Разгром
Неправда, что человек в стрессовой ситуации ни о чем не думает, полагается только на инстинкты и подсознательные реакции. Риск для жизни, грань между бытием и небытием заставляют мозги работать с бешеной силой. Вася сначала, как и все, побежал по улице, ведущей от берега. После пары близких накрытий снарядами он задумался. Не следует изображать из себя испуганную лань. Снаряды летят быстрее бегущего человека.
Сбавить шаг и оглядеться. Вот и спасение! Вася прыгает в сторону, ныряет в водосборную канаву. Вовремя. Осколки рвут воздух над головой, по спине барабанят комья земли, и больно, черт подери! Воздух густеет, пышет жаром. Взрывы сливаются в сплошной грохот.
Страх заставляет вжиматься в землю, лежать и не отсвечивать. Нельзя! Парень вскакивает на ноги. Из раскрытого перекошенного рта вырывается дикий звериный рев. Вася несется по дорожке между домами. Перепрыгивает через забор. Ныряет за угол дома.
Успел. Коттедж принимает на себя большую часть осколков и ударную волну. Беззвучно вылетают стекла, по небу плывет какой-то мусор. Крыша сдвигается и опасно кренится, готовая в любой момент завалить прижавшегося к теплой шершавой стене студента. Еще рывок. Бросок через открытое пространство. Василий перепрыгивает через окровавленный труп молодой женщины, падает рядом с лежащей на бетонной плите головой ребенка. Вперед!!!
Ноги несут его сами собой. Инстинкт самосохранения работает, как никогда в жизни. Васёк буквально чудом успевает падать в укрытия, когда рядом с ним ложатся снаряды. Сознание механически отмечает картины расстреливаемой заставы. А вот трупов мало. Парень был морально готов к тому, что ему придется бежать по колено в крови, спотыкаться о тела, падать в кучи кишок.
Успели эвакуировать или же все сидят в укрытиях. На заставе должны быть бомбоубежища.
«Это хорошо… Это очень хорошо…» – стучало молоточками в голове.
Желудок подобрался к глотке, завтрак настойчиво просился наружу.
Наконец Василий выбрался за пределы поселка. За последним домом его ждал неглубокий овражек. Обстрел стих. Снаряды падали в центре поселка и у береговой черты.
Пробравшись сквозь заросли камыша на дне овражка, отчаянно ругаясь, когда ноги проваливались в мутную гнилую водичку, Васёк взобрался на противоположный склон. Неплохо. Прямо перед носом молодого человека красовался перрон. Легкий пластиковый навес над площадкой, станционное здание. Это дело стоит обследовать. А вот и два моста. Если бы Василий вышел из города метров на пятьдесят правее или левее, ему не пришлось бы лезть через овраг. Бывает. Рванул напрямик и по сторонам не посмотрел.
Станция была пустынна. В зале ожидания только деревянные скамейки и пара столиков в углу. Ни расписания тебе, ни касс, ни привокзального буфета. А что еще может быть на казачьей заставе в Пустошах? Молодой человек понимал, что сообщение с Жуковой заставой и Свияжском нерегулярное, потребности в буфете нет. Местные не будут бегать за кружкой пива и бутербродом на станцию, когда в поселке должны быть приличные кафе. Как раз мимо одного такого он уже пробегал.
На перроне видны следы спешной эвакуации. На бетонке валяются два мешка. У фонарного столба сидит плюшевый медвежонок. Забыли беднягу, бросили, потеряли. Недалеко от игрушки лежит початая пачка печенья. Грустная картина. От таких вещей на душе становится тягостно и муторно.
Васёк сразу и не заметил самого главного. Под перроном лежат не обычные рельсы, а один сплошной широкий и высокий монорельс. Вдоль пути идут оранжевые стальные контейнеры с электромагнитами.
«Не хило, – присвистнул молодой человек. – У нас такие вещи до сих пор на стадии экспериментальных разработок. А для местных чугунка на космических технологиях это обыденность…»
Ничего полезного Вася не нашел, а время уходит. Канонада за спиной стихла. Здесь возможны два варианта: либо венды подавили вражеские батареи, либо кайсаки переправились через Ежаву и подходят к заставе. Первый вариант был привлекательнее, второй – реалистичнее. Остается хватать ноги в руки и драпать.
