Власова застава
Гнат старался как можно быстрее вывести отряд из опасного района. Шли лесами, по звериным тропам. Со второго дня похода казаки стали выделять двух человек в дальний дозор. Тем более путь группы пролегал между двух дорог. Слева шла трасса чугунки, а справа – заброшенная бетонка. Вот по этой полоске леса между двух просек группа и шла к Власовой заставе.
Дорога тяжелая. Если казаки без особого труда переносили тяготы пути, то большинство провальцев были детьми асфальта, чахлой порослью городских улиц. С ними приходилось мучиться. Хорошо еще, смогли перед выходом пополнить припасы, собрать почти все необходимое для похода. И погода радовала. Сухо, дождей нет, а от палящего солнца спасают кроны деревьев. Палаток-то с собой не взяли. Не было их на летном поле, а те, что попали в этот мир вместе с провальцами, благополучно оставили на палубе несчастной «Чайки», уже, скорее всего, лежащей на дне у причала.
На третий день похода, после полуденного отдыха, Гнат решил, что они достаточно отошли от Жуковой заставы. Можно было плюнуть на риск встречи с кайсацкими патрулями и выйти из леса. Все поддержали этот вариант. Казаки посчитали, что противник в ближайшие дни не будет углубляться в Пустоши больше чем на десять-пятнадцать верст. Сначала кайсаки укрепятся на береговых плацдармах, создадут передовые базы, а уже потом бросят крупные рейдовые группы на север и запад.
Гнат предлагал идти по бетонке. Удобно, быстро, дорожное полотно сохранилось относительно неплохо, большинство мостов цело. Но тут вмешался Владмир – данное ему Гнатом имя, перепев имени Владимир на местный лад, приросло к студенту; даже друзья все чаще называли его не Володей, Вовкой или Владимиром, а Владмиром. Он предложил выбрать не бетонку, а трассу чугунки.
– Поезда быстро ходят, летящий ход, – хмыкнул Гнат, – и не заметим, как догонит.
– И что? Если и догонит, мы сразу в кусты сыпанем. Пока он остановится и высадит десант, мы успеем оторваться от погони. Зато патрулей вдоль полотна не будет. И у нас преимущество перед бронеходами, опять можем в лес свернуть.
– Верно говорит, – поддержал провальца Юрий. – На станции один поезд остался, да ты, Гнат, на путях добрую шутку устроил. Пройдем вдоль чугунки. На старой дороге, чем навь не шутит, вдруг да на разъезд напоремся.
– С воздуха нас не заметят? – спросил Виктор Николаевич.
– Если глазокрыл пройдет, и там, и там увидят, – хохотнул Ждан. – Не бойся, дед, пока разъезд узкоглазых подоспеет, мы успеем драпануть.
Идти решили вдоль чугунки. В передовом дозоре один казак и студент покрепче, остальные топают позади. Просека удобная. Ее регулярно чистили, обходчики вырубали разрастающиеся кусты и деревья, а на мостах через овраги, речки и ручьи вдоль трассы были устроены пешеходные переходы. И ни один поезд так и не прошел. Зато казаки усмотрели кативший по бетонке вражеский дозор на трехколесных бронеходах. Удачно дорогу выбрали. После этого случая отношение Гната к Владмиру изменилось, старый казак почуял в молодом человеке почти равного, если не волка, так молодого волчонка.
Провальцы осваивались в новом для себя мире и новой жизни. При первом же удобном случае выпытывали у казаков все, что те знали. Многое было для провальцев необычным. С трудом воспринималось то, что история этого мира сильно отличалась от привычной. Володя никак не мог понять, с чего здесь все началось, с какого момента этот мир пошел своим путем. Больше двух тысяч лет назад, это точно.
Сложно было привыкнуть к мысли, что России здесь нет и не было. Сравнивая свои скудные знания с тем, что рассказывали казаки, тоже, впрочем, «академиев не кончавшие» и успевшие подзабыть школьные уроки, Владмир выяснил, что этот мир не знает знаменитых династий Рюриковичей и Романовых. В Новгороде испокон веков правили князья из рода Славерова, в Полоцке сидели Рогволодовичи, а Южная Русь была вотчиной Громиславичей. Около тысячи лет назад новгородские властители подчинили себе киевскую и черниговскую земли, укрепились в низовьях Днепра, поставили крепости в устье Дуная.
