Глава четвертая
– В приемном покое вам придется работать с минимальным количеством людей, – предупредила Сакс после того, как Таунсенд пошел сам подменить медсестру на ланч в палате интенсивной терапии, потому что в дневной смене не хватало одной медсестры. – Пространство здесь на вес золота.
– Я хочу, чтобы здесь работали как минимум два оператора, звукорежиссер, помощник сценариста и я сама, – тут же откликнулась Джуд, продолжая думать о том, что Синклер, оказывается, еще и в шахматы играет. Здорово, ничего не скажешь. Еще этого мне не хватало.
– Даже не думайте, – предупредила Сакс бескомпромиссным, почти пренебрежительным тоном. – Продемонстрировать все свое презрение как к проекту в целом, так и к профессиональным требованиям Джуд еще лучше Сакстон Синклер могла лишь в том случае, объяви она об этом по внутренней связи на всю больницу.
Задетая за живое, Джуд смерила взглядом стоявшую на расстоянии вытянутой руки Сакстон. В других обстоятельствах она, может, и попыталась бы уладить ситуацию более дипломатичным способом, но совсем недавно с ней чуть было снова не приключился обморок и она была выбита из колеи. Не тратя время на размышления, она заявила:
– Вы же знаете, что мне не нужно ваше разрешение. Я лишь пытаюсь быть вежливой.
– Вам нет нужды быть вежливой, мисс Касл, – не повышая голоса сказала Сакс. – Она встала со стула, взгляд ее синих глаз был ледяным. – Но вам придется следить за тем, чтобы не мешать нашей работе, в противном случае я сделаю так, чтобы вас отсюда выгнали «пинком под зад».
Хуже нет, заносчивая, с диктаторскими замашками… Джуд вся кипела от злости, когда Синклер быстро вышла из комнаты. Она потерла виски и едва удержалась от того, чтобы не выругаться вслух. Прекрасно, просто прекрасно!
– Почему ты решила проходить ординатуру у доктора Синклер? – задала вопрос Джуд, положив диктофон на стол в переговорной.
– Потому что она лучшая, – ответила Деб Стайн, всем своим взглядом говоря, что Джуд сама должна знать ответ на этот глупый вопрос.
– Что значит «лучшая»? – уточнила Джуд, стараясь прочувствовать звезду своего фильма и заложить основу для съемок, которые растянутся на многие будущие недели. – Что отличает ее от всех остальных хирургов-травматологов?
– Записываешь? – Деб качнула головой в сторону диктофона. – Потому что у ее отделения самые лучшие во всем штате показатели выживаемости пациентов, к тому же я видела, как она работает в операционной. Я попала сюда в качестве младшего хирурга-резидента, и с тех пор не устаю восхищаться ей. Руки у нее, как молния. Это что-то потрясающее.
У Джуд возникло подозрение, что в отношении Деб к Сакстон крылось что-то еще, судя по усмешке на ее лице. Она выключила диктофон и спросила:
– А если не для записи? Давай, Деб. Я же вижу, ты что-то недоговариваешь.
– Ну, она такая горячая штучка! – сдалась Деб, у нее даже глаза заблестели. – Все резиденты-лесби, которых я знаю, хотели бы работать с ней.
– Ах вот оно что, – Джуд надеялась, что не покраснела. – Ладно, это мы не станем записывать. Да что, черт возьми, со мной такое? Разве я сама не подумала о том же, как только увидела ее? Ну и что, что она вся из себя такая. Она та еще заноза в…
Деб Стайн вскочила от засигналившего бипера у нее на поясе и, не сказав ни слова, бросилась из переговорной. В висевшем над головой селекторе раздалось: «Дежурным немедленно в приемный покой, дежурным немедленно в приемный покой…».
Джуд схватила диктофон и тоже выбежала из комнаты.
В халате и перчатках, Сакс уже стояла в приемном покое, когда двойные двери разъехались и в комнату вкатились носилки с грудой медицинского оборудования, окровавленной одеждой и пострадавшим, на котором сидела одна из парамедиков. Она считала вслух, ритмично надавливая на грудь лежавшего на носилках мужчины: «Раз, два, три, четыре, пять… раз, два, три, четыре, пять…». Через каждые пять счетов она делала паузу, а ее напарник в этот момент накачивал воздух через ручной аппарат для искусственной вентиляции легких, эндотрахеальная трубка которого торчала изо рта пострадавшего.