Маршрут студент выбрал вдоль окраины поселка. Обзор хороший и в случае чего можно нырнуть в сады и развалины домов либо рвануть к лесу. И хорошо бы еще пройтись по трофеям. Из снаряжения у молодого человека только складной нож, еды нет, вещевой мешок он бросил, пока бежал под обстрелом.
Минусов в сложившейся ситуации много, но плюсов больше. Он один, не обременен багажом в виде слабачков и придурков, не приходится с кем-то советоваться, никто не мешает выдерживать заданный резвый темп. Нет, что бы ни говорили, а у крепкого, выносливого, подготовленного к жизненным невзгодам и не обремененного излишним гуманизмом молодого человека шансов на выживание куда больше, чем у отягощенной двуногим балластом группы.
Первый подарок судьбы обнаружился в двух сотнях метров от перрона. Рядом с перевернутой взрывом машиной лежало тело казака. В руках покойника зажат ремень автомата. Василия передернуло от осознания того, что сейчас ему придется обыскивать мертвеца. Ничего, жить захочешь, еще не так раскорячишься. Переборов отвращение, парень разогнул холодные, каменеющие пальцы трупа и отобрал оружие. Осталось перевернуть тело и снять подсумки.
Если со спины труп выглядел прилично, то с лица все было ужасно. Осколки вошли в грудь и живот. Из рваных ран вывалились кишки, все было залито кровью. Голова же не пострадала. На Васька глядели неподвижные светло-серые глаза молодого парня, его ровесника. От этого взгляда мертвеца становилось не по себе. Негромко ругнувшись и стараясь не смотреть на покойника, студент снял подсумки, выудил из бокового кармана куртки кожаный кошелек и пластиковый конверт. Разбираться с трофеями он решил за заставой, в безопасном месте.
Оружием разжились, осталось раздобыть провизию, и можно навострить лыжи. Вот и магазинчик на краю поселка. Небольшой кирпичный павильон почти не пострадал. Задерживаться в магазине Василий не стал. Время играет против него. По-быстрому найти подходящую сумку, покидать в нее стеклянные банки с мясом, караваи, бросить сверху связку вяленой рыбы и не забыть пластиковый баллон минералки литров на шесть. Стоп. И еще две двухлитровые бутылки воды. Что хорошо, в этом мире тоже продают минералку и очищенную воду в пластиковой таре. Просто и удобно, не нужно тащить на себе лишний вес посуды.
Снизу улочки послышался шум. Выглянув из палисадника, Васёк увидел ползущую вверх по склону легкую бронемашину в сопровождении нескольких пехотинцев. Кайсаки неторопливо проверяли уцелевшие дома и развалины. Вот ударили хлесткие выстрелы. Из полуобвалившегося дома выскочил кайсак и бросил внутрь что-то маленькое, круглое. Громыхнул взрыв. Из окон повалил дым, вздыбилось облако пыли. Крыша медленно, с протяжным скрипом, просела внутрь дома.
Зачистка идет. Васёк видел такие вещи по телевизору, репортажи из Палестин и прочих Чуркестанов. Степняки прочесывают поселок, добивают всех уцелевших после обстрела. Что делать? За спиной остался магазин. Справа открытое пространство, до леса с полкилометра ровного поля с невысокой травой. Не добежишь, заметят и полоснут прицельными очередями.
Парень перехватил поудобнее автомат, сдвинул предохранитель, как ему показалось, на автоматический огонь, на всякий случай передернул затвор. Проверять патроны в магазине времени не было. Сумку за плечо, баллон с водой в левую руку – и короткими перебежками, пригибаясь, вдоль крайней улицы. Впереди, в двухстах метрах – поворот и небольшая рощица, поселковый парк, скорее всего.
Василию сегодня везло. Стоило ему добежать до парка и проползти вдоль дорожки до ограды, как вдалеке заговорили крупнокалиберные пулеметы или скорострельные пушки. Кто-то из казаков не успел уйти, нарвался на передовой отряд десантников, или, наоборот, – казаки собрали силы и контратакуют.
