Глава 5
Кревин
Солнце потихоньку скатывалось с пика небесного купола, но все еще щедро рассеивало золотистые лучи. Вот только его тепла Немира все равно не ощущала – слишком уж студена была родниковая водица. Будто блестящие струи отражали свет, намеренно не желая им насыщаться.
– Может, уже оторвались? – по задумке, голос Немиры должен был звучать твердо и ровно, а получилось какое-то нытье. Впрочем, еще шагов на десяток ее, может, и хватит, но дальше она сдастся и выберется-таки на берег. Жаль, что ручей холодил только тело, а вот в душу хладнокровия не доставлял.
– Может, и оторвались, – сухо ответил ведьмарь и выбрался на берег. Поди, и самому-то было не в радость шагать по ручью. Только мужчины в своих слабостях ведь признаваться не любят – так мамка говорила, когда Немира про отца пыталась узнать. Вот и дождался, покуда спутница сама плакаться начнет.
Немира прыгнула следом и принялась растирать окоченевшие ступни:
– Так и захворать недолго.
– Не захвораешь. Обувайся да пошли скорее.
Через несколько мгновений ноги уже нестерпимо горели. Словно поршни не из кожи, а из огня были сшиты. Хотя все ж так лучше. Да и в теле поселилась такая бодрость, что даже скорый шаг не мог ее изгнать.
Ближе к вечеру тропа вывела на большак, исполосованный следами от колес да изъеденный рытвинами от копыт. И там и здесь блестели лужи, но в целом тракт выглядел ухоженным – видать, немало злата из княжьей казны сыпалось на поддержание дороги, что купеческие обозы да заморские караваны приводила.
– Лучше бы они так за своим градом следили, – пожурила невидимые власти Немира, вспомнив грязное и вонючее нутро Кревина.
Ведьмарь если и слышал ее, вида не подал. Он долго оглядывался, всматривался в небо, видать, пытался сыскать ворона, но так никого и не приметив, скомандовал:
– Поспешай.
Его шаг стал еще шире. Немире то и дело приходилось подбегать – и скоро недавняя бодрость стала исчезать.
Вот бы телега какая шла, авось бы подвезли…
Когда в конце тракта показались сероватые крыши домов Кревина, настроение у Немиры испортилось окончательно – причина, по которой она смогла бы остаться со спутником, так и не сыскалась. Зато хмурый лик ведьмаря заметно разгладился. Даже поперечная складка лоб покинула.
– И куда ты собираешься меня пристроить?
– Час придет – узнаешь.
Внезапно послышался скрип колес. Хрипящие кони во всю прыть несли красивый обоз. Девичий взгляд жадно впился в золоченые двери, яркие шелковые ткани. Никак сама княжеская чета странствует. Никогда прежде Немире не доводилось видеть такого убранства.
Она слишком поздно поняла, что недостаточно отошла к краю дороги. Нет, ни лошадям, ни повозке она не мешала…
– Прочь, отродье! – крикнул возница в дорогих мехах и поднял плеть отнюдь не на коня. Немира только и поспела, что зажмуриться, но кто-то рванул ее в сторону, уводя из-под болезненного удара. Плеть со свистом рассекла воздух. И обоз под дикий гогот умчался прочь.
– Цела? – спросил спутник.
– Да, – сдавленно ответила Немира и почувствовала себя самым несчастным существом на земле. Если уж горожанам в радость ни в чем не повинных людей стегать, то чего ж доброго ждать от самого Кревина? В родном селе такого бы никогда не случилось.
Путники возобновили путь. Теперь ведьмарь шел по краю тракта, а Немира и вовсе мяла ступнями колдобины на обочине.
У высоких ворот ее сердце обреченно упало на дно живота. И хотя ведьмарь еще никуда ее не пристроил, уже казалось: стоит перешагнуть городскую черту – и жизнь кончена. Два стража, откормленных, точно боровы, вяло поинтересовались, что за леший принес очередных оборванцев, но пара медяков тут же погасила их и без того почти отсутствовавший интерес. Поди, из-за такой «рьяной» защиты в городе и расплодилось столько беззакония.
– Как же ты собрался пристроить меня, если у тебя денег совсем не осталось?
Внезапно Немира вспомнила о своем обереге. Наверняка он помог бы найти теплое местечко. Но уж теперь девица про него ни за что ведьмарю не скажет! Она едва удержалась, чтобы не улыбнуться. Видать, сама Макошь на ее стороне.
