Непрожитые жизни. Часть 1. Дневник бывшей неудачницы (Нина Сумирэ, 2014)

И вот оно утро. Такое необычное, надо же. Открываю глаза и что же вижу? Ха, электронное табло часов показывает: 10:10. Самое время для такой ранней пташки как я.

Необычно захламленная спальня. Необычно плотно задернутые шторы на окнах. Необычная пыль на мебели. И такая же необычная я: ироничная, раздражительная и махнувшая уже давно на все рукой. Ну, и плюс ко всему начался утренний приступ моего хронического бронхита. Класс! Тоже необычно. Вообще, в моих мечтах и снах я довольно белая и пушистая: чистоплотная, красивая, успешная дама, у которой есть замечательный мужчина.

А если подойти к зеркалу? Чищу зубы, прищурив один испуганный глаз, в то время как вторым, недовольным оглядываю утреннюю себя: лохматые патлы, неухоженная, бледная кожа какого-то синюшного оттенка. Словом, ужасающее зрелище, жалкое и не вдохновляющее для завтрака, который все-таки следует съесть.

На кухне… А что на кухне? Родителей нет и не будет еще несколько дней: уехали в гости к родственникам. Поэтому на кухне… Там вчерашняя немытая посуда в раковине, грязная, вся в жирных подтеках кастрюля на плите, крошки под столом и горно-алтайский мрачный декабрь за покрытым слоем копоти окном. Вот такая небольшая, но довольно содержательная экскурсия по моему дому.

Так, ну, и каков будет наш необычный завтрак на день сегодняшний? Ага, есть чистая сковородка. Это точно необычно. Видимо на меня подействовал вчерашний сериал о супердомохозяйке, у которой все мечты сбылись именно потому, что кухня ее блестела, сверкала, искрилась и радовала всякий глаз. Хоть какая-то польза есть от этих душераздирающих телетягомотин…

Пожарю котлеты. Ну-ну, не сама я их лепила. На что супермаркет за углом? Полуфабрикаты форева! Хлеб. Резать не буду, он еще мягкий, можно и нарвать кусочков, никто ж не видит… Может быть, разве что мама… Ей бы не понравилось. Она у меня чистюля.

Запьем все это дело «Кока-колой». Говорят, ею унитаз можно чистить. Бред какой… Мне она нравится. Значит, можно. Железная логика? Удовольствие стоит денег, которые, кстати, неумолимо подходят к концу… Ну-ну, не стоит об этом, Лида. Что-нибудь придумаешь. Или придумается как-нибудь… само. Русский мужик надеется на русское авось, а русская женщина надеется на «как-нибудь, само собой». Сладкая парочка!

Поели, поставим посуду в раковину. Эх, уж и места здесь нет для размещения новой «поставки». Не резиновая у меня раковина, а было бы неплохо, хотя бы в виде сегодняшнего исключения: сегодня я не в форме. Ладно… оставлю все на столе.

Плетусь… Куда? Что мне делать дальше? Убираться? Я больна, причем сегодня мне значительно хуже. Идти к врачу? Вчера от него. Вот, весь комод в спальне забит до отказа медикаментами: аэрозоли, таблетки, сиропы, капли, ингаляторы и т. д. и т. п.

Журнальный столик в спальне. На нем лежит газета. Вчерашняя. И красным маркером обведено кружком (мною): «Телефон доверия. Расскажите мне о себе». Странное, необычное объявление. Такое же, как и вся моя жизнь. Что я теряю?

Набираю номер. Гудок, еще один. Оперативностью там явно не отличаются. Третий, четвертый… Мне уже самой интересно: что это за «доверитель» такой? Сейчас дождусь и выскажу, что работать нужно добросовестно!

Ну, надо же, взяли трубку. Ждем…

– Алло. Телефон доверия. На линии – Михаил. Слушаю вас.

Такой мягкий, приятный голос… Мужчина? Не-не-не, я о себе ему рассказывать точно не буду!

