Глава 3
Мира не заметила, как уснула, согревшись и разомлев от тепла и чая. Разбудил ее громкий и решительный стук в дверь. Девушка открыла глаза, но не сразу смогла понять, утро или вечер сейчас, где и зачем так громко стучат.
В грубке трещали дрова, в передней комнате горел свет и звенела посуда.
Мирослава потянулась и села, не вставая с постели.
– Добрый вечер! – раздалось между тем дружное и громкое в передней комнате.
– Добры і вам! – отозвалась в ответ бабушка.
– А мы к Степику. Он дома?
– Дома, дома! Где ж мне еще быть? – из своего угла откликнулся Степик. Наверное, он, как и Мира, задремал. – Давайте раздевайтесь и проходите. Бабуль, это мои друзья. Леха Поляков, внук бабы Оли, и Гарик Юрьев. Он из Минска.
– Лёша? А я цябе і не пазнала. Ого, як ты вырас! К бабе прыехаў? Як яна там? Не хварэе? Марозы такія на дварэ, з дому страшна выходзіць! Ну, што там у вас чуваць на дзярэўні? – баба Нина тут же засыпала Лешу вопросами.
– А мы тоже дома! Бабушка простыла немного, никуда не выходит! Так что последних новостей не знаем!
– Прастыла? Ой, дак трэба даведацца! Трэба сказаць Мані ды схадзіць праведаць Волю! Мае ўнукі сёння тожа во што ўчудзілі: у снезе выкачаліся, так за вадой схадзілі. Унучка, баюся, як бы не захварэла! Яна такая малая ды худая зусім! А вы праходзьце, праходзьце, чаго на парозе стаіцё? Распранайцеся і праходзьце, я зараз чаю пагрэю!
– Степик, ты че это творишь? Чего это ты малую и худую внучку в снегу качаешь? И не стыдно тебе? – в шутку напал на Степика один из гостей.
– Так, ладно тебе, Гарик, давайте сюда ко мне! – позвал пришедших Степик, и они все ввалились к нему за занавеску.
Мирослава затаила дыхание, боясь шевельнуться, чтобы не выдать своего присутствия, в щелку пытаясь рассмотреть гостей Степика.
– Степик, ты чего это не явился сегодня? Сам же вчера предложил девчонок на горку сопроводить, а отдуваться пришлось нам! – понизив голос, стал выговаривать братцу Гарик. – Они ведь притащились к нам ни свет ни заря, мы только с Лехой завтракать уселись, и потащили нас на горку! Ты говнюк, Степик. Они нас задолбали!
Мира подавила смешок и прикусила нижнюю губу.
– Да мы вообще спали до обеда! Бабуля нас не будила, а потом за водой пошли! А что, девчонки очень обиделись? Не выйдут вечером гулять?
– А куда они денутся? Они там что-то на новогоднюю ночь запланировали. Нам дали пионерское задание – срубить в лесу елку!
– Какую елку? Здесь елок отродясь не было! Может, им сосна подойдет, пораскидистей и попушистей?
– Так я им и предложил сосну, а они послали меня куда подальше с ней! Елку они хотят!
– Ладно, пройдемся по лесу, может, чего и отыщем! – согласился Степик и покосился в Мирину сторону. – Слушайте, вы сегодня не видели в деревне человека в серой куртке с капюшоном, надвинутым на лицо? – понизив голос, спросил он.
– Не-а, не видели! А что?
– Да странный какой-то чел. И, видать, не местный.
– Может, оттуда?
– Может, – неопределенно проговорил Степик и снова покосился в сторону. Ребята последовали его примеру.
– Ты чего туда все время смотришь? – спросил его Леша Поляков.
– Да так… – усмехнувшись, ответил Степик.
А Мира чуть не застонала от досады.
Все ее попытки взглянуть на парней ничего не дали. Сидеть и слушать их разговоры стало неинтересно, поэтому девушка, выждав еще несколько минут, решительно встала, оделась и вышла в переднюю комнату.
– Ой, бабушка! Как вкусно пахнет! А я такая голодная! – услышали парни глубокий и проникновенно-бархатистый голосок. И оба вопросительно уставились на Степика.
– Малая и худая – моя двоюродная сестра! – шепнул он им.
– Дак зараз, мая ўнучачка, чай будзем піць! Там у Сцяпана за шырмай хлопцы сядзяць, у госці прыйшлі! А я во кашу выцягну з печы!..
– Хлопцы? А я и не слышала! Все на свете проспала! – посетовал ангельский голосок.
Гарик поперхнулся. Леша поднялся, но заметив насмешливо приподнятые брови Рудинского, снова сел на кровать.
– Бабуль, я на минутку на улицу отлучусь!
Девушка набросила на плечи бабушкин пуховый платок, сунула ноги в бурки и, бросив украдкой взгляд на занавеску, вышла из дома.