– Пристрою, не страшись, – и так он это сказал, что уже было принявшуюся укореняться в душе уверенность мигом смыло. – Пошли.
Немира вздохнула и поплелась следом. Аромат Кревина она уловила еще на большаке, но стоило шагнуть за ворота, как появилась возможность оценить весь букет. И это притом, что Немира уже и сама забыла, когда последний раз как следует мылась.
– Не отставай, – велел ведьмарь и устремился вперед, ловко огибая прохожих, попрошаек, бродячих собак и даже шныряющих под ногами кур, гусей да поросят.
У Немиры так не получалось. Не раз ее грубо толкали, а кто-то даже ни за что ни про что охаял. Попрошайка, на вид слабый и беспомощный, вообще рванул за подол так, что она едва юбки не лишилась. Громкий хруст полотна отчетливо оповестил: без штопки не обойтись. В довершение ко всему она поскользнулась на каком-то гнилье и, если бы не вовремя подоспевший ведьмарь, наверняка бы упала в смрадную кучу.
– Осторожней надо быть, – рыкнул он, схватил за руку и потащил за собой.
– Далече еще?
– На месте.
Немира настороженно посмотрела на двухэтажное строение. Оно почти ничем не отличалось от соседних, такое же серое и унылое. Но заколоченные деревянными крестами оконца и покосившаяся дверь не внушали ни малейшего доверия.
– Что это за место? – забеспокоилась Немира и попятилась. Ответить ведьмарь не успел. Дверь настежь распахнулась – и из слабо освещенного помещения вылетел какой-то мужчина. Хорошо хоть, они стояли в сторонке: грузное тело низко пролетело над грязной мостовой и тяжело плюхнулось в черную лужу.
– Еще раз появишься, все кости переломаем! – пообещали громилы и скрылись за дверью.
О боги, ну и рожи! Немира подалась назад, но крепкая рука легла на плечо.
– Нам туда, – ведьмарь указал на ту самую дверь, откуда только что выбросили, словно ненужные отходы, человека. А что, если он умер?! Но человек молча поднялся, скрутил не то заведению, не то выкинувшим его «мальцам» смачную дулю и, пошатываясь, побрел прочь. Похоже, ни приставшие к одеже комья грязи, ни угроза его особенно не беспокоили. И раздавшаяся через десяток шагов похабненькая песенка это только подтвердила.
– Пойдем.
– Ни за что! – замотала головой Немира, вытаращившись от ужаса.
– Да чего ты уперлась? Обычная корчма. Самое время поесть да отдохнуть малость.
– Отдохнуть? Там?!
Ведьмарь крепко ухватил упирающуюся девицу и втащил внутрь неприглядного строения.
Доселе Немира считала, что самое смрадное место на земле – это Великие трясины и сам город Кревин. Но, видать, она сильно ошибалась. Все зловоние собралось здесь, в этой корчме. Так даже в отхожем месте не воняет. Пальцы невольно зажали нос.
Бездушные громилы, те самые, что грубо избавились от посетителя, злобно покосились на вошедших, внимательно оглядели Немиру, точно облапали. И хотя девица уже видела воинское умение своего спутника, все равно ощутила себя не в своей тарелке. Его меч показался жалким ножиком против этих необъятных шей (подумаешь, чуток дубовую кожу ковырнет), кулаков размером с булаву да здоровенных дубин, покачивающихся на поясах хозяев. Но громилы ничего не сказали и молча опустились за ближний к выходу стол с чинеными-перечинеными ножками да выщербленной столешницей.
– Я нипочем тут не останусь! – прошипела Немира, затравленным мышонком оглядывая затхлое помещение.
– Не страшись. Одну не покину. Просто тут человек есть… Он поможет пристроить тебя.
– Сюда? – Немира едва не онемела от ужаса.
– Да нет же, – фыркнул ведьмарь, выискивая кого-то в гудящей толпе. Углядев пустой стол, пробрался к нему и усадил спутницу на лавку. Тут же подоспел невысокий лысый человек в замусоленном переднике и сухо поинтересовался, чего желают гости. Неяркий блеск медяка нарисовал на масленом лике подоспевшего улыбку и зажег алчный блеск в мутных очах.
– Пива и чего-нибудь поесть.
– Будет.
Через пару мгновений перед носом гостей опустился жбан с темным пенным напитком. Ведьмарь, не мешкая, плеснул себе в кружку и разом осушил. Потом еще и еще.