Молчу, слышу терпеливое мужское дыхание. Затем Михаил произнес:

– Вы можете мне довериться. Расскажите, что у вас на душе. Мы одни. Нас никто не слышит. В вас много невысказанного, много боли. Поделитесь со мной вашими переживаниями. Пусть это будет сумбурно, эмоционально, нелогично. Я выслушаю все. И постараюсь вам помочь, поддержать вас, быть рядом с вами.

Продолжаю молчать. Чувствую себя полной дурой, но ничего поделать с собой не могу.

Михаил выдержал затянувшуюся паузу и осторожно спросил:

– Как вас зовут?

– Лида… Лидия…

– Лида, если вам сложно выразить свои чувства, то представьте, что вы сейчас держите мою руку и через прикосновение общаетесь со мной, рассказываете о себе и своих сложностях. Попробуем?

Поразмыслив, что хуже точно не будет, я согласилась.

Вначале было сложно мысленно представить (даже представить!), что я прикасаюсь к незнакомому мужчине (по голосу я дала бы ему тридцать пять лет или около того) и вот так своеобразно исповедуюсь. Наконец я решилась.

Сначала я просто сидела с трубкой в руках и чувствовала себя довольно нелепо. Затем вспомнила, что нужно «общаться». И тут я почувствовала ток, который приятно пробежал по моей руке, свободной от телефонной трубки. Я ощутила тепло, которое к себе располагало. Это расслабило меня и одновременно окутало чем-то нежно-мягким. Я ощутила, что этому человеку можно довериться, ему небезразлично, что я чувствую, о чем переживаю.

И я начала мысленную исповедь.

Живу с родителями в тесной каморке. Почти каждое утро меня встречает новый скандал: кто-то из них что-то не то сказал, не так сделал, «жизнь испортил» и прочее. Слезы мамы, красное от гнева лицо отца. Я пробовала вмешаться, но никто, никто из них этого не одобрял. Это был какой-то неведомый моему разуму садистский тандем, проживающий свои годы в стиле «день сурка». И ничего, совершенно ничего не могу изменить. Я не могу им помочь.

Я не могу помочь близким. А могу ли решиться помочь себе? Говорят, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Так что мои руки должны сделать, чтобы выйти на свет из темной пещеры страданий? Сколько нужно еще пройти, чтобы увидеть свет в конце туннеля? Как найти выход из лабиринта жизненных неудач?

Живу в двух направлениях: дом – работа. Я – помощник продавца (а иначе – техничка и работник на подхвате) в магазине элитных спиртных напитков.

И я одинока. Нет любимого человека, который бы смог бережно вытащить из этой ямы, в которую попала по собственной воле. А кого ты можешь встретить в таком магазине? Тебя воспринимают зачастую за легкомысленную особу, фею снятия похмелья или в лучшем случае как волшебницу праздников. К тебе идут и в горе, и в радости. Сальные шуточки, небрежные комплименты, надутые от высокомерия физиономии, просящие в долг взгляды – вот и весь контингент потенциальных «женихов».

На работу не жалуюсь. Коллектив дружный, хороший, понимающий. Поэтому даже не думаю уходить с этого места, хотя по образованию – учитель русского языка и литературы. Выражаю свою индивидуальность тем, что практически в каждую смену вывешиваю на стенде свои новые рассказы: о коллективе, о смысле жизни, о мечтах, о духовности. Директор магазина меня в этом всячески поддерживает: говорит, что они (рассказы) весьма «приободряют». Ну, что ж, хотя бы кого-то я могу «приободрить».

Друзей у меня нет. Есть как у алкоголиков «собутыльники», то есть «сочатники», «софорумцы», а живого общения нет, есть лишь пыль, пустыня, бесконечно далекие люди не только по расстоянию, но и по контрасту меж реальным и надуманным.

