Глава 9
Эйнджел жил у озера-старицы, недалеко от «Ив» – стройки, которой руководил по просьбе Финна Дахона. Когда Эйлин поинтересовалась, почему он выбрал старый дом у озера, которое скоро исчезнет, Эйнджел ответил:
– Потому что здесь почти никто не живет. И потом… не знаю, кто построил мой дом, но этот человек явно обладал воображением и знал, что в доме будут жить независимо от того, высохнет озеро или нет. Я собираюсь поменять тут кое-что.
У него крупные руки, думала Эйлин, глядя на Эйнджела, сидящего за рулем.
– Думаешь, с мальчиками ничего не случится? – спросила она.
– С ними все будет хорошо. Аарон – умный парень, а Сонни умеет о себе позаботиться. Мне жаль того, кто решится напасть на них. И потом, если будет нужно, Сонни позвонит. – Эйнджел улыбнулся. – Мы не можем вечно держать их под замком. Они должны учиться вести себя в сложных ситуациях.
Эйлин не была уверена, что ей нравится эта мысль.
– Тогда ладно. А от твоего офиса до дома приличное расстояние.
Эйнджел работал с Финном в старом особняке, где находился и магазинчик Эйлин, но много времени проводил на стройках.
– Никогда не любил города, – вздохнул Эйнджел. – Даже такие маленькие, как этот.
Дорога сузилась, и Эйнджел повернул направо. Машина пересекла участок, поросший травой, и въехала в аллею старых дубов. Впереди было темно, по-прежнему шел дождь. Эйлин поежилась при мысли, что ей придется возвращаться домой одной. Наконец в свете фар показался изрядно обветшавший трехэтажный дом. Эйнджел говорил, что собирается построить рядом новый дом, похожий на этот.
– Лампочка у двери опять не горит, – сказал он, – нужно будет посмотреть проводку.
– Наверное, здорово, когда многое можешь сделать своими руками.
Он нажал на тормоз.
– Если тебе что-то нужно, позвони – и я сделаю. Ты любишь возиться в саду?
– Да, – ответила Эйлин, улыбнувшись. Она взглянула на стеклянные двери слева от входа. – Твоя оранжерея будет чудесной. На твоем месте я бы в ней и поселилась.
– Между прочим, Рождество приближается, и я тут пытался придумать, что тебе подарить. Как насчет теплицы? Ее строительство много времени не займет.
Эйлин почувствовала неловкость.
– Я не думала напрашиваться на подарки, а теплица – очень дорогой подарок. Но все равно спасибо.
– Да, ты никогда ничего у меня не выпрашивала, Эйлин. Но мне часто хочется, чтобы ты это делала.
Эйлин опустила глаза и быстро заморгала, стараясь прогнать непрошеные слезы. Откуда ему знать, что она просто не привыкла просить мужчин о чем-то.
– Что случилось? – спросил Эйнджел. – Ты выглядишь… испуганной. Я сказал, что хочу что-то сделать для тебя, но это не означает, что я хочу привязать тебя к себе.
– Нет, нет! Я так не думала. Я такая… неуклюжая. Никогда не умела общаться с мужчинами так, как другие девочки. В школе я была серой мышью. Прости, если обидела.
Эйлин умолкла. Зачем, к чему весь этот лепет?
– Эйлин, – сказал Эйнджел, придвигаясь к ней, – если ты не пользовалась в школе популярностью, значит, все мальчишки там были тупицами. Я никогда не видел такой красивой женщины, как ты.
Эйлин попыталась улыбнуться и закрыла лицо руками. Вздохнув, Эйнджел погладил ее по голове:
– Я бы хотел рассказать тебе, какая ты красивая, но, боюсь, ты выкинешь меня из машины и никогда больше не заговоришь со мной.
– Почему?
Эйлин нахмурилась и сквозь пальцы посмотрела на Эйнджела.
