8
Несмотря на отмеченную Тимоти Хейвлоком слащавость Жана Мерло, Лизель стала лишь третьей женщиной в его жизни.
– Продержишься полгода – и превратишься из стажера в полноценного сотрудника «Эффи», – сказал Тимоти Хейвлок Жану Мерло, а спустя неделю забрал дочь и покинул на два месяца суету раскаленного солнцем мегаполиса.
Его жена купила молодому журналисту пару новых дорогих костюмов, вручила ключи от третьей машины в семье и почти каждый вечер выводила в свет, показывая новую игрушку многочисленным подругам.
Мерло не жаловался, понимая, что большинство его сокурсников с факультета журналистики живут намного хуже и уж точно никто из них не может похвастаться работой в такой газете, как «Эффи». Конечно, он еще стажер, но, имея за плечами пару месяцев работы стажером в «Эффи», можно будет легко найти работу в газете поменьше. Правда, Мерло и не думал, что нужно будет искать другую работу. Если он не разочарует главного редактора «Эффи», если от него не устанет Лизель Хейвлок, то постоянная работа в одной из самых престижных газет считай у него в кармане. К тому же у него здесь уже появились новые друзья.
Одним из них был бармен по имени Алекс из облюбованного Лизель клуба «Фиалка». Вторым другом стал хозяин этого клуба – Клод Маунсьер. А третьим… Третьим другом стала жена Клода – Глори. Крохотная блондинка, едва доходившая невысокому Мерло до плеча, да и то при условии, что на ней были надеты туфли на таких высоких каблуках, что Лизель Хейвлок недоумевала, как эта девушка может вообще ходить в такой обуви. Но за исключением роста других недостатков у Глори не было. Мерло не знал почему, но она напоминала ему цветки многолетнего растения byblis gigantea – такие же нежные, такие же хрупкие и такие же опасные, особенно если учесть, что byblis было насекомоядным растением.
«Наверное, – думал Мерло, – Глори тоже может очаровать и поглотить любого мужчину, как byblis поглощает насекомых. Вот только мужчины боятся ее мужа, который, несмотря на действующий запрет на владение оружием, продолжает носить под пиджаком «Магнум-Игл».
– Если честно, то это оружие пугает меня до чертиков, – признался как-то раз бармен по имени Алекс.
Что касается самого Мерло, то «Магнум» совершенно не беспокоил его. Он относился к этой игрушке Клода Маунсьера как к паре знакомых гомосексуалистов, которых представила ему жена редактора, – пока они не трогают тебя, бояться нечего. Но потом у Мерло и Глори Маунсьер завязалась дружба, и «Магнум» ее мужа перестал быть чем-то сторонним. После первой проведенной с Глори ночи Мерло вообще решил, что было бы неплохо уехать на пару недель из города. Да он бы и уехал, если бы знал наверняка, что жена редактора позволит ему сделать это. Но Лизель вцепилась в него, как гончая на собачьих бегах, догнав, вцепляется в резинового зайца.
– Мальчик. Мой маленький, милый мальчик, – шептала она ему ночами.
Шептала так часто, что Мерло становилось приторно от этих слов. И еще эти выходы в свет! Особенно в клуб «Фиалка», где, встречаясь с Клодом Маунсьером, Мерло каждый раз ждал, что этот раритетный гангстер достанет свой «Магнум» и прострелит ему коленные чашечки. Но Клод только улыбался да отпускал десятки колкостей в адрес Мерло.