По этой же причине не было у меня и личной жизни. Ну, влюблялась в интернете в очередного спасателя и «переделывателя» мира, но это было ненадолго. Фальшь чувствовалась во всем: и с его, и с моей стороны. Были предложения познакомиться. Но я всегда отказывалась по понятной причине. Я же в виртуале самодостаточная успешная девушка с необычными способностями! А в реале: кому я нужна? А мне уже тридцать пять! ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ!

Плачу… Слезы текут горькими, отчаянными потоками…

Он это слышит. Я знаю, что он понял, что исповедь закончилась моими слезами. Он подождал, пока закончатся мои первые безутешные всхлипывания и произнес:

– Прошу вас, не теряйте надежды. Вы знаете, что даже одна минута, всего одна, может изменить к лучшему вашу жизнь. Вы справитесь. Я не просто верю в это. Я знаю это. А пока… начните вести свой… дневник.

Изменить жизнь. Страшно об этом думать. Хотя если порассуждать, то чего мне бояться? Моя жизнь мне хорошо знакома. До боли и обид.

Говорят: не было бы счастья – да несчастье помогло. Вот так и со мной. Началось с того, что в нашем магазине обнаружили недостачу. Впервые. Директор подозрительно всех оглядывала, но при этом говорила, что, мол, ничего страшного, может, это ошибка и так далее. Через пару месяцев вновь провели учет: и снова недостача. Меня вызвали к директору.

Алиса Петровна усадила меня на мягкий стул и начала разговор издалека. Я, конечно, тогда не знала, что именно она хочет мне поведать, поэтому дрожала как осенний листок на ветру от страха, что меня подозревают в краже.

Директор сказала, что в нашем городе есть одна ясновидящая Ирина. Информацию дает чистую, осмысленную, четкую. Поэтому моя задача – сходить к этой женщине и выяснить, кто является причиной недостачи. Почему я? Мне более всех доверяют.

Вот с этого все и началось. Мне дали определенное (весьма скромное) количество денег, чтобы оплатить «ясновидящие» услуги, и я отправилась по данному мне Алисой Петровной адресу.

Честно говоря, я ожидала другого. Мне казалось, что ясновидящие живут либо в ветхих, сказочных избушках, в которые и заходить то боязно, либо в магических салонах, полных чудных масок, свеч, хрустальных шаров, карт и прочей атрибутики.

Ничего этого не оказалось. Обычный дом обычного человека. Обычная женщина в обычной одежде. Она приветливо меня встретила, одарив простой улыбкой, усадила на стул и попросила пару минут, чтобы сосредоточиться.

Я не выдержала и первый вопрос задала не совсем тот, что полагался: спросила Ирину о том, как она стала ясновидящей. Милая женщина кратко поведала свою простую, но трагическую историю. Сама она врач. Живет вдвоем с мужем. Несколько месяцев назад они попали в страшную автомобильную аварию. Машина в хлам. Муж парализован. На Ирине – ни царапинки. Мужа нужно было лечить, поднимать на ноги. Деньги на это требовались бешеные. Доверять сиделкам Ирина не могла, ухаживала за мужем сама, бросив работу. Как содержать семью и дом? Вот так и открылся дар у Ирины. Она стала слышать и видеть неведомый ей прежде тонкий мир Ангелов-Хранителей. Они успокаивали Ирину, придавали сил, говорили о том, что мужа она поставит на ноги сама, а пока ей можно помогать людям в обмен на деньги (причем небольшие, но очередь к Ирине была внушительной, не просто к ней попасть). Поэтому, – говорит женщина, – денег им с мужем вполне хватает. И, главное, она дома, ее мужчина под присмотром.

Я задала вопрос про недостачу. Ирина закрыла глаза, склонила голову чуть вбок, словно к чему-то прислушиваясь. Прошло около минуты. Тишина.