Казаки с придыханием и с горящими глазами рассказывали о походах Ингоря, Свентослава и Ярополка, разгромивших Хазарию, прижавших к ногтю степняков и поставивших грады по средней и нижней Волге. С тех пор, впрочем, восточная граница вендской державы мало изменилась. Попытки колонизации заволжских степей сменялись опустошительными набегами кочевников, враг, бывало, доходил до Готского берега и Донца, его отбивали, крепости и заставы по Волге восстанавливали. Проходило время, и все повторялось, снова набеги, снова жаркие бои, ответные рейды в степь и безуспешные попытки закрепиться на Яике.
На западном и южном направлении венды вели долгие кровопролитные войны с греками, даками, гуннами, неметами и саксами. Берега Лабы – Владмир догадался, что речь идет об Эльбе – на полтысячелетия стали ареной непрекращающейся жестокой войны.
Мир не стоял на месте, прогресс постепенно заявлял о себе. Появилось огнестрельное оружие, землепашцы совершенствовали методы возделывания земли. После открытия данами, испанцами и вестсаксами Атлантиды Старый Свет познакомился с картофелем, подсолнечником и кокой.
С каждым веком корабли становились все больше и крепче, на мачтах прибавлялось парусов. С полтысячи лет назад пушки превратились в атрибут любой армии, появились регулярные части стрелков из огнестрела. Пытливые умы приручили силу пара, а затем даже громовой ток. Через континент протянулись первые чугунки, пока двухрельсовые, по ним побежали паровозы. Незаметно паровая машина уступила место огнеходным движкам – так здесь назывались двигатели внутреннего сгорания.
Парусники вытеснялись пароходами, три сотни лет назад римляне додумались бронировать боевые корабли. Тогда же греческая броненосная эскадра нанесла сокрушительное поражение вендскому флоту у Босфора. О дальнейших событиях все говорили разное.
Много знавший Ждан рассказывал, что с этого поражения и произошел раскол старой Вендии. Торбой доказывал, что все дело в том, что Рогволодовичи набрали силу и тяготились зависимостью от Ярополоча. Между властителями западных волостей Вендии, соседними саксами и неметами давно установились дружеские отношения, князья и герцоги роднились между собой, ходили в совместные походы. Даже пытались отколоться от Вендии, но не получилось, дружины Славеровичей подавляли мятежи и приводили бунтарей к присяге.
Гнат прислушивался к спору, но молчал. Наконец и он высказался. По его словам, время такое было, запад был богаче востока, торговцы и ремесленники насоветовали князьям всякого-разного, те уши развесили да подняли смуту. От купцов все пошло, они воинов взбаламутили.
Какой-то одной причины казаки не помнили, но дело пришло к тому, что три сотни лет назад князь большого приморского города Волин отказался платить подати и начал собирать войско. Его поддержали соседи. Не прошло и года, как между Рейном и Одером возникло новое государство. Совместные походы тевтонцев и вендов приводили только к поражениям. Вновь возникшая Волинская Земля пылала под ногами королевских и княжеских дружин. Люди князя Мечидрага дрались с остервенением, союзные дружины не уступали волинцам в доблести и стойкости. Так возникла Империя. Просто Империя. Мечидраг и его потомки оказались слишком умны, чтоб давать преимущество кому-то из своих подданных, пусть даже в названии страны.
За прошедшие столетия Империя стала одной из самых развитых и сильных держав мира и постепенно самоустранилась из большой политики. Мощь Империи была несравнима с силами соседей. А после случившейся восемьдесят шесть лет назад большой войны с Атлантидой Империя окончательно оставила за кормой всех соперников и противников.
Разумеется, имперцы иногда вмешивались в дела этого мира, поддерживали торговлю, иногда помогали дружеским, единокровным Тевтонской державе, Саксонии и Вендии. Так полвека века назад удар имперских воздушных сил и бронедесантных полков остановил прорыв кайсацких орд к Донцу, позволил разгромить и отбросить степняков за Волгу. Казаки нехотя рассказывали о той войне, но признавали, что без помощи Империи пришлось бы туго.
Бронеходные корпуса и кавалерийские орды кайсаков рвали оборонительные линии одну за другой, обходили укрепленные районы и четко выходили из-под контрударов. На пути вендских бронепехотных полков вставала многочисленная, подкрепленная кавалерией и броней кайсацкая пехота, продвижение замедлялось, враг подтягивал свежие части и наносил вендам поражение. Венды проигрывали до тех пор, пока к ним на помощь не пришли бывшие данники. Имперские войска играючи разгромили противника, очистили небо от вражеской авиации и загнали в «мешки» сухопутные группировки. Что и говорить – Империя уже тогда воевала на реактивных самолетах против винтовых, и на земле их бронеползы выходили победителями вдесятером против полка, пехота же дралась в космических бронескафандрах. Такой солдат обгонит на бегу конника, и в руках у него настоящая пушка или тяжелый пулемет.
