Галка, Вовчик, Дедуля и заблудившаяся Судьба
«Вот и он, – как говорили в гениальной мультяшке, – больной зуб.»
Но сегодня Алёна была искренне рада услышать подругу, хоть и догадывалась, что той, скорее всего опять, понадобилась толстая жилетка.
– Приветик.
– Галка, как дела?
– На букву «х», не подумай, что хорошо. – Отозвался низкий, с хрипотцой, усталый Галкин голос.
По тону Алёна поняла: Галка переживает очередную потерю на любовном фронте, и Алёнины догадки насчёт жилетки подтвердились целиком и полностью. Когда у Галки ладилось, её голос звучал громко и задорно, как у пионервожатой в старые добрые времена. Работа обязывала: после института Галка отправилась по специальности, в школу учителем русского и литературы. Да так и зацепилась, выработала командный голос, стойкий иммунитет к милым детским шалостям в любых проявлениях и способность виртуозного владения русским письменным и устным, которой мог бы позавидовать маститый писатель. Ко всему прочему обладала лёгким жизнерадостным характером. И привлекательной внешностью: миленькая пышечка с блестящими глазами, ярким румянцем во всю щёку, смоляными завитками волос, словно оправдывавшими её имя. Галкина грудь всегда была предметом белой зависти Алёны, и после родов оставшейся похожей на девочку-тинейджера, причём очень тонкую и прозрачную. Многие Димкины одноклассницы на Алёнином фоне выглядели рослыми дамами. Единственное, в чём Галке исключительно не везло, так это в поисках человека противоположного пола, который сумел бы всё это оценить по достоинству.
Когда-то, ещё в студенчестве, Галка сходила замуж по большой и страстной любви. Её избранником был Вовчик, высокий красавчик-блондин с параллельного «физмата». Галкина с Вовчиком свадьба пришлась примерно на то же время, что и Алёнина, и была такой же весёлой, бесшабашной, шумной, как все студенческие свадьбы. Молодые поселились в квартирке Галкиной бабушки, которая ради счастья переехала жить её к родителям. Поначалу счастье, казалось, будет вечным. Молодые всюду появлялись вместе, смотрели друг на друга с обожанием, Вовчик называл жену Галчонком, она же супруга Зайчонком. Трудно сказать, когда их чудесные отношения дали трещину, и что было тому виной: студенческая лёгкость, нечаянно перенесённая в семейную жизнь, с горой немытой посуды, пустым холодильником и подгоревшей картошкой к ужину. Или то, что молодой муж не успел «выгуляться» до свадьбы. Трудно сказать. Но однажды Зайчонок, которого раньше времени вернувшаяся жена застала в супружеской постели со смазливой сокурсницей, превратился в «козлину и кобелину», был изгнан со скандалом из спальни, квартиры и Галкиной жизни. Первое время Вовчик ходил за женой, звонил, просил прощения и клялся, что сам не знает, как такое могло случиться и больше не повторится никогда. Оскорблённая Галка рыдала в подушку, но не прощала. Когда же боль поутихла и она, казалась, была готова сделать шаг навстречу блудному супругу, Вовчик явился за вещами изрядно подшофе. Кричал, что Галка совершенно не умеет готовить, к тому же жуткая грязнуля, что он был вынужден сам стирать и гладить, пока она трепалась с подружками по телефону. В придачу в постели она просто ноль. В ответ Галка залепила Вовчику парочку звонких затрещин и вышвырнула его вещи с балкона. На развод Вовчик пришёл с другом и двумя девицами, громогласно объявив, что отправляется праздновать окончание супружеской жизни. Галка была одна. С гордо поднятой головой и королевской осанкой она вышла из здания суда, села в первое попавшееся такси и умчалась, куда глядели глаза таксиста.
Приехав утром домой, она объявила, что все мужики – сволочи, не стоящие её драгоценного времени и внимания, с удвоенной энергией взялась за учёбу. Институт закончила с золотой медалью, устроилась на работу в частную школу, научилась кулинарить так, что пальчики оближешь, а по субботам с каким-то тайным злорадством выдраивала квартиру до зеркального блеска. Так продолжалось довольно долго, пока однажды на очередном дне рождения после выпитого шампанского Галка объявила, что довольно возиться с чужими детьми, пора обзаводиться собственными. Дело за малым: найти подходящего спутника жизни, не похожего на козлину-Вовчика. Чем энергичная Галка и занялась со свойственными ей энергией и упорством. Но именно в этой области её постигали неудачи.
