Глава 7
Отступление третье, козырное
Каждый из нашей команды до системы Красных Гребней должен был добираться отдельно от остальных и разными, окружными путями. При этом у каждого возникали свои специфические сложности, которые приходилось решать с помощью давно запланированных и, казалось бы, совершенно не имеющих отношения к делу мероприятий. Такие превентивные меры по сохранению наивысшей тайны диктовались не только опасениями о возможном наблюдении за нами моусовских разведчиков.
Хотя, казалось бы, чего проще: я, как имеющий на то право и полномочия консорт, инициирую разработку тайной операции, и мы, нисколько не скрываясь от вышестоящего командования, отправляемся в бой. Но как раз в словосочетании «вышестоящее командование» и крылась главная закавыка. Кто считался выше меня и имел право изменить ход подобной операции, а то и запретить ее проведение? Да только один человек: ее императорское величество. А от моей любимой «принцессы», при решении такого вариативного вопроса, можно было ожидать чего угодно. Во-первых, она, будучи уверенной до сих пор, что Роман и Магдалена Броверы погибли, ни на каких условиях не разрешила бы нам рисковать жизнью. И как руководитель империи имела на это все права и рычаги влияния.
Во-вторых, поверь она в аналитические выкладки Алоиса и загорись желанием помочь нашим друзьям, было бы только хуже. Императрица могла бы использовать сразу три вида помощи, которые нас ну никак не устраивали.
Первый: устроить маневры одного из космических флотов. Армада как бы ошибочно атакует планету Элиза в системе Красных Гребней, каторжан освобождают, дело сделано. Увы, когда мы такой вариант просчитали, то поняли: так товарищей, коль они живы, мы погубим с вероятностью восемьдесят пять процентов.
Второй: Патрисия направила бы на планету Элиза нескольких лучших агентов разведки, ставя уже именно перед ними конкретную задачу. А те без соответствующей экипировки и сопровождения погибают там с вероятностью семьдесят пять процентов. При этом и Броверам на выживание дается всего десять процентов.
Ну и третий: моя любимая если уж решится на отправку нашей команды, то только вместе с собой (а зная ее характер, я в этом не сомневался). При этом соглашаясь быть не командиром, а моим замом. А вот этого, пусть она даже с нами рвалась на дело в должности рядового, никто из нас был допускать не вправе. Место консорта, начальника стражи и всех остальных, в случае появления вакансии, всегда найдется кем прикрыть. А вот императрица у нас одна. Детей у нее нет. Ее старший брат Януш, уже побывавший императором и отрекшийся от престола в силу своих моральных соображений, не имеет права повторно надеть корону. И в случае кончины последней представительницы династии Реммингов в Оилтонской империи разгорится борьба за трон. Начнутся беспорядки и прочие, не поддающиеся контролю или предвидению, неприятности. Конечно, порядок будет восстановлен, и на троне в любом случае окажется единственно верная личность – нынешним силам, сосредоточившимся вокруг трона, хватит для этого и решительности, и мускулов. Но сколько же рек крови при этом прольется!
Вот по этим-то причинам мы и ни единым намеком не хотели давать ее императорскому величеству поводов для беспокойства.
И решили все это дело провернуть сами: быстро, сердито и без лишнего, совершенно ненужного ажиотажа. Тем более что только у нас в команде было четыре уникальнейших козыря.
Основной козырь – это Булька. Только благодаря ему я умел менять свой облик, отпечатки пальцев, сетчатку, голос, становиться выше на три, а то и пять сантиметров, не дышать минут десять под водой, моментально заращивать на себе раны и в короткое время сращивать поврежденные артерии, ткани и сухожилия. Ну и масса иных полезных свойств и качеств, предоставляемых мне моим симбионтом, делали меня беспримерным, самым лучшим в истории человечества шпионом, разведчиком, диверсантом, лазутчиком и так далее и тому подобное. Я внешне мог собой заменить многих. Жаль, что не самого Моуса – он был сантиметров на десять ниже. И это в определении именно моего участия решало все.
Самым слабым звеном в нашей команде являлся Цой Тан. Он не умел хорошо стрелять, не умел бросать ножи, в рукопашной схватке проиграл бы Амалии, плохо бегал и еще хуже скрытно ползал. Не умел взломать коды доступа или толком воспользоваться уже имеющимися, и его могла «спалить» все та же женушка Амалия, подняв ненужный скандал на тему: «Кто-то похитил моего мужа-а-а-а!.. А-а-а!!!»
Что могло положительно охарактеризовать нашего друга, влившегося в нашу команду на Земле, так это верность, отзывчивость, открытость, честность, владение очень многими языками и бесподобные знания флоры и фауны массы изученных человечеством планет. Но, увы, все эти положительные свойства нашего товарища, как ни горько это было осознавать, меркли на фоне второго главного козыря в предстоящей операции.
