6. Великодушие огня
От удара молнии в могучую ель загорелась сибирская тайга. Огонь погубил деревья на большой площади и наделал бы ещё больше бед, если бы не ливень. Дождь полил как из ведра, беспощадно расправляясь с пожаром.
Уцелел лишь маленький тлеющий очажок в сердцевине уголька от сгоревшей сосны. После безумного разгула стихии и последовавшей расплаты огонь остро пронзила жажда жизни. Ему не хотелось умирать так неожиданно, а он уже предчувствовал свою гибель. Как бы медленно ни распускал он своё пламя, настанет момент, когда придётся погаснуть.
Как только огонь услышал, что упали последние капли дождя, он тонким золотым венчиком выскользнул из тлеющего уголька и заплясал от радости:
– Я снова жив! Как же прекрасно жить на свете!
В это время откуда-то прилетел мотылёк, увидел пламя и очень удивился:
– Кто ты? И почему ты радуешься жизни? Жить – это же естественно.
– Глупый мотылёк, я вижу, ты совсем-совсем неопытный. Ты даже не знаешь, что я – огонь. А ведь огонь, пожалуй, твой самый главный враг.
– Как? Разве можешь ты стать моим врагом?
– Если бы мы встретились до дождя, то я, не задумываясь, доказал бы тебе правоту своих слов. Но после того, что недавно произошло, я уже не в силах это сделать. Мне хочется пожить как можно дольше.
– Разве тебе что-то угрожает?
– Да. Моя жизнь ограничена вот этим угольком. Я проживу чуть меньше получаса. По сравнению с твоей жизнью моя – мгновение.
– Я совсем не понимаю твоей тревоги.
– Да и трудно тебе понять…
– Послушай, может, я что-нибудь придумаю. Мои родители говорили, что нужно найти себе друзей. Друзья всегда помогают в любой беде. А так как я думаю, что ты сейчас в беде, то я постараюсь стать твоим другом и помочь тебе.
– Чем ты можешь мне помочь? Ты слишком слабенький.
– Ну и что? Ты скажешь мне, что тебе нужно сейчас?
– Мне нужны сухие листья, хвойные иголки, шишки, мох, веточки.
– Это же очень просто. Хотя мне и самую тоненькую веточку с земли не поднять, но дело поправимо. Я позову муравьев, с которыми успел познакомиться. А они пригласят ежей, белок, зайцев, и мы все вместе натащим для тебя много хвороста.
– Чудак, ты ничего не понял. Мне никто никогда не станет помогать. Я приношу всем гибель.
– Как же тогда быть? Может, уговорим как-нибудь?
Прошло почти полчаса. Уголёк стал совсем маленьким и слабо испускал тонкий венчик пламени. Огонь умирал. Мотылёк предложил несколько своих мыслей, как помочь огню, однако ни одно средство не подошло.
Жаркое солнце быстро высушило остатки ливня, и вдруг неожиданно для себя огонь увидел рядом сухую горку листьев. В них было его спасение.
Однако у него уже не осталось сил, чтобы перепрыгнуть со своего уголька на новое место. Отчаяние охватило огонь: он знал, что выжить можно, но у него не хватит сил, чтобы выжить. И никакого выхода он не находил.
Мотылёк чувствовал состояние своего друга и грустно сказал:
– Я не смогу пережить последние твои минуты. Моё сердце разорвётся от горя. Назови мне твоё последнее желание, я его исполню.
Огонь помедлил с ответом, потом произнёс:
– Я верю в твою дружбу. Никто из живых существ не смог бы стать таким другом, как ты. Ты готов на самопожертвование. Видишь рядом горку сухих листьев? Моё последнее желание – перебраться туда.
– О! – воскликнул мотылёк, – ничего нет проще. Сейчас всё устроим. Ты только посмотри, здесь совсем маленькое расстояние, не больше размаха моих крыльев. Сделаем так. Я распахну свои крылышки: одно будет касаться сухих листьев, другое – тлеющего уголька. Ты быстренько перебежишь по моим крыльям и будешь спасён!
– А как же ты? Ты ведь…
– Обо мне не беспокойся! Ради тебя я готов на всё.
Мотылёк, взмахнув крылышками, широко расправил их и замер в ожидании…
Но огонь не стал перебираться на сухую горку листьев, чтобы сохранить себе жизнь. Он подумал: «Мне всё равно умирать, минутой раньше – минутой позже, так зачем же я буду лишать жизни такого доброго и наивного мотылька, ведь он уже стал моим настоящим другом. Он хотел принести себя в жертву ради моего спасения. Нет, я не смогу погубить друга».
И слабый оранжевый огонёк выскользнул из почерневшего, подернутого седым налётом уголька и растворился в воздухе, не коснувшись крыльев мотылька.