Солнце уже зашло за горизонт, но его последние лучи размытыми золотистыми красками пронзали густую синеву неба. Сгущались тени, искрился снег, зажигались первые звезды. И была во всем этом такая невероятная торжественность. Таинственность сказки. Очарование тишины. Необъяснимое чувство свободы было почти осязаемо. Покоем и умиротворенностью дышало все вокруг. Мира любовалась пейзажем и испытывала непередаваемый восторг. Мир походил на ожившие картины.
Спустившись с крыльца, девушка быстро сбегала в уборную. Задержавшись у забора, отделяющего двор от огорода, постояла немного, вглядываясь в темнеющую громаду леса вдали. Где-то там, за огородами, лугом, речкой, под надежной защитой леса, раскинулся хутор. А в нем обитал неизвестный, отчего-то вдруг заинтересовавшийся деревней и домиком ее бабушки. Или, может быть, совсем не этим?..
Страх пробежал мурашками по Мириной спине. Сорвавшись с места, она бросилась обратно в дом.
Ребята пили чай в передней комнате, дружно устроившись за столом. Баба Нина сидела на маленьком табурете перед грубкой и задумчиво шевелила кочергой тлеющие угли.
Мира, принципиально не глядя на гостей, сбросила платок и бурки и протопала в дальнюю комнату, не увидев, как те одновременно повернули головы в ее сторону, потом подошла к бабушке и, присев рядом на корточки, протянула руки к теплу.
– Унучачка мая, накладывай кашы сабе! – повернулась к ней баба Нина.
– Она уже готова?
– Канешне, гатова. У печы, за заслонкай, блізенька стаіць!
Девушка кивнула, подошла к печи, открыла заслонку, взяла ухват, стоявший тут же в углу, осторожно, боясь обронить чугунок, вытянула его. Сходила за тарелкой и стала накладывать себе пшенной каши, ароматной, рассыпчатой, с хрустящей корочкой.
– Степик, может, ты нас познакомишь с девушкой? – не выдержал Гарик.
Мирослава и бровью не повела, хоть и услышала.
– Мир, ну и сколько ты будешь бегать туда-сюда? – обратился к ней тогда братец.
– А я разве бегаю? – удивленно захлопала глазами та, обернувшись. – Я по делу хожу!
– Ну, так уже перестань ходить и садись с нами за стол!
– Вам там самим тесно!
– Мы подвинемся! – подал голос Леша Поляков – блондин с модной стрижкой и голубыми глазами. Он вскочил со стула, вежливо освобождая место девушке.
– Говорят, в тесноте, не в обиде! – добавил широкоплечий брюнет. – Вы не стесняйтесь, мы нормальные парни и не обидим вас!
– А я и не стесняюсь! Просто не хочу мешать вашей мужской компании! – сказала Мира.
– Что вы, наоборот! Нашей мужской компании как раз и не хватает общества прелестной девушки!
– Гарик, а не ты ли полчаса назад уверял, что подустал от девчонок! – поддел его Степик.
– Так я еще не знал, что меня ожидает… – невозмутимо парировал Гарик.
– Степик, ты бы принес из дальней комнаты табурет, или Леша так и будет стоять? – пропустив мимо ушей перебранку парней, произнесла Мира и перенесла тарелку к столу, а потом и большую кружку с чаем.
– Леха, сходи за табуреткой! – кинул тому Рудинский. – Что ты стоишь, как будто в первый раз здесь!
Поляков принес табуретку.
– Давайте знакомиться, что ли! – тут же заговорил он. – Меня Лешей зовут, а ты Мира, да? Я помню тебя маленькой девочкой, с хвостиками, ты вместе с бабой Ниной приходила к нашей бабушке!
– И я тебя помню, – улыбнулась ему девушка.
– А я Гарик, – не отставал от него брюнет. – Вы меня, конечно, не знаете, я здесь впервые, но уже наслышан о вас.
– Мира.
– Будем знакомы, Мира! А ты гнус, Степик! – упрекнул друга Гарик. – Тебя послушать, так выходит, что тебе пришлось здесь нянчиться с малым дитятей!
– Степик, как ты мог! – добавил Леша.
– Да ладно вам, хватит прикалываться! Год назад она и была ребенком, откуда ж я знал, что снова увижу ее уже вот такой!
– Это комплимент, Степик? – невинно поинтересовалась Мирослава.
– Комплимент, – нехотя отозвался тот.
– А чем ты, Мира, занимаешься? – спросил ее Гарик.
– Учусь в одиннадцатом классе. И, опережая твой следующий вопрос, отвечаю: не знаю я, куда пойду учиться после и кем хочу стать. Как-то я со всем этим еще не определилась.
– Ты, что же, может, вообще никуда не собираешься поступать? – покосился в ее сторону Рудинский.
Мира неопределенно пожала плечами. Со своими оценками на вуз она не претендовала, а среднестатистические профессии вроде продавца, парикмахера или бухгалтера ее никогда не привлекали.
