не ослабил хватку.
– Остановитесь! Мы хотим вам помочь!
Я удивился собственным словам: чем таким я хочу ему помочь? Может быть, помочь выяснить, что здесь случилось?
А вот Марла – это другая история. У нее каким-то образом оказался его ребенок. Но я до сих пор не мог бы объяснить каким.
В это мгновение, в какую-то долю секунды, посреди этого хаоса я вспомнил кровавое пятно на дверном косяке Марлы.
О нет!
– Отдай! – не переставая, кричал Марле Гейнор, а та лупила его, куда придется. Пару раз умудрилась попасть по голове.
– Марла, перестань! Прекрати сейчас же!
Пока я боролся с Гейнором и почти вытащил его из машины, она, подхватив ребенка одной рукой, как футбольный мяч, открыла противоположную заднюю дверцу, выбралась из машины и побежала.
Гейнор извернулся – он был моложе и в лучшей форме, – прижал меня к внутренней стороне водительской дверцы и врезал кулаком в солнечное сплетение.
Я выпустил его и рухнул коленями на мостовую. Перехватило дыхание, я ловил воздух ртом.
Он обежал машину и погнался по газону за Марлой. И пока я пытался подняться на ноги, схватил ее за руку.
– Отстань! – завопила она, повернувшись так, чтобы своим телом защитить ребенка от его собственного отца.
– Стойте! – снова выкрикнул я.
Но Гейнор словно не слышал – все его внимание было сосредоточено на Марле. Он судорожно вцепился ей в руку, а она визжала от боли.
– Я его сейчас брошу!
Это подействовало. Гейнор ослабил хватку и отступил на полшага назад. На несколько мгновений все замерли. Было слышно только дыхание. Частое, поспешное Гейнора – он стоял, уронив руки, галстук сбился на сторону, волосы спутаны. Марла шумно хватала воздух открытым ртом. Я все еще судорожно пытался восстановить дыхание после удара в живот. Потом, согнувшись пополам, обошел машину и поднял руку в знак примирения.
Гейнор переводил дикий взгляд с меня на Марлу. По ее щекам текли слезы, и Мэтью тоже заплакал.
– Пожалуйста, не делайте ему больно, – попросил он.
Изумленная такой просьбой, она помотала головой.
– Сделать больно ему? Это же вы все время так делаете!
– Нет-нет, пожалуйста, – умоляюще пробормотал он.
Я сумел разогнуться и, переступив через отбойный камень на газон, позвал:
– Марла, сейчас важнее всего, чтобы с Мэтью не случилось ничего плохого. Так?
– Да. – Она недоверчиво посмотрела на меня.
– Он – наша первейшая забота. Согласна?
– Он мой сын, – вставил Гейнор. – Скажите ей, пусть отдаст моего…
Я предостерегающе поднял руку.
– Мы все хотим одного – чтобы Мэтью был в безопасности.
Вдали послышались первые сирены.
– Конечно, – сказала она.
– Марла, в доме кое-что произошло, и сюда едет полиция. Через несколько минут здесь начнется суета, копы будут задавать каждому из нас множество вопросов. Мы ведь не хотим подвергать такому испытанию Мэтью? Одни думают одно, другие – другое, но суть дела в том, чтобы не повредить ребенку.
Она ничего не ответила, только крепче прижала к себе малыша.
– Ты мне доверяешь?
– Не знаю, – ответила Марла.
– Мы двоюродные брат и сестра. Мы одна семья. Я не сделаю тебе ничего плохого. Только хочу помочь справиться со всем этим. Верь мне.
Взгляд Гейнора по-прежнему метался между нами.
– Ну, допустим, поверю. – Я заметил, что она уже не с такой силой прижимала к себе плачущего ребенка.
Сирены звучали все громче. Я на долю секунды отвел от нее глаза и заметил, что из-за поворота за соседним кварталом выруливает городской полицейский автомобиль с включенными проблесковыми маячками.
– Дай его мне. – Я покосился на Гейнора. – Вы не против, если она даст его мне?
Он встретился со мной взглядом и медленно ответил:
– Хорошо.