Еду покуда не принесли – и Немира с ужасом оглядывала вонючее окружение.
– Еще! – потребовал спутник, в мгновение ока выпив целый жбан. Его лик заметно повеселел, очи затуманились.
– Может, хватит? – испугалась Немира. Она хорошо помнила, во что обычно превращался Неманос после «любимого» напитка. Правда, тут всего лишь пиво.
Но ведьмарь лишь отмахнулся и принялся за новый кувшин.
– Присмотри за девицей. Чтоб никто пальцем не тронул. Да накорми как следует, – велел он хозяину корчмы, протянув в загребущие лапы еще один медяк.
На столе уже красовалось два опустевших жбана.
– Этого слишком мало, – короткие пальцы крепче сжали монету, улыбка бесследно покинула мясистые губы.
– Как вернусь, получишь, сколько причитается, – не поведя бровью, ответил порядком захмелевший ведьмарь.
– Ты же сказал, что не оставишь меня одну, – в отчаянии Немира ухватилась за его мозолистую ладонь, тот без труда, но осторожно высвободился.
– Я не собирался нарушать слова…
– Вы поглядите, кого принесло в нашу скромную обитель! – звонкий голос заставил Немиру оглянуться. К их столу шагала, вернее, плыла пышногрудая, пышнобедрая – бесстыдно тонкая рубаха позволяла разглядеть все достоинства стати – женщина. Ее рыжие волосы рассыпались по плечам, губы были подведены чем-то алым, очи – черным. Распутница! Немира презрительно скривилась.
– Во-ойте-ех… А я уже думала, что ты совсем меня забыл, – сладко прокурлыкала бесстыдница. Немиру едва не стошнило.
Наглая девка повисла на шее ведьмаря, ее полуобнаженная грудь призывно колыхнулась.
Войтех? Какой еще Войтех? Поди, обозналась. Не диво, у нее, видать, столько мужиков было. Немира с трудом подавила желание сплюнуть прямо на засыпанный стружкой пол.
– Что ты, разве можно запамятовать такую красу? – губы ведьмаря чуть изогнулись. Похоже, он совсем был не против такого… жаркого приема.
– А это кто? – ткнула пальцем в Немиру блудница, придирчиво изогнув бровь.
Девица уже хотела ответить, но повеселевший спутник, обвив талию «местной жительницы», опередил:
– Пойдем наверх, все расскажу.
И таким голосом он это сказал… Немире так лишний раз ответить не желал, а этой… этой шалаве мурлычет, аки кот мартовский. Тьфу!
– Ах ты, мой сокол сизокрылый, – хихикнула девка и теснее прижалась к долгожданному гостю.
– Сейчас догоню, – ведьмарь чуть подтолкнул красавицу под мягкое место.
– Гляди, не отставай, – почти пропела та и обвела пальчиком грязный затхлый зал, – тут немало охочих до моей любви.
– Не отстану, – подмигнул ведьмарь и склонился к ошарашенной Немире. – Сиди тут. Я не надолго. Поняла?
– Как скажешь, Во-ойте-ех, – попыталась она скопировать томный голос блудницы не то от обиды, не то от злости.
Ведьмарь хмыкнул и поспешил за скрывшейся наверху рыжеволосой красавицей. Немира проводила испепеляющим взглядом спутника и осторожно огляделась. Кабак полнился всяким сбродом. Хотя разве в подобное место сунется добрый человек? Бандитского вида морды, хищные лики мурзов, грязные пропойцы и хохочущие от шлепков бесстыдницы. Отовсюду доносились мерзкий смех и пошлые шуточки.
– Твоя снедь. – Миска с какой-то зеленой бурдой недружелюбно плюхнулась перед носом Немиры, расплескав часть содержимого на нескобленую столешницу.
– А ложка? – подняла глаза на подавальщика Немира.
– Так справишься.
Она вгляделась в еду, принюхалась. Суп, не суп? Мамка бы в обморок упала, увидев все это… Да в болоте жижа аппетитнее выглядит!
– А что это?
– Похлебка, – недовольно ответил тощий юнец, накручивая на палец прядь волос.
– Разве бывает похлебка зеленой?
– Конечно, если курица молодая да неопытная, – подносчик утопал восвояси.
