Не могу с тобой расстаться. В ПАНСИОНАТ (Ирина Островецкая)

В ПАНСИОНАТ

Недавно от меня ушёл муж. Нельзя сказать, что я очень расстроилась. Сказать так, это значит – ничего не сказать. Мы с ним прожили много лет, и мне казалось, что душа в душу, и у меня даже мысли не закрадывалось, что его что-то не устраивает.

Он ушёл утром, как обычно, на работу. Взял с собой завтрак и ушёл, как ни в чём не бывало. А вечером позвонил и сказал, что у него всё нормально, попросил, чтобы я не волновалась, потому что он сейчас совсем в другом месте. Его там ждут, любят, ценят. Мужчины именно это чаще всего говорят в подобных случаях.

Он сказал, что в нашем доме он всё чаще нарывался на чёрствое непонимание его утончённой и такой ранимой души. А там, куда он сегодня идёт, он – единственный, неповторимый и самый любимый.

Надо же! У этой утончённой души из носа капает, у неё – хронический насморк, из неё песочек сыплется – у неё камни застревают, где только могут, а она, туда же, за пониманием!!!

От неожиданного известия трубка выпала из моих рук. Я долго сидела, будто завороженная и не могла очнуться.

Муж мой тоже пенсионного возраста, но работает и даже прилично зарабатывает, но зарплату теперь он будет носить не домой, да и дом-то его теперь в другом месте.

Его слова меня просто убили. Я так и осталась сидеть у телефона, а трубка укатилась куда-то на пол, и из неё неслись короткие гудки.

Я всегда считала, что мы с мужем прожили счастливую и долгую жизнь, оба дожили до пенсионного возраста и не часто обращались в поликлинику.

Это я так считала, не он. И вот теперь я жестоко наказана за свою самоуверенную беспечность. Теперь его нет рядом. Он ушёл, исчез, быть может, навсегда из моей жизни. Нет рядом его тёплого и такого надёжного плеча, на которое я так бездумно всегда опиралась в своей прошлой жизни.

Когда подруги говорили, что очень больно расставаться с любимыми, я пропускала это мимо ушей, ведь это меня не касалось, потому что моё было всегда рядом со мной. Я, не понимая их боли, всё же пыталась их как-то утешить, чем-то развеселить, даже женихов искать пыталась. Иногда, даже, нормально получалось. Подруги успокаивались, через какое-то время жизнь их налаживалась, а я тихо радовалась, что всё так замечательно складывается.

Но сейчас ЭТО произошло именно со мной и надо начинать жить заново, но никто, почему-то, не утешает меня. Руки опускались, страшно начинать всё сначала в мои годы. Мой муж ушёл. Он больше не приходил, лишь периодически позванивал, интересовался здоровьем внуков. Больше его абсолютно ничего не интересовало. И разговаривал он всегда теперь не со мной, а с моей дочерью. Если я брала трубку, он молча отсоединялся.

У меня был шок. Да, самый настоящий психологический шок. Я не могла даже сдвинуться с места. Я сидела и тупо смотрела в пространство перед собой, не замечая ничего вокруг. Шутки дочери и внуков, которые хоть как-то пытались развеселить меня, нисколько на меня не действовали. Я ушла с головой в своё горе.

Я не знаю, какая разлука лучше: или вторая половина уходит в мир иной, оставляя тебе лишь воспоминания и нехитрое наследство, и ты становишься вдовой, или твой драгоценный муж, живёхонький, вдруг встрепенётся и уйдёт к другой женщине. Тогда тебя грызут сомнения, потому что та, другая, обычно моложе, но опытнее и сильнее тебя. Ведь ты не обладаешь искусством обольщения, тебе это никогда не было нужно, ты никогда не интересовалась этим, твоё чудо было всегда с тобой рядом, если не на работе, то на диване у телевизора вместе с газетой.

Постепенно с годами твоё отношение к мужу входит в привычку, и ты перестаёшь замечать маленькие трещинки в ваших отношениях.

Но он не теряет времени даром. Он тоже привыкает, но его обязательно что-то не устраивает, и он начинает искать. Хоть он уже вполне привык к твоим золотым качествам и к твоим фокусам, он в поиске. Он всегда в поиске чего-то нового, а ты ничего не замечаешь в текучке хлопотных дней, ничего нового ему не предлагаешь.

И вот, постепенно, шутки становятся злее, всё агрессивнее, переходят в ненужные укоры, а ты ничего не замечаешь, ты давно привыкла. Тебя даже обмануть ничего не стоит, потому, что ты веришь свято в его ложь. Ты за проделками быта ничего не способна увидеть. Ты уже не способна остро реагировать на необычное его к тебе отношение.

