Часть первая
Не выучил? Садись, два!
Утро понедельника. Я захожу в класс, сажусь на своё обычное место, неохотно достаю изрисованные учебники по грамматике и с тяжелым каменным лицом пытаюсь вслушаться в не менее тоскливую лекцию Анфисы Сергеевны на её собственном русско-английском языке.
– Гуд монинг, ребята! Тудэй я вам расскажу, что такое герундий, но сначала давайте повторим приветствие. Петров, вот ты мне скажи, хау ду ю ду?
Из-за парты встаёт гордость школы и с дикцией Левитана произносит клише, за сорок лет пропитавшее стены нашего класса.
– Май нэйм из Петров. Ай эм фифтин йиарз олд. Ай эм файн. Ай гоу ту скул вэр ай лёрн инглиш. Ай лайк ту ит…
– Петров! Ты куда так разогнался? Я только спросила, как у тебя дела, а ты нам тут всю свою биографию решил выложить. Далеко пойдёшь, Петров! Вот я прямо вижу тебя в Оксфордской мантии рядом с королевой Елизаветой.
После стандартного опроса о нашем эмоциональном состоянии мы переходим к грамматике.
– Чилдрен, откройте учебник на странице сто четырнадцать, глава «Герундий».
Я открываю книгу, и передо мной растекается океан бесконечных текстов и упражнений. Учебник буквально пестрит от изобилия заданий с пропусками, которые я должен буду заполнять по крайней мере весь следующий учебный год.
Разбавляют эти задания и дают немного отдохнуть глазам короткие рассказы о продуктах в супермаркете, о чрезвычайно счастливых и ненормально радостных буднях англичан или о том, кто и как добирается до работы.
Но искренняя радость наступает тогда, когда Анфиса Сергеевна показывает нам фильмы на английском языке об истории и культуре англичан. Вот теперь-то можно расслабить ум и спокойно ожидать конца урока, наслаждаясь красивой картинкой и не менее красивой, но совершенно непонятной английской речью.
Всё вроде бы кажется вполне адекватным и логичным. Все мы так учились, и это нормальная стандартная школьная система. Но, к сожалению, нормальным это только кажется. Что заставляет нас верить в школьные методы преподавания иностранных языков?
Любой студент или чья-нибудь мама нам не задумываясь ответят:
«Возраст и стабильность системы. С середины двадцатого столетия она не подвергалась никаким существенным реформам»;
«Мы доверяем учителям. Они-то уж знают, что лучше всего подходит нашим детям»;
«Все школы и языковые курсы работают по такому принципу. Так почему же наша школа должна чем-то отличаться?»;
«По данной методике готовятся к международным экзаменам, таким как TOEFL и IELTS».
Мы нередко забываем о том, что «обыденно» и «стандартно» далеко не всегда означает «нормально». Учебным заведениям очень выгодна такая методика, потому что она примитивна, и в то же время загружает ученика абсолютно бессмысленной, но всё же работой.
Всё сводится к машинальному прочтению сомнительных текстов из учебников, решению ещё более сомнительных тестов, заучиванию списков слов и грамматических определений, изучение которых по какой-то неведомой космической причине растягивается до выпускных классов.
Будущий студент вуза, который после набора достаточных баллов ЕГЭ на выпускном экзамене похож на каторжника в каменоломне, обречён на пятилетнее вызубривание всё той же сухой школьной теории. Правда в том, что такой подход не просто не эффективен, но и ведёт к катастрофическим последствиям.
Как старые, так и современные учебники представляют из себя довольно грубые и прямолинейные пособия по грамматике языка. Учитель разбирает новое правило, а потом ученики сидят весь урок и вставляют пропущенные слова в предложениях. Большая часть этого так называемого «обучения» основывается на выработке определённых механических навыков и ни в коей мере не способствует просвещению ума.
Хочу заметить, что такой неизменный и неподвластный никакой логике «обряд» имеет место как в начальных, так и в старших классах. Простите за дерзость, но я не удивлюсь, если в скором времени у нас появятся профессии «Вставляльщик» и «Вписыватель».
– Вася, ты какой язык в школе изучаешь?
– Заполнятельный!