– Огнестрельное ранение в левую половину груди! – прокричал парамедик, ни к кому конкретно не обращаясь. – Он чуть не сорвался на визг от напряжения, ведь ему приходилось бежать позади каталки и закачивать воздух в отказавшие легкие раненого. – Вставили ему трубку прямо на месте. Ввели пять литров физраствора. Сначала пульс прощупывался, давление было восемьдесят. Пульс и давление исчезли три минуты назад.
– Ранение сквозное? – выкрикнула Сакс, перекладывая крупного мужчину с каталки на операционный стол вместе с Нэнси Стивенсон, одной из медсестер. – Она быстро оценила состояние зрачков пострадавшего. Так, не реагирует на свет. Если мозг еще функционирует, то перестанет через две минуты, если мы не дадим ему кислород.
– Не похоже, док. Пуля в него попала, но не вышла.
Сакс проворно передвигала свой стетоскоп с одной стороны груди раненого на другую, прислушиваясь к движению воздуха, который подавал в легкие парамедик. Когда Сакс выпрямилась, в приемный покой как раз вбежала Деб Стайн, а вслед за ней и Джуд Касл.
– Потока воздуха нет ни с какой стороны. Стайн, вставь грудную трубку справа. Нэнси, давай инструменты для вскрытия грудной клетки!
Команда травматологов работала слаженно и эффективно, почти без слов, совершая действия, отработанные уже сотни раз. Одна из медсестер разрезала остатки одежды пострадавшего, другая вставила стерильный катетер в его пенис и прикрепила трубку к мочесборнику. Третья медсестра брала у пациента кровь в несколько пробирок для лабораторных анализов. Хирург-интерн подтащил к операционному столу металлический поднос на высокой опоре и стал снимать несколько слоев стерильной ткани, которой были накрыты разнообразные хирургические инструменты. Рентгенолог прикатил огромный переносной рентгеновский аппарат и стоял в ожидании, спокойно подписывая будущие рентгеновские снимки. Он проставил дату, а вместо имени написал «неопознанный белый мужчина». Пока у кого-нибудь не найдется времени установить его личность, этот пострадавший так и будет называться – неопознанный белый мужчина.
Тем временем Аарон Таунсенд делал закрытый массаж сердца, сменив выбившуюся из сил парамедика. Это была изнурительная работа. Сначала нужно было сильно надавить на грудь, чтобы заставить сердце биться, после чего давить надо было еще сильнее, чтобы почти пустое сердце смогло выбросить кровь так, чтобы она добралась до мозга и других жизненно важных органов. Сердце этого мужчины наверняка было почти пустым, потому что большая часть крови вытекла через рану в груди сантиметров пять в диаметре.
Прижимаясь спиной к стене, Джуд подобралась как можно ближе к столу. Никто не обращал на нее внимания. Она посмотрела на часы. С того момента, как носилки с раненым вкатили в приемный покой, прошло сорок пять секунд.
Выглядывая из-за плеча анестезиолога, который стоял в изголовье стола, Джуд наблюдала за Синклер. Взгляд хирурга, устремленный на пострадавшего, был жестким и непоколебимым, ее глаза потемнели от напряжения и стали почти фиолетовыми. Все говорило о том, что Синклер была максимально сосредоточена. Захваченная видом хирурга, Джуд даже не заметила, как задержала дыхание.
– Подвесь пакет с кровью и сжимай его вручную, – резко велела Сакс. Она метнула взгляд в сторону Деб. – Ты закончила с трубкой, Стайн?
– Почти, – ответила Деб. – Одной рукой она придерживала зажим между пятым и шестым ребром пострадавшего, а в другой держала чистую пластмассовую трубку диаметром чуть больше сантиметра.
– Давай вставляй, ему не будет больно, – Сакс поливала грудь мужчины бутадиеном прямо из бутылки. – Когда вставишь трубку, иди ко мне, поможешь вскрывать грудную клетку. – С этими словами Сакс сделала разрез длиной двадцать пять сантиметров с левой стороны тела. – Реберный расширитель! – сжато сказала она, когда ее окатило темной сгустившейся кровью.
Синклер вытянула правую руку, и одна из медсестер подала ей расширитель. Сакс вставила его между ребер и надавила, раскрыв грудную клетку, из-под которой показалось сдувшееся легкое и бессильное сердце. Деб встала рядом с Синклер, она тяжело дышала, но руки у нее не дрожали.
– Открой околосердечную сумку и делай массаж сердца вручную, – проинструктировала ее Сакс. – Она немного подвинулась, чтобы Деб могла встать поближе, и чуть наклонилась, чтобы следить, как ее ординатор делает разрез на перикарде. – Не слишком глубоко, вот так достаточно. Не задень коронарные артерии. Вот так… хорошо. Возьми его в руку.