Ирина открыла глаза и спросила меня, готова ли я услышать правду. Я растерянно кивнула, ожидая услышать нечто ужасное. Так оно и случилось. В нашем коллективе была одна женщина, которая была просто помешана на брендовых шмотках. Так вот взяла деньги она, чтобы потом незаметно провернуть следующее: поставить цены на товарах чуть выше, чем в документах. Но не успела. Вот и вышла недостача, причем дважды. Я даже и не подозревала, что все было так серьезно, надеясь, что обнаружится простая, но досадная ошибка в расчетах. Оказывается, в нашей команде есть тот, кто не чист на руку. Единственный из всех нас.

Моя миссия выполнена: узнала все, что нужно было для невеселого доклада директору. Я поднялась со стула, положила деньги на стол, повернулась было к выходу. Ирина меня окликнула:

– Подождите. У вас еще есть время. Вы не хотите еще задать вопросы? Например, про себя?

Я остановилась. Вопросы уже давно крутились в голове, но решиться было непросто: у экстрасенса я впервые. Что услышу? О чем узнаю? И к добру ли это?

После этих размышлений я все же решилась.

– Хорошо, Ирина. У меня есть один вопрос. Как мне уйти от родителей, решиться жить отдельно?

Ирина вновь ушла в голос, который слышала лишь она. Затем она сказала:

– Здесь есть цепочка развития событий. Уйдешь с работы, дом у тебя появится, частный, платить за него не нужно будет. Как в доме том поселишься, работа будет по специальности, отбоя от клиентов не будет. Отказываться от многих будешь. С деньгами будет все в порядке. С родителями отношения наладятся.

Это было больше, чем я хотела услышать. Ни одному слову я не поверила. Во-первых, работа нынешняя мне нравится, уходить не собираюсь. Откуда возьмется дом, который будет для меня «бесплатным»? Соответственно, и работа по специальности мне не светит, ведь я не увольняюсь.

Но я все же поблагодарила милую женщину и отправилась к Алисе Петровне, чтобы рассказать о том, что происходит в магазине.

Когда я, волнуясь и краснея, передала информацию от Ирины, директор ничуть не удивилась. Лишь нахмурилась еще больше и проговорила, что она так и знала. Увольнять воровку она не стала, лишь созвала всех продавцов на совет и передала, что если еще будут недостачи, они все потеряют работу. С тех пор все наладилось. Финансовых проблем в магазине больше не было.

К Ирине я ходила еще в январе. Наступил апрель. Никуда с работы я не ушла, поэтому про «предсказания» ясновидящей совершенно забыла.

В апреле работы стало больше: та «воровка», Наталья, вдруг ни с того ни с сего почувствовала депрессию, взяла две недели отпуска и стала посещать психолога. Мне пришлось стать на время продавцом, выходя то в дневную, то в ночную смену.

Наталья вернулась на работу посвежевшая, довольная жизнью и заметно влюбленная. В первую свою дневную смену она выходила вместе со мной. Я не удержалась от вопросов: что с ней такого приключилось?

Наташа загадочно улыбнулась и рассказала свою историю. Психолог оказался приезжим специалистом из Америки. Причем данный мужчина (а это был именно мужчина и еще какой!) был взглядов весьма широких. Это был не тот обычный психолог с отсутствующим взглядом, которому с вами скучно. Нет. Это был «живой» человек, которому вы интересны. Виталий Викторович (так звали психолога) встретил Наталью весьма тепло: «по-джентльменски» помог снять верхнюю одежду, усадил в мягкое кресло, предложил кофе. И даже спрашивать о цели визита не стал, а сказал, что Наташа – такая красивая, эффектная женщина с сильным характером, и это очень заметно. Услышав эти слова, она расплакалась и рассказала, что у нее проблемы: работу не любит, мужчины нет, денег постоянно не хватает, дети достают и прочее, и прочее.

Виталий Викторович задал лишь один вопрос о том, где красавица работает. Наташа улыбнулась и ответила, что трудится в магазине элитных спиртных напитков. Она ждала ответной улыбки, но ее не последовало. Наоборот, мужчина нахмурился и сказал, что у Наташи проблема одна: она работает на месте, где людям приносится вред. Если она решится уйти из этой «непотребной» (как он выразился) «таверны», тогда жизнь наладится во всех перечисленных выше сферах. Наташа опечалилась: она не умела более ничего, только продавать спиртное. На своем месте она получает больше, чем могла бы в любом другом магазине города.