Немира долго взирала на неучтиво поданную бурду, затем наклонила миску влево, вправо, пытаясь разглядеть, есть ли на дне хоть кусочек птицы, но, когда обнаружила вместо нее жирного таракана, решительно отставила «похлебку из курицы» в сторону. Желудок надрывно требовал наполнения, но притронуться к этой снеди девица ни за что теперь не решится. Если только не довести себя до такого же веселья, как тот малый в углу, что пытается покинуть корчму через забитое оконце. Или те двое, что храпят под столом.
Немира вздохнула и развязала тесьму на гарсете, но полностью снять одежу не решилась, хоть и было невыносимо душно, – слишком уж тут «самобытная» публика.
Ведьмарь все не появлялся. Или, вернее, Войтех…
Надо же. А она ведь даже не удосужилась спросить, как его зовут. Хотя у них в селе иначе как «ведьмарь» его никто не величал. Так, стало быть, откуда ей было ведать, что у него имя есть? В конце концов, мог бы и сам представиться, поди, не князь какой-нибудь.
– Что, пригожуня, не нравится супчик-то? – спросил кто-то в самое ухо. Немира вздрогнула и поспешила отодвинуться на другой конец лавки, подальше от внезапно нарисовавшихся вышибал. – Все ворочаешь-ворочаешь, а не ешь.
– А вот мы снедью не брезгуем, – сказал другой громила и тут же принялся хлебать зеленую жижу. На миг сморщился, разжевывая попавшийся «кусочек», – Немира внутренне возликовала. – Чтой-то на курицу не сильно похоже.
Он выплюнул на здоровенную грязную ладонь находку. Вгляделся. Потеребил пальцем и закинул обратно в пасть. Фу! Если бы не напряжение во всем теле, Немиру бы наверняка стошнило. Нет, она и прежде слыхала, что люди могут тараканов есть. Но у них с мамкой такого никогда не случалось. И вообще, тараканов тех Немира только у Неманоса да еще пары таких же «добрых» хозяев в хлевах видела.
– Да ты не страшись, – обнажил в улыбке местами выбитые зубы первый громила и притиснулся ближе. Немира скривилась – дыхание незваного гостя сумело перебить даже здешний смрад, к которому она уже невольно стала привыкать. – Кажись, обычная девка. Так чего с этим выродком тягаешься?
– Да он, поди, ведает, как баб ублажить, вот и эта поддалась, – хохотнул другой, пытаясь выковырять что-то из зуба – никак тараканий усик али лапка застряла. – Вон наша-то краля только что лужей по полу не растеклась, завидев уродца. Верно? – он больно поддел локтем Немиру. – Хорош полюбовничек?
– Много вы разумеете, – буркнула девица. Никогда еще прежде ее не чернили. Даже Олелько… Даже поганец Трувар!
– А ты, видать, разумеешь, – сально ухмыльнулся первый. Немира глянула на снующего корчмаря. Ведь не посмеют громилы ничего ей сделать. Ведьмарь наказал. – Иль только с виду такая скромница?
Противное рыло подсунулось ближе.
– Отодвинься, добром прошу, – поморщилась Немира.
– А не то что?
– А не то Войтех из тебя сотню кусков на новую похлебку настрогает! – и прикусила язык.
– Угрожаешь, стало быть, – громила обхватил тоненькую шею огромной лапищей, даже пальцы свелись, и притянул девичий лоб к своему. Напарник противненько хихикнул.
– Не смей! – вскрикнула Немира, стараясь привлечь к происходящему внимание посетителей. Но те были или слишком пьяны, или поглощены прелестями блудниц.
Другой рукой вышибала погладил ключицы, спустился ниже.
– Оставь меня! – Ладошки неистово залупили по ручищам, но с таким же успехом шавка могла пытаться справиться с кабаном.
Полный щербин рот охранника растянулся в похабной улыбке. Напарник, уже не таясь, громко заржал.
– Корчмарь! – позвала на помощь Немира, извиваясь змеей и пытаясь выкрутиться их бесстыдных объятий. Но хозяин словно не слышал девичьих криков.
Когда же лапа нырнула под рубаху, девица изо всех сил заорала:
– Ведьмарь! Войтех!!!
Ей тут же зажали рот.
– Глядите, что у нас тут, – мерзкая улыбка стала еще шире.
Рыжие волосы разметались по свежим простыням, стеленным специально для него. Кожа покрылась тысячами бисеринок, сверкающих в бедном свете лучины. Каждая ласка вырывала из груди стоны, но не те, коими блудница обычно награждала своих посетителей, дабы они могли почувствовать себя настоящими мужчинами и заплатить чуть больше, а настоящие. Войтех знал свое дело: за всю жизнь она не встречала настолько умелого любовника, что получал удовольствие не только от обладания.