– Сердце все еще пустое, – не поднимая головы, объявила Сакс. – Давайте, ребята, накачайте в него крови. – Потом она тихо приободрила Деб: – Все правильно, Стайн. Держи его в ладони и надавливай в ровном темпе.
– На электрокардиографе пошел сигнал, – подал голос Аарон.
– Сколько? – Сакс не отрывала взгляда от зияющей дыры в теле мужчины.
– Пока только сорок.
– Введите немного атропина, – сказала Сакс. – Она стояла так близко к Деб Стайн, что казалось, будто их тела слились. – Продолжай, Деб. У тебя все хорошо получается.
Джуд оторвала взгляд от лица Сакс и перевела его на часы. Прошло две минуты и десять секунд.
– Есть кровяное давление, – крикнула одна из медсестер.
– Сердце забилось, – пробормотала Деб, словно не веря своим глазам.
– Так, прекращаем массаж и смотрим, запустили мы его или нет, – скомандовала Сакс.
Все затаили дыхание. Электрокардиограф стабильно пикал, артериальное давление достигло ста, кровь из раны почти остановилась.
– Передайте в операционную, что мы везем пациента, – сказала Сакс с победной ноткой в голосе. – Она подняла голову и встретилась взглядом с Джуд. Угол ее выразительного рта тронула усмешка.
При виде триумфальных всполохов в глазах хирурга Джуд подумала, что Сакстон Синклер без всякого сомнения была самой сексуальной из всех встречавшихся ей женщин.
Сакс вошла в комнату отдыха хирургов, намереваясь пройти через нее в женскую раздевалку. У нее изогнулась бровь от удивления: в пустой комнате она обнаружила Джуд Касл собственной персоной. Она сидела за длинным деревянным столом, на котором валялись остатки пиццы и слоеного торта, и что-то писала в блокноте.
– Что-то вы задержались, – Сакс встала напротив режиссера. Джуд подняла голову и улыбнулась.
– Я ждала вас, – призналась она. – Джуд отложила блокнот и внимательно оглядела Синклер, обратив внимание на темное пятно на ее брюках, которое могло быть только от крови, и промокшую от пота рубашку в ложбинке между грудей. Она выглядит уставшей. Вот так штука. Джуд поняла, что и представить не могла, что крепкий орешек Сакстон Синклер может устать, как обычный человек. Странно, почему она вообще задумалась об этом. В конце концов, она тоже человек, как и все.
– Да что вы говорите, – Сакс стало любопытно. – И зачем, интересно знать?
– Чтобы извиниться перед вами.
Сакс потерла лицо руками, а потом придвинула к столу стул и села напротив Джуд. Мысленно она прокручивала их напряженный разговор. Да, она тогда разозлилась, но не могла вспомнить ничего такого, что требовало бы от Джуд извинений. К тому же почему-то Сакс казалось, что было бы неправильно позволить этой женщине извиняться перед ней. Они обе разгорячились.
– Послушайте, мисс Касл… – начала она.
– Позвольте мне закончить, – прервала ее Джуд. – Промелькнувшая во взгляде собеседницы досада позабавила ее. Что, не привыкла, когда тебя перебивают? – Вы были правы насчет того, чтобы ограничить число людей из моей съемочной группы в приемном покое. Там на самом деле черт знает что творится, когда привозят пострадавшего. Мне нужно было посмотреть, как обстоят дела, собственными глазами, прежде чем излагать вам свои требования. Я что-нибудь придумаю.
– Хорошо, спасибо, что учли это. Впрочем, я смотрю, вы не стали извиняться за то, что угрожали воспользоваться своим положением против меня.
– Да, не стала.
– Ладно, проехали. – Сакс встала с места. – Деб Стайн дежурит завтра ночью. Вам бы лучше отдохнуть, если вы собираетесь работать по ее графику.
– А вы уже все на сегодня? – спросила Джуд вслед уходящей Сакс.
– Скоро закончу, – ответила хирург, открывая дверь в раздевалку. Но она знала, что скорее всего проведет ночь на тесной койке в своей дежурке, потому что дежурная комната была не столь безликой как то место, которое она называла своим домом. Но рассказывать об этом ей не хотелось.