Наташа приходила к психологу несколько раз, чтобы поговорить о жизни, выслушать комплименты, рассказы о его судьбе, о том, как он видит реальность. Он спрашивал ее: «Вы уже решились уволиться? Ищете новое место?». Наталья уклончиво что-то отвечала. Тем более, она знала, что психолог-профессионал не должен давить на пациента, давая ему возможность решиться на что-либо самому. Так и прошли эти две недели.

Услышав о нашем магазине как о месте спаивания людей, я крепко задумалась. Никогда прежде я не размышляла подобным образом. Эта мысль крутилась во мне и днем, и ночью. Я решалась.

И уволилась. То есть, Виталий Викторович помог более мне, нежели Наталье. Она так и не решилась сделать этот важный шаг. Депрессия понемногу вернулась, женщина вновь стала раздражительной.

После увольнения пришло новое известие: младший брат, живший от нас отдельно, уходил в армию и оставлял дом на год под мой присмотр. Сбылось второе предсказание Ирины!

Летом я не работала: кому интересно в такое чудесное время каникул заниматься русским языком с репетитором? Но я не унывала: сбережений должно было хватить до осени. Именно в то самое время я начала писать исцеляющие рассказы для женщин. Именно тогда и родилась писательница – Лидия Купченко. Приятно познакомиться.

Кстати, к тому времени у меня появились первые подруги. Да еще какие!

Я не люблю рисовать. Нет, не потому, что не получается или лень. Ну, представьте: хирургу от Бога предложат печь хлеб. Подозреваю, что он скажет примерно так: «Но я не хочу печь хлеб! Найдите того, кто любит это ремесло!». Но если все же настоять и заставить-таки врача напрячься и приготовить булку, то я не завидую тому, кто будет ее пробовать. А также я не завидую пациенту, который ждет спасительной операции, а хирурга нет на своем месте. Вот так же и я не хочу тратить время на «рисовальное» насилие, ведь меня ждут мои любимые, еще ненаписанные строчки!

Но есть проблема. Я не умею отказывать. Вернее, постоянно ощущаю страх кого-то обидеть. А подруги меня уговаривают пойти в клуб художников. И какие гениальные аргументы приводят: «Ты раскроешься по-новому, только попробуй!» или «Твоя жизнь изменится, в ней появятся краски!», или «Все умеют рисовать, все могут», или «Рисование – это уникальная медитация, не пропусти!», или «Мы тоже не художники, мы – врачи, преподаватели, юристы, но рисование наполняет нашу жизнь радостью!» и прочее, и прочее.

Аргументы не убедили. Но мне не хватает железной хватки хирурга, чтобы раз – и отрезать: «Простите, подруженьки, не хочу, но вам желаю отлично провести время!».

И… соглашаюсь. Иду в клуб как на казнь. Заживо сжигают одним своим присутствием в моей сумке карандаши, краски и холст. Мама, спаси! Но подруги подхватили меня под ручки и с довольным видом ведут на Голгофу открывать во мне спящий талант художника.

Пришли. Приготовились выражать себя через изобразительное искусство. Момент истины настал. Рисовать или не рисовать? Вот в чем вопрос. Я расположилась позади всех, трусливо поджав хвост.

Задание такое: на изящном столике лежит одинокий апельсин. Его нужно изобразить так, чтобы рассказать о сакральной сущности себя. Апельсин – как проекция души. Кстати, весьма интересное задание.

Начали. Щебетания подруг закончились. Все углубились в творчество, освещая свой глубокий внутренний мир вдохновением от одиноко лежащего апельсина.

Проходит час. На моем холсте – пустота. Такая наполненная моим немым ответом очаровательная пустота: не буду рисовать! Буду писать. Бросаюсь к сумке, достаю тетрадку и ручку – моих неизменных спутников.

