Глава 10. Ангел любви
Карлос тряс меня за плечи, а Марго, спрятав острые коготки, пыталась делать массаж грудной клетки мягкими лапками.
На старом кресле, словно обыкновенный человек, сидел прекрасный ангел и с грустью смотрел на усилия, которые предпринимают мои друзья. Увидев, что я открыла глаза, он нежно улыбнулся и подсел ближе.
– Как дела? – сверкнув белоснежными зубами, ласково поинтересовался он.
– Хорошо, – ответила я, отлично понимая, что до хорошего очень далеко. – Спасибо за избавление, Хесед.
– Не стоит, – заскромничал неземной мужчина.
– Почему вы спасли меня? – поправляя на груди батистовую сорочку, смущенно осведомилась я.
– Иногда мне приходится помогать чистым душам, – вспыхнул от замешательства небожитель.
– Расскажите о себе, пожалуйста, – покрываясь алым румянцем, пробормотала я.
– В далекие времена я тоже был элементалом, Алиса, но в своей среде считался духом добра, – опустил длинные ресницы избавитель. – А потом Он забрал меня к себе, и я стал ангелом Любви и Сострадания
– Олицетворяющий любовь, любите ли вы кого-нибудь сами? – вспоминая нежные прикосновения невидимого существа, улыбнулась я.
Ведь были же они, были тогда, до прихода в мою жизнь Маргариты и Мадима!
– Люблю, – отозвался Хесед, – я давно люблю мирскую женщину.
– Вы – небесное создание, – не поверила своим ушам я. – Дозволено ли небожителю жениться на любимой?
– Нет, – смиренно произнес красавец.
– Как же вы страдаете, мой спаситель!
Он жесток, если…
– Я не страдаю, Алиса, – вздрогнул от моих мыслей несчастный. – Ангелы имеют право любить земных жителей, но любовью творческой; они всегда и непрерывно сохраняют чувство счастья духовного обладания любимым существом.
– Вы не ведаете радости познания тела возлюбленной, – нравоучительно изрекла я.
– Мечты и плоды воображения являются действительностью гораздо более реальной, чем морочащая вас фальшивая реальность чувств физических, – отчаянно пламенея, прошептал небожитель.
Зазвонил телефон, и услужливая Марго притащила мне трубку.
– Алло! – орала в ухо Жанка. – Алло, Алиска, где ты пропадала?
– Подожди минутку, – попросила я и оглянулась в поисках слуги самого Господа, но Хесед исчез, словно его никогда и не было.
Комната превратилась в безлюдную пустыню, стало пусто и холодно.
– Алиска, – не унималась сестричка, – мы волновались, обзвонили все больницы, морги, заявили в милицию. Алинка без конца плачет, а ей нельзя волноваться!
– Да вы что, с ума посходили? – изумилась я. – Меня не было всего сутки.
– Это ты чокнулась, – возмутилась трещотка. – Эх ты, непутевая мамаша, бросила детей на целых десять дней.
Раздосадованная явной ложью, я отключилась.
Материализовавшийся Карлос внимательно смотрел мне в глаза.
– Да, ты отсутствовала больше недели, дорогая, – печально произнес он. – Не удивляйся, время можно сжать и растянуть. Мадим сжал его. Он надеялся, что твои родственники забудут свою Алису за время ее невольного пребывания в средневековой Франции.
В дверь забарабанили, а когда я открыла ее, взмыленные от быстрого бега мои такие любимые дети ворвались в дом и повисли на родительской шее, а я заплакала от счастья, что снова их вижу.
– Где ты была, мама, – всхлипывала любимая дочка, – где ты была?
– Почему не предупредила, что исчезнешь? – вопрошал ненаглядный сыночек.
– Ты искала работу? – тараторила невесть откуда появившаяся Жанка
– Нет, мои драгоценные, я была в плену, – смущенно улыбнулась я.
– У чеченцев? – ахнула Аллочка.
– У своей невезучести, – вздохнула я. – Вы же знаете: я родилась тринадцатого числа.
После ахов и охов, произнесенных в избытке шокированными слушателями – я придумала им невразумительную байку о вызове меня на работу в район Крайнего севера, а потом отказе от трудоустройства по причине моего преклонного возраста – мы, наконец-то, остались с Жанной одни.
– Ну а теперь колись, негодяйка, где пропадала? – рявкнула нежная сестричка. – Меня-то уж ты не проведешь!
– Не могу соврать тебе, Жанночка, – попыталась подлизаться я к сестре, – хотя и говорить правду страшно.
– Говори! – взвизгнула сестренка. – Выкладывай все как на духу!
– Максим Анатольевич Ветров похитил меня, я была у него в плену.
– Ха-ха-ха! – развеселилась поклонница красавчика Макса. – Не верю!
– Но ты же не можешь отрицать, что Ветров пропадал то время, которое отсутствовала и я? – по-собачьи заглядывая в глаза обманутой, пропыхтела я.