Упражнения в самых «лучших» учебниках напоминают кроссворд Алана Тьюринга, и выполнение их похоже по меньшей мере на попытку взлома Энигмы.
Тем не менее, многие учителя видят проблему, но не могут найти её истоки. Другие находятся под давлением обстоятельств и не могут сделать ни шага в сторону, смиряясь с продиктованными стандартами современного образования.
Эта проблема существует не только в нашей стране, но и, без преувеличения, во всём мире. Англичане и американцы учат иностранные языки точно по такой же схеме. Ничего сверхъестественного.
Та же проблема и с языковыми курсами. Вы где-нибудь видели подобные объявления: «Курсы английского языка. Банальность – наше второе я» или «Самые обычные курсы какого-то там языка с использованием самой старой бездейственной методики»? Да, конечно же, не видели и никогда не увидите, потому что маркетинг – это и есть та самая хитрая жирная матка, которая питает улей из языковых курсов.
Все их яркие нововведения, повышенный уровень интерактивности, живое общение с носителем языка, новейшие учебники по грамматике прямо из Америки представляют из себя всего лишь красивую привлекательную оболочку, но способ преподнесения материала остаётся тем же самым. Та же грамматика, те же бесполезные упражнения и тексты.
Ах да, к этому списку теперь можно прибавить и носителя языка, чьё присутствие в аудитории в роли ходячего магнитофона не имеет никакого смысла.
В течение полугода я посещал, как меня убеждали, самые эффективные курсы в нашем городе. Местные преподаватели обещали, что подготовят меня к сдаче международного экзамена по английскому языку TOEFL. Я вам признаюсь честно – эти курсы мне действительно очень нравились. За всё время я не пропустил буквально ни одного занятия.
Со всеми учителями, один из которых был настоящим британцем, у нас сложились очень дружественные и непосредственные отношения. Я усердно и с огромным удовольствием выполнял все задания, которые на то время были гораздо выше моего языкового уровня. Один преподаватель даже сказал: «Марк! Ну нельзя так хорошо учиться. Это ненормально!» Конечно же, это была шутка, и я не собирался сбавлять обороты.
Было всего два очень ярких момента за все шесть месяцев моей подготовки к экзамену.
Первый – это, собственно, само начало подготовки и вступительный пробный тест TOEFL, который я сдал, как мне помнится, на балл чуть ниже среднего, бездумно тыкая на варианты ответов и не понимая ни единого слова по-английски.
Помню, как преподаватели перешёптывались: «Я тебе говорю, он точно интермидиет». Это могло означать только то, что меня собираются поместить в группу со средним уровнем английского, хотя в то время у меня вообще не было никакого уровня.
Второй яркий момент, после которого я уверенно покинул курсы, – это выпускной пробный тест TOEFL, но уже полностью имитирующий реальные условия. Этот последний, многообещающий, как для самих студентов, так и для учителей, экзамен был нацелен на определение степени усвоенных нами знаний за всё время нашей подготовки.
И что вы думаете? Я набрал ровно столько же баллов, сколько и на вступительном тесте.
Я не могу сказать, что эти курсы не принесли никакой пользы. Я же всё-таки выучил около двух тысяч слов и переводов к ним, научился более или менее хорошо строить предложения среднего уровня сложности, и в последнюю неделю перед выпускным тестом я, наконец, стал с трудом выхватывать отдельные знакомые слова из, как потом оказалось, довольно простой речи нашего англичанина.
Но всё же достижения эти были крайне сомнительными.
Главный урок, который я усвоил, – результаты тестов не значат ровным счётом ничего. Они никаким образом не определяют уровень владения языком, но превращают обучение и сам процесс тестирования в судорожный марафон.
Что же касается интернет-ресурсов, то с ними дела обстоят куда хуже. Здесь сложилась такая тенденция – чем привлекательнее сайт, тем он, как правило, бесполезнее. Если разработчики ничего не могут предложить нового, они думают, что хоть на дизайне «выедут».
Половина всех этих так называемых ресурсов по изучению языка предлагают просто безумные вещи.
Например, выучить язык по системе морпехов за два дня. Ну да, за это время вполне можно научиться перекличке: «Золушка», «Дровосек» на связи… Как слышно? Прием… Мы упустили «Выхухоль». Повторяю, «Выхухоль» ушла. Конец связи…».