Парень отполз за кусты, и вовремя: мимо парка проскакал кавалерийский отряд. С полсотни сабель, так принято говорить? Василий успел как следует разглядеть конных. В седлах сидят, как влитые, форма разрисована ломаными полосками темно-зеленого, желтовато-оливкового и серого цветов. На головах всадников брезентовые кепи с длинными козырьками, нечто подобное Василий уже видел у казаков, только фасон немного различается. Автоматы за спиной, у двоих к седлам приторочены трубы гранатометов. На ногах кайсаков сапоги с высокими голенищами. И у каждого на поясе сабля. Национальный колорит, мать их так и растак, да особым способом!
Выждав, пока всадники не отъедут на полкилометра, Василий выскочил из укрытия и помчался во весь дух по полю. Здесь близко. Вот семейка невысоких пушистых сосенок, рядом куст акации. Упасть на землю, перекатиться, подползти к соснам, осторожно выглянуть и осмотреться. Все чисто. Погони нет. Молодой человек глубоко вздохнул и пополз к оврагу.
Опять повезло. Овраг достаточно глубокий, неширокий и дно сравнительно ровное. А теперь в темпе, степняки не ждут, это не игра, никто здесь не даст беглецу назначенную фору во времени, догонят, расстреляют в спину или рубанут саблей по шее.
Пока Василий добрался до леса, он успел промокнуть насквозь от пота и выдохнуться – пробираться по дну оврага, перепрыгивать через камни и переползать через завалы сухостоя, продираться через кустарник – это не легкая пробежка по лесу. Каждый шаг идет за десять. Наконец дно оврага оказалось в тени деревьев. Студент сделал еще пару шагов. Положил на землю сумку и баллон с водой, выбрал подходящий участок и осторожно пополз вверх. Лимит везения на сегодня не исчерпан, потому что Василий вовремя услышал конское ржание.
Одним духом скатиться вниз, подхватить груз – и рывок по дну оврага. Еще немного, и можно выбираться. Нет, всадников не видно. По краям оврага растет лес. Над головой спасительная тень. Жары не чувствуется.
Надо идти. Василий надеялся немного передохнуть, но звуки далекой перестрелки и ржание лошадей подстегивали лучше плетки. Отдохнем потом, если получится.
Молодого человека хватило еще примерно на пару километров резвой пробежки. Только почувствовав себя в относительной безопасности, Васёк бросил сумку у старой поваленной бурей сосны, прислонил к стволу автомат, бухнулся на землю и потянулся к баллону с водой. В первую очередь опустошать большую емкость. Маленькие бутылки удобнее нести, лежат себе в сумке и рук не занимают.
Два коротких глотка. Только смочить глотку. Подержать воду во рту. Проглотить. Сделать перерыв. Пить хотелось неимоверно, но нельзя. В таком состоянии человек запросто выдует половину баллона, отяжелеет и моментально изойдет потом. Нет, сначала успокоить дыхание, немного отдохнуть и пить маленькими глоточками, процеживая драгоценную влагу сквозь зубы. Василий не знал, когда ему удастся наполнить баллоны свежей водой. Без еды человек может прожить долго, а вот без воды…
Молодой тренированный организм восстанавливается быстро, вернулся вкус к жизни, настало время подумать о житье-бытье. Васёк не расстраивался, оставшись наедине со своими проблемами и целым миром. Одному, без балласта, выживать сподручнее. Сначала определиться с этим миром, разобраться с проблемами, найти себе какое-то жилье, наладить контакты с аборигенами, заявить о себе как об опасном и независимом человеке. Потом уже можно будет думать о подруге и прочих удовольствиях. Жаль, Лиза осталась с остальной гоп-компанией. Погибла, наверное, или к кайсакам попала. Выжить под обстрелом проблематично, только идиот побежит прямиком по дороге, не заботясь об укрытии.
Первым делом Василий занялся автоматом. Машинка неплохая. Переводчик, он же предохранитель, надежен, приклад удобный, автомат сам ложится в руку. Не хватает только второй рукоятки для переноски, как на «М-16», приходится носить оружие на ремне. Магазин полон, тридцать патронов, совсем как в «калаше». Калибр на глаз не определить, примерно 7–9 мм. Длинные патроны с заостренными пулями внушают уважение. Вот с делениями на прицеле придется разбираться опытным путем. Явно это не метры. Близкая мера, но не метры.
