БЫЛИ ЛИ ВЯТКА ОСНОВАНА УШКУЙНИКАМИ В 1374 ГОДУ?
В юбилейном для города 2009 году происхождение вятчан от ушкуйников стало одной из ведущих тем местных газет. «Источник новостей» сообщил, что «инициативная группа горожан» собирается построить пять ушкуев и следующим летом пройти на них по рекам Вятке, Каме и Волге, устраивая в пути «презентации Кировской области».36 «Научным обоснованием» этого проекта стали труды самарского краеведа Бажанова, утверждавшего, что предками казаков были именно вятские ушкуйники, которые, захватив в 1471 г. в г. Сарае казну Золотой Орды, не пошли домой, но решили остановиться в горах Жигулях и стали «организующим звеном казачества».37 Действительно, после таких «открытий» как не предложить поставить на Театральной площади памятник «вятскому ушкую» … на постаменте памятника В.И.Ленину, о чем в юбилейном году писала та же газета.38
Кто такие ушкуйники?
К сожалению, ученые все это время оставались в стороне от обсуждения столь пламенных проектов. Хотя им было прекрасно известно, что участие ушкуйников в основании Вятки – весьма спорный вопрос, а их моральный облик, жестокость и алчность получили принципиальную оценку еще в дореволюционные годы.
В.И.Даль в своем знаменитом «Толковом словаре живого великорусского языка» дает такое определение этому слову: «ушкуйники – речные разбойники, которые шайками пускались открыто на грабеж и привозили добычу домой, как товар».39 Заметим, что этой «добычей» нередко были женщины и дети, которых ушкуйники продавали на невольничьих рынках. На английский язык слово «ушкуйник» переводится как «river pirate» – «речной пират». Именно так, «русскими пиратами», названы ушкуйники в другом классическом издании – Энциклопедическом словаре Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона (1890—1907).
Приведем подробную выписку из этого словаря:
«Летопись сохранила нам несколько походов ушкуйников. В 1360 г. ушкуйники взяли город Жукотин на реке Каме и перебили татар, вследствие чего князья суздальский, нижегородский и костромской ловили по приказу хана ушкуйников и пересылали их в Орду. В 1363 г. ушкуйники под начальством Александра Абакуновича и Степана Ляпы воевали Обь. В 1366 г. без разрешения Новгорода ушкуйники под начальством того же Абакуновича и еще двух воевод побили татар под Нижним, за что великий князь Дмитрий Иванович поссорился с новгородцами и последним пришлось дорогой ценой купить мир. В 1369 г. ушкуйники грабили по Каме, в 1370 г. – по Волге; в 1371 г. разграбили Ярославль и Кострому; в 1374 г. на 90 ушкуях разграбили Вятку и взяли Болгары; часть их спустилась к югу, другая пошла на восток; в 1375 г. под начальством Прокопа они в числе 1500 чел. разбили пятитысячную рать костромского воеводы Плещеева и захватили Кострому, где грабили неделю, затем взяли Н. Новгород и пустились к Астрахани, грабя всех по дороге; в Астрахани воевода обманом перебил их всех. В 1391 г. ушкуйники опять грабили по Вятке, Каме и Волге и снова взяли Жукотин, а также Казань».40
Современники считали, что нравственный облик ушкуйников достоин не восхищения, а глубокого сожаления. Вот как описывает очевидец бесчинства ушкуйнической дружины Прокопа при разграблении ей в 1375 г. Костромы:
«… И мнози ту на побоищи побиени быша и падоша, а друзии по лесом разбегошася, а иных живых поимаша и повязаша. Новгородци же видеша оставлен град и небрегом и несть ему заборони ни отъкуду же и взяша град и пограбиша его до конца, и стоявше во граде неделю и всяко сокровище изыскаша и изнесоша и всякыи товар изъобретше и поимаша. Не все же товарное с собою попровадиша, но елико драгое и легчаишее, а прочее тяжькое излишнее множаишее в Волгу вметаша и глубине предаша, а иное огнем пожгоша. И множьство народа христианскаго полониша, муж и жен и детии и девиц с собою попровадиша и отъидоша от Костромы. И шедше на Низ по Волзе, пограбиша Новъгород Нижний и много полона взяша муж и жен и девиц и град зажгоша. И поидоша на Низ и повернуша в Каму и тамо в Каме помедлиша неколико время и потом выидоша ис Камы и внидоша Камою на Влъгу и дошедше на Низ по Влъзе града Блъгар и тамо полон весь христианьскыи попродаша или Костромьскыи, или Нижняго Новагорода, попродаша Бесерменом жены и девици, а сами поидоша в насадех по Волзе на низ к Сараю, гости христианьскыя грабячи, а бесермены биючи».