Джуд тяжело вздохнула и попыталась не думать о Сакстон Синклер. Она никак не могла определиться, раздражает или восхищает ее эта женщина. Она явно входит в число тех, кто бесил меня по-крупному за всю мою сознательную жизнь. Она жесткая, непреклонная, высокомерная и вдобавок она… такая совершенная, талантливая и одержимая своей работой. И… вот черт… она такая соблазнительная.
– Ты что, не хочешь есть? – с беспокойством спросила у нее Лори Брюстер.
– Что? – переспросила у нее Джуд, посмотрев в свою тарелку и увидев, что осилила где-то половину горячего, потому что забыла обо всем. – О, вовсе нет. То есть… Я была голодная, но сейчас уже нет. – Увидев встревоженный взгляд на симпатичном лице своей спутницы, она поспешила добавить: – Да я задумалась просто. Наверное, это была не лучшая из моих идей – устроить свидание в первый день нового проекта.
Темноволосая адвокат нахмурилась и потянулась через накрытый идеально чистой полотняной скатертью стол, чтобы взять Джуд за руку.
– Нам не надо было никуда идти. Мы не виделись с тобой уже две недели. – Она погладила большим пальцем руки ладонь Джуд. – Мы могли бы заказать что-нибудь на дом и провести вечер в постели.
– Прости, – сказала Джуд и сжала ладонь Лори. – Из меня сегодня плохая компания. – Она надеялась, что игнорирование намека на секс было не столь очевидным для ее подруги, как это чувствовала она сама. Причем она даже не могла понять, почему ей не хотелось провести ночь в постели с Лори.
Они встречались больше полугода, виделись, когда могли выкроить время, – так они договорились изначально. Лори активно строила карьеру в адвокатской конторе. Она хотела стать партнером раньше остальных сотрудников и поэтому вкалывала сутками напролет. Джуд часто бывала в разъездах в связи со съемками или в процессе раскрутки фильмов и была не уверена, что сможет поддерживать серьезные отношения, учитывая, сколько сил они требовали. Пока что, такая связь устраивала их обеих.
Она с нежностью посмотрела на Лори, оценив ее восхищенный взгляд и напомнив, что ей вообще-то очень нравится это прекрасное атлетически сложенное тело. У нас похожие интересы, одни и те же цели в профессиональном плане, и нам хорошо в постели. Чего мне еще надо?
Джуд отмахнулась от странного беспокойства, которое не покидало ее с тех пор, как она ушла из больницы. Все, хватит думать об этой Сакстон Синклер и уж тем более о том, понравилась она этому раздражавшему ее хирургу-травматологу или нет.
– Давай не будем есть десерт и пойдем домой, – тихо предложила Джуд.
Стеклянная дверь душевой открылась, и Джуд почувствовала, как Лори обняла ее сзади, прижимаясь своим телом с мягкой и гладкой кожей. Она обняла Джуд за талию и стала целовать ее в плечо. Хриплым интимным голосом она прошептала на ухо Джуд:
– Привет, я уже соскучилась по тебе. Без тебя холодно в постели.
– Я не хотела тебя будить, прости, – Джуд прижалась к Лори и повернула голову, чтобы поцеловать ее в мокрую от воды щеку.
– Ты в порядке? – спросила Лори.
– Да, конечно.
Но на самом деле Джуд была не совсем в порядке, и она не понимала почему. На первый взгляд, ничего не изменилось. У них был, как обычно, хороший секс и даже какая-то эмоциональная близость, потому что они нравились друг другу. Было так хорошо почувствовать жар другого тела и прикасаться к другому человеку. Физическое удовлетворение тоже не могло не радовать Джуд. Все было точно так же мило, как и в первый раз, когда они переспали. Ничего не изменилось.
– Тебе точно нужно уходить?
– М-м-м, вообще-то да. У меня встреча с оператором рано утром. А рано утром для хирургов означает полседьмого утра. – Окутанная паром и брызгами, Джуд повернулась к подруге.
– Боже, это бесчеловечно!
– Мне нужно немного поспать и кое-что сделать, – сказала Джуд, улыбаясь.
– Что ж, тогда тебе, пожалуй, стоит поехать домой, – пробормотала Лори, зарываясь носом в шею Джуд и слизывая капельки воды с ее кожи. – Я не обещаю, что ты выспишься, если останешься.
Джуд быстро поцеловала ее и вышла из душа, взявшись за полотенце.
– Вот-вот, читаешь мои мысли.
На прощание они, как всегда, пообещали созвониться и договориться о следующей встрече, когда выдастся свободное время. К тому моменту, когда Джуд приехала домой на такси, она думала уже исключительно о своих планах на грядущий день.