В трофейных подсумках нашлись два запасных магазина, зажигалка, пенальчик с иголками и нитками, пакетик с непонятными сушеными листьями. Этикетка гласила, что это кока, и рекомендовала не принимать больше одного листа в сутки во избежание беды. Выращено и упаковано в стране Вираскочландии, Южная Атлантида. Василий осторожно развернул пакет, извлек один листок, понюхал, повертел между пальцами и убрал назад. Черт знает, что это такое. Но запах приятный, терпкий такой. Авось пригодится.
Кошелек казака содержал банкноты разного достоинства. Всего – двести шестьдесят две гривны и горсть мелочи. Деньги Василия пока не интересовали, тратить негде. Часть монет явно серебряные: пятьдесят кун, гривна, марка, пять гривен. Когда выйдет к людям, трофей будет кстати. Главное, заранее выяснить курс, покупательную способность, чтоб не продешевить.
А вот в конверте обнаружилась куда более полезная штука. Гораздо полезнее и нужнее денег, на текущий момент, естественно. Напечатанная на тонком, мягком и прочном пластике карта. Василий развернул находку на земле и долго на нее смотрел, не в силах поверить своему счастью. Нижнее течение Ежавы, районы к северу от реки, даже прилегающий кусок Волги уместился. Драгоценность! Сокровище! Карта Пустошей.
Обозначения незнакомы, но это ерунда – грамотный человек разберется. Дороги показаны, рельеф местности тоже. Василий внимательно изучал окрестности Жуковой заставы. От этого зависела его жизнь. Есть три варианта. Можно выйти на трассу чугунки или старую бетонку и идти до Власовой заставы. Рискованно. Кайсаки явно пошлют по дорогам маневренные разведгруппы.
Второй вариант – идти вдоль берега Ежавы. Из минусов – неровный рельеф, придется обходить или пробираться через овраги, форсировать ручьи, мелкие речки. В крайнем случае, спускаться к берегу Ежавы и идти по бичевнику, рискуя попасться кайсацкому дозору. И еще можно повернуть на север, махнуть напрямик через лес и выйти к пограничным заставам в верхнем течении Вятки либо двинуться еще восточнее на дальний пограничный город Гранит. Там и автомобильные дороги, и чугунка, крупный должен быть город. По дороге разберемся с обстановкой, есть шанс встретить аборигенов, представиться беженцем с пограничья, выведать новости. Если очень повезет, местные могут и помочь добраться до города или заставы. А там находим работу, придумываем свой бизнес и живем. В своих способностях Василий был уверен. Знания и навыки, полученные в родном мире, помогут.
Спорить было не с кем, только если с самим собой, но это называется шизофренией. После долгих раздумий Васёк остановился на втором варианте. Вспомнил, что в глухих лесах никогда в жизни не был, учиться на лесного охотника некогда. Нет, вдоль реки надежнее получается. Не заблудишься, и с едой проблем не будет.
За время короткого перехода на «Чайке» парень заметил, что рыбы в реке обильно, плещется, как сумасшедшая, людей на берегу нет. Рыбачить некому. Проживет, если с острогой не получится, всегда можно насобирать на берегу ракушек, подстрелить спустившегося к водопою зверя, раков наловить. А уж если совсем будет голодно… Василий никогда в жизни не ел жареную змеятину. И ящериц тоже не пробовал. Когда-то надо начинать. Говорят, очень вкусное и питательное мясо.
Отдохнув как следует, молодой человек сориентировался по солнцу и направил свои стопы в обход заставы. Если карта не врет, скоро будет прогалина, глубоко врезавшийся в лесной массив язык степи. Через полчаса пути до Василия дошло, что он плутает. Или карта не очень подробная, и раскинувшегося перед студентом гнилого болота на ней нет, или что-то здесь не так. Пришлось возвращаться к стоянке.
Еще через час блужданий Васёк громко и внятно пояснил окружающему его лесу все, что он думает об этом мире, рассказал о своих интимных развлечениях с кайсаками, казаками, Вендией, Пустошами, лесом, болотом, деревьями и лешим, который во всем и виноват. Плюхнувшись на землю и прислонившись спиной к старой сосне, парень еще раз развернул карту.
Нет, бесполезно. Не зная азимута, фиг в ней разберешься. Мох растет с северной стороны дерева. Если судить по этому пионерскому правилу – север везде. С солнцем непонятки. Кажется, он банально забыл, что оно в этих широтах не прямо над головой стоит. Заблудился. В двух шагах от заставы заблудился. Хорошо еще, не поперся к этому треклятому Граниту. С такими успехами в практическом ориентировании можно спокойно выйти к Уралу или махнуть до самого Ледовитого океана.