Этот козырь у нас появился четыре месяца назад, во время моего торжественного бракосочетания с Патрисией. Тогда мой кровный (в полном смысле этого слова) друг Булька настолько переел (вместе со мной, естественно), что вдруг заявил со стоном:
«Танти, мне плохо!.. Прощай! Кажется, я умираю…»
Хорошо, что я в тот момент находился не за общим столом и не в беседе с нужными деятелями, съехавшимися на нашу свадьбу со всей Галактики. Опрометью бросился в наши комнаты, где уже имелась оборудованная специально для Бульки научная лаборатория. Порой ведь и у риптонов бывают некоторые болячки, которые он лихо устранял, «закусывая» два оголенных провода, по которым струился ток с напряжением от двенадцати до двадцати восьми вольт. Ссадив своего друга на стол с проводами и реостатами, я, посредством контакта рукой с его телом, озабоченно выспрашивал, что ему подать, как помочь и чем побрызгать. Иногда, для лучшего вывода алкоголя или яда из крови, мы использовали теплый или контрастный душ.
Но Булька только плакался на непонятные боли и умолял не убирать руку с его тела, тем самым облегчая последние минуты жизни. Все-таки плохо вот так жить существу, которому кто-то из родителей в юности закинул необработанным пластом информацию в эфемерный мозг, а потом и отдал в руки человека, так и не воспитав и не объяснив очень нужные вещи. Часть информации мой друг так и не освоил во время взросления на моих плечах, часть не сумел вскрыть, а что-то вообще отверг со свойственным ему пофигизмом. И, как итог, ничего о себе толком не знал.
Вот потому он и думал, что умирает, когда на самом деле у него настала пора… деления. И на моих глазах от деформированного комка плоти, которым выглядел в тот момент несчастный риптон, отделилось, сползло, натекло, отвалились, отслоилось (затрудняюсь дать точное определение, потому как плохо соображал в тот момент и глаза мои слезились от расстройства) нечто темное, общей массой килограмм-полтора.
«Все! – стонал Булька в предсмертной панике. – Я начал разлагаться!… Прощай, Танти…» – и его специфическое бульканье стало затихать.
А я завороженно уставился на новый, начавший самостоятельно формироваться комочек. Потом комочек качнулся из стороны в сторону и… покатился (я в тот момент чуть смехом не подавился!) к своему мамапапе. Ткнулся ему в бок несколько раз подряд и, уморительно пискнув, покатился неспешно к краю стола.
Чисто инстинктивно я попытался преградить путь только что сформировавшемуся чаду второй рукой и чуть не поседел от истошного вопля в моем сознании:
«Не трогай его! У тебя уже есть я!»
Ничего не оставалось, как, судорожно проглотив комок в горле, пошутить:
– Поздно! Ты уже умер!
Как бы не так! Живее всех живых мой риптон оказался! Проворно вырастил у себя длинный отросток в виде тонкой ленты и оградил риптоненка этаким внушительным забором. И поделился родившимся у него мнением:
«Наверно, так и должно было быть. А я-то распереживался в последнее время, думал, что на меня болезнь свалилась – ожирение. Почти три лишних килограмма набрал! Хм! И вот кто бы мог подумать…»
Я решил уточнить:
– Так ты передумал умирать?
«И не стыдно тебе? А еще друг называется! – стал укорять меня Булька. – Посмотрю, как ты будешь реагировать на детей, которых родит твоя Патрисия! Вот тогда я над тобой посмеюсь и поиздеваюсь!»
– Да ладно тебе!
«Кстати! Беги-ка ты лучше к своей невесте, а то или ее уведут завистники, или она сама сюда примчится и мне все торжество испортит…»
Ну, я и вернулся на свадебное пиршество, облегченный на двадцать пять килограмм и успокоившись о судьбе моего друга. А может, и зря я так поспешил оставить Бульку? Может, следовало как раз в те первые минуты и решить весьма и весьма важный вопрос: «А кому будет принадлежать отпочковавшийся риптоненок?»
Потому что когда я малость пришел в себя после свадебных пертурбаций, этот вопрос уже был решен Булькой самостоятельно:
«Учитывая склонности, привязанности и общегуманитарные ценности всех известных мне людей, а также руководствуясь высокой исторической ответственностью перед своим потомством, я выбрал для Вулкана достойного носителя!»
Я сбил весь пафос его вступления вопросом:
– Почему это ты выбрал для малыша такое странное имя?
«А чем оно тебе не нравится? Мощь, пламя, неукротимость и сила в одном флаконе! Не правда ли?»
– Неплохо звучит, но мог и со мной посоветоваться! Все-таки в нем и моей крови предостаточно.
Но риптона смутить не удалось, излишней деликатностью он тоже не страдал:
«Ничего страшного с тобой не случится! Зато получишь право выбрать имя для следующего нашего малыша…»
– Но мне лучше знать, кто для Вулкана лучше всего подходит на роль друга и носителя.
