15
Смартфон завибрировал сразу, едва самолет приземлился в Палермо, и появилась связь. Помимо всего прочего, была пара звонков от Серджо. Франческо безразлично смотрел на список вызовов в своем телефоне. Какая теперь разница? После бури наступила апатия. Сегодня был эмоционально перегруженный день.
Он убрал телефон и пошел со своими компаньонами на выход. Он улыбался и шутил, будто все хорошо. Партнеры по команде пока не знали, что его контракт не будет продлен, а потому даже не догадывались, как он страдает. Они думали, что Франческо просто не выспался, раз так крепко спал в самолете. Они даже не догадывались, что к горечи от непродленного контракта примешалась еще и горечь предательства.
Он опять надел маску, но в этот раз закрепить ее на лице оказалось сложнее, чем когда-либо. Франческо имел достаточно спокойный характер и хорошо умел управлять своими эмоциями. Он никогда не был замешан ни в каких скандалах, ему никогда не предъявляли обвинения в нетактичном поведении, и он никогда не предпринимал никакие словесные выпады в адрес кого бы то ни было. Будучи капитаном команды, он постоянно участвовал в спортивных конференциях, у него часто брали интервью, но все его слова и суждения всегда оставались корректными. И также он никогда не позволял себе хоть как-то проявить свое недовольство в адрес своих партнеров по команде, тренеров или противников. Даже теперь, когда в душе он был более чем раздражен своей несправедливой ролью полировщика скамейки запасных, никто не замечал его недовольства. И он понимал, каким нонсенсом станет публикация его действительного отношения к данной ситуации.
Он вошел в свой номер в отеле, закрыл дверь и прислонился к ней. В голове царствовала пустота и темнота.
Снова завибрировал телефон, сообщая о доставленном электронном письме. Он апатично открыл почту. Высветилось новое сообщение от Серджо. Франческо закрыл глаза. «Теперь еще предстоит прочитать об этом предательстве», – безразлично подумал он.
Он машинально открыл письмо.
«Дорогой, Франчи!
Я не смог до тебя дозвониться, а впереди меня ждет встреча, и кто знает, когда я освобожусь. Но думаю, тебе будет интересно узнать кое-что, потому я решил коротко написать тебе…».
«Да, конечно, мне интересно прочитать о способе, который она изобрела, чтобы использовать меня», – горько усмехнулся Франческо.
«…Скажи мне, где ты нашел такую партизанку, которая довела чуть не до бешенства нашего железного и грязного Амедео?…»
Партизанку?! До бешенства?! Он еще раз перечитал предложение.
«…Я ни разу не видел его в таком состоянии. Он пришел в студию, думая, что там никого нет, а я пригнулся, чтобы он не заметил меня. Он выругался (уж не буду тебе писать, что он сказал…), сломал что-то и выкинул в мусорное ведро. Потом хлопнул дверью и ушел.
Возможно, я поступил нечестно, но я подошел к мусорной корзине и увидел сломанную карту памяти. Я никак не собирался и не собираюсь пускать в ход эту информацию, но мое любопытство не знало предела. Он сломал ее не до конца! Она оказалась читаемой! Посылаю тебе аудиофайл и прошу не использовать этот файл нигде, а сразу же его удалить вместе с моим письмом. Ты мой старый друг, и я надеюсь на твое благородство!»
Франческо надел наушники и нажал на аудиофайл, чтобы прослушать его. Сердце в бешеном ритме отплясывало танго в груди.
«– Чао, красавица! Как дела?
– Мы знакомы? – раздался голос Джессики.
– Да. Журналист Амедео Грильярди к Вашим услугам. Мы встречались в Лондоне лет десять назад. Ты ничуть не изменилась, хотя я и не помню твоего имени.
– Я тоже не помню твоего имени. И, видимо, ты изменился, потому что я не помню также тебя.
– Зайдем в кафе, поболтаем?
– Извини, у меня нет времени.
– Ну, давай! Ведь мы коллеги, обменяемся опытом!
