Слон
Алине купили слона. Когда купили она, правда, не знала. Слон появился как-то вдруг. Так обычно и случается: приходишь из детского сада, ни о чем не догадываешься, а тебя ждет сюрприз.
Большой, пластмассовый, с розовым бугристым туловищем слон стоял на диване и улыбался. Всё остальное, руки, которые почему-то потом назвали ногами, настоящие ноги, большие уши, голова и хобот, – у него были белыми.
Алина подошла к слону, восторженно подхватила, собираясь крепко прижать к себе, и сразу же вернула обратно. Он оказался неприятным, жестким. И еще, он не прижался ответно, как делали это куклы и все остальные игрушки, а успел больно упереться хоботом в шею. Созданное одним движением впечатление не расположило к дружбе. Вот кому может понравиться такой слон?
– Возьми его, – сказала мама. – Мы давно его искали. У твоего брата в детстве был такой же! Знаешь, как он его любил… Из рук не выпускал. Во все поездки с собой возил…
– Но мой слон был синий, – уточнил брат и, сморщив губы, брови, да чего там, всё лицо, добавил, – а этот розовый какой-то…
– Ну, подумаешь, розовый. Это ровным счетом ничего не значит! Внешне-то он, как тот?
– Ну, вроде да… – нехотя согласился брат. – Да не будет она с ним играть. Видишь, не нравится он ей.
– Да как это не нравится! Мы с таким трудом его нашли! Увидели… как дети, обрадовались. Ты же его вон как любил, и она будет!
Алина вновь подошла к слону, подхватила, повторно не рассчитала с хоботом, но вида не подала. Правда, перевернула его к себе спиной. Раз он им так нравится, пусть и любуются своим слоном! Да и держать его так оказалось много удобнее.
Какое-то время Алина и слон слонялись по квартире, изо всех сил демонстрируя дружбу и то, как же им хорошо вместе… Алина не раз у всех на глазах его чмокнула, а затем, безо всяких церемоний, взгромоздила на кухонный стол. Слон хорошо стоял на ногах, не падал. А если вывернуть их чуть назад, то выпячивалось смешное розовое брюшко.
– Ой, смотрите, как у папы! – рассмеялась Алина.
Папа выглянул из-за газеты, глянул поверх очков и, вновь вернувшись к чтению, сказал: – Шут знает что такое!
Алина, не сомневаясь, что сейчас встретит поддержку, посмотрела на маму.
Мама же, весело в это время подбрасывающая в ладошках будущую котлету, ответила неожиданно и строго.
– Ну-ка, убери слона со стола, нечего ему тут делать. И не стыдно над отцом-то смеяться…
Ужас, теперь мама смотрела на неё с каким-то сожалением… В этом взгляде читались слова: «Эх ты…а еще наша доченька…»
А потом, потом она говорила только с папой. На их излюбленную тему: «Попробовали бы мы что-то подобное сказать своим родителям». Далее следовало неизменное обоюдное соглашение, что такого не то, что в жизни – в природе не могло случиться. Они-то всегда молчали, – это теперешние дети языкастые.
Отложенную в сердцах газету папа давно свернул трубочкой и теперь постукивал ею по краю стола. Наверное, нервничал по поводу неправильной дочки.
– Шут знает что такое!
Это стало последней каплей. Алина предельно осознала, как ей всё здесь обидно, забрала своего слона и, ухватив за хобот, направилась к брату. Слон едва волочил ноги.
– Нет, ты смотри… Только пол покрасили! – послышалось вслед.
– Шут знает что такое!
Кто бы ни обиделся на такое? А ведь всё было хорошо, если бы не этот слон!!!
– Чего пришла? – спросил брат. – Обидели тебя там что ли? Ну, иди, иди сюда, я тебя пожалею… Вот честно мне скажи, по шее получить хочешь?
Алина замотала головой и принялась жаловаться на судьбу и слона. Голосок у нее сегодня был таким, который в обычный день невозможно и повторить. С каждым новым словом брат всё больше грустнел.
– Что… Он совсем-совсем тебе не нравится?
Алина кивнула.
– А я своего любил… Маме только не говори. А то она расстроится.
– Хорошо. Ни за что не скажу!
– А всё-таки, чем он тебе не нравится?
– Он… Он такой пластмассовый весь…
– Ну и что. Вот тоже, нашла отговорку. …Погоди, погоди-ка, а ну-ка, иди сюда…
Алина не поняла, куда ей идти, когда и так стояла к нему впритык.
– …это что же получается… Значит, моего красного медведя ты тоже не любишь?!
– Нет, что ты! – Алина перепугалась до смерти. – Красного медведя я о-о-о-очень люблю…
– Но ведь он тоже, пластмассовый, – усмехнулся брат.
Алина выдержала внушительную паузу и медленно произнесла:
– Н у, о н ж е т в о й…
Да, красного медведя с черными глазками и носиком и продавленной толстой попкой – она любила! И ничего, что все четыре лапы давным-давно провисли на старых резинках и болтались во все стороны. Красный медвежонок теперь больше напоминал погремушку для маленьких крошек, нежели игрушку для такой большой девочки, как она. Да какая всё это ерунда, когда любишь…
– А, ну ладно, тогда, – удовлетворенно кивнул брат. – Всё, отлипни от меня. Житья от тебя нет.