– Не спрашивай. Хотя нет, можешь спросить. Я бы описал все твои достоинства, а их много, и ты залепила бы мне пощечину.
Эйлин ударила его по руке.
– Вылезай. Мне пора домой.
– Нет.
– Ладно, уже не до шуток – темнеет.
– Я могу загрузить в твой фургон свой мотоцикл. Отвезу тебя домой и вернусь обратно.
– Ты не сделаешь ничего подобного. Это самая дурацкая идея, которую я когда-либо слышала.
– Не ври.
– Ты невыносим.
Эйнджел был совсем рядом.
– Я знаю, – сказал он. – Тебе это не нравится?
Эйлин промолчала. Когда-то она уже испытывала подобные чувства, правда, с тех пор они слегка заржавели. Рядом с ней сильный мужчина, способный облегчить ее жизнь, но она едва знает его.
– Со мной бесполезно спорить, Эйлин. Кроме того, у меня твои ключи. – Он вынул ключи из замка зажигания и положил к себе в карман. – Пойдем, выпьем по чашечке кофе на дорожку. Ночь выдалась трудной.
– Пожалуйста, отдай ключи, мне пора ехать.
– Нет, не пора. Разве ты не слышала, что сказал Чуза? Аарон потерял сознание от шока. Если это был выстрел, значит, стрелявший промахнулся и нам не о чем беспокоиться. До тех пор, пока мы держим мальчиков подальше от болот.
Несколько мгновений Эйлин обдумывала его слова.
– Но ведь любой может промахнуться, разве не так?
Эйнджел смотрел прямо перед собой, губы его сжались.
– Ты не глупа. Но нет, промахиваются не все. Есть люди, которые не промахиваются никогда.
– Что за люди?
Он закрыл глаза.
– Люди, с которыми ты, слава богу, никогда не встретишься. А теперь кофе.
– Нет.
– Эйлин…
Он пытался давить на нее, а она устала от этого еще в той, прошлой своей жизни.
– Я не собираюсь терпеть это…
Эйнджел посмотрел на нее.
– Прости, – сказал он тихо. – Ты права. Я перегнул палку. Пойдем в дом, я объясню, что имел в виду. Но сначала я хочу, чтобы ты пообещала мне кое-что.
– Если смогу.
– Пообещай.
– Эйнджел, я не знаю. Ты не сказал мне, что я должна пообещать.
Он фыркнул:
– Разве? Пообещай, что позволишь мне заботиться о тебе и Аароне. Сонни знает, что я могу это сделать. Ты мне веришь?
Могла ли она согласиться на это? Эйнджел ничего не знал о Чаке и связанных с ним проблемах. Или Эйнджел намекает на то, что мог бы стать для нее больше чем другом? Нет, какая же она дура. Он просто предлагает ей помощь.
– Да, Эйнджел, я тебе верю и знаю, что ты сможешь о нас позаботиться. Приятно, когда можешь на кого-то положиться, хотя я вовсе не слабый цветок и постоянная опека мне не нужна.
– Обращайся, когда понадобится, я рядом. Пойдем.
Эйлин уже бывала в доме Эйнджела, когда Аарон познакомился с Сонни. Тогда этот дом напоминал скорее декорацию к фильму ужасов – повсюду паутина и пауки, на полу пыльные ковры.
За прошедшие месяцы Эйнджел успел основательно преобразить свое жилище: он выбросил старые ковры, убрал паутину, заменил разбитые стекла в окнах. Эйлин прошла через большой холл, мимо лестницы, и вошла в гостиную. Из того, что она увидела по дороге, ей стало ясно, что Эйнджел вложил в этот дом много сил и средств.
– Ну и как тебе? – спросил он и включил свет.
Стены цвета карамели, блестящий дубовый пол. В углу сложены строительные и отделочные материалы, накрытые куском полотна. Единственной мебелью в комнате была огромная круглая кушетка с розовой, местами потертой обивкой, явно антиквариат.
