Глава 4
Вокруг имени Сен-Жермена
«Мы сами выбираем себе наши имена,
все остальное – только следствие».
Мы не случайно столь подробно остановились на личности князя Ференца Ракоци II. Дело в том, что существует версия, будто его смерть в Родосто (ныне Текирдаг) была инсценирована. Это было достаточно просто сделать. Изгнанник жил весьма замкнуто. При нем находился только один человек – его паж Келемен Микеш, беззаветно преданный князю. Слуга исполнил все распоряжения князя относительно организации его похорон. Факт смерти Ракоци установлен только на основании свидетельства Микеша. Вот оно (перевод с древневенгерского): «Родосто, 8 апреля 1735 г. Чего мы опасались, тому мы уже стали причастны. Господь обрек нас на сиротство и сегодня отнял у нас нашего милого господина и отца, в третьем часу поутру. Нынче Страстная пятница, и должно нам оплакивать смерть и Отца нашего Небесного, и отца нашего земного. Господь отсрочил на сегодня кончину нашего господина, чтобы освятить его смертную жертву заслугою того, кто сегодня принял смерть свою за нас. Таково было житие его, и такова была кончина его, что полагаю, было ему сказано: сегодня будешь со мною в раю. Прольем слезы обильные, ибо воистину окутал нас мрак отчаяния. Но не нашего отца-благодетеля станем оплакивать, ибо его Господь после премногих страданий взял на пиршество небесное, где поит из кубка наслаждения и радости, но нас самих, кому выпала участь сиротства великого. Невозможно изъяснить, сколь велики стенание и кручина тут, среди нас, и меж самых малых холопьев». После своей мнимой смерти Ференц Ракоци принял другое имя, принадлежащее его сыну. По словам Мэнли Палмера Холла, «теософ Фрэнсис Адни полагает, что граф Сен-Жермен не был сыном князя Ракоци из Трансильвании, но, учитывая его возраст, он не мог быть никем иным, как самим князем Ракоци, который был известен как натура, склонная к философии и мистицизму». Этот писатель верит, что Сен-Жермен прошел через «философскую смерть» в 1784 году, как это сделал Фрэнсис Бэкон в 1626 году и Ференц Ракоци в 1735-м».[6] Предположение сенсационное и многозначительное! Имя Ракоци соседствует в книге М. П. Холла с именем Фрэнсиса Бэкона, и это отнюдь не случайно. Сравните: «Когда Сен-Жермен воплотился… как Френсис Бэкон (1561–1626), он был внебрачным ребенком королевы Елизаветы и лорда Лэйсестера, законным наследником английского престола. Он перевел Библию (в варианте короля Джеймса) и написал „Novum Organum“ и шекспировские пьесы, в которых зашифрованы многие из святых тайн Братства, так же как и история его жизни. Завершив дело, для которого он был послан в этом воплощении, он совершил свой уход с присущим ему хорошим чувством юмора, присутствуя на собственных похоронах в 1626 году (тело в гробу не было телом Фрэнсиса Бэкона)».[7] О связи между именами Сен-Жермена и Бэкона будет сказано более подробно в главе девятой, а сейчас вернемся к рассказу о венгерском князе.
В венгерских источниках мы обнаружили упоминание о том, что останки князя Ференца Ракоци II были впоследствии погребены в главном католическом соборе города Кашша (Кошице, Словакия). Однако, согласно его воле, сердце князя в специальной урне покоится во Франции, в саду монастыря августинцев (камальдульцев) Буасси-Сен-Леже (Boissy-Saint-Lйger) в лесу Гробуа (Grobois) на юго-восток от Парижа, где в 1715 году он жил изгнанником и гостем Людовика XIV. В предисловии к переводу на венгерский язык написанных Ференцем Ракоци в тот период на латинском и французском языках записок под заглавием «Aspirationes principis Christiani», впервые опубликованному в Венгрии в 1946 году, переводчик Бела Вардаи приводит еще один интересный факт: «Его влекли к себе монастыри, и вначале он думал избрать своим пристанищем августинскую обитель Сен-Жермен-ан-Лэ (Saint-Germain-en-Laye) под Версалем». Кстати, обращает на себя внимание совпадение, вовсе не кажущееся нам случайным. Молитвы и размышления, посвященные мистерии Страстной недели и ее главного дня – Страстной пятницы, являются содержанием записок «Aspirationes…». Смерть князя Ференца Ракоци на Родосто 8 апреля 1735 года пришлась на Страстную пятницу. «Господь отсрочил на сегодня кончину нашего господина, чтобы освятить его смертную жертву заслугою того, кто сегодня принял смерть свою за нас» – эти слова из письма Келемена Микеша представляются нам ключевыми. На основе приведенных фактов мы предлагаем читателю самостоятельно решить, насколько реальна физическая кончина князя Ракоци и случайно ли появление имени Сен-Жермен.