– Мы бывшие коллеги, и я уже сказала, что у меня нет времени, – твердо ответила Джессика. Она начала вспоминать его имя, с которым у нее возникли не самые лучшие ассоциации.
– А что это ты делала в доме знаменитого Франческо Лаговини? Уж не любовники ли вы? – пустил Амедео в ход свой первый психологический прием. Он рассчитывал, что Джессика испугается и постарается его убедить, что это не так, и согласится поболтать в кафе, а там кто знает, что она расскажет…
– А что, все, кто входит в дом знаменитого Франческо Лаговини, являются его любовницами? – с любопытством в голосе спросила Джессика.
Амедео явно не ожидал такого поворота.
– Да брось ты! Готов поклясться, что ты была там с Франческо, тем более его жены нет дома, – снова пустил в ход свои уловки Амедео. – Ну и как он в постели? – заговорщическим шепотом поинтересовался он.
– У тебя богатая фантазия, однако! Зачем тебе мои рассказы, если ты прекрасно можешь придумывать без меня? – с некоторым вызовом спросила Джессика. – Послушай, писать про любовницу – это банально и скучно. Придумай что-то более интересное. Ну, например: демон в образе женщины ворвался в дом великого Франческо, убил его, выпив до дна всю кровь, и забрал все деньги из его дома. А потом напишешь о чудесном воскрешении Франческо из мертвых. Ну, или можешь написать, что я на самом деле – это переодевшийся и загримированный Франческо, решивший испытать себя в роли женщины.
– Брось шутить! У меня есть фотографии того, как ты выходишь из его дома. Не думаю, что кое-кто порадуется, если они попадут в прессу.
– В этом ты прав! – воскликнула Джессика. – Я вообще сомневаюсь, что фото обычного человека, выходящего из дома, может вызвать у кого-то бурный прилив радости.
– Сколько ты хочешь за информацию о его отношениях с тренером? – теряя терпение, прямо спросил Амедео.
– Боже мой, а у него какие-то особые отношения с тренером?! – Джессика деланно округлила глаза, после чего задумчиво произнесла: – Интересно, Моника в курсе? Ох, но он же старый…
– Брось ерничать! – рявкнул журналист. – Сколько?!
– Я не торгую информацией, – невозмутимо сказала Джессика.
– Послушай, дурочка, неужели ты не понимаешь, что если я покажу ему фотографии, он испугается огласки и порвет с тобой. Не жаль терять такого любовника?
– Неа. Мало кому жаль терять то, что они не имеют. И ты можешь фотографии выбросить без сожаления, ибо никакого компромата ты не имеешь.»
Амедео выругался, и запись оборвалась.
Франческо выдохнул воздух. Ему вдруг показалось, что все это время он не дышал. Даже в глазах потемнело от недостатка кислорода в организме. Сегодня определенно слишком эмоционально перегруженный день. Внутри образовался новый торнадо. И в тот момент Франческо испытал неистовое желание обнять Джессику.
Он открыл в Интернете сайт доставки цветов.
Вернувшись в раздевалку с тренировки, Франческо увидел пропущенный вызов от Джессики. И еще сообщение со словами: «Я хотела только сказать спасибо. Они прекрасны!»
Он набрал ее номер:
– Джесси…
– Франчи, они потрясающие! – ее голос, перебивший его, звучал детской искренней радостью.
– Я рад, что тебе нравится. Я хотел только сказать спасибо.
– Пожалуйста, – засмеялась она. – Хотя я ничего не сделала такого…
– Ты многого не понимаешь, Джесси… И… прости меня…
– Прости?! За что?
– Что я плохо думал о тебе. Ты исключительная!
– Ты плохо думал обо мне?! Когда?! И почему?! И что? – недоумевала она.
Франческо улыбнулся. Джессика порой вызывала в нем чувство умиления.
– Поговорим об этом, когда я вернусь. Сейчас я не могу, мне надо идти.
– О'кей. Хорошего вечера, Франческо!
– И тебе… Спасибо за этот день!