Наверное, он сказал ей что-то обидное, но разве Алина когда-то на брата обижалась? Да никогда в жизни! Обидеться в этой жизни она могла только на одного человека. На папу.
И что он в самом деле… Ведь его любимое «Шут его знает!» бывало совсем другим, когда произносилось с лукавой улыбкой. И чего это он сегодня…
Алина совсем загрустила. И ничем ведь не заняться в таком настроении… Разве что посмотреть фотографии?
И ведь правда, как же она не замечала этого раньше, везде-везде брат был сфотографирован со слоном. Менялись люди, менялась панорама, менялся сам брат, а улыбчивый слон неизменно оказывался зажатым правой рукой, хоботом вперед.
Вот! Хоть держит она его правильно!
Алина с ворохом подтверждающих фотографий вернулась к брату.
– Мишенька, родненький братик, а хочешь, мой слон будет твоим слоном? – пронзительно вглядываясь в глаза, она веером выставила перед ним снимки.
Брат молча покрутил у виска. Алина подумала было, а не обидеться ли ей и на брата, но их позвали на пюре с такими вкусными котлетами, что…какие тут могут быть обиды? Да, не смешите народ!
Таких котлет Алина могла съесть, наверно, целую гору…
А потом папа, как ни в чем не бывало, предложил поиграть в жмурки. О, какая это была увлекательная игра… О, какая увлекательная… Тем более, что вадил всегда папа! Потому что, он никогда и никого не умел поймать! И даже оказываясь у него в руках, Алина каждый раз хитро из плена выскальзывала. А начни он спорить, громко кричала: «Не считается! Не считается!» И ведь не считалось…
Эх, семь потов сходило. А потом, еще дольше самой игры Алина хохотала, лежа на диване и налаживая дыхание.
Так было всегда. Но сегодня, в самый пик веселья, папа неожиданно предложил поиграть со слоном.
А как с ним играть?
Алина пошла в другую комнату, раздумывая на ходу, и очень скоро вернулась с платком. С желтым таким красивым платком в разноцветных бабочках. Платков мама Алине, слава Богу, не повязывала, и потому он время от времени использовался для игры.
– Вот, смотри… Слон у нас как будто только что прилетел с космоса, а мы его встретили и на платке качаем. Ты здесь держи, а я здесь.
Папа послушно взялся за два конца платка, Алина за другие два. Слон лежал, как в люльке.
– Ну, давай, подбрасываем!
Оказалось, что это даже веселее жмурок!!! Неуклюжий слон замечательно взлетал и взлетал… Иногда даже до самого потолка. Алина жмурилась от радости и не сразу среагировала, когда тот приземлился на её сторону. Может быть поэтому, она так резко подбросила слона, раз тот почему-то влетел папе в очки и, наверное, больно ударил по носу… Потому что папа со словами: «Шут знает что такое!» схватился именно за нос и заторопился в ванную комнату. Мама заторопилась за ним.
Потом папа долго сидел на кухне с запрокинутой головой и мокрым полотенцем на лице.
– Ни во что другое поиграть не могли? – спросила мама и отвернулась к пострадавшему.
Алина, недолго думая, отнесла бессовестного слона на холодный балкон и оставила наказанным в плетеной корзинке.
«Там ему и место! – успокаивала она себя, возвращаясь в тепло. – Там ему и место!»
Потом, она долго не решалась пройти на кухню… Всё заглядывала туда, заглядывала… Пока не встретилась со взглядом мамы, от которого уж не увернешься.
– Иди, жалей. А то без тебя не проходит.
– Да, да, подержи меня за палец, – губами сказал папа. Верхняя часть лица пока так и оставалась под полотенцем. – Ну что, может, пора снимать?
– Нет, нет, – не разрешила мама.
– Завтра на работе никто не поверит… Скажут, что жена сковородкой разукрасила.
Алина скосилась на тяжелую сковороду. В ней еще оставались вкусные котлеты.
Этих взрослых никогда не понять!
– Слава Богу, что очки не разбились, – деловито вставила она свое слово.
И теперь недоумевала еще больше. Её серьезность рассыпали по кухне радужным смехом.
Жизнь вновь становилась похожей на сказку, если бы не мерзнущий на балконе слон. Ни в чем не повинный розовый слон… Ведь это она, Алина, бросила его папе в лицо. Она, а не он сам так неудачно влетел.
…На балконе темно. На балконе холодно. На балконе страшно. Алина понимает это, прижавшись носом к холодному стеклу…
Это нечестно, что слон там, а она здесь. Но что делать?
Чтобы зайти туда, в темноту, приходится сделать над собой гигантское усилие. Два-три робких шага, и ледяной розовый слон у неё в руках! Слава Богу, что в этой кромешной тьме балкона никто не ухватился сзади за платье! А ведь могли!
И вот снова тепло, хорошо и спокойно. Слон улыбается и вроде начинает отогреваться.
– Если он тебе так уж не нравится, ты можешь с ним не играть.
Мама смотрит пронзительно, выжидающе, в самые глаза. И Алина понимает, что сейчас она прочтет в них правду и, скорее всего, обидится на всю оставшуюся жизнь…