Мягкие округлые бедра жадно сжали узкий таз ведьмаря, требуя продолжения. И плевать ей было на то, что этот мужчина, возможно, прибегает к чародейным уловкам. А еще поговаривают про настои, отвары. Пусть бы все прибегали…
Она всхлипнула – по телу покатилась волна наслаждения.
Вдруг Войтех резко отстранился.
– Куда ты? – задыхаясь, спросила блудница, когда ведьмарь прыгнул в штаны и обнажил меч.
– Немира! – бросил он пояснение и сиганул вниз. Распутница нехотя натянула рубаху, сунула ноги в башмаки и пошла следом. Какого лешего там происходит?! Войтех ведь и так редко захаживает.
Спустившись наконец в зал, она открыла рот от увиденного, да так и застыла. Много чего пришлось повидать в этой корчме, но такого…
Казалось, все строение вдруг затаило дыхание и замерло, только моргало вмиг протрезвевшим множеством глаз. Хрупкая девчонка сидела на спине распластавшегося на полу вышибалы. Одной рукой оттягивала назад сальные косицы, а другой удерживала у немытого горла нож. Громила затравленно вращал выпученными очами, но шевелиться не смел. Напарник восхищенно ухмылялся в углу – по лезвию уже стекала тонкая алая струйка. Только корчмарь бегал вокруг живой горки и причитал:
– Отпусти его, лиходейка клятая! Я сейчас стражников покличу!
– Не надо стражников, – буркнул ведьмарь и ловко снял Немиру с необъятной спины.
– Я всего на миг отвернулся, а она за нож да к нему! Душегубка!
– Мы сейчас уйдем. Только вещи заберу.
– Не смей двигаться! – завизжал корчмарь. – Вон! Вон отсюда оба!
– Так как же «вон», если «не двигаться»? – уточнил Войтех, чуть изогнув губы.
– Выбросьте их отсюда! Сейчас же!
Громила уже поднялся на ноги, но вместо того, чтобы выполнить приказ, вместе с напарником попятился.
– Только суньтесь! – прошипела Немира, наставив здоровенный тесак на вышибал.
Рыжеволосая блудница улыбнулась и тихонько прошмыгнула к себе наверх. Ни одна ступенька не скрипнула.
– Стража!!! – заорал со всей дури хозяин, и его лик стал угрожающе пунцовым – точно еще одно усилие, и голова попросту лопнет от натуги.
– Ладно-ладно, – спокойно произнес ведьмарь, – мы уходим.
И грубовато подхватив спутницу под локоть, поволок к выходу.
– Пусти меня! – громко возмутилась Немира и попыталась выдернуть руку из цепкого захвата.
– Не кричи, – вполголоса предупредил Войтех, сузив очи.
– Отпусти, больно!
Случайный прохожий подозрительно покосился на девицу и полуголого мужика:
– Эй, детонька, может, стражу кликнуть?
– Все нормально, отец, – уверил ведьмарь. Но мужчина не уходил, ожидая ответа от девицы. – Ну, чего молчишь, скажи ему, чтоб шел отсюда, – прошипел на ухо Войтех и еще сильнее сжал ее локоть.
– Все добре, – проговорила Немира.
Зевака еще какое-то время постоял, затем почесал под шапкой макушку, махнул рукой и, оглядываясь, пошел прочь.
– Эй, милок, – позвал сверху знакомый певучий голос. Спутники задрали головы. У оконца, одного из немногих, не «украшенного» крестом, стояла рыжая бесстыдница. По ее лицу гуляла плутоватая усмешка. – Поди, холодно? Али ведьмари стужи не чуют?
– За платой явилась? – догадался ведьмарь.
– Вещички твои возвернуть, – распутница зазывно прикусила пухлую губку. – Лови!
Ведьмарь успел подхватить и свою сумку, и одежу до того, как те коснулись грязи.
– А денег не надобно, – на крашеном лике расцвела сладострастная улыбка. – Лучше еще заходи.
– Погодь, я ж хотел тебя попросить кое о чем…
– Вы еще здесь?! – высунулся из проема корчмарь. – Стража!!!
Войтех спешно обулся, подхватил под руку спутницу и потащил прочь от негостеприимного места.