«Да я и не сомневался, что наши мнения в этом вопросе совпадут! Поэтому уже час назад дал возможность Цой Тану прикоснуться к малышу, познакомиться с ним, запомнить матричную структуру своего организма…
Я, конечно, рвал и метал, потому что одаривать наше самое слабое звено таким невероятным бонусом – это все равно что школьнику, подвизающемуся на подносе патронов для армейских ветеранов, вручить ультрасовременный гелемет или сразу два игломета. А обиженным ветеранам показать кукиш с маслом и оставить дальше воевать с винтовками.
Скандал у нас получился пренеприятнейший, и после него мы сутки не разговаривали друг с другом, а я вообще хотел было отказаться от риптона. Он сам пошел на мировую, найдя меня в виртуальном информатории и осторожно коснувшись руки:
«Танти, если мы будем ссориться и ты от меня откажешься, я ведь умру, – сказал он и, пока я набирал воздуха в грудь, поспешно добавил: – И я признаю, что был не прав, погорячился. Следовало вначале и в самом деле с тобой посоветоваться…»
Да и куда бы мы делись? Все равно бы помирились… Но с тех пор Цой Тан ходит во дворец на работу, где ему официально подсунули синекуру попроще и только из-за нежелательности присутствия возле него Амалии. Все-таки наличие еще одного риптона – это уже невероятная тайна, о которой мы даже Патрисии, после бурного совещания, решили ничего не говорить. И в одной из комнат Булька резво и постоянно муштрует новую пару человек-симбионт для самых различных боевых и житейских ситуаций. Для ее императорского величества было придумано объяснение: дескать, специалист по флоре и фауне усиленно помогает гениальному ученому Бульке в новых разработках.
После свадьбы Малыша я отправил его вместе с Синявой в так называемое свадебное путешествие с далеко идущими планами. Уже во второй раз великолепная яхта «Саламандра» доставила свою хозяйку к планете электромугов, но теперь не в роли пленницы, а в роли повелительницы когда-то пленившего ее пирата. Я поставил Малышу конкретную задачу: «Делай что хочешь, борись с кем угодно, подкупай как сумеешь, ползай на коленях и умоляй, но кровь из носа раздобудь у кошмарных и агрессивных аборигенов хотя бы десяток риптонов!»
Увы! Электромуги лишний раз подтвердили свою репутацию жутко несговорчивых и негостеприимных существ. Что только Малыш им не обещал, что только не устраивал и как не старался развлечь, толку никакого не добился. И только будучи уже в паре с Синявой, которая захватила с собой на планету новую игру, разработанную в Железном Потоке, добился частичного успеха. Игра по сути своей простая, когда в ней немножко разберешься, и основанная на столкновении стальных шариков на нескольких гравитационных уровнях. Она аборигенов дико заинтересовала.
Они требовали дать игру им в руки, чтобы присмотреться как следует и разобраться в тонкостях, а госпожа Кассиопейская пустила в ход приемы базарной торговли. Приемы, честно говоря, недостойные аристократов, и потом Малыш плакал от… смеха, когда рассказывал о подробностях торга. Но факт оказался фактом: щупальца электромугов возложили на шеи молодоженов по одному риптону. Взамен электромуги получили два десятка игр и с увлечением окунулись в омут новой забавы. Конечно, игрушка для них оказалась простейшей, и когда хитрые гости улетали, им вслед уже хлестали молнии и раздавались угрозы, но вояж с натяжкой можно было считать удачным. Хотя бы один из лучших бойцов – Малыш стал достойным носителем «мечты разведчика». Потому что Синяву мы тоже приравнивали к слабому звену, которому вообще в нашей команде было не место.
Правда, она хорошо бросала ножи, отлично владела рапирой, а в рукопашной могла поломать до смерти сразу троих таких ботаников, как Цой Тан. Поэтому волей-неволей нам пришлось включать настырную и настойчивую госпожу Кассиопейскую в наши предстоящие расклады. Хочешь не хочешь, а подобные козыри из колоды даже последние дураки не выкидывают.
Эти риптоны, которые были на пару недель старше Вулкана, обучалась, в основном, отдельно. Можно сказать, в семье аристократов-молодоженов. Для этого использовали составленные Булькой методички и учебные пособия. Мало того, когда Малыш с супругой навещали меня во дворце, ветеран собирал молодежь в своей лаборатории и непрерывно, часами вел обучение разным шпионским премудростям. Благо, арсенал мы с ним во время интенсивных приключений собрали огромный. Молодые риптонята внимали, а потом уже со своими носителями закрепляли навыки.
Малыш назвал своего симбионта Свистуном, а Синява своего – Одуванчиком. По поводу имен у нас сразу же появились анекдоты. Их героями были все четыре риптона. Большинство анекдотов придумывал ветеран Булька, и сам же громче всех над ними ухохатывался. Потому что все время почему-то у него полными лопухами и недоумками получались именно носители. А вот риптоны – прямо такие все белые, пушистые, хоть картины с них рисуй да в рамки вставляй.
Но как бы там ни было, обучение шло полным ходом, и наши козыри, если можно так выразиться, уже доросли до тузов. Именно поэтому я приказал форсировать начало операции по поиску и спасению Романа и Магдалены Броверов.
Пошла жара!