Жанка положила руку на мой лоб и принесла термометр.
– Отлично понимаю, что ты хочешь моего жениха, как мартовская кошка, Алисонька, – сочувственно взглянув на меня, продекламировала влюбленная «невеста», – но каждый вечер Ветров прилетал ко мне, как южный ветер в пустыню Сахара. Кстати, сегодня принесется снова.
– Жанна, поверь, он не любит тебя, – схватилась за голову я. – Он пользуется тобой ради достижения своей цели!
– Какой цели? – возмутилась глупышка. – Врешь! Ты всегда была удачливее меня, но на этот раз нашей красавице крупно не повезло. Надо же, как это тебя задело: в отместку за то, что Макс предпочел меня, ты захотела опорочить честного человека, погубить нашу необыкновенную любовь. Какая же ты стерва, лиса Алиса!
Жалобно всхлипнув и поправив на ушах лапшу, Жанка гордо удалилась восвояси. Я осталась при своих интересах.
Марго недобро фыркнула вслед гостье, а добрый, старый Карлос дотронулся до моего плеча и что-то проговорил. Дернувшись от неожиданности, я подняла на него заплаканные глаза.
– Не плачь, доченька, – прошелестел домовой, – слезами горю не поможешь.
– А чем поможешь? – прорыдала я. – Он обманет ее, она будет страдать, мне ее жалко…
– Жанна никогда не поверит тебе, ласточка, пока сама не убедится в непорядочности «суженого», – протянул мне носовой платок элементал. – А страдать на немилосердной земле ей осталось мало.
– Сколько? – вздрогнула я.
– Это ведает только Всевышний, – пожал круглыми плечиками Жемчужный.
– Откуда ангел Любви и Сострадания узнал о моем пребывании в заточении? – я вытерла горькие слезы и решила перескочить на другую, не такую больную, тему.
– Я известил его о том, что ты пропала, – с гордостью пояснил добродетель.
– Спасибо, огромное спасибо! – я обняла раскрасневшегося домового и прижалась щекой к его пухлой щеке. – Почему Страшная Сила подчинился Хеседу?
– Хесед – обитатель Рая, а элементалы, как бы могущественны они не были, по иерархической лестнице стоят ниже небожителей, – ободряюще похлопал меня по плечу недавно приобретенный друг.
– Ты был в Раю, Карлос? – вспоминая сказочный замок и голубую комнату, всхлипнула я.
– Только у его дверей, Алиса, – вздохнул большой воздушный шарик, – дальше меня не пустили.
– Какое оно, жилище святых? – рассеянно произнесла я.
– Говорят, Рай огромен, – мечтательно прищурился старичок-боровичок, – и каждой чистой душе есть в нем место. Рай необыкновенно прекрасен, ибо создан он любовью Создателя. Рай – мечта каждого элементала, а потому мы ни в чем не перечим его жителям. Они выше нас, они лучше нас, а мы лишь можем мечтать пасть пред святые очи Господа и взмолиться Ему, чтобы когда-нибудь Он взял нас к себе.
– А Ад, Карлос, ты видел его? – изумляясь красоте тирады призрака, осведомилась я.
– Я был и у врат Ада, он ужасен, – схватился за голову домовой.
– Расскажи.
– Не хочу, дорогая, – вздрогнул, как от удара, Жемчужный, – не могу. Ад это леденящий страх. Горе тому, кто попадет туда!
– Жанна не угодит в Ад? – вспоминая злобность любимой сестрицы, испугалась за нее я.
– Если не наделает еще каких-либо глупостей, она окажется в Чистилище, – неожиданно равнодушно зевнул дух и прикрыл осоловевшие от внезапно наступившей дремоты глаза.
– Чистилище? – ахнула я.
– Да, там пустота и забвение, там совесть правит бал. И никогда, слышишь, никогда бессовестная душа не поднимется в небеса, дорога ей вниз, – снова зевнул рассказчик.
– Но есть ли надежда на спасение тому, кто мается на половине пути к Раю? – ущипнула я засоню за щеку.
– Выстрадав, очистившись от земных грехов, если они были невелики, душа улетает к Господу, – не обиделся на меня Жемчужный. – Алиса, я хочу есть.
– Мадам только что из французского замка, – кокетливо улыбнулась я, – а там обеды на вынос не полагаются.
– В чем дело! – оживился призрак и жестом фокусника открыл холодильник: бедное металлическое изделие было забито снедью, словно желудок обжоры после свадебного застолья. Только, в отличие от честно добытых продуктов питания, находящихся в животе у любителя пожрать, еда в холодильнике была сплошь ворованной.
– Кто-то говорил, что никогда бессовестная душа не поднимется на небеса обетованные, – поморщилась я, обмениваясь многозначительными взглядами с Марго, молчаливо сидящей до сих пор на телефонном аппарате. – Ты не знаешь, Маргарита, кто это?
Кошка улыбнулась, показав маленькие белые клыки.