– Ну, кикимора, чего молчишь? – гаркнул Лисица. Юга суетливо шныряла по поляне, Киряк следовал за «барышней» по пятам. Та принюхивалась, растирала меж пальцами землю, терлась о деревья, даже что-то пробовала. Потом, как водится, раскинула руны. Затряслась в лихоманке, закружилась. Когда же на бельмах снова нарисовались зрачки, старуха сказала:
– В городе они, мой господин! В Кревине!
Поклонилась и задом отошла от главаря, опасаясь его гнева. И правильно сделала. Уже в следующий миг в воздухе просвистела плеть и стеганула вместо ведьмы Киряка. Но тот словно и не заметил удара, продолжая улыбаться, точно юродивый.
– Тупорылые вымески! – рыкнул Лисица и потер руку. – И как, спрашивается, мне теперича девку сыскать?
– А ничего, батюшка, сыщем, – выглянула из-за сосны ведьма, но полностью выйти побоялась – плеть-то за пояс еще не вернулась.
– Как?! Как ты собираешься их искать?! Сама ж сказала, что сила твоя в городе бесполезна.
– Верно, батюшка, – проскрипела Юга, – говорила. Да только тогда у меня еще кровушки ведьмаря с собой не было.
Главарь хищно улыбнулся и велел немедля двигаться в город. Да только Плешивый вдруг заартачился:
– Может, пожрем прежде?
Казлейка и Серпутий поддержали подельника рьяными кивками.
– В городе пожрете, – рыкнул Лисица.
– Нет, прежде отдых и снедь! Все равно им некуда деться, раз у ведьмы кровь имее…
– Я сказал – в Кревин. Сейчас же, – негромким, но ледяным, словно озеро в самой середке зимы, голосом отчеканил главарь.
– Ладно, – согласились Казлейка и Серпутий.
А вот Плешивый скрестил руки на широкой груди и наотрез отказался двигаться с места. Главарь, сверкая злобными очами, приблизился к нему почти вплотную. Остальные подельники на всякий случай отошли подальше. Ладонь непокорного сползла на рукоять меча. Но Лисица вопреки страшным чаяниям запрокинул голову и раскатисто захохотал. Поначалу подельники лишь с недоумением взирали – с чего бы вдруг такие изменения, когда даже в разгар веселья у костра он ни малейшей радости не выказывал. Но, когда заскрипела Юга, загоготал Киряк, и сами не удержались. Поляна наполнилась несмелым хихиканьем, крепчавшим с каждым мигом. Смех набирал обороты. И скоро у молодцев уже слезы на глазах проступили. Плешивый, ухохатываясь, даже пополам сложился.
Главарь сделал два шага в сторону, а потом вдруг выхватил меч и на развороте снес крупную голову с плеч. Та шлепнулась на мох, сделала кувырок и остановилась. Шапка спала, обнажив лысину в окружении курчавого венчика волос. Грузное тело, заливая кровью все вокруг, повалилось с некоторым опозданием, точно до конца не верило в случившееся.
Казлейка и Серпутий онемели. Юноша невольно схватился за свою шею. Старший разбойник потянул за края собственной магерки[8], пытаясь нахлобучить ее поглубже. Киряк тоже смолк, но по его лику по-прежнему блуждала благоговейная улыбка. Зато ведьма своего скрипа не прекратила. Наоборот, он стал еще омерзительней, точно она наслаждалась увиденным. Лисица молча всадил клинок в землю и резко вытащил обратно.
– Ну, есть еще желающие пожрать здесь, на поляне?
Разбойники отчаянно замотали головами.
– У! У! У! В Кревин, мой господин! – заскакала вокруг мертвеца Юга. – У! У! У! Добрая нежить выйдет! Вот только башку в руках носить придется. У! У! У!
Когда поредевшая колонна скрылась из виду, с сосны поднялся ворон и направился в город.
– Да пусти же ты меня! – злилась Немира, тщетно пытаясь высвободиться.
Ведьмарь же словно ничего не примечал, молча увлекая ее в самую глубь града, туда, где между домами почти не оставалось просветов, где нелепые строения точно стремились врасти друг в друга.
Неужто местным жителям и подворья не надобно? А белье где сушить? А скотину держать? Чем дальше продвигались путники, тем противней Немире становилось от Кревина. В прежний раз, когда ей довелось тут побывать с мамкой и Труваром, они дальше центральной площади не ходили, по закоулкам не шастали. Теперь же она могла в полной мере оценить всю «пригожесть» града.