Один стендап комик как-то сказал: «С каждым годом английский язык нам предлагают выучить за всё более короткий срок. Где-то пять лет назад я видел рекламу „Английский за полгода“. Год назад я видел рекламу „Английский за три месяца“. И вот недавно мне друг сказал, что есть реклама „Английский за месяц“. Я уверен, что скоро буду идти по улице и увижу рекламу „Вы только что выучили английский“».
Ну а об увеличении словарного запаса посредством двадцать пятого кадра, НЛП, гипнопедии и тому подобной «астрологии» вообще говорить грешно.
Вот ещё пример: другие сайты предлагают каждый день учить аж целое новое слово или пытаются снабдить наш и без того загруженный мозг ненужными фактами о том, например, сколько литров чая в день употребляет среднестатистический англичанин.
Представьте ситуацию: «Так, что у нас там сегодня? Ага, слово cat (кошка). Здорово! Буду сегодня весь день учить. Главное, не перетрудиться. Пойду лягу спать пораньше, чтобы завтра с новыми силами приступить к изучению следующего слова, но сначала узнаю занимательный факт из жизни настоящих англичан!»
Получается, что по такой схеме мне нужно почти тридцать лет для того, чтобы усвоить десять тысяч лексических единиц. В реальности по времени это занимает полтора-два года максимум, но о словарном запасе мы поговорим позже. Однако, продираясь сквозь дебри посредственности, вы наткнётесь на сайты, которые действительно будут служить отличными инструментами для приобретения второго языка. Интернет наполнен гигантским количеством полезной информации, просто нужно выбирать правильные дебри.
Вывод напрашивается сам собой – как ты кубик Рубика ни крути, он как был кубиком, так им и останется. Да, всегда найдётся тот, кто скажет: «Я усердно учил английский язык в школе, потом в институте на факультете РГФ, потом на языковых курсах и теперь могу довольно уверенно вести переговоры с представителями зарубежных компаний и т. д. и т.п.»
Но давайте прикинем, сколько всего времени потратил этот несчастный для достижения необходимых результатов. Как минимум пять или семь лет каторжного труда. Более того, иностранная речь человека, старания которого были нацелены на достижение безупречного знания грамматики и зубрёжку многих тысяч слов, как правило, достаточно беглая, но невероятно искажённая и неестественная.
Складывается впечатление, что он просто не понимает, о чём говорит. Такая речь часто наполнена обширными вкраплениями русизмов (грамматических структур и идиом русского языка, применяемых для выражения мысли на иностранном языке) и банальных шаблонных фраз из учебника.
Ну и, конечно же, стабильный родной акцент, беспощадно и окончательно уничтожающий редкие проблески естественной англоязычной речи.
Так что же всё-таки не так с обычной стандартной методикой, и почему она не даёт никаких существенных результатов? Почему после двух или даже четырёх лет специальных и самых продвинутых языковых курсов мы не можем говорить так же бегло, легко и свободно, как это делают носители языка? Почему мы знаем всю грамматику наизусть, зазубрили тысячи слов и всё же не способны воспринимать иностранную речь на слух?
К счастью, ответ на эти вопросы есть. Но сначала мы должны разобраться с тем, какие преграды нам нужно разрушить, чтобы свободно двигаться в нужном направлении.
Грамматический парадокс
Однажды на уроке английского Анфиса Сергеевна попросила меня процитировать определение какого-то очередного правила из учебника по грамматике. В тот день она явно не была воплощением бескорыстной доброты, а я, как назло, не знал правильный ответ.
– Два! – сказала она, уверенно сделав запись в журнале.
– А чё два? – вскрикнул я от возмущения.
– Правила надо учить.
Далее я задал вопрос, ответить на который могут далеко не все учителя. Вопрос, который порою ставит в тупик как самих законодателей системы, так и покорных исполнителей её неоспоримой воли.
– А зачем?..
В тот момент онемевшая от такой наглости учительница напоминала мне артиста Юрия Яковлева в роли царя Ивана Грозного: «Ты почему усомнился, смерд? Я тебе покажу, как смуту наводить, да хулу распускать!» Но чтобы не потерять «лицо» перед классом, который с интересом наблюдал за происходящим, Анфиса Сергеевна, уважаемый педагог со стажем, всё же смогла ответить на мой вопрос.