Далее летописец сообщает, что разбойная дружина Прокопа достигла устья Волги, где местный князь Салчеи «лестию», то есть обманом перебил всех ушкуйников – «ни один от них ни остася», на что восклицает словами Евангелия: «В ню же меру мерите, возмерится вам».41 Разграбить и сжечь русский город, не жалея ни кремля, ни храмов, ни домов, ни самих горожан. Награбить сокровищ столько, что не унести и потому большую их часть утопить в реке. Захватить в плен беззащитных женщин и детей и затем продать их врагам славян на невольничьем рынке. Какое из этих преступлений ушкуйников хотели бы сегодня прославить их современные последователи? А ведь, между тем, как отмечал еще А.А.Спицын, «поход Прокопа 1375 г. и поход неизвестных ушкуйников (якобы основавших Вятку – А.Б.) в предыдущем 1374 г. находятся между собой во внутренней связи»,42 и у нас нет никаких оснований полагать, будто Вятку основали какие-то особенные, «гуманные» ушкуйники. История таковых не знает.
Важно отметить, что эти два похода ушкуйников были предприняты именно в те годы, когда Русь набирала силы для решительной битвы с Золотой Ордой. Переломным в их отношениях стал 1374 г., когда великий московский князь Дмитрий Иванович открыто порвал с Мамаем,43 на что ушкуйники откликнулись… разграблением Костромы и Нижнего Новгорода, «зачисткой» Камы и Вятки, взятием Булгара, грабительским походом к Астрахани. Очевидно, что это было на руку врагам Москвы, так как грабежи ушкуйников ослабляли пограничные районы и провоцировали новый военный конфликт с Ордой. Время показало, что их походы шли вразрез с государственными интересами Руси, что дополнительно характеризует нравственный облик «русских пиратов». Что же до того, что вятчане, случалось, поступали, как ушкуйники, совершая разорительные походы в соседние земли, то все же существует разница между теми, кто опустился до разбоя, и теми, кто избрал разбой своим главным ремеслом.
Именно по этой причине уместен вопрос: как могло такое произойти, чтобы ушкуйники, оставив свое ремесло, основали город и поселись в нем? Отвечая на него, В.В.Низов в статье «Новгородские ушкуйники: мифы и действительность» предположил, что «разрушительная деятельность ушкуйников была подчинена созидательным задачам – основанию новых колоний». Однако здесь же был вынужден признать, что достоверно известна лишь одна страна, в которой поселились ушкуйники – Вятская.44 Других примеров история не знает. Да и есть ли у науки действительно веские основания считать, что это событие действительно имело место?
Кто «придумал» 1374 год?
Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к летописному известию о походе ушкуйников 1374 г., в котором, по мнению, Эммаусского впервые упоминается город Вятка. При этом надо иметь ввиду, что Эммаусский опирался на текст реконструированной Троицкой летописи,45 а Спицын и Верещагин – на текст Воскресенской летописи,46 воспроизведенный в «Сказаниях русских летописцев о Вятке».
Сравнив эти тексты, несложно заметить, что известие Троицкой летописи отличается тем, что в нем более подробно перечислены плавсредства, которые уничтожили ушкуйники, перейдя с правого на левый берег Волги: «лодьи, поромы и насады и павузкы, и стругы, и прочаа вся суды иссекоша». В остальном тексты близки. Ниже мы будем использовать цитаты из текста Троицкой летописи, которой пользовался Эммаусский.