Войтех без устали тащил вперед, изредка оглядываясь и поднимая голову к небу, которое было плохо видно из-за практически сомкнутых покосившихся крыш. Лишь однажды спутники остановились в какой-то грязнющей подворотне, где ведьмарь спешно оделся. Солнечные лучи почти не касались улиц, а ведь такой погожий день выдался. Хотя, может, они просто не желали дотрагиваться до мерзких мостовых и немытых подворотен, оживающих от мельтешения серых спинок крыс.
Фу! Мерзость! В их селе, конечно, мыши были не редкость. Но крыс не встречалось.
– Пусти! Больно ведь! – подкараулила подходящий момент Немира и выдернула-таки занемевший локоть из стального захвата.
– Это ты стражникам станешь объяснять, когда они тебя в темницу кинут, – прошипел ведьмарь.
– В темницу? Меня? За что?!
– Пошли, – на этот раз он ухватил Немиру за ладошку, но с таким же упорством потянул дальше. – Я же всего лишь просил тебя посидеть спокойно. Собирался в городе пристроить…
– Ага, а та рыжая тебе в этом помогала, – выплеснула желчь девица.
– Именно, – не моргнув глазом, подтвердил догадку ведьмарь, – как раз подобные ей как никто ведают Кревин и горожан. А потому без труда бы свела меня с нужным человеком. Хотя кому я объясняю?
– Ты что ж, меня совсем за дуру держишь?! – обиделась Немира.
Повисло молчание. Ну, если не считать долетавших звуков с рынка да голосов хозяев близлежащих домов. Но вдруг на душе у Немиры стало легко-легко. Ведь, стало быть, теперь ведьмарю не у кого просить помощи, и ему придется взять ее с собой.
– А куда мы идем? – просияла она.
– Не радуйся особливо. На рынке завсегда работницы надобны.
– Я не хочу работать на рынке! Тягать тухлую рыбу да терпеть наветы!
– Выбора у тебя нет. Болей в этом граде у меня нет знакомых… – на миг смолк ведьмарь, – таких, которые могли бы помочь тебе хорошо устроиться. Сама виновата.
– Я ни в чем не виновата!..
– Не ори.
– Пока ты там со своей рыжей… зажимался, этот вышибала сам приставать начал! Вместе со своим громилой-приятелем!
– К тебе?
– Да! Представь себе!
– Тише.
– Видать, не всем размалеванные распутницы по вкусу! А корчмарь, которому ты велел за мной приглядывать, только посмеивался! – прокричала Немира, на серых очах выступили злые слезы.
Ведьмарь резко остановился – и она на миг успела испугаться: а что, если он сейчас бросит ее тут одну?..
– Прости, – теплая загрубевшая ладонь, царапая кожу, вытерла блестящую бусинку с одной щеки, потом с другой, – я не должен был оставлять тебя одну. Знал ведь о подлости корчмаря, а все ж не мыслил, что до такого дойдет.
Войтех так же резко возобновил путь. На смену девичьим слезам пришла довольная улыбка.
– А как ты умудрилась такого здоровяка оседлать?
– Да… – шире улыбнулась Немира, – была одна история. Как-то в наших местах караван заблудился. И остановился в нашем селе. Везли товары диковинные, вино хмельное, лекарства редкие. Ночью одно из снадобий, что в дар кревинскому князю предназначалось, пропало. Ну а я его нашла. Неманос умыкнул – решил, что это брага заморская. В награду меня ихний охранник хитрому приему и обучил.
– И часто пользоваться приходилось?
– Да не особо. Но супротив Трувара да Олелько помогал здорово.
– Покажешь?
– Покажу, – согласилась девица. А уже в следующий миг ведьмарь летел носом к земле, лишь в последний миг как-то извернулся и остался на ногах.
– Что ж, добрый прием, – похвалил он. – Пригодится.
Спутники поспешили вперед. А через какое-то время ведьмарь сказал:
– И все равно не понятно. Корчмарь ведь не идиот, с чего бы так посредь бела дня, когда вокруг полным-полно народа, хоть и пьяного, да и девок…
– Да что тут непонятного? Они узрели мое сокровище.
– Ты часом пива там не пила? – оглянулся Войтех, на дне его темных глаз появились задорные огоньки.
– Вот еще! – фыркнула Немира. – Смотри.
Ведьмарь остановился, подождал, пока девица удостоверится, что вокруг ни души, и достанет из-под одежи золотую подвеску.
– Откуда она у тебя? – вполголоса спросил Войтех, вертя в руках солнце, сжимаемое когтями орла.