– Грамматика – это своего рода каркас языка, без которого он не сможет полноценно существовать и превратится в хаос из частей речи и отдельных звуков. Грамматика – это средство для корректного выражения своих мыслей и даже чувств. Грамматика есть ничто иное, как инструмент для познания других языков и их особенностей. И конечно же, степень знания грамматики – это, в первую очередь, главный определяющий фактор того самого ума, по которому встречают, как говорится, и которого у тебя наблюдается полное отсутствие. Поэтому твоё мнение здесь никого не интересует!
Я нисколько не сомневаюсь в том, что любой высококвалифицированный педагог даст подобный ответ. Более того, он будет абсолютно прав. Я уже давно не обижаюсь на своих учителей – их самих так учили. И учителей учителей – тоже… Но кто-то же должен разорвать этот порочный круг.
Это, кстати говоря, не первая и не последняя моя попытка задавать каверзные вопросы учителям. Подобный вопрос я задал одному из моих преподавателей на курсах английского. К моему удивлению, я не услышал ничего нового: грамматика – это основа или, опять же выражаясь строительными терминами, фундамент любого языка.
Однако этот ответ также не приблизил меня к истине. Что же происходит? Может быть, я не совсем верно ставлю вопрос и меня попросту никто не может понять?
Не получив желаемого объяснения, я решил открыть интернет, но после продолжительных поисков в сети я не нашёл ровным счётом ничего касательно моего вопроса. Ни одной научной работы, ни маленькой статейки о том, какую роль играет грамматика в развитии основополагающих коммуникативных навыков. Все до единого твердят одно: «Грамматика необходима для изучения любого языка».
Хорошо, допустим. Я безупречно выучил, разобрал и проанализировал все правила, необходимые для построения предложений на английском языке любой формы и сложности. При этом я имею достаточно большой запас английских слов и переводов к ним.
Но постойте! Я всё ещё не могу говорить и понимать устную речь. Соответственно возникает разумный вопрос: почему? Каким образом изучение теоретической основы языка способствует повышению грамотности и беглости именно спонтанной разговорной речи? Как это может заставить меня моментально понимать и обрабатывать иноязычную информацию?
Ответ оказался крайне простым и в то же время шокирующим – никак. Доскональное знание грамматики не даёт ничего, кроме досконального знания грамматики. Являясь всецело научным инструментом, она не позволяет освоить язык на уровне естественного навыка, а всего лишь рассказывает о нём – его структуре, специфике, нюансах.
ЛИНГВИСТ И ПРОФЕССОР УНИВЕРСИТЕТА ЮЖНОЙ КАЛИФОРНИИ СТИВЕН КРАШЕН В ОДНОЙ ИЗ СВОИХ ГИПОТЕЗ УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО СУЩЕСТВУЕТ ЧЁТКАЯ ГРАНИЦА МЕЖДУ ОСВОЕНИЕМ ЯЗЫКА И ЕГО ИЗУЧЕНИЕМ.
Первое Крашен рассматривает как неосознанный процесс (естественный подход), а второе – как сознательный (изучение грамматических правил и т.д.). Сознательно выученный язык служит всего лишь инструментом для редактирования выходного материала и ни при каких условиях не может быть источником беглой спонтанной речи2.
Другими словами, знание грамматики и грамматических определений даёт нам возможность сознательно строить и корректировать предложения для их последующего устного или письменного воспроизведения. Однако данный процесс требует так много времени и умственных ресурсов, что мы не способны говорить свободно и вести обычный спонтанный диалог.
В том случае, когда мы воспринимаем входящую информацию на слух, опять же пытаясь сознательно анализировать её в реальном времени, сопоставлять со знакомыми грамматическими структурами, вспоминать правила и их определения, да ещё и умудряться синхронно переводить услышанное на родной язык, то ничего, кроме мучений и напрасно потраченных усилий это не приносит.