Но вернемся к тому, кто вошел в историю Европы под именем Сен-Жермен. Правда, это имя было далеко не единственным. Вот неполный список имен, под которыми появлялся Сен-Жермен в разные годы: маркиз де Монферра (marquis de Monferrat), граф Белламар или Аймар (comte Bellamarre, count Aymar) в Венеции, шевалье Шёнинг (chevalier Schoening) в Пизе, граф Уэлдон или Велдон (earl Weldom, Welldone, Veldon) в Милане и Лейпциге, граф Салтыков или Солтыков (comte Soltikov, Saltikov, Soltikoff) в Генуе и Ливорно, граф Цароги (graf Tzarogy) в Швабахе и Тройсдорфе, принц Рагоци (prinz Ragotzy) в Дрездене, граф де Сен-Жермен (comte de St.-Germain) в Париже, Гааге, Лондоне и Санкт-Петербурге. Сен-Жермен появлялся также инкогнито как господин де Сен-Ноэль, купец Нобле, господин де Сюрмон и, наконец, просто «американец из Фелдерхоффа (или Федальхофа)».
Некоторые из этих имен являются законными титулами, которыми имел право именоваться владелец имений с соответствующими названиями. Так, например, в «Теософском Словаре» Е. П. Блаватской есть сведения, что загадочный граф купил поместье Сен-Жермен (Сан Джермано) в итальянском Тироле и заплатил Папе Римскому за этот титул. Что же касается имени Цароги (Tzarogy), то оно является анаграммой немецкой формы имени Рагоци (Ragotzy) или Ракоци (Rakуczi), согласно современному венгерскому написанию и произношению.
Примечательно, что о своем настоящем происхождении и подлинном имени граф де Сен-Жермен рассказал лишь незадолго до своей смерти, точнее, ее официальной даты февраля 1784 года, то есть в 1777 году. Эти сведения, открытые Сен-Жерменом его другу и сподвижнику в оккультных науках ландграфу Карлу Гессен-Хассельскому, неоднократно цитировались в разнообразных источниках. Они почерпнуты из «Воспоминаний о моем времени» ландграфа. На эти воспоминания, в частности, ссылаются Е. П. Блаватская в своей статье «Сен-Жермен», написанной в 1881 году, а также Мэнли Палмер Холл, издатель теософского альманаха «Феникс», Изабель Купер-Оукли и другие, писавшие о Сен-Жермене. Вот эта цитата:[8] «Он (Сен-Жермен) поведал мне о том, что в наши края прибыл, будучи уже восьмидесяти восьми лет от роду, и является, вне всякого сомнения, плодом брачного союза принца Рагоци из Трансильвании с первой его женой по имени Текели.[9] Совсем еще ребенком отдан он был на попечение в дом последнего герцога де Медичи (Джованни Гасто, Великий герцог Тосканский, правивший с 1723 по 1737 год), который обожал младенца и укладывал его на ночь в своей опочивальне. Когда же подросший Сен-Жермен узнал о том, что два его брата, сыновья принцессы Гессен-Ванфридской (Рейнфельской), оказались подданными императора Карла V и получили по титулу, называясь отныне Санкт-Карлом и Санкт-Элизабетом, то решил наречь себя Sanctus Germanus, то есть Святым Братом».
Конец ознакомительного фрагмента.