– Замечательно! – похвалила Эйлин. – Ты уже так много сделал. Поздравляю.
Эйнджел улыбнулся. Она никогда не видела у него такой улыбки – теплой, мальчишеской.
– Присядьте, мадам. Прекрасно смотришься на этой кушетке. Я решил оставить ее, уж очень она тут к месту.
– Нужно сменить обивку – и будет совсем хорошо.
– Думаешь?
– Я знаю. У тебя отличный вкус.
– У тебя тоже. Красный тебе очень идет.
Эйлин пожала плечами:
– Спасибо. Это просто старый спортивный костюм.
Он окинул ее взглядом, и Эйлин заметила в его глазах восхищение.
– Не могу больше терпеть, – сказал он, – я должен показать тебе кухню.
Потирая руки, словно в нетерпении, Эйлин проследовала за ним через длинный коридор в кухню.
– Будешь делать столовую? – поинтересовалась она.
– Да, собираюсь.
– Если она будет далеко от кухни, на столе у тебя всегда будут холодные блюда.
Эйнджел ничего не ответил. Эйлин вошла вслед за ним в кухню – помещение внушительных размеров.
В углу, возле окна, стояла рождественская елка без игрушек. Эйнджел быстро подошел к ней и воткнул вилку в розетку. На елке расцвели разноцветные огоньки гирлянды.
– Вот, – сказал он, – игрушек пока нет, но я хотел, чтобы у Сонни была елка.
Судя по тому, с каким восторгом Эйнджел смотрел на елку, он поставил ее не только для Сонни.
– А теперь кофе.
Он достал кофеварку и водрузил ее на стол. Все кухонные приборы были из нержавеющей стали, плита – газовая, современная.
– А можно чего-нибудь холодного? – спросила Эйлин. – Очень пить хочется.
– Конечно. Хочешь, перейдем в комнату?
– Нет, я сяду за стол.
В воздухе витал запах свежей краски. Эйлин наморщила нос. Ей нравилось то, что она видела, – все чистое, новое. На потолке лепнина – овощи, фрукты и хлебные колосья. Она почувствовала легкий укол зависти. Конечно, не сейчас, но обязательно наступит время, когда она покинет маленький домик, в котором жила с Чаком.
Эйнджел подошел к ней, держа в руках два бокала – один с красным вином, другой – с белым.
Эйлин улыбнулась:
– Вообще-то я имела в виду воду.
– Тогда так и надо было сказать.
Он поставил перед ней бокал с белым вином.
– Я думала, ты позволишь мне выбрать.
– Ты предпочитаешь белое.
– М-м-м…
Эйлин сидела у края стола. Эйнджел подтащил стул и уселся так, что их ноги соприкасались под столом.
– Хорошо… – сказал он и вздохнул.
Сделав глоток из своего бокала, он уставился на Эйлин. Она машинально облизнула губы, поймала его сосредоточенный взгляд и, покраснев, отвернулась.
– Теперь расскажи мне, что ты имел в виду, когда сказал, что стрелявший по Аарону промахнулся.
– Я могу рассказать, но стоит ли портить такой вечер? Ладно, если хочешь… Сонни появился у меня при не совсем обычных обстоятельствах. Он здесь потому, что у него проблемы.
Нахмурившись, Эйлин вертела в руках бокал.
– Можно мне попробовать красное? – спросила она.
Поколебавшись, он протянул ей свой бокал. Эйлин сделала глоток и поморщилась.
– Клюквенный сок…
– Это сухое вино.
– Так что там с Сонни?
– Я почти все тебе рассказал. Он ввязался в одно дело, которое его не касалось. Очень опасное дело. Плохие парни могли видеть его там, где ему быть не полагалось. Если так, они, вполне вероятно, могли захотеть избавиться от него. Когда сегодня случилось то, что случилось, я решил, что мишенью был он. Но мы оба ошибались. Эти парни не промахиваются, и они не стреляют в тех, кто не является их целью. Они просто не могут позволить себе ошибаться.
