О папуасах и «уберизации экономики»
#ТЕХНОЛОГИИ #ЭКОНОМИКА #МАССОВОСТЬ #ВИДЕНИЕСУТИ
Следующий тренд после «поколения арендаторов», похоже, Uber. Даже словосочетание такое появилось «уберизация экономики», на радость стартаперам. И все рассуждают как это важно, какое влияние произведет на экономику устранение посредников, какие перемены. И количество молодых людей гордо называющих себя стартаперами неуклонно растет, и СМИ, следуя трендам, берут у них интервью, где те делятся замечательными советами о том, как сделать деньги, продавая шоколадки через сайт, ну или печеньки, или цветочки, главное через сайт, а еще моднее – через приложения.
Вот продавцы шаурмы, если они закроют ларек и будут продавать шаурму через сайт с доставкой, много ли перемен произойдет в экономике России? Даже если все поголовно продавцы шаурмы станут торговать исключительно через приложения, многое ли это изменит? И насколько быстро наши уважаемые продавцы станут миллиардерами?
Пока главная мотивация неизменна – неизменен будет и результат.
Uber не что иное, как такси по вызову, неважно как вы вызываете вашу машину – разговаривая по телефону или нажимая на экран. Деньги они делают не потому что они приложение, а потому что работают во всех штатах США и большинстве стран Европы. Любая компания с таким размахом делала бы деньги, даже если бы вы должны были вызывать ваше такси плясками марсиан.
Залог успеха Uber не в использовании информационных технологий, а в том, что помогало делать бизнес еще древним финикийцам – умное сокращение издержек. Они нашли метод, как не тратиться на содержание автопарка и диспетчеров. А как они это сделали уже дело десятое. Богатеют не те, кто пытается использовать технический прогресс, а те, кто знают ЗАЧЕМ им это надо.
Оттого, что вы будете торговать блинами вместо ларька в интернете, богатым не станет никто, богатыми становятся от торговли блинами по всему миру, а через что – ларьки, магазины, закусочные или доставки дронами – это десятый вопрос, зависящий зачастую лишь от связей и положения: кому-то дешевле доставлять дронами, а у кого-то много друзей-рестораторов.
В XIX – XX веках, когда велось интенсивное исследование народов Океании, по закону маятника отношение «развитого мира» к папуасам началось с «фу, дикари-уродцыканнибалы», а закончилось «просветленные натуры!», «они настолько духовно богаче нас, совсем не интересуются золотом, а какие у них шаманские практики!», «какая мудрость!», «прямейшая связь с природой!».
Действительно, каннибалы Океании мало интересовались золотом, а бумажные деньги и вовсе ускользали от их не умеющего считать понимания. Но они вполне себе могли убить за перья или ракушки. Редкие по своей красоте и окрасу перья (зачастую с очень маленьких и пугливых птиц) ценились у папуасов дороже всех других благ – за них можно было купить хоть десять жен, оружия, еды. Редкие раковины тоже могли служить поводом для выгодного обмена, но конкуренцию перьям не составляли. Птиц тех на один достойный головной убор отлавливать можно было годами, но если себе такой головной убор смастерить, да как выйти, уважение всех племен в округе тебе обеспечено. А если такой еще и какому вождю важному подарить, да его поддержкой заручиться – счастье у тебя, а не жизнь. Черепа, кстати, человеческие папуасы тоже коллекционировали, но людей много, организмы они большие: человека завалить – не птицу поймать.
Теперь вопрос: какова разница между таким каннибалом и современным человеком? Перья легко заменяются деньгами, головные сооружения машинами, виллами, костюмами… Важно, что сама схема взаимодействия и отношений неизменна. И это как раз то, что всегда игнорируют журналисты, да люди вообще. У человеческих существ всегда перевернутые причинно-следственные связи. Логику на этой планете не уважают, поверхностные эмоции важнее.
Часто рассуждения об «уберизации» приводят журналистов/аналитиков к выводам, что интеллектуальная собственность сегодня дороже производственной. Наилюбимейший их пример – сфера информационных технологий, где главные деньги получает разработчик чипа/программ/оборудования, а не их непосредственный производитель.