Обратим внимание на то, что в кратком известии о походе ушкуйников название «Вятка» встречается трижды: 1) «идоша на низ Вяткою ушкуиници разбоиници»; 2) «и Вятку пограбиша»; 3) «а сами поидоша к Вятце на конех по суху».
Очевидно, что в первом упоминании речь идет о реке Вятке. Напомню, что в отличие от Спицына и Верещагшина, Эммаусский предположил, что второе и третье упоминания относятся не к реке или местности, но к городу Вятке, который они сначала разграбили, а затем вернулись в него, восстановили и остались в нем жить. Что на это сказать?
«Идоша на низ Вяткою»
Прежде всего, зададим вопрос, как ушкуйники попали на Вятку? По замечанию П.Н.Луппова, с давних времен северные соседи вятчан использовали для проникновения в их страну правые притоки реки Вятки: Молому, Великую, Летку и Кобру.47 Ниже мы приводим основные показатели, характеризующие эти реки, а также Чепцу, левый приток Вятки, известный нам из «Повести о стране Вятской».
Напомним, что в поход 1374 года отправились 90 ушкуев, каждый из которых вмещал от 20 до 30 гребцов – итого около 2500 «пиратов».48 Ушкуй – узкое, легкое, быстроходное судно с малой посадкой, которая помогала преодолевать мели и перекаты. В случае необходимости гребцы могли спешиться и волоком перенести свой корабль к новой воде. Однако в диком лесном и болотистом краю это было сделать не так-то просто. Необходимо было знать волоки и заранее продумать весь путь. Кроме того, успех «пиратов» часто зависел от неожиданности их нападения. Не забудем также, что всю эту «армию» необходимо было кормить и содержать. Поэтому, обсуждая маршрут, ушкуйники, прежде всего, выбирали кратчайший путь по наиболее полноводной реке.
Наиболее полноводной является Чепца, которая в 7 раз слабее Вятки по силе водотока. Молома слабее Вятки в 11 раз, Кобра – в 16 раз, Летка – в 43 раза, Великая и того меньше. Впадая в реку Вятку на 45 км. выше по течению г. Кирова (Хлынова, Вятки), Чепца является идеальной рекой для вторжения, если его главной целью является разграбление земель в среднем течении реки Вятки. Но при этом нападающие должны проникнуть в бассейн Чепцы с реки Камы, что согласно «Повести о стране Вятской» летом 1181 г. и сделали новгородцы. Можно ли предположить, что в 1374 г. события развивались по тому же сценарию, и сформированная в Пермских землях «армия» из 90 ушкуев и 2500 «пиратов» вторглась в вятские пределы с реки Чепцы? Теоретически можно. Однако, как следует из летописи, поход ушкуйников вниз по реке Вятке был лишь прологом к главной цели похода – разграблению Булгара и грабежам на Волге. В этом случае поход ушкуйников на Булгар с верховий Чепцы теряет всякий смысл – куда ближе, и быстрее было идти по Каме.
По этой же причине вторжение с Кобры также представляется надуманным – слишком большой крюк пришлось бы делать ушкуйникам да еще около 50 км. волоком тащить свои суда от реки Лузы (в районе Ношуля) до верховий Кобры. К тому же из-за столь продолжительного пути «пираты» смогли бы прийти на Кобру уже после большой воды и, множество перекатов и мелей, которыми изобилует эта река, еще более задержали бы их продвижение.
Маловероятным представляется и вторжение с реки Великой, наименее полноводной из всех правых притоков Вятки. К тому же, прямого пути на нее нет – ушкуйникам пришлось бы снова волоком перетаскивать свои суда с Моломы или какой-то другой реки, а это – вновь задержка по времени.