– Мать тебе не позволит! – убежденно заявил Степик.
– И чего ты заводишься? – лениво спросила его Мирослава.
– И правда, Степик, ты чего к девушке пристал? Ей еще целых две четверти учиться, определится. А не определится, так замуж выйдет. Это, вообще-то, сейчас даже модно! – бросился на ее защиту Гарик.
– Нет, замуж – точно не про меня! Я как-то сама по себе! И личное пространство мне очень дорого.
– О как! А о личном пространстве в школе рассказывают? – взвился Рудинский.
Отвечать девушка не сочла нужным. Склонившись над тарелкой, продолжила есть, то и дело поглядывая на обоих парней.
Они были такими разными.
Гарик казался самоуверенным и сильным. Сильным не только внешне. Серебристо-серые глаза его смотрели на мир прямо и открыто. Изгиб губ и ямочки на щеках могли свести с ума любую девчонку. Бесспорное обаяние, остроумие и юмор располагали и притягивали.
А в глазах Леши Полякова светилась неприкрытая доброта. Едва заметная улыбка на губах была искренней. И, может быть, он не обладал бьющим через край обаянием, но и сдержанность его, и его спокойная уверенность вызывали восхищение. Ему сразу хотелось верить.
Оба парня понравились девушке, и уже через полчаса она болтала с ними совершенно свободно, отбросив скованность и стеснение, которые иногда ей очень мешали в общении.
Каша была съедена, чай выпит.
Мирослава убрала со стола и поставила на газовую плиту греть воду, чтобы вымыть посуду. А Степик принес из своего закутка колоду карт и стал тасовать их.
– Мира, ты сыграешь с нами? – спросил ее Леша.
– Сыграю, – охотно согласилась та, бросив в сторону Степика быстрый взгляд. – А на что будем играть?
Парни переглянулись. Степик хмыкнул.
– Есть предложения? – заинтересованно молвил Гарик.
– Есть. Давайте на желание.
– Давай, – согласились Гарик и Леша.
– Боюсь, у меня с желанием может выйти загвоздка! – посетовал Степик и стал раздавать карты.
– А у меня нет! – весело заявила Мирослава, беря в руки свои шесть карт, и, мельком взглянув на них, перевела взгляд на парней.
– Это потому, что ты еще юная совсем, у тебя живое воображение и несколько искаженное восприятие действительности! А чего мы можем пожелать в этой глуши? Пива нормального, и того нет! – пожаловался Гарик.
– У нашей бабушки есть отличная настойка, мы вчера со Степиком дегустировали. Братец оценил ее по достоинству!
– Чего? Выпил, что ли, всю? – возмутился Гарик.
– Ага! Щас! Слышал, что Мира сказала, не хлебали настойку стаканами, а всего лишь дегустировали! Улавливаешь разницу?
– Улавливаю! Ну что, Мира, ты как дама начинаешь!
– А моя бабуля вчера нам с Гариком самогонки, самой настоящей, деревенской, наливала! Ты же знаешь, Степик, я алкоголь не очень уважаю, а самогонка и вовсе ассоциируется у меня с чем-то вонючим и не совсем качественным, но тут даже наш товарищ Гарик оценил!
– Ну да, хорошая была самогонка! Надо бы бабулю твою спросить, может, она нам к Новому году литр продаст?
– Да она нам так даст, я попрошу! Мира, а ты останешься здесь на Новый год? Или домой удерешь? – устремив на девушку взгляд голубых глаз, спросил Поляков.
– Нет, не удеру. Я приехала на все каникулы, – ответила она. – Мне нравится здесь! – добавила после секундной паузы.
– Тогда приходи к нам. Мы в новогоднюю ночь собираемся такой праздник закатить и собрать всю имеющуюся в деревне молодежь! Если они, конечно, в город не удерут!
– Пока никто о городе и не помышляет! Наш приезд произвел фурор!!! – похвастался Степик.
– Я приду, раз вы меня приглашаете! – согласилась Мирослава и улыбнулась Леше.
– Степик, ну ты придумал желание? – спросил Гарик, пытаясь заглянуть в его карты.
– А зачем? Да ладно, можете не напрягаться, парни. Мира придумала, она и выиграет! Я ее еще лет в семь научил играть в карты, а в жульничестве она даже меня превзошла!
– Я не жульничаю! – возмутилась Мирослава, правда, не очень убедительно.
Однако через полчаса она действительно выиграла.
– Все по-честному! – оправдывалась она, глядя на скептически приподнятые брови Степика. – Хотите знать мое желание? – с заискивающей улыбкой обернулась к Гарику и Леше.
Оба смиренно кивнули.
– Я на горку хочу! И прямо сейчас! – торжественно объявила она.
– Какая горка! Ты че, с ума сошла? – зашипел Степик и выразительно покрутил пальцем у виска.
– Степик, но она же выиграла! – возразил ему Поляков. – Значит, идем на горку!