11
Однажды жарким августовским днем Франческо нетерпеливо ходил по своему кабинету. Он ждал Джессику. У него завтра с утра будет первая тренировка. Начинался новый спортивный сезон, и Франческо даже не догадывался, каким тяжелым он станет для него. Но сейчас он смотрел с оптимизмом на этот новый сезон. Ему было 38 лет, он был в отличной форме, и этот сезон не был последним. Так он, по крайней мере, полагал.
Но в данный момент Франческо думал не о футболе. Он ловил себя на мысли, что соскучился по Джессике. Больше месяца он ничего о ней не слышал. Он много раз хотел позвонить ей и узнать, как проходит их отдых на Сардинии, но посчитал, что это может выглядеть несколько странно. Франческо боялся, что его звонок без причины позволит Джессике заподозрить неравнодушие с его стороны. Он никогда не заводил романов со знакомыми, а с ней хотел этого меньше всего. Он знал, что любовные отношения рано или поздно приведут к разрыву, а ему бесконечно нравилось работать с ней, и он не намерен был терять то совершенно новое, что сложилось между ними. Но что-то ему подсказывало, что если она предпримет попытки построить с ним любовную связь, сопротивляться ему будет очень сложно. И поэтому, несмотря на дружеское сближение, возникшее между ними, он старался держать ее на расстоянии, а она никогда не пыталась ворваться в его зону комфорта.
Наконец, пару дней назад она прислала ему сообщение, в котором написала, что они вернулись в Турин и что она в его распоряжении, если, конечно, он не передумал. «Интересно, она серьезно предполагала, что я могу передумать?» – спрашивал он себя.
Он услышал звонок в дверь, и теперь его сердце радостно забилось в груди от мысли, что вот сейчас она войдет…
Джессика вошла в кабинет Франческо, как самый яркий луч этого лета, на мгновение даже ослепив его. Она загорела и была одета в легкое светлое платье, которое подчеркивало ее стройную фигуру и оттеняло загар.
– Чао, Франческо! – засмеялась она и плюхнулась в кресло напротив него. Ему нестерпимо захотелось ее обнять, хотя они никогда прежде не обнимались.
– Ты… прекрасно выглядишь, – с трудом справляясь с восхищением, улыбнулся он.
– Я рада тебя видеть, я по тебе соскучилась и готова приступить к работе! – так просто сказала она ему все то, что не решался сказать он.
– Я тоже рад тебя видеть. И прежде чем приступить к работе, я хочу услышать о вашем отпуске.
Эта встреча закончилась тем, что по делу они не обсудили ровным счетом ничего, рассказывая новости за прошедший месяц. За обсуждение проекта они принялись лишь через неделю, когда снова встретились в его кабинете, а в тот день был только один вопрос, который Франческо сумел обсудить с Джессикой.
– Джесси, ты помнишь, что моя Джульетта хотела привлечь тебя в преподавательскую среду? – ухмыляясь, спросил он. Джессика кивнула. – Так вот: если моей дочери что-то взбредет в голову, она с упорством, достойным лучшего применения, вынесет мозг всем вокруг, даже нашей собаке.
– У вас есть собака? – удивилась Джессика, которая ни сейчас, ни в тот вечер, когда он пригласил их на ужин, не заметила никакой собаки.
– Теперь уже да. Нам пришлось купить ей собаку, потому что она довела меня до белого каления, и я едва не превратился в собаку сам.
Джессика засмеялась, а потом недоуменно посмотрела на него:
– Но где она?
– Отсыпается в гараже. Джу вчера весь день пыталась сделать из нее английскую леди. Собака восприняла эту идею без особого энтузиазма и с большим удовольствием погоняла бы, очевидно, мяч с Симо, но бедному псу ничего не осталось, кроме как с видом великомученика строить из себя английскую леди. Подумай, кстати, что чувствует бедный пес, являясь при этом представителем мужского пола.
Джессика расхохоталась, вообразив себе эту картину.