– Так получается, Империя уже на других планетах флаги ставит? – изумился Владмир.
– Что они там ставят, я не знаю, но в космос летают. Уже восемьдесят лет как летают… Нет, вру. Больше. Они во время войны с атлантами врага из космоса бомбили.
– А Вендия?
– Что Вендия? – саркастически усмехнулся Гнат. – У нас и на земле дел полно. Что ни год, так с кайсаками или греками потасовка. У нас грамотных людей маловато, гривен на все не хватает.
– Но в космос летаете?
– Я нет, а наши иногда летают. Над Землей крутятся, спутники развешивают. Говорят, что науку вперед двигают. Да только я не верю, баловство это все. Даже до Луны не долетели, на полпути ракета сломалась. Хорошо, рядом имперский драккар пролетал, спасли непутевых.
– Понятно, – кивнул Володя.
Надежды молодого человека поразить аборигенов своими знаниями и умениями растаяли, как утренний туман под лучами солнца. Здесь и без него умников хватает, в космос летают, Америку бомбами закидали, монорельсы строят. Спутники, рации размером с лесной орех, атомная энергетика – это обычное дело, доступно даже отсталым странам – вроде Вендии.
В пятнадцати верстах от Власовой заставы передовой дозор наткнулся на казачий патруль. Виктор Николаевич при виде вынырнувших из-за деревьев двух легких машин резво прыгнул за подвернувшийся холмик. Ждан последовал его примеру – солдатская привычка: сначала действовать, а потом думать.
– Это наши, – прохрипел казак, опуская ладонь на автомат Виктора Николаевича.
– Не сообразил, – сказал старый водник.
– Ничего, все правильно сделал. В следующий раз это могут оказаться узкоглазые. Мразь копченая. – Ждан добавил пару горячих пожеланий в адрес кайсаков. Знаменитый русский мат в этом мире был, судя по этим высказываниям, куда богаче и изощренней.
Бронемашины разошлись в стороны и сбавили скорость. Пулеметы в башнях повернулись к спрятавшимся за укрытием людям. Пришлось поднять автоматы и помахать ими. Стандартный язык жестов – «не стреляйте».
– Пошли, нечего разлеживаться, – Ждан пихнул речника в бок и напялил на голову кепи.
Разумная предосторожность – стандартный фасон головных уборов пограничных казаков различишь издали, его не спутать с высокими кепи кайсаков, напоминающими недоброй памяти форменные головные уборы вермахта.
– Кто такие? – спросил подошедший казак.
Он держал на изготовку «Дорн», а трое бойцов приотстали на сотню шагов, подстраховывали командира.
– Своих не узнаешь? – приосанился Ждан. – Забыл, как трактир на Пятницкой разносили?
– Мало ли я трактиров разнес? А если ты такой разумный, так, может, Слово знаешь?
– Я слов много знаю. Знаю, что тебя называют Нечесой, а рода ты Косолапых, десятским тебя только этой весной подняли, до этого старшим казаком ходил.
– Руки в гору. Разговорчивый какой. Откуда идешь? И что за посадский с тобой?
– Жданом меня кличут, Багрянцевым. Иду с товарищами от Жуковой заставы.
– Так бы и сказал.
– Неужели после того трактира не помнишь? Хорошо тогда гульнули.
– Не помню. А это ваши бродяги за кустами залегли? – Нечеса махнул рукой, показывая за спину Ждана и дяди Вити.
– Наши.
Вскоре к собеседникам присоединился Гнат. Провальцы уже знали, что их знакомец числился на заставе десятским и был самым старшим в отряде. Десятский был подобен сержанту или командиру отделения в мире провальцев. Синие прямоугольники на петлицах и правой стороне груди. Старший казак носил синие квадратики и был равен ефрейтору или младшему сержанту.
Пока казаки вели разговор друг с другом, на командном пункте заставы разобрались с ситуацией. Рация в ухе Нечесы ожила. Командовавший заставой полковник Невер Серебряный потребовал срочно грузить провальцев в бронеходы и возвращаться домой. Бронемашины не были рассчитаны на такое количество пассажиров, пришлось ужиматься и втискиваться. В тесноте, да не в обиде.
Путешественников забрали вовремя. Когда бронеходы подъезжали к мосту через Вятку, по рации пришло предупреждение: кайсацкие маневренные группы подтягиваются к Власовой заставе. Глазокрылы обнаружили колонну бронетехники на старой дороге. Передовые казачьи дозоры вступили в перестрелку с вражескими разведывательными отрядами.
