История Номер Два: «Возня на кухне»
Он зашёл на кухню, и о чудо, перед ним стояла она, стройная и непорочная, всем своим видом показывая, что они встретились из разных параллельных миров. Она из светлого и будущего, он из грязного и прошлого, где все продаётся, и все покупается, мира тотального чистогана, в котором безраздельно властвуют коррупция, инфляция и безработица, где нет человеку покоя и уверенности в завтрашнем дне. Несколько мгновений они стояли друг против друга, за это время на его усталом, отечном лице с калейдоскопической быстротой пронеслись чувства от глубокой растерянности и застенчивости до страстного желания обладать ею одной, единственной, сладостно желанной. В его сознании он скользил по водной глади мирового океана, и тропическое солнце нещадно палило его тело лучами. Он мчался по калмыцкой степи взбесившимся скакуном, и ветер подобно музыке пел в его груди. Он чувствовал себя гвоздем, звонко вонзающимся в половую доску под тяжелыми ударами молотка опытного плотника. И наконец он был ракетоносителем на жидком топливе пущенным с космодрома Байконур, в бесконечное пространство Вселенной.
Некоторое время он еще колебался, стоит ли прикасаться к ней.
Негативные последствия этого поступка и разочарование могли сказаться очень скоро, но в конце концов, похотливое низменное животное желание взяло вверх. Он резко сорвал ненужные, на его взгляд, части туалета, которые еще хоть как-то формально своим присутствием указывали на тонкую грань между его страстью и ее безразличием. Она не сопротивлялась. Решительным движением, насколько это было возможным, обхватил рукой ее тонкую талию, слегка приподнял…………и………………..прильнул......…………сухими губами………………………к горлышку только что открытой бутылки сухого вина. Гортань его вздымалась и опускалась в такт гигантских глотков, внутри все клокотало. После того, как она была безжалостно использована и побежденная лежала на столе, как это и подобает, он уже не испытывал к ней того влечения, которое было ранее. Просветление в его разуме на некоторое время вспыхнуло, но вскоре погасло, так и не начав светить. Он присел, поставил локти на стол, обхватил свою тяжелую голову двумя руками и затосковал. Тосковать ему приходилось часто, однако в этот раз, кто-то постучал, и встряхнувшись от оцепенения, он пошел открывать дверь.