Я много раз слышал, когда мои сокурсники жаловались, что наш англичанин говорит слишком быстро, и просили его снизить темп речи. Правда в том, что скорость не имеет никакого значения, если язык освоен и сознание освобождено от неестественных потребностей (грамматический анализ, подбор слов, варианты их комбинаций и связи друг с другом и т.д.) в любом виде коммуникации.
До того, как я об этом узнал, я был уверен, что, выучив все правила из учебника, буду свободно владеть английским языком. После шести месяцев глубокого погружения в теорию я мог процитировать определения практически ко всем правилам. Я понимал смысл и значение каждого из них. В то же время я был глух и нем, поскольку даже к концу моего обучения на курсах я не смог заговорить и хотя бы немного понимать устную речь на английском языке.
Если задуматься и рассмотреть проблему на более глубоком уровне, то можно увидеть совершенно абсурдные вещи.
Но для начала разберёмся: для чего же всё-таки нужно изучение грамматики.
Я, как человек, который по возможности старается быть максимально объективным и рациональным в своих суждениях, убеждён в том, что грамматика крайне необходима для выполнения определённых функций и решения некоторых конкретных задач. Она позволяет не только грамотно выражать наши мысли письменным способом, но и меняет мнение людей и их отношение к нам, как в быту, так и в профессиональной среде.
В американском университете у нас был курс английского языка. Он был обязательным абсолютно для всех – для самих американцев и для иностранцев. Вторые в нашем классе из двадцати человек были в меньшинстве, а точнее всего один – я. Тем не менее, для меня не было никаких поблажек, и все задания я выполнял наравне со всеми.
Представьте, какого было моё удивление, когда я узнал, что грамматика, которую мы собираемся изучать, имеет немного больший уклон в сторону стилистики письма, но в остальном ничем не отличается от того, что я проходил в школе и на языковых курсах. И хотя к тому времени я владел английским на достаточно высоком уровне, мне пришлось заново вспоминать все правила и определения.
Это говорит о том, что в собственной речи и в восприятии новой информации я оперировал всеми языковыми структурами на интуитивном уровне. У меня не было потребности судорожно вспоминать и специально комбинировать сложные грамматические конструкции для выражения своих мыслей, потому что я делал это неосознанно, как на родном языке. Мое сознание концентрировалось лишь на том, ЧТО сказать, а НЕ КАК это сделать.
Оказывается, для того, чтобы научиться свободно говорить, понимать устную речь любой сложности, читать и писать на иностранном языке, не нужно зубрить грамматические правила и часами сидеть за учебниками. Более того, на начальном этапе они служат основной преградой для его освоения и в конечном счёте являются непосредственной причиной всех связанных с этим неудач.
Возможно, вы сейчас думаете: «Какой наглец! Грамматику, значит, не учить. Ну что ж, давай посмотрим, что ты нам тут дальше наплетёшь». Но не делайте поспешных выводов, друзья.
Я ни в коем случае не упраздняю значение теоретической основы языка. Совсем наоборот, я подчёркиваю её важность, но исключительно как средства для корректного выражения мысли в письменном виде и не более того. Я всего лишь максимально дипломатично пытаюсь рассказать вам о неверном и даже губительном понимании приоритетов в освоении языка.
Да, глубокое изучение грамматики именно на начальном этапе имеет деструктивные последствия и никаким образом не влияет на развитие способности свободного общения, а только препятствует этому.
Что же касается приоритетов, то здесь мы можем наблюдать очень интересную картину. Получается, что, например, англичане и мы изучаем теорию их же родного языка на одинаковом уровне, но с одной лишь разницей – англичане начинают изучать её в школе, при этом для своего возраста уже достаточно свободно владея языком, ну а мы всё делаем с точностью до наоборот.
По непонятной причине сначала мы учимся грамоте английского и только потом берёмся за его освоение, и то в большинстве случаев начинаем делать это совершенно случайно, потратив перед этим многие годы впустую.
Представьте, что вы решили заняться адвокатской практикой, не получив при этом соответствующего образования, не имея ни малейших знаний о законе и юриспруденции, и все ваши решения основывались бы на десяти заповедях, которые Бог дал Моисею. А может быть, вы хирург, который делает коронарное шунтирование, опираясь на знания, полученные из телевизионной мыльной оперы про врачей. Это то же самое, что сначала сказать, а только потом подумать.