Десятский Нечеса доставил провальцев прямо к командному пункту заставы у подножия высокого холма на правом берегу Вятки. Сама застава располагалась чуть в стороне, в низине между холмами. Гостей уже ждали. Четверо казаков подскочили к бронеходам, помогли провальцам выползти из тесных, не рассчитанных на такую ораву машин и отвели вниз, в подземный бункер.
– Не хило устроились, – пробурчал Петро, заглядевшись на облицованные гранитом пол и стены коридора.
– Застава надежная, это Жукову уже дважды заново отстраивали, – сопровождавший провальцев казак понял слова Петра по-своему, – а наша застава уже два штурма выдержала, и третий переживем.
Перед массивной бронированной дверью в конце коридора казак остановился. Его миссия была выполнена. Сказано: довести до командного пункта, он и довел.
– Рад приветствовать, – высокий жилистый длиннорукий казак с сединой на висках оторвался от электронного планшета и вяло махнул вошедшим рукой.
Двое сидевших у противоположной стены младших командиров молча кивнули и закрыли глаза. По лицам казаков видно было, что в последние дни им пришлось забыть о сне. Связист даже не повернул головы, продолжая следить за мониторами. Все, что происходило за его спиной и не представляло опасности, было ему ненужно и неважно.
– Десятский Гнат Богатырев, имею честь приветствовать тебя, полковник. Со мной четверо казаков Жуковой заставы и двенадцать человек провальцев.
– Присаживайтесь, – полковник показал на стулья у стола и приставленную к стене скамью.
– Благодарствуем, – негромко проговорил Владмир. – Можем ли мы чем-то помочь тебе и твоим людям? – в этом мире обращения на вы не существовало, даже к царствующей особе обращались на ты.
– Храбрец. Только по сторонам огляделся, а уже в драку лезет, – одобрительно кивнул Невер Серебряный и неожиданно поинтересовался: – Давно ели?
– Сегодня утром. Нам девушек оставить в безопасном месте, и можем на передовую. Если не устраиваем, будем раненых выносить, снаряды подносить, окопы копать.
За спиной Володи послышался ропот. Не всем его спутникам понравилась инициатива лидера.
– Это что? Мы не солдаты. Мы даже не граждане Вендии! – возмутился Петро.
Толчок кулаком в бок заставил его заткнуться. Виктор Николаевич бесцеремонно отпихнул шумного студентика за спины товарищей.
– Мы одни не останемся, – вдруг заявила Лиза. – Если на фронт, так и нам дело найдется. Раны перевязывать умеем.
– Не будем спешить, – рассудительно сказал Димон. – Сначала командира послушаем.
– Порядка нет, – усмехнулся полковник Серебряный, – а парни бойкие.
– Моих людей оставите? А я уж возьму двоих-троих желторотиков, – сказал Гнат.
Казак одобрительно отнесся к инициативе Владмира, готов был поддержать, заступиться перед воеводой.
– Я рад всех оставить. Людей на заставе мало, враг тучей валит. Но у меня приказ. – Невер Серебряный глубоко вздохнул, помолчал немного и добавил: – Гнат, ты сам знаешь, всех провальцев доставлять в Свияжск, и незамедлительно.
– Мы можем не суметь выполнить приказ. Отправим запрос. Дадим людям отдых. Пока в городе разберутся, перепишутся с учеными и земельной управой, время пройдет. Мы уже не сможем вывезти парней. Придется драться. Поездов у тебя нет?
– Поездов у меня нет. Всех своих посадских отправил за Волгу. Но и поспешать не торопясь не могу. Тысяцкий весточку дал, требует незамедлительно вывозить.
– Скор тысяцкий, – пробурчал Гнат.
Видно было, что многоопытному десятскому позволялось немного больше, чем простому казаку, даже спорить с командиром. Впрочем, полковник Серебряный пока не был прямым командиром Гната Богатырева, только старшим по званию.
– Зван, срочно найди мне грузовой самоход, – повернулся полковник к связисту. – Чтоб через пять минут был у ворот КП.
Связист молча кивнул и защелкал клавишами приборов. Видимо, он же исполнял обязанности интенданта и штабного офицера.
За спиной вновь прибывших открылась дверь, и в помещение вошел еще один казак. Коротко поприветствовав присутствующих, он сел рядом со связистом, надел шлем с гарнитурой и впился взглядом в экраны.
– Что там? – спросил Невер Серебряный.
– Кайсаки подтягивают броню и пушки. Готовятся атаковать.