Алёна оказывалась неизменной Галкиной наперстницей и, выслушивая очередные телефонные страдания подруги, в глубине души не переставала удивляться безграничной наивности, которую подружка умудрилась протащить сквозь годы как, некоторые проносят вредные привычки, стройность фигуры или девственность. На развесистую клюкву, которую вешали на Галкины уши попадавшиеся особи мужского пола, не клюнули бы даже сопливые нимфетки. Галка же искренне верила, что охранник овощного ларька не позвонил потому, что в тот самый момент вступил в неравный бой с бандой вооружённых грабителей. Что мужественный, как Зорро, крутой коммерсант ездит на ржавой «пятёрке» чисто в конспиративных целях, скрываясь от вездесущих налоговых инспекторов. И последнюю сотню, занятую у Галки на сигареты лишь потому, что у супермена остались только доллары, а ночью обменники закрыты, он привезёт на следующий вечер вместе с бриллиантовым перстнем и предложением руки и сердца. Что молодой и горячий испанский мачо примчится за своей Галой в дождливую Москву, чтобы навсегда увезти в замок на Канарских островах…
Душещипательной фантастике не было предела. И всякий раз Галка свято верила, что непременно так тому и быть, что уж сейчас-то непременно всё сложится, и они будут жить вместе долго и счастливо, коротая вечера перед телевизором на уютном Галкином диване. Может оттого, что на работе она общалась с детьми, неиспорченными пока суровым взрослым миром, и переняла их открытость и доверчивость, или потому, что сама никогда не давала пустых обещаний, расшибаясь в лепёшку, чтобы исполнить данное слово… Кто знает? Но очередной «принц» оказывался очередным «козлиной» и исчезал с Галкиного горизонта. Галка утешала себя бокалом вина за ужином и телефонным разговором с Алёной, которая популярно объясняла подруге, что от этого «кобеля» её просто Бог отвёл, потому что за поворотом поджидает Судьба.
Судьба не торопилась. Или Галка пока не добралась до нужного поворота.
Впрочем, ожидание не помешало обзавестись поклонником-спонсором, из тех, что «седина в бороду…», владельцем нескольких магазинов стройматериалов и пары продуктовых. В первые месяцы страсти пылкий любовник, которого Галка ласково называла Дедулей, сделал в довольно запущенной квартире любимой евроремонт, подарил большую итальянскую кровать с ортопедическим матрацем и свозил в Турцию. Идиллия продолжалась около года, но однажды Галке надоело, по её словам, выслушивать его бесконечные жалобы на нечуткую старуху-жену, избалованных дочек и тупых зятей с их вечными долгами и неумением вести бизнес…
– Когда страсть поостыла, он стал, как все, обыкновенным жмотом. – Подвела итоги Галка. – Так я и поверила, что у него дела не идут! Старый сквалыга. Как себе новый джипарь купить, нашёл бабки. И жёнушку его видала – вместе в этот джипарь лезли – норкой всю улицу вымела. А как я шубку попросила вместо своей старой дублёнки задрипанной, так нытьё понеслось. Ой, да не сейчас… Лучше летом – дешевле… Ой, да твоя дублёнка ещё хорошая, и так тебе идёт… Ну, я послала его подальше. Мне. Говорю, замуж пора, дорогой. Детей рожать. Вы всё моё драгоценное время занимаешь. Так представляешь, что этот козлина ответил? Рожай, я детей люблю, буду тебе помогать! Совсем оборзел, старый. «От кого рожать, – говорю, – из тебя песок сыплется, впору кровать вытряхивать!» Правду говорю, Лен, чё ржёшь? Матрас ортопедический мне притащил. Спина у него вечно болит! Радикулит. Я говорю: «Давай, приводи одного из зятьёв, всё равно они от дочурок твоих шляются по-чёрному, сама видела. Постоянно в одном кабаке тусуются, и девок снимают. Он как завопит: «Где?!» Ну, я сказала. Тоже чистая правда. Дедуля как разошёлся, мол ты сама такая-сякая, а на порядочных людей от зависти наговариваешь… «Где ты, говорю, порядочных видел? Да твоих дочурок-шалав только из-за магазинов твоих и денег замуж взяли. Ты на их рожи внимательно посмотри. Вылитый папочка!»