Подхожу к подруге Валентине. Что я вижу на ее холсте? Ну, конечно! Красиво сервированный стол. В середине – изящная ваза. В ней – горка апельсинов, со вкусом уложенная умелой рукой. Валя – жрица уюта и красоты в доме.

Так, а теперь к Любе. О, вот это чувственность, вот это огонь! На холсте Любы женская рука, держащая сочную дольку апельсина, со всей страстной нежностью прикасается к губам возлюбленного, приглашая испробовать этот плод. В этом вся моя подруга, которая свято верит, что мир спасет только любовь. Поэтому Любу так и зовут. Одним своим именем она напоминает о самом главном и светлом, что есть в каждом человеке.

Ирина, дорогая моя подруга. Что же изобразила ты? И вновь на холсте вся суть нашего философа-лирика: рука, держащая апельсин. Такое ощущение, что еще чуть-чуть и героиня бросится писать стих о превратностях судьбы, о смысле жизни, о ночных грезах. Апельсин помогает найти слова, чтобы дать волю запрятанным глубоким чувствам, о которых никто даже и не догадывался. Сдержанность Ирины высвобождается в ее стихах и рисунках.

Подхожу к хрупкой фигурке моей феи-подружки. Алена. На ее холсте также рука, держащая апельсин. Но это вовсе не отражает философских чаяний. Да, рука держит апельсин. Но, посмотрите, что изображено на заднем плане? О, эта рука принадлежит путешественнице, которая сидит в кафе или ресторане за столиком с видом на саму Эйфелеву башню. Вот так-то. Это мечта Алены – посетить горячо любимую ею Францию.

Ну, и остался наш Леночек. Подхожу к ее холсту. Что имеет там место быть? Я не смогла сдержать улыбку. Нет, не потому что увидала там неумелые каракули: все очень даже красиво. Просто всегда радостный и счастливый внутренний ребенок Леночки так и просится наружу: желает выйти за пределы картины, чтобы поиграть, пошалить и повеселиться. На холсте – рука, которая пробует жонглировать апельсинами.

Ну, а что же я? Подхожу к мольберту, устраиваюсь, как могу, с тетрадкой и ручкой. Пишу. Ищу нужные оттенки слов, стираю лишние штрихи, подбираю цвета эпитетов и метафор, играю на контрасте сравнений.

Вот так меня посетила Апельсиновая Муза.

Воскресенье. Выходной. В этот день я всегда хожу в гости к своей лучшей подруге – Маринке. Ох, и затейница же она, хохотушка-веселушка, певчая птичка. Мы с ней как Винни Пух с осликом Иа (ослик – конечно же, я). Правду говорят: противоположности притягиваются. Я с комплексом Пьеро, всегда неуверенная в чем-либо, просто нуждаюсь в поддержке оптимиста по жизни. Поэтому каждое воскресенье забываю об одиночестве, о проблемах и окунаюсь с головой в новый мир – вечного детства вместе с Маринкой, которая называет себя ведьмочкой. Впрочем, этим словом она награждает и меня, но я еще не прочувствовала, что прошла инициацию в полном смысле этого слова. Я еще «Пьеро» и «Ослик Иа» – низшая ступень в эволюции человечества.

Это воскресенье началось с того, что меня вновь посетил хронический бронхит. Одышка, хрипота, слабость – придется весь день провести в постели. Да? Нет, не хочу. Собираю волю в кулак и вся такая простуженная еду к Маринке. Ищу спасения после тягостной недели.

Пока еду в автобусе, размышляю над тем, что сказала мне в прошлое воскресенье подруга. Оказывается, я не знаю, как это быть собой. У меня есть запрет на саму себя. Представляете? Я играю роли, прячусь в раковину, зарываю голову в песок, убегаю, подстраиваюсь, но не являю миру свой истинный лик. Маринка говорит, что где-то глубоко-глубоко во мне есть преинтереснейший субъект, и когда-нибудь он вырвется на свободу. Что ж, мне бы тоже хотелось посмотреть на это спрятанное сокровище.