И когда начинается размолвка, ты, вдруг, прозреваешь, но поздно, поезд давно ушёл, ты осталась одна на пустом перроне с тяжёлым чемоданом, до верху набитым претензиями и обидами, и ничего не в силах изменить…

А жизнь текла своим чередом. Нужно было ходить на работу, нужно было выполнять какую-то работу по дому. Я стала делать всё, что от меня требовалось, механически, бездумно. Голова отсутствовала, душа добросовестно страдала.

В тот период своей жизни я была просто машиной, запрограммированной на определённую работу, бездумной, бездушной, словом, кухонный комбайн, плюс, компьютерная кнопка от мышки.

Однажды моя дочь Лика пришла домой с работы позже меня и протянула мне конверт.

– Что это? – В недоумении спросила я.

– Посмотри, тебе должно понравиться. – Ответила дочь.

В конверте лежала путёвка в крутой пансионат на берегу моря на одного человека. Номер люкс.

– Что это? – Повторила я вопрос, ещё больше изумляясь.

– Мамочка, это тебе! – Торжественно сказала дочь – У тебя же скоро отпуск. Езжай, развейся. Там ты должна отлично отдохнуть, мне обещали.

– Зачем мне это? – Буркнула я. – Мне и дома хорошо. Бери детей и езжай сама.

– Мамусик, родненький, там примут только тебя, это твоя путёвка. Ну, что тебе стоит? Уже готовая, оплаченная путёвка, мамусечка!

– Откуда ты такую кучу денег взяла?

– Мамчик, это десятипроцентовка в лучший пансионат побережья. Поживёшь месячишко, как королева, без нас в номере – люкс. Отдохнёшь, сил наберёшься. А то, вон, какая бледная, смотреть больно. Может, что-то изменится в твоей жизни. – Загадочно подмигнула мне дочь.

– О, тёща, класс! Ещё и уезжать оттуда не захотите! – Выдал зять, не дав опомниться. Если бы он знал, как он был прав в тот момент!

Задала мне дочка заморочку! Ну, что теперь делать, ехать, не ехать? Я же до сих пор так добросовестно страдала! А тут поездка, да такая соблазнительная!

Я долго думала над такой неожиданной проблемой, целую ночь не спала. А утром приняла решение: страдать больше не надо, Я ЕДУ!!! Ведь ничего интересного не предполагалось больше в моей теперешней пенсионерской одинокой жизни, и мне вдруг захотелось изменить мир вокруг себя, может быть в последний раз, кто знает! Надоело страдать, надоело плакать, захотелось перемен, хоть и кратковременных, пусть только на месяц, даже на неделю, но я согласна!

Одна я никуда и никогда не ездила. Было страшновато. Множество вопросов иголками тыкали в мой возбуждённый мозг, но я гнала сомнения прочь. Вопросы лишь разжигали интерес к поездке.

И, в то же время, что-то тормозило меня. Я не ждала ничего интересного для себя ни там, ни здесь. Но если я останусь, я буду всю оставшуюся жизнь жалеть о той волшебной возможности что-то изменить хоть чуть-чуть, хоть на время. Эта «возможность» всю ночь пролежала на моём письменном столе, не давая уснуть.

Утром решение было окончательно готово: Я ЕДУ!!!

Ведь я сейчас одинока. Да, в моей большой, шумной и весёлой семье я одинока! На работе никаких изменений, движение дел так однообразно-скучно, что я начала понимать: это конец, конец моим стремлениям, моим надеждам. Скоро, очень скоро меня могут вежливо попросить освободить рабочее место, и что тогда? Всё, я большего никогда не достигну. Да и зачем париться, для кого звёзды с неба снимать? Никто не оценит. Некому доказывать, что ты ещё что-то значишь в этой жизни. Ведь ушёл же он, мой муж, мой единственный, всегда горячо мною любимый, всегда подставлявший своё, такое надёжное, плечо в трудную минуту, тот, кто всегда мог подсказать правильное решение любой проблемы. Чего-то не понял, чего-то не оценил, чего-то не простил. Я только сейчас осознала, что всё это время он был в поиске, и уже нашёл то, что искал. Как же мне хотелось, чтобы он жестоко ошибся! Но его ошибки уже особого значения не имели. Я осталась одна…

И я понимала, что вернётся он не скоро, да и вряд ли он вернётся вообще, а если вернётся, то это будет уже не он, это будет уже другой человек, с незнакомыми мне привычками, со странными для меня желаниями, стремлениями. Это будет чужой…

Я где-то прочитала, что все мужчины – это козлы, которые ходят на длинной верёвке, но нельзя послаблять или натягивать эту верёвку, могут сорваться.