«И Вятку пограбиша»
Остаются Молома и Летка. Интересно, что к такому же выводу пришел Спицын, предполагавший, что именно отсюда ушкуйники в 1374 г. начали свой поход на Булгар.49 И все же есть принципиальная разница – какой из этих двух рек ушкуйники вошли в Вятку летом 1374 г.? Так как в летописи сказано, что разбойники «идоша на низ Вяткою», то есть шли только вниз по течению реки. Значит разграбить город Вятку – «и Вятку пограбиша» – «пираты» могли лишь в том случае, если начали свой поход с Летки, которая впадает в реку Вятку недалеко от села Шестаково, что на 111 км. выше по течению современного г. Кирова. Молома же впадает в Вятку недалеко от г. Котельнича. Поэтому, войдя в реку Вятку с Моломы, ушкуйники должны были еще 149 км. подниматься против течения до г. Вятки. Однако летописец свидетельствует – «идоша на низ», что исключает этот вариант похода.
Между тем, сравнение между этими двумя реками явно в пользу Моломы, которая в 4 раза полноводнее Летки и берет начало недалеко от верховий реки Юг – одного из притоков Северной Двины. Если допустить, что поход начался в Великом Устюге, то ушкуйникам пришлось бы подняться по Югу против течения примерно 80 км., затем 30-километровым волоком перенести лодки в верховья Моломы и далее спуститься по ней к реке Вятке. Итого – 80 км. против течения и 30 км. волок. Если же ушкуйники желали попасть на Летку, то им бы пришлось б идти против течения по Югу 35 км. и 410 км. по Лузе до Ношуля, после чего 50-километровым волоком перенести лодки к Летке. Итого – 445 км. против течения и 50 км. волока.
При этом надо принять во внимание, что река Луза у Ношуля судоходна только в течение двух недель после паводка, а Летка в верховьях и того меньше. Таким образом, на весь этот путь длиной почти 500 км. у ушкуйников было всего две недели, и они должны были каждый день проходить по 35 км. Это возможно только в том случае, если бы 2500 мужчин каждый день гребли против течения со скоростью 0,5 м/сек., делая 4-часовый привал для трапезы и краткого сна. Между тем, поход по Моломе, совершаемый большей частью вниз по течению реки, не потребовал бы и доли таких усилий.
Но что, если ушкуйники заранее, еще зимой, пришли в верховья Лузы или Летки, построили свой флот и с началом паводка начали свой поход по Вятке? Спицын, например, не исключал этой возможности.50 И это кажется более реальным. Только не забудем, что в течение всей этой зимы 2,5 тысячи мужчин должны были где-то жить и чем-то питаться, и их планы не удалось бы сохранить в тайне от местного населения. Тот же, кто считает, будто ушкуйники могли сойтись на Летке к началу паводка, просто не знает вятской распутицы, а, узнав, сразу исключит это предположение.
Впрочем, предположить можно что угодно. Например, что зиму перед походом ушкуйники провели в будущем Ношуле или Шестакове. А почему не в Никульчино, Слободском, Вятке, Орлове или Котельниче? Но это будет уже не наука. Однако, что само летописное известие не дает нам таких оснований. Сказано лишь «идоша на низ Вяткою». Как именно ушкуйники попали на Вятку – летопись не сообщает. Не потому ли, что «по умолчанию» для новгородцев и жителей Двинской земли кратчайшим и наиболее удобным путем в центральную Вятку была река Молома. Что подтверждается и нашими изысканиями.
Вообще интерес разбойников к Вятке представляется преувеличенным. Не будем забывать, что целью ушкуйников было не разрушение, а ограбление поселений. В Вятке же, по данным нумизматики, в указанное время денежного рынка еще не было,51 поэтому для разбойников она не представляла самостоятельного интереса. Вчитавшись в текст летописного сообщения, несложно заметить, что главной целью похода 1374 г. были разграбление Булгара и разбой на Волге. Что касается вятских поселений, то они были ограблены по пути, что называется, «транзитом». Неслучайно, летописец замечает, что ушкуйники «пограбиша все Засурие и Маркваш», а Вятку – только «пограбиша». К тому же очевидно, что для самих ушкуйников их поход был, прежде всего, долгой и опасной военной операцией, для успешного завершения которой были важны каждый день и каждый воин. Уклоняться от главной цели пути было безрассудством. Это могло поставить под сомнение успех всего их «мероприятия». Все это в совокупности побуждает нас поддержать мнение Спицына о том, что ушкуйники не поднимались по реке Вятке выше устья Моломы и не грабили поселений в среднем течении реки. Следовательно, второе упоминание о Вятке в летописном известии «и Вятку пограбиша», также относится не к городу, а к реке или местности по берегам реки Вятки.