Приезжаю к Маринке. Оказывается, у ее дочки день рождения. Моя подружка сказала, что взрослые на этом празднике жизни неуместны, поэтому я, Маринка и еще две наши подружки – Лола и Валя – отправляемся на гору Тугая (это было февральское воскресенье). Мой голос Ослика Иа хрипло промычал, что я не смогу подняться на обозначенную вершину в силу сложившихся трагических обстоятельств, но Марина была непреклонна: «Сможешь!».

Подруга собрала целую сумку чего-то, и наше паломничество на сакральную гору Горно-Алтайска началось… Шли мы долго. Я, естественно, позади всех, ругая себя за то, что, будучи больной, решилась на эту опасную авантюру. Поругав мысленно себя, я переходила к обвинению своей подруги: она, что, не видит, что я едва дышу, а вдруг подхвачу воспаление легких? Но, сжав зубы, я шла наверх. А гора, ой, какая высокая…

Мы поднялись на то место, окруженное небольшим леском, куда и хотела попасть Маринка. И что удумала эта ведьмочка? Мы втроем (я, Лола и Валя) аж рот открыли. Маринка раздевается донага и начинает купаться в сугробах. Температура воздуха – минус пятнадцать. А она прыгает, кричит, раскидывая снег, падая в него, купаясь в нем. Завораживающее действо.

И тут во мне преинтереснейший субъект зашевелился. Совершенно ни о чем не думая, я стала раздеваться. Лола, Валя и даже Маринка отговаривали меня, но я не слышала ничего из сказанного. Меня звал инстинкт. Какой? Не знаю. Но звал.

Раздевшись, не ощутила холода. Освобождение. Боже, я ведь могу делать все, что захочу! Это мое время!

Маринка побежала одеваться, а я заняла ее ведьмовское место. Вначале приняла снежный душ, закидывая себя снегом сверху донизу. Пар шел от моего разгоряченного тела. Отогревалось сердце, выходили из ледяных оков мои мечты. Затем я начала… прыгать из сугроба в сугроб, иногда падая плашмя в ложе из снежинок.

Я чувствовала, как высвобождается моя спящая доселе энергия. И я побежала. Сначала вниз горочки, затем вверх. Подруги продолжали кричать, что пора одеваться, иначе беда. А я бежала от деревца к деревцу и не могла остановиться.

Какая одышка? Дышала всем телом! Всею душой! Возможно, впервые со времен счастливого волшебного детства.

Ощутив первые признаки холода на теле, побежала скорей вытираться огромным махровым полотенцем, став ножками на подготовленное Маринкой покрывало. Действительно, ноги замерзли быстрее всего.

Оделась и почувствовала: хочу продолжения банкета. Подошла к Маринке, открыла ее огромную сумку и увидела ледянку. Подруга ответила, что эта ледянка предназначена для небольшой горочки, что находится чуть подальше отсюда. Я возмутилась: «Какая еще горочка?! Поехали с Тугаи, вдвоем!».

Маринка внимательно посмотрела на меня, улыбнулась и… согласилась.

Лола и Валя, узнав о нашем сумасшедшем мероприятии, ушли, не пожелав присутствовать при этой «дебильной затее» (как они изволили выразиться).

Маринка была тормозом в нашем тандеме, вернее, ее попа (благо, она была подходящих для этого дела размеров). Я села впереди подруги на ледянку – была движущей силой. Благословясь, мы отправились вниз.

Восторг! Бешеная скорость! Скат с высоченной горы! Снег летит в лицо. Хохочу, широко открыв рот, а в него набивается еще больше снега. От этого еще смешнее.

Мимо нас летят, изящно огибая нашу пару скейтбордисты и лыжники. Скорее всего, не встречали они на своем спортивном пути такую «дикую парочку»!

Конец ознакомительного фрагмента.