Тема 4. Учение о рассудке. Трансцендентальная аналитика Канта
4.1. Понятие о рассудке в философии Канта и основные пути его определения
Предварительно следует отметить, что схема, используемая Кантом при построении его учения о рассудке, или трансцендентальной аналитики, в принципе ничем не отличается от той, которую он использовал при построении трансцендентальной эстетики. Напомним, что главным вопросом здесь является вопрос о возможности априорных синтетических суждений в естествознании. Предельно кратко эту схему можно представить так: априорные синтетические суждения в естествознании действительно существуют (каждое событие имеет причину; материя неизменна и т. п.). Спрашивается: как они возможны? Кант считает, что надо допустить, что в их основании лежат априорные понятия, которые не могут быть извлечены нами из опыта, ибо таким образом мы никогда не получим суждений, обладающих статусом всеобщности и необходимости. Именно такие априорные, или, как их называет Кант, чистые, понятия рассудка и становятся условием восприятия данных нам явлений (но не данности нам вещей, как это было в случае с пространством и временем), а следовательно, и условием возможности искомых суждений.
Второй частью трансцендентального учения о началах (элементах) является трансцендентальная логика, которую философ посвятил исследованию мышления и его форм – рассудка и разума. При этом само понятие рассудка в учении Канта имеет чрезвычайно емкое и многоплановое содержание. Философ определяет его в несколько этапов, сопоставляя с уже охарактеризованной ранее чувственной способностью. Здесь важно акцентировать, что в гносеологии того времени господствовали два противоположных направления – сенсуализм и рационализм, каждое из которых отдавало главную роль в познании либо чувственности, либо мышлению, не видя принципиальной разницы между этими двумя познавательными способностями. Если для сенсуалистов интеллект был не более чем усовершенствованной чувственностью («Нет ничего в разуме, чего раньше не было бы в чувствах, за исключением самого разума», – писал Локк), то для рационалистов сама чувственность выступала в качестве потенциального интеллекта. Разрешая этот спор, Кант отмечает глубокое качественное различие этих двух форм познания. Так, чувственность для него – это «восприимчивость нашей души, способность ее получать представления, поскольку она каким-то образом подвергается воздействию; рассудок же есть способность самостоятельно производить представления», т. е. спонтанность познания. Кант был убежден, что «наша природа такова, что созерцания могут быть только чувственными, т. е. содержать в себе лишь способ, каким предметы воздействуют на нас. Способность же мыслить предмет чувственного созерцания есть рассудок. И ни одну из этих способностей нельзя предпочесть другой, так как они не могут выполнять функции друг друга. Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из соединения их может возникнуть знание» [1, т. 3, с. 166]. В то же время философ настаивал на том, что все это не дает нам право «смешивать долю участия каждого из них; есть все основания тщательно обособлять и отличать одну от другой». В связи с этим он и различает эстетику как науку о правилах чувственности и логику как «науку о правилах рассудка вообще».
Итогом первого этапа определения рассудка посредством сопоставления его с чувственностью является следующий вывод: рассудок не есть способность созерцания, есть нечувственная способность познания, спонтанность познания, способность мыслить в определенной независимости от чувственных впечатлений. Кант, таким образом, разводит два способа познания, две основные человеческие способности, видя их коренное различие в том, что для чувственности непременно присутствие предмета, его созерцание, а рассудок есть рассуждение о предметах без их непосредственного созерцания. И как бы ни были связаны между собой эти способности, как бы совокупно они ни действовали, их следует отличать друг от друга, акцентируя специфику рассудка в его независимости от чувственных впечатлений и возможности мыслить спонтанно.
Следующий этап определения рассудка, пожалуй, самый важный. Это понимание его как познание через понятия, как способность составлять суждения, ибо, как считает Кант, понятия не существуют сами по себе, а всегда увязаны в суждения. Само же познание и есть построение суждений. Иначе говоря, Кант полагает, что способность составлять суждения является главным действием, выражающим сущность самого рассудка как такового. Он и ставит далее вопрос: из чего же проистекает эта удивительная человеческая способность?