Но, несмотря на этот очевидный абсурд, учебные заведения продолжают ставить телегу впереди лошади. Процесс приобретения второго языка должен проходить в естественном, не противном нашему мозгу и природе, порядке, где теория занимала бы очень важное место.
Однако её изучение должно быть своевременным в иерархической последовательности действий.
Кроме всего прочего, вы не найдёте ни одного учебника, материалы которого основывались бы на реальном, а не на примитивном адаптированном варианте языка. Однажды моя подруга попросила меня перевести небольшой рассказ на английском, состоящий из трёх или четырёх абзацев. Я уже не говорю о том, что нашёл в тексте несколько грамматических, стилистических и пунктуационных ошибок, но самое ужасное – он был выстроен из шаблонных фраз, которые не имели никакого отношения к нормальному английскому языку.
У меня сложилось впечатление, что автор в своей жизни ни разу не слышал живой англоязычной речи и решил сочинить свой рассказ на каком-то странном языке собственного изобретения.
Диалоги в учебниках и вовсе похожи на разговор двух детей с задержкой в развитии или людей, явно страдающих заболеваниями психического спектра. Ниже я привожу пример эквивалента одного из таких диалогов на русском языке:
– Здравствуй! Как твои дела?
– Хорошо, спасибо. А как твои дела?
– Хорошо, спасибо. Меня зовут Майкл.
– А меня зовут Шеннон.
– Мне очень приятно с тобой познакомиться.
– Мне тоже очень приятно с тобой познакомиться.
– Я работаю адвокатом.
– А я учусь в университете.
– Ты очень хороший собеседник.
– Спасибо, с тобой тоже было приятно разговаривать.
Это, в общем-то, стандартный учебный диалог, но он звучит по меньшей мере глупо и неестественно. В реальной жизни никто и никогда так не будет с вами разговаривать. «Все материалы из учебника специально адаптированы для лучшего понимания на начальном этапе», – скажете вы.
Проблема в том, что тексты не становятся умнее с повышением уровня, а всего лишь сложнее и длиннее. Появляются новые, более продвинутые темы, такие как политика, история, наука, но присущие таким диалогам и рассказам искусственность, бюрократизм или, как я это называю, синдром автоответчика никуда не пропадают. Адаптация не должна привносить какие-либо искажения в естественную речь.
То же самое касается и специальных аккомодированных под определённый уровень известных художественных произведений. Мне искренне жаль сэра Артура Конан Дойля, который, наверное, уже устал переворачиваться в гробу.
Подобные материалы, якобы предназначенные для освоения языка, не несут никакой пользы. Более того, они вводят читателя в заблуждение и дают ложное представление о самом языке и его особенностях.
Тщетные попытки использования именно грамматики в качестве инструмента для освоения языка заставляют людей поддаваться одному из самых главных заблуждений: приобретение иностранного языка – это непосильный труд, который неизбежно включает в себя заучивание правил и бесконечных списков слов и требует десяти или более лет насилия над собственным мозгом.
Настало время привести в пример несколько грамматических определений из древнего учебника по английскому языку, который я нашёл в подвале своего дома:
«Косвенное дополнение с обязательным предлогом to не может выступать в качестве подлежащего пассивной конструкции. Активной конструкции с глаголами, требующими косвенного дополнения с предлогом to, соответствует лишь одна пассивная конструкция с прямым дополнением в качестве подлежащего».
А вот ещё одно:
«Инфинитив может входить в состав предикативного комплекса. Предикативный комплекс состоит из существительного/местоимения и неличной формы глагола. В предложении предикативный комплекс выступает как один член предложения – как сложное подлежащее или сложное дополнение. В русском языке предикативным комплексам обычно соответствуют придаточные предложения».
Вполне возможно, что любой выпускник педагогического университета скажет, что в этих определениях нет ничего сложного. Для учителей это, конечно, может быть и не сложно, но как же быть с теми, кто только начинает делать первые шаги в освоении языка? Вместо того, чтобы предоставить им единственный верный способ, мы забиваем им голову совершенно ненужными правилами и определениями.