Эйлин сделала большой глоток и закашлялась.
– Ты имеешь в виду мафию, – сказала она через минуту.
Он покачал головой.
– Мы так уже не говорим. Все изменилось.
– Кто это мы, Эйнджел?
– Те, кто занимаются этим делом. – Он помахал рукой. – Знаешь, за последние несколько лет я работал в разных местах.
– Но я думала, что ты уже покончил с этим.
– Так и есть, – сказал он, но Эйлин почему-то не очень ему поверила. – Просто я должен кое-что сделать для старого друга.
– У тебя плохо получается сказки рассказывать. Кто этот старый друг?
– Эйлин, я уже и так сказал тебе больше, чем должен был. Я живу по определенным правилам, и эти правила установлены не зря.
– Ты все еще в деле. Ты сказал, что покончил с этим, но солгал.
Эйнджел взял бутылку и наполнил ее бокал. Эйлин не стала его останавливать.
– Я не лгал. Я больше не на службе. Ушел, потому что хотел заниматься чем-то другим. Я здесь потому, что хотел поговорить с Финном. Он прошел через то же самое, изменил всю свою жизнь. Теперь я его менеджер. Вот и все.
– Но ты делаешь что-то, из-за чего за тобой бегают вооруженные люди.
Он потянулся к руке Эйлин, но она убрала ее.
– Не надо так, – сказал он.
– Кто этот друг? Не называй мне его имени, просто скажи, что это за человек. Чем он таким занимается, что ты боишься даже говорить о нем?
Эйнджел откинулся на спинку стула.
– Он больше не представляет ни для кого опасности. Он мертв.
Эйлин сжалась.
– Прости… Тогда почему ты…
– Это был отец Сонни.
– О нет. Твой брат. Эйнджел, прости…
– Ничего, все в порядке. Он сделал кое-что, что не понравилось людям, на которых он работал. Очень не понравилось. – Он придвинулся к Эйлин. – Если ты расскажешь об этом кому-нибудь, кто-то умрет. Понимаешь?
Она кивнула:
– Да.
Он был так одинок, и его преследовали плохие парни. Одиночество – вот причина, по которой он рассказывает ей все это.
– Не беспокойся, я никому не скажу.
– Хорошо. Они застрелили его. Выпустили в него несколько дюжин пуль.
Эйлин вцепилась в бокал обеими руками и сделала большой глоток.
– Они думали, что Сонни видел это? – спросила она. – Но на самом деле этого не было? Наверное, они уже поняли это и оставят его в покое.
– Надеюсь, они именно так и думают, – отозвался Эйнджел, – но он видел, как умер его отец.
– О боже… – Эйлин поежилась. – Хорошие люди не должны попадать в такие переделки.
Эйнджел промолчал. Она взглянула на него и похолодела.
– Его отец не был… хорошим?
– Думаю, на сегодня достаточно.
– Бедный Сонни. Неудивительно, что он такой колючий.
И снова Эйнджел промолчал. Эйлин сжала его руку.
– Спасибо, что был искренен со мной. Теперь я лучше понимаю, что происходит.
– Если бы ты уже не влезла в это по уши, я бы тебе ни слова не сказал. Но ты уже замешана в это дело и должна понимать, что болтать опасно. Ты ничего про Сонни не знаешь, договорились?
– Я понимаю. Я сделаю все, чтобы помочь. И никогда никому ничего не скажу.
– Хорошо. Потому что я чувствую, когда кто-то врет, и обязательно узнаю, если ты кому-нибудь проболтаешься.
– Я никогда этого не сделаю, Эйнджел! – Ее сердце колотилось. – Правда!
– Прекрасно! Потому что, если откроешь рот, мне придется тебя убить.