Диалог
Ребенок сидел на краю обрыва, свесив ноги. Внизу, далеко в туманной бездне, плескалось огромное море и тянулось до самого горизонта. Волны накатывались на берег и расшибались в тысячи сверкающих капель.
– Здравствуй, бездна! – закричал он, наклонившись вперед, и без отрыва смотрел в нефрито-бирюзовую гладь волн.
– Привет тебе, песчинка! – ответило огромное море.
– Скажи, почему ты все время бросаешься на скалы, хотя знаешь, что волны твои разобьются? – спрашивал изумленный ребенок.
– Тебе не понять, песчинка… – прошумело в ответ огромное море. – Я такое обширное. Мириады волн я храню в себе. И если ничтожная толика их разбивается об утес, на котором ты сидишь, то это ничто в сравнении с моей мощью.
И ребенок оторвал взгляд от бездны и задумался. Он поднял голову и посмотрел в широкое небо. Небо переливалось серебристо-голубым куполом и казалось таким близким и таким далеким.
– Здравствуй, великолепное небо! – воскликнул ребенок, полный восхищения.
– Здравствуй, пташка, – отвечало небо, и в голосе его слышались и громовые раскаты, и птичьи трели.
– Ты такое красивое! – восторгался ребенок.
– Я знаю, – гордо отвечало небо. – Я ведь такое высокое. Люди, звери и даже птицы не могут достать до меня. Я глубже и бездоннее самого большого моря…
«Какая холодная красота,» – подумал ребенок и подошел к краю. Там, далеко впереди, между перломутровым небом и лазурным морем носились большие белые птицы, вспыхивая колокольчиками в воздухе и падая каплями на воду.
– Здравствуйте, чайки! – позвал их ребенок.
Птицы сперва, казалось, не услышали, но вдруг повернули в его сторону, подлетели и закружились над его головой.
– Здравствуй, маленький человек! – наперебой загалдели они, так что ребенок даже прикрыл ладошками уши.
– Милые чайки, – взмолился он наконец, – расскажите мне, что вы видите и чувствуете, когда парите над бесконечной водою? Каково это – летать?
– О, великолепно! Изумительно! Очаровательно! – снова закричали чайки. – Полетели с нами! Ты все увидишь сам! Там, за горизонтом столько чудес!
– Но у меня нет крыльев, – разочарованно и грустно проговорил ребенок. – Я не умею летать.
Чайки сразу прекратили свой базар и, быстро потеряв всякий интерес к ребенку, разлетелись по своим делам. Ребенок опустил голову и тихонько произнес:
– Здравствуй, утес.
Но утес молчал и даже не пошевелился.
Здравствуй, утес, – повторил он уже громче, но снова ответом ему было лишь молчание.
«Наверное, не услышал, – подумал ребенок, – или спит.» И, огорченный, побрел прочь с утеса. Хотел было поговорить с солнцем, но оно вдруг почему-то закрылось тучами и вскоре его совсем не стало видно. А ребенок все брел, склонив голову, обратно, когда неожиданно на пути ему попался высокий курган. И он поздоровался, скорее из вежливости.
– Зравствуй, – прогудел в ответ курган, – хорошего тебе дня.
Ребенок в удивлении остановился.
– Спасибо, – произнес он. – Мне еще никто сегодня не желал ничего хорошего, – и он решился спросить: – Высокий курган, скажи, зачем ты стоишь здесь, посередине равнины?
– Потому что я – хранилище истории. – Люди насыпали меня, чтобы сохранить память об одном их них. Они любят и помнят его и хотят, чтобы другие тоже любили и помнили. Это значит, как говорят люди, он оставил о себе добрую память.
– А я? Я могу это сделать? – быстро спросил ребенок. – Что мне делать, чтобы меня тоже любили и помнили?
– Это очень просто, – прошелестел курган шепотом ветерка, – вот, возьми хотя бы эти цветы.
Ребенок огляделся и, к удивлению своему, заметил, что вся земля вокруг пестрела большими яркими цветами: желтыми, голубыми, белыми… Ребенок стоял сперва, сраженный их красотой, а потом кинулся их собирать. Вскоре он набрал их столько, что едва был виден за огромным букетом.
– Вот видишь, – прогудел курган, – а теперь иди и подари их людям, тем, которых ты любишь. Вот тебе и первый пример. Теперь посмотри под ноги.
Ребенок увидел, как что-то блеснуло в траве. Он наклонился и поднял серебряную монетку.
– Вот тебе и второй пример, – услыхал он голос кургана. – Теперь пойди и отдай ее тому, кто больше всего нуждается в ней. И еще возьми это.
И в руку ребенка упал гладкий желудь.
– Вот тебе и третий пример. Посади этот желудь возле дома, и пусть из него вырастет могучий дуб. Летом он будет дарить тень, весною радовать зеленой дымкой молодых листочков, а осенью приносить богатый урожай. Эту крохотную толику, эту лепту, ты внесешь с вою жизнь и жизнь близких тебе людей самостоятельно, и тогда ты оставишь о себе добрую память…
– И это все? – не унимался ребенок. – А еще?
– Думай сам, – шумел курган волнующейся травой, – думай и чувствуй…
Курган умолк. Ребенок смотрел на полевые цветы, блестящую монету и гладкий желудь и думал. И слова кургана эхом пронеслись у него в голове:
– Делай добро… делай добро людям…
– Спасибо, высокий курган, – еле слышно прошептал ребенок, – спасибо за все. Я понял. Теперь я все понял.
Он прижал к себе эти простые вещицы, как драгоценные дары, и побежал прочь.