– Передай первой батарее раскладку целей. Беспокоящий огонь. Второй откатываться на запасные позиции.
– Копченые полезут через Викину отмель. Берега пологие, можно наладить огневое прикрытие. У нас на берегу только легкие группы. Два десятка с пулеметными самоходами.
– Перебрасывай сотню Каркуши и зенитчиков. Одну батарею. Зениток у нас много. Каркуша, поднимай людей, тебе в заслон на Викиной отмели, – полковник бесцеремонно пихнул спящего в кресле казака.
– Будет. – Сотник спокойно поднялся на ноги, кивнул командиру и зашагал к выходу.
– Звиняй, Гнат, – командир повернулся к гостям, – но и тебе придется с провальцами ехать. Дорога опасна, можно нарваться на кайсацкий дозор. Своих ни одного воина выделить не могу, прости, десятский.
– Слушаюсь, – боец помрачнел.
Тяжелый приказ. Гнат разумом понимал, что Невер Серебряный прав, а душа рвалась в бой. Владмир с трудом подавил вздох разочарования. Получается, с ними таскаются, как с ценным грузом, выделяют охрану, в разгар боя перед вражеской атакой находят машину и отсылают в тыл. Было в этом что-то унизительное, будто речь не о взрослых людях, а о малых детях.
Машина подкатила к воротам командного пункта. Полковник Невер Серебряный еще раз попрощался с казаками и провальцами, пожелал удачного прорыва в Свияжск. Посетовал, что не может выделить глазокрыл, просветить дорогу и ближайшие окрестности. Дескать, у самого почти не осталось, проклятые кайсаки сбивают все, что появляется над их позициями.
Володя стиснул протянутую ему жесткую ладонь воеводы. Кроме него, такой чести удостоились только Гнат и Виктор Николаевич, Серебряный признал в них старших отряда. Жаль, только познакомишься с хорошим, сильным, достойным и порядочным человеком, как приходится уезжать, и не знаешь: вернешься ли? А если вернешься, застанешь ли случайного знакомого?
Места в кузове хватило всем. Скамеек не было, сидеть пришлось на рюкзаках и мешках, поджав под себя ноги и ухватившись рукой за борт. Водитель резво взял с места. Тяжелый трехосный «ВАЗ» прогрохотал мимо блокпоста и вырвался на трассу. За дорогой в этом районе немного следили, пусть не ремонтировали, даже пальцем о палец не ударили, чтоб заделать трещины и подсыпать песок под просевшие плиты, но зато регулярно вырубали прущие сквозь щели и дыры полотна побеги.
Как пояснил Торбой, все грузы доставляются чугункой, а дорогой пользуются только казачьи патрули и немногочисленные поселенцы, народ еще тот, лесные бирюки, медведи косолапые. Они вполне способны прихлопнуть одинокого путника на дороге и одновременно считают себя обязанными накормить и приютить любого, кто сможет добраться до их порога. Такие люди. Правда им не писана, живут по старым обычаям времен князя Ингоря Великого.
Несмотря на трещины в бетоне и расползающиеся плиты, машина резво бежала по дороге, за полчаса отмахали верст тридцать. Ехать быстрее по такому покрытию можно только на танке – у танка колеса не оторвет. Разговоров почти не вели, люди сидели насупившись, мрачные, нахохлившиеся, как промокшие вороны. Было отчего – за спиной прощальным оркестром гремела канонада. Власова застава принимала бой.
Через полчаса пути машина напоролась на мину. Громыхнуло, и грузовик вильнул к обочине. Под задним колесом хлопнул еще один взрыв, чуть было не опрокинув машину. Визг тормозов, скрежет железа, грохот взрывов, дикий мат и вопли пассажиров – наконец все закончилось. Автомобиль съехал в канаву, капот и кабина разбиты, кузов перекошен.
Спустившиеся на землю ребята помогли водителю выбраться из кабины. Повезло, никто не пострадал. Обошлись ссадинами и ушибами. Заряд мины был слишком маленьким, взрывами оторвало колеса, но пробить кузов и кабину взрывная волна не смогла. Осколки прошли мимо людей.
– Прокатились! – хмыкнул Гнат. – Придется идти пехом.
– Стоп! Всем стоять! – заорал Юрий.
Казак показывал пальцем на антенную мину – небольшую металлическую коробочку с торчащими во все стороны тонкими усиками антенн. Видимо, над дорогой прошел кайсацкий самолет и сыпанул партию мин. Так, на всякий случай. Никто и помыслить не мог, что первыми на минное поле напорются беженцы.