В общем, вылетел Михалыч, будто его кипятком ошпарили. Развязалась, слава Богу. Так надоел! Встанет, бывало, перед зеркалом в чём мать родила, то так, то сяк повернётся, яйцами своими сморщенными мотает… Ну, скажи, – говорит, – правда я любому молодому фору дам? А я еле сдерживаюсь, чтоб не заржать, или не сблевнуть… Тьфу! Вспоминать даже неохота. Расскажи лучше, как твои дела? – Устав от собственных излияний, наконец, спросила Галка.
Тут Алёна проявила качество настоящей зануды: принялась обстоятельно докладывать о своих делах.
– Одном словом, – подытожила она, – мне нужно описать насыщенные будни деловой незамужней дамочки нашего возраста, находящейся в перманентном поиске друга жизни. Весёленько и со вкусом.
– Ну, ты, мать, даёшь. – Сказала Галка. – Как же ты будешь писать? У тебя ж совсем нет опыта в подобных делах. Вот я бы накатала «Войну и мир», да из меня писатель как из «Запорожца» внедорожник.
– А ты опытом поделись, не жадничай.
– Запросто. – Отозвалась Галка. – Готовь диктофон, приеду.
– Давай! – Обрадовалась Алёна. – Как раз Валерка на днях в командировку укатит.
– Куда господина Самсонова занесёт на сей раз?
– В Париж.
– Во, дела. – Протянула Галка, без зависти, просто констатировала. – Был таким скромным инженером! А теперь, гляди, всю Европу облазил. Знаешь анекдот: вернулся муж из командировки?
– Знаю, и не один. Приезжай, устроим вечер анекдотов.
– Алён… – Замялась Галка, и её взбодрившийся было голос снова погрустнел. – Мои анекдоты тебе не помогут. Не смешные. Я же неудачница, забыла? К тому же какая из меня деловая преуспевающая… Обычная училка: тридцать шесть часов, оклад в три с половиной и куча частных учеников, чтобы ноги не протянуть… Шмотки с рынка, машины нет, в клубах не тусуюсь…
– Прекрати, – оборвала Алёна, – хватит себя жалеть. Никакая ты не неудачница. Тоже придумала! Да ты себе такого мужика отхватишь! Все обзавидуются!
– Где его отхватишь-то? – Язвительно возразила Галка. – Нормальные все уже отхвачены и охраняются почище золотовалютного запаса страны. А на деловую девушку ты скорее меня потянешь, когда свою шубку наденешь да у Самсонова руль выпросишь.
– Выпросишь у него, как же. – Фыркнула Алёна. – Для него машина – вторая жена. Или даже первая, любимая. Как новый «Мерс» взял, вообще близко не подпускает, даже щёткой снег с капота посбрасывать не даёт.
– Жмот. Правда, тачка хорошая. Ты ведь старую долбанула на даче, выезжая из ворот?
– Долбанула. – Нехотя созналась Алёна. – Просто ворота узкие.
– Ни хрена себе «узкие». – Заржала Галка. – В ваши ворота «Камаз» с песком заезжал!
– Ну, заезжал. – Снова вынужденно согласилась Алёна. – Кому в чём не везёт. Мне – в вождении.
– Мне в вождении тоже не везёт. У меня машины нет. – Сказала Галка. – Ладно, когда твой Самсонов в Берлин умотает?
– В Париж. – Поправила Алёна. – Послезавтра.
– Буду как штык. – Обещала Галка.
– Валяй.
– Только вот какая мысль меня посетила… Запись с чужих слов – это не то. Тебе надо самой влезть в эту шкуру. Ну, как актёр вживается в образ, сечёшь?
– Не очень. – Призналась Алёна.