До Канта проблемы, связанные с деятельностью рассудка, а также механизмами и логическими формами познания, изучала формальная логика, поэтому философ и обращается к ее анализу. Он считает, что формальную логику необходимо дополнить новой, содержательной логикой, которую он называет логикой трансцендентальной. Чтобы продвинуться далее на пути определения и понимания рассудка, следует ответить на вопрос, что же представляет собой кантовская трансцендентальная логика и чем она отличается от традиционной формальной логики.
4.2. Обоснование трансцендентальной логики и ее отличие от логики формальной. Цель и задачи трансцендентальной аналитики. Проблема синтеза и его основные этапы
Кант определяет трансцендентальную логику как «науку о правилах рассудка вообще», исследующую этот рассудок под углом зрения его априорных форм и структур. До него правила мышления, без которых невозможно никакое применение рассудка, изучала так называемая общая (формальная) логика. Имея дело с чистыми формами мышления, она, по Канту, отвлекалась от содержания познания и различий между его предметами, т. е. от всякого отношения познания к его объекту, рассматривая исключительно формы мысли как таковые. Высоко оценивая место и роль формальной логики в познании и видя ее значение в том, что она осуществляет важную предварительную работу, определяя правила мышления при любом его содержании, Кант в то же время считает ее недостаточной. Он делает вывод о разном гносеологическом статусе этих двух логик. Если считать, что целью познания является достижение истины, а логика должна указать ее критерий, то формальная логика дает хотя и всеобщий, но лишь отрицательный критерий в виде непротиворечивости формы мышления. Однако одного этого критерия недостаточно, так как знание не должно противоречить еще и предмету, поэтому философ обосновывает контуры принципиально новой логики, выражая тем самым первое в немецкой философии критическое отношение к формальной логике. Он считает необходимым дополнить ее более глубокой логической концепцией, позволяющей решать новые, более сложные познавательные задачи. Обосновываемая им трансцендентальная логика должна, по его мнению, заниматься и содержательной стороной знания (правда, априорного), соотнося его с предметами опыта, определяя «происхождение, объем и объективную значимость априорных знаний». Называя логику трансцендентальной, Кант имел в виду то, что она «имеет дело только с законами рассудка и разума… лишь постольку, поскольку она априори относится к предметам». Она не вникает во все конкретные, субъективные процессы познания, рассматривая лишь некоторые «чистые возможности», имеющие всеобщее и необходимое значение. При этом содержательный характер трансцендентальная логика приобретает за счет ее тесной и постоянной связи с чувственностью, соединение которой с рассудком только и дает новое знание. Так, исследование происхождения знаний о предметах становится одной из главных задач трансцендентальной логики, которая и выясняет саму возможность применения априорного знания к предметам опыта. Свою трансцендентальную логику Кант подразделяет далее на аналитику и диалектику. Первая излагает элементы чистого рассудочного знания и принципы, без которых не может быть мыслим ни один предмет; что же касается диалектики, то она является критикой рассудка и разума в его сверхфизическом применении.
Трансцендентальная аналитика – это часть трансцендентальной логики, в которой Кант обособляет рассудок и выделяет из всей совокупности наших знаний те, которые имеют в нем свое происхождение. Здесь излагаются начала чистого рассудочного знания и те принципы, без которых нельзя мыслить ни один предмет. Кант называет ее логикой истины, так как именно в ней выявляются реальные возможности априорного познания с помощью мышления и именно она дает ответ на вопрос: что может разум (в отличие от диалектики, цель которой показать, чего он не может, хотя и хочет)? Важнейшей проблемой аналитики становится вопрос о применении понятий рассудка к опыту, или участия априорного рассудочного знания в опыте. Трансцендентальная аналитика и становится своеобразным каноном оценки эмпирического применения рассудка, главную функцию которого Кант видит в подведении многообразного чувственного материала, уже организованного с помощью априорных форм чувственности, под единство понятия, т. е. в синтезе.