Только к вечеру Василий выбрался из леса. Помог вовремя попавшийся овраг. Вдоль него парень и пер, обходя ответвления и прислушиваясь. Донесшийся издали шум мотора звучал прекрасной волшебной музыкой. Хотелось орать во все горло и бежать к дороге сломя голову. Не сразу до студента дошло, что единственный, кто может здесь ездить на машине, это кайсацкий патруль, а попадаться степнякам на глаза не стоит.
К прогалине Василий приближался медленно, крался по кустам, за деревьями. Вот и просвет. Мотора больше не слышно. Парень остановился. Ветка качается. Осторожно отступить на шаг, поднять глаза. Сначала Васёк ничего не разглядел. Дерево как дерево, внизу кустарник, орешниковая поросль тянется к солнцу. Сквозь листья ничего не видно. Обойти подозрительное дерево справа. Вот теперь видно. На ветке, в трех метрах над землей, лежит рысь. Вовремя заметил. Прыгни эта кошечка на голову – и прощай, мама.
Лес резко оборвался. Впереди чистое поле. В нос бьет аромат степного разнотравья. Вдоль леса свежая колея, недавно здесь прошли машины. У бугорка земли рядом с лесом благоухает кучка свежего конского навоза. Василий замер в засаде под кустами бузины. Полчаса ожидания. Только убедившись, что патруль не собирается возвращаться, студент успокоился. Надо думать, как жить дальше. Вдалеке виднеется обрыв, за ним противоположный берег Ежавы. Саму реку не видно. Теперь можно привязаться к карте. Н-да, получается, он полдня кружил вокруг заставы. Заплутал, нечего сказать.
Солнце еще относительно высоко, но Василий рискнул продолжить свой путь по открытому пространству. Поле парень пересекал короткими бросками, благо здесь никогда в жизни не пахали, неглубокие рытвины и холмики позволяли на время скрываться от чужих глаз, если таковые были. Перебежка. Нырнуть в укрытие. Оглядеться. Выждать паузу. Еще раз оглядеться. Новый рывок. На три километра пути ушло почти два часа. А кайсаков так и не было видно.
Только добежав до леса, Василий перевел дух. Вечереет. Солнце незаметно опустилось до горизонта. В лесу сгущались сумерки. А ночной бросок по незнакомому нехоженому лесу только в кино бывает. В жизни темнота резко замедляет скорость передвижения, ориентиры исчезают, человеку кажется, что он прошел куда больше, чем есть на самом деле.
Углубившись в лес на пару километров, Василий подыскал себе место для ночлега. Район дикий. Зверье непуганое. Не хватало еще проснуться от пристального взгляда волка или сопения медведя. Рысь, кабан или лось – это тоже ничего хорошего. Заползшая погреться за пазуху змея сулит большие неприятности. Василий выбрал раскидистый клен, взобрался на толстую ветку, развесил на ветках сумку и автомат, пристроил баллон и привязал себя к ветке ремнем. Уснул он быстро. Уставший за день организм требовал отдыха.
Утро добрым бывает, но не сегодня. Василий поклялся никогда больше в жизни не спать на дереве. Хорошо, ветра не было. Мышцы затекли, бок и левая нога болели. Осторожно отстегнувшись, Василий сбросил вниз свои пожитки. Баллон с водой упал точно на прикорнувшего под деревом лесного кабана. Свин встрепенулся, хрюкнул и с диким визгом унесся в чащу.
– Так и инфаркт получить недолго, – пробормотал студент, отнимая руку от сердца.
Забавное приключение, здорово получилось. Василий спустился с дерева, подобрал сумку, баллон и принялся «накрывать поляну». Надо позавтракать – впереди долгий день.
Пристроившись по нужде, Василий понял, что он вчера забыл. Набивая сумку консервами, он и не подумал прихватить пару рулончиков туалетной бумаги, а ведь был в том магазине ящик с заветным товаром. У прилавка стоял, рядом с бутылками минералки, соков и вина. Пришлось Василию забыть достижения цивилизации и воспользоваться по старинке лопушком.