Признаюсь вам честно, за всё время написания этой книги я не один раз вчитывался в этот манускрипт, но врата в мир непознанного так мне и не открылись. Возможно, только избранным суждено узреть смысл сказанного.
Да простят меня языковеды, но я ни малейшего понятия не имею о том, что такое предикативный комплекс, эмфазы, эллипсисы, препозитивное и постпозитивное определения, субстантивированные прилагательные или структурно-семантические особенности языка. Да я и с трудом уже могу вспомнить названия английских времён. Тем не менее, я свободно владею этим языком.
Представьте, если бы англичане, будучи детьми, сначала учились грамотно излагать свои мысли на родном языке и только потом говорить в принципе. Вот, например, ситуация, где отец задаёт загадку четырёхлетнему сыну Дэвиду:
– И зайчонок, и волчица – все бегут к нему лечиться!
После минуты раздумий Дэвид выдаёт ответ:
– Хм, должно быть, это имя ветеринара, получившего мировое признание. Кажется, я читал о нём в одной из научных работ Корнея Чуковского. Отец, я уверен, что знаю правильный ответ, но дабы показать себя с лучшей стороны, прошу дать мне дополнительное время для того, чтобы я удостоверился в надобности употребления определённых и неопределённых артиклей с именами собственными.
ДРУГАЯ ГИПОТЕЗА СТИВЕНА КРАШЕНА УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО ЯЗЫКОВЫЕ СТРУКТУРЫ УСВАИВАЮТСЯ В ЕСТЕСТВЕННОМ ПОРЯДКЕ, КОТОРЫЙ НЕ МЕНЯЕТСЯ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ ИЗУЧАЮЩИХ И НА КОТОРЫЕ НЕ ВЛИЯЮТ ЯВНЫЕ ОБЪЯСНЕНИЯ ПРЕПОДАВАТЕЛЯ3.
Это означает, что сколько ты не объясняй ребёнку значения глаголов с окончанием -s, он всё равно бессознательно сначала усвоит глаголы с окончанием -ing и т. д. Более того, порядок усвоения может варьироваться в зависимости от менталитета и культурных особенностей разных стран.
Ещё в утробе матери ребёнок начинает слышать речь человека. Это самая обычная повседневная речь, не адаптированная и не сконцентрированная вокруг определённой грамматической структуры или времени. Но с другой стороны, направленная от родителей к ребёнку, она крайне проста и интуитивно понятна для естественного освоения.
Все мы слышали уже довольно избитое выражение: дети впитывают информацию как губка. Это действительно так, но только при одном очень важном условии – входящая информация должна быть максимально простой и понятной. Если бы мы пытались рассказать детям о принципах валютной биржи или объяснить теорию относительности Эйнштейна вместо того, чтобы читать им сказки Андерсена, то они бы осваивали язык гораздо медленнее, а может и того хуже: не освоили бы его вовсе.
Таким образом, примерно к середине подросткового периода перед ними встал бы выбор – идти в первый класс школы или сразу вступить на путь менеджера по клинингу.
Если бы я планировал поступить на филологический факультет какого-нибудь университета или получить научную степень по лингвистике, то заучивание всевозможных определений входило бы в мою повседневную практику.
В других случаях причины, по которым эти определения применяются именно для приобретения второго языка, не оправданны и не имеют никакого разумного объяснения. Такой подход не только неэффективен, но и опасен, потому что является искусственным барьером, препятствующим естественному процессу усвоения знаний.
Казнить нельзя помиловать
Наша природа такова, что мы лучше учимся на собственных ошибках, чем на чужих. Более того, мы должны ошибаться, потому что это делает нас сильнее и мудрее. Общество даёт нам наставников в лице преподавателей, которые учат нас принимать верные решения и двигаться в нужном направлении.
Если я допустил ошибку в математическом уравнении, дал неверное определение научному термину или перепутал исторические даты, то добросовестный педагог всегда поправит меня и объяснит, в чём и почему я был неправ. Это есть основа нашего образования.
Аналогичный принцип мы, не задумываясь, применяем в изучении иностранных языков. В теории коррекция моих ошибок должна научить меня больше этих ошибок не допускать и сделать мой английский правильнее и увереннее. К сожалению, на практике это имеет полностью противоположный эффект.
Конец ознакомительного фрагмента.