Проблема синтеза и его основные этапы. Рассматривая проблему синтеза, мы фактически переходим к еще одному этапу определения рассудка через выявление его главной функции в познании, которая, как уже отмечалось, заключается в синтезе, объединении всех разрозненных элементов познания, или в так называемом единстве разнородного. Это, по Канту, происходит «через способность рассудка составлять суждения» путем объединения разрозненных представлений [1, т. 3, с. 167]. Мы говорим: «Кай есть человек», следовательно, мы относим понятие «человек», которое применимо не только к Каю, к совокупности представлений о данном человеке. Значит, наш рассудок из многих представлений образует некое единое обобщенное представление как первый шаг на пути к понятиям. Эту способность Кант называет функцией, единством деятельности. Благодаря ей наш рассудок производит сложнейшие синтезирующие действия над представлениями, увязывая их с понятием и подключая к познанию огромную совокупность предметов. Так соединяются многие знания. Кант полагает, что эта способность образовывать обобщенные представления очень важна для людей, позволяет им не затеряться в мире многообразных впечатлений, обобщать их, присоединяя к познанию множество новых знаний.
Такое подведение многообразных представлений под одно, связывание многообразия в единство для получения из него знания и есть, по Канту, синтез. Он пишет, что синтез – это «присоединение различных представлений друг к другу и понимание их многообразия в едином акте познания» [1, т. 3, с. 173]. Наличие этого многообразного в чистом созерцании становится одним из важнейших условий синтеза.
Другим таким условием философ считал синтез с помощью «способности воображения»; синтез, по Канту, и есть действие этой нашей способности. Кант полагал, что люди располагают продуктивным творческим воображением и в той мере, в какой они ею обладают, они способны образовывать суждения, объединять многообразные представления в одно, применяя их и понятия к опыту. К этой способности присоединяется рассудок, и они постоянно друг с другом взаимодействуют. Именно способность воображения и помогает рассудку сводить многообразие представлений в единое представление. С помощью воображения рассудок применяет свои обобщенные представления и понятия к опыту. Далее философ пытается прояснить те механизмы познания и сознания, благодаря которым становится возможным возникновение понятий и их применение к опыту. Здесь мы фактически переходим к следующему, третьему, этапу синтеза, суть которого заключается в продуцировании и применении понятий. Но прежде чем перейти к аналитике понятий, резюмируем кратко уже рассмотренные нами основные этапы деятельности синтезирующих механизмов познания. Следует вспомнить, что уже на этапе чувственности многообразие материала наших представлений как бы схватывается и упорядочивается с помощью априорных ее форм – пространства и времени. Затем, на следующем, четвертом, этапе осуществляются своего рода «охват», «просматривание» многообразного в едином акте познания (имеется в виду синтез как образование единого обобщенного представления). Далее в процессе синтеза знаний имеет место движение рассудка и способности воображения на пути к чистым рассудочным понятиям и осуществлению связи этих понятий с опытом (их «опрокидывания» на опыт). А это уже проблематика аналитики понятий.
4.3. Путь к открытию чистых понятий рассудка, или метафизическая дедукция категорий
Как уже отмечалось, трансцендентальная аналитика является таковой потому, что осуществляет не обычный анализ такой познавательной способности, как рассудок, а представляет собой «расчленение всего априорного знания на начала чистого рассудочного знания», т. е. те начала и принципы, без которых нельзя мыслить предмет. В качестве таких начал Кант выделил «понятия» и «основоположения», откуда и последующее деление аналитики на аналитику понятий и аналитику основоположений.
Таким образом, Кант осуществил мало применявшееся до него «расчленение самой способности рассудка с целью изучить возможность априорных понятий, отыскивая их исключительно в рассудке как месте их происхождения и анализируя чистое применение рассудка вообще» [1, т. 3, с. 165]. Несколько забегая вперед, отметим, что аналитика понятий включает в себя метафизическую и трансцендентальную дедукцию чистых понятий рассудка, в основе которых лежит идея о единстве чувственного и рационального в познании. Так, уже в эстетике, вычленив априорные формы чувственности, Кант доказал внеэмпирическое происхождение пространства и времени путем их метафизического истолкования. Подобно этому здесь, в аналитике понятий, он осуществляет метафизическую дедукцию чистых понятий рассудка, цель которой обосновать априорный характер и выстроить таблицу этих понятий. К этой дедукции мы и переходим.