Марла застыла, но тоже быстро посмотрела вдоль улицы, по которой неумолимо накатывала волна полицейских машин, и в ее глазах с новой силой вспыхнул испуг.
– Если нельзя, чтобы он был со мной…
– Марла!
– Может, лучше, чтобы никто…
– Не говори так, Марла! – Господи, на что она способна решиться? Броситься под колеса полицейской машины с Мэтью на руках?
Полицейская машина – пока всего одна, – скрипнув тормозами, остановилась, и из нее выскочили двое полицейских: чернокожий и белый. Я не сомневался, что знал их в то время, когда писал репортажи для «Стандард». Чернокожего звали Гилкрайст, белого – Гумбольдт.
– Дай его мне! – крикнул Гейнор и угрожающе пошел на Марлу.
Гилкрайст достал револьвер, но держал его дулом к земле.
– Сэр! – рявкнул он громовым голосом. – Не прикасайтесь к этой женщине!
Гейнор поднял глаза на копа и ткнул пальцем в сторону Марлы:
– Это мой сын! У нее мой сын!
Черт! Ситуация хуже некуда и через долю секунды грозит превратиться в критическую. Полицейские понятия не имели, что тут происходит. Наверное, решили, что это спор об опеке. Громкие домашние разборки.
– Офицер Гилкрайст, – позвал я.
Голова чернокожего копа дернулась в мою сторону.
– Я вас знаю?
– Дэвид Харвуд. Когда-то работал в «Стандард». Это моя двоюродная сестра Марла. Она сейчас переволновалась и… готова отдать мне ребенка. А мистер Гейнор не против. Я прав?
– Всем оставаться на своих местах, – приказал Гилкрайст. Его напарник подошел ближе. – Просветите нас, Харвуд.
– Будет проще разговаривать, если Марла отдаст мне ребенка.
– Вы согласны? – Это были первые слова, которые произнес Гумбольдт, обращаясь к Биллу Гейнору.
Тот кивнул.
– Как насчет вас, Марла? – спросил Гилкрайст.
Марла сделала четыре неверных шага в мою сторону и осторожно отдала мне плачущего ребенка. Я прижал его к груди одной рукой и осторожно обнял другой, чувствуя тепло и трепетание маленького тельца.
Гилкрайст убрал оружие.
– В доме… – сказал я срывающимся голосом. – Вам надо… зайти в дом.
– Что там в доме? – спросил Гумбольдт.
Ему ответил Гейнор:
– Моя жена.
В этих двух словах было столько боли, что полицейским не пришло в голову спрашивать, что с ней приключилось.
Гумбольдт с револьвером в руке осторожно приблизился к открытой передней двери. Вошел в прихожую, и дом словно поглотил его.
Гилкрайст нажал на кнопку висящей на плече рации и попросил подкрепления на Бреконвуд-драйв. Сказал, что, видимо, потребуются детектив и команда экспертов-криминалистов.
Марла покрасневшими глазами посмотрела на меня. Я ждал, что она спросит, что там такое в доме, но она промолчала. Вместо этого опустилась на траву и, встав на колени и прижав ладони к лицу, разрыдалась так сильно, что сотрясалось все ее тело.
Зазвонил мой мобильник. Он лежал во внутреннем кармане пиджака на груди, и у меня возникло ощущение, что сквозь мое тело пропустили электрический разряд. Свободной рукой я достал трубку, посмотрел, кто звонит, и поднес к уху.
– Слушаю, Агнесса.
– Я в доме Марлы. Здесь никого нет. Что, черт возьми, происходит?
Заплакал Мэтью.
– Мы не там, – ответил я.
– Это что еще? Господи, ребенок?
– Да. Понимаешь, Агнесса…
– Где вы? Куда подевались?
Мне даже не удалось вспомнить адрес. Пришлось поднять голову и прочитать написанный на табличке номер дома.
– А улица, Дэвид? Это бы мне здорово помогло.
Пришлось на мгновение задуматься.
– Бреконвуд. Знаешь, где это?
– Да, – бросила Агнесса. – Что вам там понадобилось?
– Приезжай, увидишь.
– Твоя мать сказала, у тебя возникали бредовые мысли вызвать полицию? Что бы там ни было, не делай этого.
– Поздно, тетя Агнесса.