Я не натягивала, я послабляла эту самую верёвку, и мой «козёл» ушёл к другой «козе». Я всегда предоставляла ему полную свободу действий, никогда не ревновала, никогда не требовала от него правдивых признаний, никогда не спрашивала с пристрастием: «Где ты был!», понимая, что в таких случаях о правде не может быть и речи. Я полностью ему доверяла, как самой себе. Оказывается, напрасно доверяла!

Где была та роковая ошибка? Я больше не хотела искать, но душа болела. Эта боль не давала мне двигаться, дышать, мыслить. Не возможно было привыкнуть к тому, что тебе теперь придётся идти одной по этой такой сложной жизни.

Теперь ночью никто не согреет, никто не принесёт тебе стакан воды и лекарство, если заболит голова, никто не разбудит на рассвете ласковым словом. Ты, как солдат, просыпаешься от будильника или от окрика дочки: «Мама, пора, ты на работу опоздаешь!» Никто тебя ласково не обнимет, потому, что ты уже никому не нужна, старая выварка. Посмотри на себя в зеркало, на кого ты похожа? Сколько морщинок щедро избороздили твоё лицо, превратив его в географическую карту незнакомой местности? Где твой румянец на всю щеку? Где твоя счастливая и такая заразительная улыбка?

Ты никогда собой не занималась, ты никогда не стремилась улучшить свою внешность, ты ходила в парикмахерскую раз в пол года под нажимом дочки, вспомни, как это было! Только, когда дочь, рассердившись, тыкала зеркало тебе в руки, и, бешено вертя указательным пальцем у виска, орала: «Мать, постыдилась бы, посмотри, на кого ты похожа!!!», ты шла стричься.

Да, во многом я не права, я знаю. Я не умела самого главного, я не умела быть женщиной. На работе я была запчастью своего компьютера, дома я была кухаркой, прачкой, нянькой, политобозревателем домашних новостей. Я совсем забыла о собственном муже, и, всё чаще, когда мы обсуждали с дочкой и зятем дела житейские, мой муж оставался у телевизора с газетой в руках. Когда он пытался поделиться со мной прочитанным, я отговаривалась тем, что безумно устала, ноги не стоят, мозги высохли. Мне было просто не интересно обсуждать политические коллизии, в которых я, ровным счётом, ничего не понимала, я даже выслушать не хотела, мне было скучно.

Теперь я жестоко наказана за свою неженственность. Теперь я одна, хоть и живу в большой семье. Я одна, и в этом не только его вина. Я одна, и понимаю, что моё время невозвратно ушло. Я одна, и мне очень жаль себя, мне очень больно…

Путёвка… Путёвка – это же решение! Это же мой спасательный круг! Так чего же я брыкаюсь? Я должна зубами вцепиться в предложенную мне возможность, я должна принять этот драгоценный дар как манну небесную!

Теперь я взглянула на эту ситуацию другими глазами, и вдруг поняла, что эта поездка мне просто необходима. Мне с непреодолимой силой захотелось изменить что-то в своей жизни, оторваться от работы, домашних дел, от всего того, что обычно держит женщину у очага мёртвой хваткой.

И я поехала.

На перроне провожали меня всей семьёй.

– До свиданья, бабулька! – Весело кричали мне мои близнецы – внуки, когда я входила в вагон поезда. – Привези нам чего-нибудь интересного! Скорее приезжай, бабулька, нам будет скучно без тебя!

– Привезу, привезу! – Кричала я в ответ, помахав им рукой на прощание.

– Мамулечка, приедешь на место, сразу позвони. У тебя в номере должен быть телефон, мне обещали.

– Да, доченька, позвоню, родная, не беспокойся.

Мои родные детки долго шли за поездом и махали мне в след руками. Я впервые покидала лоно семьи одна. Впереди – манящая неизвестность…

Поезд набирал скорость, но я оставалась ещё там, с моими дорогими детьми. Я вспоминала, что забыла одному внуку погладить брюки, второму пришить пуговицу, я совсем забыла постирать дочке дорогой свитер особым образом, чтобы он не изменил своих форм…

А поезд уже покидал пригород моего родного города. Он увозил меня куда-то в незнакомую, неведомую даль. Я тогда даже предположить не могла, что это навсегда…