Чистые понятия рассудка – это те матрицы, первичные ячейки нашего мышления, или, как их называет Кант, «начала чистого рассудочного знания, без которых нельзя мыслить ни один предмет». Философ предъявляет к ним ряд требований. Они должны: 1) быть чистыми, а не эмпирическими; 2) принадлежать мышлению (рассудку); 3) быть первоначальными, а не производными; 4) их таблица должна быть полной и заполнять всю сферу чистого рассудка, причем, как считает Кант, эта полнота не может быть каким-то агрегатом знаний, полученных из опыта; она являет собой полноту только априорно-рассудочного знания как целого. Так как чистый рассудок сам составляет это самодовлеющее и абсолютно независимое от познания единство понятий, то и расширить его за счет каких-либо добавлений извне не представляется возможным.
Вся аналитика понятий и выстраивается Кантом таким образом, чтобы раскрыть «тайну» происхождения чистых рассудочных понятий, анализируя их продуцирование и применение к опыту. Единственный путь к открытию чистых рассудочных понятий Кант усматривает через выявление главного действия самого рассудка, выражающего его глубинную сущность. Речь идет о суждении или о способности суждения как познании через понятия, посредством которых рассудок составляет суждения. Понятия являются своего рода формами связи многообразных представлений в суждениях – предикатами возможных суждений, поэтому именно через исследование предикатов в главных видах (классах) суждений и выявление их предметно-истолкованных логических функций единства в этих суждениях Кант и отыскивает так называемые матричные законы, на которые опирается вся деятельность рассудка.
В формальной логике того времени выделяли четыре класса суждений (количества, качества, отношения, модальности) по три вида в каждом классе. Каждый из этих четырех классов суждений и становится возможным только потому, что в его основе лежит особое чисто априорное понятие синтеза, сочетающее данные чувственности с деятельностью рассудка. Это единство чистого синтеза, составляющее главное условие познания являющегося предмета, оказывается возможным только благодаря чистым рассудочным понятиям, которые априори относятся к предметам и которых, по Канту, столько, сколько существует основных форм суждений. Таким образом, к предметам опыта мы всегда обращаемся с помощью уже имеющихся в нас неких формальных образований, которые и сообщают всеобщность и необходимость многообразию чувственности. Этими логическими формами нашего сознания являются чистые рассудочные понятия, или категории, с помощью которых многообразие чувственности как бы просматривается и связывается и через присоединение все новых и новых представлений получается новое знание (как синтез многообразного в едином акте познания). Итак, категории, по Канту, это только логические способности нашего мышления объединять априори в одно сознание многообразие чувственных представлений.
Кант выделил четыре класса таких чистых рассудочных понятий, или категорий, по три в каждом (всего 12): количества (единство, множество, цельность); качества (реальность, отрицание, ограничение); отношения (принадлежность и самостоятельное существование, или субстанция и принадлежность, причинность и зависимость, или причина и действие, общение, или взаимодействие между действующим и страдающим); модальности (возможность – невозможность, существование – несуществование, необходимость – случайность).
Согласно Канту, эта таблица выводится из одного общего принципа и устанавливает тесную связь суждений и понятий; осуществляет субординацию и связь между категориями; показывает их общий источник – логические функции в суждениях, в которых мыслится связь, единство понятий; устанавливает отношения внутри каждого класса через принцип триадичности, где каждая категория является самостоятельным и необходимым целым в триаде и в то же время есть необходимое звено в общей цепи категорий. Философ полагал, что его таблица категорий позволяет дать как бы полный план всей науки как целого, опирающейся на чистые априорные понятия, и разделить эту науку согласно определенным принципам; указывает все моменты и даже порядок спекулятивной науки. В этой схеме изложена «не полнота системы, а полнота ее принципов». Хотя Кант говорил, что при желании мог бы и это сделать, но не в этом он видел свою главную задачу [1, т. 3, с. 212]. Именно благодаря существованию этих категорий и возможно, по Канту, чистое естествознание; эти субъективные условия мышления имеют объективную значимость, т. е. являются условиями возможности всякого познания предметов. У Канта можно найти высказывания, где он толкует категории как «понятия, априори предписывающие законы явлениям, стало быть, природе как совокупности всех явлений», и не категории выводятся из природы, а «природа должна сообразовываться с категориями». Не следует забывать, что речь здесь идет о чисто гносеологическом отношении, когда сама природа понимается не как нечто, существующее независимо от человека, а как совокупность явлений, уже «явленных» человеческому познанию. В таком смысле категории действительно «приписывают» природе свои законы, являясь условиями возможности познания предметов природы.