Немира пожала плечами:
– Мамка дала. Оберег это. Чистое злато!
– Спрячь немедля, – велел ведьмарь, покосившись по сторонам. И не дожидаясь, пока она повинуется, сам засунул талисман обратно под рубаху.
– Эй! – возмутилась Немира.
– Почему ты мне его раньше не показала?
– Сразу забыла, а после…
– Ладно. Пошли.
– На рынок? – когда перед очами поплыли образы гниющих товаров да недовольные лики горожан, глас вдруг сорвался.
– Нет. Поищем укромное место, там ты мне подробно расскажешь про нападение да мамку свою.
Счастью девицы не было предела, когда стены Кревина остались за спиной. Как вообще там можно жить? Ну да, есть стражники. И, наверное, они бы того, что случилось в селе, не допустили. Но с другой стороны, воздух едкий, люди злые, ни травинки, ни деревца. Неба, солнца не видно. Прямо не жизнь, а мучение.
Неманос однажды говорил, что если долго-долго идти на восток, то можно оказаться в стольном граде Смедине, что даже в темноте блестит от чистоты. Якобы в нем даже специальные стоки для грязи и отходов имеются. И горожане завсегда улыбаются, и бездомных нет, и сирот. Лекари волшбой за гроши лечат, так как им из княжьей казны высокое жалованье платят. И наговорам да наветам никто не внимает. Да только это все байки, конечно. Разве есть дело князьям до простого люда?
Немира с наслаждением втянула воздух глубже, улыбнулась последним лучам уходящего солнышка, порадовалась ветерку, ласково коснувшегося щеки.
– Погоди.
– Что такое?
– Я сейчас, – ведьмарь сделал пару шагов в сторону Кревина, затем обратно, – просто постой спокойно. Ладно?
– Ладно.
Войтех дошел до северных ворот. О чем-то переговорил со стражниками. Затем спешно возвратился.
– О чем ты с ними толковал?
– Передал княже весточку.
– Весточку?
– Так, о селе вашем да о разбойниках, что за тобой по пятам следуют, – ведьмарь снова потащил Немиру за руку. Только теперь намного мягче. Кости не трещали, ладонь не немела. – Наконец мне малость стало ясно, в чем интерес тех всадников.
– А вот мне не ясно. Может, поделишься думами?
– Да покуда особливо нечем поделиться. Домыслы только. Но дело в твоем обереге.
– Мамка говорила, что это ключ, и наказывала беречь его как зеницу ока, никому не показывать. А я вот тебе показала…
Вдруг что-то прошелестело над головами. Немира вздрогнула, но то была лишь черная птица. Ворон опустился на плечо Войтеха и тут же принялся делиться вестями. С каждым птичьим криком лик ведьмаря мрачнел – и от этого становилось не по себе. И хотя девица ни слова, вернее, ни «карка» не понимала, но догадалась, что хороших новостей помощник не принес.
– Благодарствую. Лети.
Крылатый гость каркнул напоследок и скрылся за неприглядными крышами Кревина. «Хоть бы цел остался. Люди-то не жалуют воронов», – подумала Немира, а вслух спросила:
– Что случилось?
– Спешить надобно, – огляделся ведьмарь. – Ночь не за горами. И дождь.
– Ты из-за этого так беспокоишься? Что мы вымокнем? – не поверила она. – Посмотри, какое чистое небо, да и птицы высоко летают. Какой дождь? – показала на парящую в небе точку.
– Это орел. Он всегда летает высоко. Пойдем.
Ведьмарь снова потянул спутницу вперед.
– Коней бы раздобыть. Только заплатить нечем.
Немира стала злиться на нежелание Войтеха открыть, что рассказал ворон, и в сердцах припомнила:
– Если б ты не отшвырнул тогда мою сережку…
– То мы смогли бы купить лошадиную ляжку и хорошо поесть, – фыркнул Войтех и прибавил шагу, хотя они и так уже почти бежали.
– Пусть бы ляжку. Есть-то хочется…
– А в корчме чего не поела? Иль так и не подали?
– Подали, – грустно улыбнулась Немира под сетования желудка, – только я тараканов не люблю.
Скоро путники сошли с большака. Ведьмарь сказал, что недалече есть деревенька, а на ее окраине – постоялый двор. Там и отдохнуть можно, и поесть, и ночь переждать. На вопрос, чем же они расплатятся, Войтех велел поторапливаться, а затем и вовсе сомкнул губы. Немира поняла – это надолго.