– Нам надо сходить куда-нибудь вместе. Посидим, расслабимся, глядишь – повезёт, подцепим кого-нибудь…
– Ты что, спятила? – Возмутилась Алёна. – Зачем?
– Для книги, дорогая. Хороший роман должен быть правдоподобным. А для этого тебе надо хоть немного побывать в роли симпатичной, но одинокой.
– Вовсе не обязательно! Когда актёру дают роль маньяка, он не бегает по улицам с ножом и не нападает на прохожих. А вот Валерка меня точно зарэжэт, – скопировала южный акцент Алёна.
– А откуда он узнает? Пусть торчит в своём Берлине.
– Париже. – Машинально поправила Алёна.
– Один хрен, далеко. Я ни там не была, ни там. Я же тебе не трахаться предлагаю! – Горячо возражала Галка. – Просто посидим где-нибудь в кафе, выпьем, поболтаем, состроим мальчикам глазки. Попадутся приличные – потреплемся. Безобидный флирт, не более. Неужели тебе за пятнадцать лет ни разу не хотелось почувствовать себя свободной?
– Нет, – подавив невольный вздох, соврала Алёна.
Кто-то сказал, что не бывает ни одного женатого мужчины, который иногда не мечтал бы стать холостяком. Почему замужние женщины должны быть исключением? Особенно в тягучие осенние вечера, когда нудный дождь которые сутки барабанит по стеклу, а вымотанный работой супруг храпит перед включенным экраном, и его не поднять даже демонстрацией последней коллекции из «Дикой орхидеи»… Надеть сногсшибательное мини, шпильки, войти в полутёмный зал, ловя на себе горящие мужские взгляды, полные восхищения и страсти… Алёна не желала признаваться в том никому, в том числе и Галке.
– Понятно, – язвительно произнесла Галка, – избаловал тебя Самсонов. Сидишь дома, статейки пописываешь… За бугор отдыхать возит, в ресторан выбираетесь, шубы, золото покупает…
Алёна хотела возразить, что Валерка когда-то был таким же нищим студентом, как и её Вовчик, только двумя годами старше. Что начиналась их совместная жизнь тоже не с молока и мёда. И что частенько Алёнке приходилось выбирать между весёлым девичником и кастрюлями-сковородками в пользу последних. А уж когда появился Димка… Всё это она могла повторить подруге, но не стала. Зачем? Алёна прекрасно понимала, что в Галке говорит не злоба, а боль и обида на собственные неурядицы. И её безумное, на первый взгляд, предложение было сигналом SOS, безмолвным криком о помощи. Галка устала воевать с мужчинами огромного города, ей нужно было опереться на хрупкое дружеское плечо.
– Знаешь что… Я подумаю над твоим гениальным предложением.
– Правда? – Обрадовалась Галка.
– Честное пионерское.
– О кей! – Алёна чуть отодвинула трубку от уха, чтобы не оглохнуть от нарастающего командного голоса. – Тогда до субботы?
– Мам! – Крикнул из своей комнаты Димка. – Ты скоро? Мне надо позвонить!
Остаток дня Алёна обдумывала Галкино предложение. Стать хотя бы на один вечер актрисой, сыграть роль… Просто игра. Эксперимент. Почему бы и нет? Алёне казалось, что её существо разделилось на две равные половинки, и те, как соседки на коммунальной кухне, вступили в горячий спор. «Рискни, – подзуживала одна, – Зинаида права: твой брак – давно сплошная скука. Что ты видишь кроме детских тусовок? Немножко развлечься с пользой для дела – это же классно! Совместишь приятное с полезным. Напишешь бестселлер, и Валерка первым станет тобой гордиться.»
«Даже не думай! – Шикала другая. – Такие игры до добра не доводят. Нарвётесь на каких-нибудь маньяков или бандитов! А если кто-нибудь увидит и расскажет Валерке? Скандал! Он твой бестселлер в камине на даче сожжёт, в унитаз спустит, на помойку выбросит, и будет прав!»
– Слышь, мам, – оторвавшись от компьютерных монстров, задумчиво проговорил сын, – если две девчонки нравятся одинаково, что это значит?
– Значит, надо ждать, когда появится третья. – Потрепав сына по короткому ёжику затылка, шутливо сказала Алёна. – Бог троицу любит.