– Зря смеешься, – рассмеялся и Франческо. – Вконец замученный пес вчера опрометью выскочил из детской, едва Беатриче открыла туда дверь, прибежал на кухню, забился под стол и притворился мертвым. Мне пришлось взять его под свою опеку и спрятать в гараже.
Теперь они оба хохотали до слез.
– Я еще раз повторяю, что ты зря смеешься, – с трудом переводя дух от смеха, сказал Франческо, – потому что Джу намерена и на тебе испытать свои безумные идеи.
Джессика вопросительно воззрилась на него, утирая глаза.
– Если серьезно, Джесси, то она действительно хочет, чтобы ты позанималась с ней английским.
– Франчи, но я не преподаватель, как я могу?
– Джесси… – вздохнул Франческо. Он уже целый месяц ломал голову над этим вопросом. – Может, возможно что-то придумать? Не знаю… Проводить какие-то игровые занятия пару раз в неделю и говорить с ней только на английском. Может, вместе с твоими мальчиками… – Франческо возвел глаза к потолку. – Она прожужжала мне все уши относительно твоего Джемми, мадонна миа! А про Рони сказала мне, что хочет усыновить его, чтобы он смог жить у нас дома на правах ее сына.
Джессика снова рассмеялась. Потом задумчиво посмотрела на Франческо.
– Джесси, я не знаю, что придумать. Я готов оплатить тебе курсы преподавания английского для детей.
– Франчи, ты с ума сошел?! Нет, послушай, я все равно занимаюсь со своими детьми английским, учу их немного грамматике. Возможно, я смогла бы и с Джу позаниматься, просто я не являюсь профессионалом и никак не могу отвечать за результат.
– Джесси, я думаю, результат будет. Ты готова за это взяться? Как можно это организовать?
– По крайней мере, я могу попробовать… – медленно произнесла Джессика.
– Ты можешь заниматься с ней здесь, приезжая вместе с Джемми и Рони, или, наоборот, у вас дома. Или где тебе будет удобно.
– Удобнее, наверное, у нас дома…
– Хорошо. Я тогда выясню, когда у нее свободные вечера, и мы обсудим время. Какую оплату ты хочешь за обучение?
– Оплату?! Франческо, я не могу брать оплату за то, что я делать не умею! Может, у меня ничего не получится, а ты про оплату говоришь!
– Джесси…
– Нет, Франческо! Я ничего даже слушать не буду!
Она решительно смотрела на него. Она опять рушила его концепцию жизни и сводила с ума своей, теперь уже очевидной, принадлежностью к какой-то другой планете. Он уже не в первый раз хотел спросить ее, из которой неведомой галактики она родом, но она продолжила:
– Я попробую позаниматься с ней, но ни о какой оплате речи быть не может! По крайней мере, сейчас, когда я только пробую. Кто знает, возможно, во мне в самом деле дремлет гениальный преподаватель, – рассмеялась она.
Так Джульетта два раза в неделю к трем часам приезжала домой к Джессике. Ее привозил личный водитель Эрнесто, давно работающий в доме Франческо и развозящий по делам всех членов семьи в случае необходимости.
Джульетта радостно влетала в калитку и с распростертыми объятиями бежала по садовой дорожке к Джессике, ждавшей ее на крылечке. Потом они целый час занимались английской грамматикой, в которую Джессика попыталась вселить хоть какую-то жизнь. Она полвечера перед занятиями готовилась, изобретая что-то интересное. Но удивительно, что Джульетта, которая упорно не хотела учить правила с пятью предыдущими преподавателями, теперь с удовольствием корпела над ними тут, в уютной гостиной дома Джессики и Ричарда. После часового урока по грамматике в гостиную приходили Джемми и Рони, и они вчетвером играли еще полчаса в какую-нибудь настольную игру на английском.
Когда в первую неделю через полтора часа Эрнесто приезжал забрать Джу, она капризно надувала губки и заявляла, что в ближайшее время домой не собирается. Джессике удалось достичь с ней компромисса, договорившись, что после полуторачасовых занятий она еще около часа играет с Джемми и Рони, а потом без капризов едет домой с приехавшим за ней Эрнесто или, в редких случаях, с Моникой.