И тем не менее г-н Баффет, человек в 2014 году обеспечивший своему фонду $62,4 млрд. «карманных денег», то есть денег способных в любой момент быть потраченными, деньги эти делает на очень даже «промышленных» компаниях из секторов электроэнергии, грузоперевозок, железных дорог… А именитая Apple и в прошлом не раз судилась с Samsung, зарабатывающей на воровстве ее интеллектуальной собственности, и сейчас «Яблоко» ждут еще большие проблемы с китайскими непроизносимыми производителями невероятно дешевых смартфонов, уже отгрызающими у нее Евразию. Как Toyota съела General Motors даже в США, так и китайцы съедят надкушенное яблоко даже у него на родине, если, конечно, не остановить их «антидемпинговыми» законами, потому что из VIP Apple уже вылетели – какое к черту ВИП, когда в Нью-Йоркском метро даже самые нищие черные, живущие на пособие, тыкают своими закрученными ногтями в экраны iPhone 7 Plus. Когда настоящий Шанель станут таскать барменши и официантки, как дело обстоит с Apple 7, одеваться в него будет стыдно – дурновкусие это такие простонародные вещи за статусные держать. Тем более, что характеристики нового iPhone уступают даже до него еще выпущенной Lumia 1020, особенно камера. Да и приедается бренд, та же безработная черная мать семейства, сменив несколько айфонов, увидев рекламу китайского бренда, заметив, что у всех ее подружек уже такой, как миленькая побежит в магазин за новой покупкой. В кредит.
Интеллектуальная собственность оттого так дорого и стоит при продаже, что продать вам ее удастся лишь раз и лишь в короткий промежуток времени, пока ничего лучшего еще не придумано. Но дорогая стоимость и прибыльность – абсолютно разные слова.
Компании выгодно покупать по дешевке и развивать в гигантов, а не наоборот.
Не раз г-н Баффет повторял: богатым становится лишь тот, кто ставит на долгосрочное развитие, а не на быстрый оборот денег. На Uber никто никогда не заработает столько, сколько можно заработать на перевозках или энергоснабжении. Только скучные это сектора, не в тренде. Туда сложно пробиться, но пробившись, став международным, оттуда очень сложно вылететь, даже с самым бездарным директором. Такие вещи, как Uber, растут, как грибы, туда сравнительно несложно попасть, но и чтоб удержаться там, нужно приковать себя к рабочему месту, и как хомячок в колесике – бежать, бежать, бежать за инновациями.
Если говорить об «уберизации», то это вовсе не к стартапам, из которых вообще большинство заканчивает банкротами, потеряв пять-десять лет жизни. Истории простого менеджера из Х, ставшего миллиардером, конечно, хороши, но статистика обратна – будущий миллиардер-стартапер чаще заканчивает простым менеджером из Х.
Вопрос «уберизации» – это вопрос глобализации экономики, когда то, что должно было бы относиться к малому бизнесу, приносит больший доход за счет развертывания масштабов. Кстати, вовсе не новая вещь, открытая еще теми же древними финикийцами, римлянами, тамплиерами, венецианцами, ломбардцами – в общем, благополучно забываемая и открываемая временами вновь.
Первый этап глобализации проходил в слияниях крупных корпораций и освоении крупным бизнесом новых рынков, сейчас очередь дошла до МСБ, который через глобализацию тоже может «подтянуть» свои обороты. Но не стоит путать кита с лососем. Из лосося без особо жестких мутаций кита не выйдет, и речной или океанский, он все равно – лосось.
Как не стоит поддаваться извращенной анти-логике журналистов. Вот, кстати, почему на этой странице нет ни одного материала о рубле и нефти. Потому что об этом кричат все и так, что вспоминаешь детские анекдоты про Буратино.
Буратино встретил Мальвину, она дала ему пять яблок. Два он съел, сколько фруктов осталось? 95% журналистов и аналитиков вам глазом не моргнув, каждый день крича о кризисе, который из этого последует, отвечают три. Но отвечают они это на вопрос – сколько всего ФРУКТОВ осталось у Буратино. К фруктам, господа, относятся в кое-каких странах даже помидоры. Не говоря уже о том, что только избранные знают, сколько яблок было у Буратино ДО встречи с Мальвиной. И делиться этой информацией с какими-то аналитиками они не намерены, потому что это – миллиарды.
Не трендовое это дело, экономика,
ну, если, конечно, вы на ней деньги делаете, а не имидж.