4.4. Трансцендентальная дедукция: ее назначение и итоги
Считая главной задачей аналитики понятий не только продуцирование категорий, обосновывающее их неэмпирическое происхождение, но и применение категорий к предметам опыта, Кант наряду с метафизической осуществляет и так называемую трансцендентальную дедукцию. Во многом под влиянием Юма, так и не сумевшего на примере категории причинности доказать априорный характер категорий, Кант отыскал, как он полагал, такое строгое доказательство через открытие тождества категорий с логическими функциями рассудка в суждениях. Однако отсюда возник целый ряд вопросов: как возможны такие относящиеся к предмету представления без воздействия предмета? Почему предметы чувств должны необходимо соответствовать понятиям рассудка, имеющим нечувственное происхождение? Почему все события в мире соответствуют правилам рассудка, а не вытекают из вещей и их чувственных восприятий? И вообще, почему без правил рассудка ничего нельзя познать в опыте? Так, на примере категорий причины и следствия Кант показывает, что до опыта мы ничего не знаем о существовании такой связи между вещами и, хотя в опыте такая связь нами обнаруживается, она не может быть выведена из самого этого опыта и коренится исключительно в рассудке, т. е. уже до всякого опыта мы должны располагать категориями причины и следствия.
Отвечая на все эти вопросы, философ вынужден искать доказательства правомерности и необходимости применения категорий в опыте; будучи неэмпирического происхождения, они и доказывают априорный характер нашего знания (его всеобщность и необходимость), а это и составляет существо трансцендентальной дедукции, которая становится своего рода нервом всей критической философии. Кант так и напишет, что она нужна для того, чтобы «не действовать слепо, чтобы довести критическое исследование до завершения». Итак, главной ее целью является попытка объяснить тот способ, каким понятия (категории) априори относятся к предметам, причем само слово «дедукция» обозначает у Канта не просто «выведение», но и «оправдание» (как у юристов) возможности априорного познания и правомерности применения категорий к опыту.
Настаивая на невозможности эмпирической дедукции категорий, так как последние не могут быть получены на основе опыта и не зависят от него, философ сравнивает их с пространством и временем, которые не нуждались в такой дедукции. Будучи априорными формами чувственности, они напрямую апеллируют к наглядным представлениям, т. е. к предметам опыта. В случае же с чистыми понятиями рассудка такого рода дедукция необходима потому, что синтез осуществляется здесь без предметов чувственности. Более того, сами эти предметы могут являться нам и без их отношения к понятиям, так как это не те условия, под которые предметы даются нам в наглядном представлении.
Спрашивается: каким же образом субъективные условия мышления имеют объективное значение и являются условиями возможности всякого познаваемого предмета? Если необходимость сообразовывать предметы с формальными условиями чувственности, по Канту, ясна, то с категориями дело обстоит не так просто. Наглядные представления не нуждаются в категориях, а опыт не доказывает их необходимости. И все же Кант полагает, что существуют два условия познания предмета: наглядные представления и понятия. Только при условии пространства предметы могут являться; но не предваряются ли они также априорными понятиями, как условиями, благодаря которым предмет (не представленный наглядно) мыслится как предмет и все эмпирическое знание о нем должно сообразовываться с понятиями, без которых нет объекта опыта? Понятия о предметах, считает Кант, вообще должны лежать в основе всякого опыта. Объективное значение категорий и заключается в том, что опыт возможен только посредством их, так как они необходимы и априори относятся к предметам опыта. Трансцендентальная дедукция, таким образом, и показывает, что априорные понятия являются условиями возможности всякого опыта.
Конец ознакомительного фрагмента.