«Поидоша къ Вятце»
Если в первых двух случаях под словом Вятка упоминается река или местность по берегам реки Вятки, то естественно предположить, что и в третьем случае, под словами «поидоша къ Вятце по суху на конехъ», летописец также имел в виду реку или местность, а не город. Но предположение Эммаусского состояло в том, что, в конце похода, опасаясь преследования со стороны нижегородцев, ушкуйники были вынуждены возвратиться в разоренную ими Вятку, заново возродить и отстроить этот город.52 Проверим это предположение, и чтобы наши размышления не носили характер умозрительного философствования, обратимся к сухому языку цифр и фактов.
Выражение «и шедше взяша Болгары», означает, что город Булгар53 был взят ушкуйниками, что называется, с ходу. Причем тем числом ушкуев, которые и отправились в поход – 90 лодок. Следовательно, грабя «транзитом» поселения на реке Вятке, ушкуйники не имели потерь и, значит, не вели активных боевых действий. Возможно, с вятскими поселениями они поступали также, как с Булгаром – припугнули угрозой сжечь город и, получив 300 рублей «откупа», продолжили свой путь, что по справедливому замечанию Хана, «напоминает современный рэкет».54
В Булгаре пираты разделились на два отряда. Первый из них, на 50 ушкуях числом до 1430 человек, пошел вниз по Волге к Сараю, а другой отряд из 40 ушкуев и 1140 разбойников, стал подниматься вверх по Волге, разоряя земли, расположенные за рекой Сурой, правым притоком Волги. От Булгара до устья реки Суры – более 300 км. Это обширный район, который ныне включает волжское побережье Татарстана, Чувашии, Марий Эл и восточную часть Нижегородской области. В те годы, основную часть населения этих пограничных земель составляла мордва.
Затем в районе Обухова, ушкуйники перешли на левый берег Волги и, уничтожив весь флот, вторглись в Поветлужье, населенное черемисами. Это был жестокий удар по, и без того, сложным отношениям черемисов с восточными русскими княжествами. В течение почти двадцати лет черемисы вели борьбу за независимость с галичским князем Андреем Федоровичем, которая в 1372 г. закончилась созданием самостоятельного Ветлужского княжества, просуществовавшего до 1469 г.55 По мнению современных исследователей истории марийского народа, грабительское вторжение ушкуйников в Поветлужье способствовало усилению антирусских настроений среди местного населения, в результате чего на Куликовском поле черемисы оказались на стороне Мамая.56 Но современные почитатели «подвигов» ушкуйников вряд ли знают об этом.
По мнению ЛЛ. Муравьевой и Б.Л.Пудалова, которое разделяет А.Л.Мусихин, летописное известие о походе ушкуйников 1374 г. было составлено, скорее всего, нижегородцем.57 Автор жил в землях, которые грабили «речные пираты» и потому, без смущения, называет их «разбойниками». В нашем случае это важно потому, что подробности похода ушкуйников по Поветлужью нашему летописцу были не известны. Поэтому его сообщение о завершении этого похода кратко и схематично: «… а сами поидоша к Вятце по суху на конех и идучи много сел по Ветлузе пограбиша». Хотел ли он тем самым сказать, что ушкуйники организованно отступили к городу Вятке, где и обосновались? Или же просто указал направление движения – к реке Вятке или Вятской земле?
Поднимаясь вверх по реке Ветлуге, действительно, можно приблизиться к центральной Вятке – расстояние до г. Котельнича здесь составляет около 50 км. Но, во-первых, для этого вовсе не надо было бы менять ушкуи на лошадей, а во-вторых для этого ушкуйники должны были бы пройти почти 800 км. против течения, в том числе по перекатам и мелям, обнажившимся после спада воды. Очевидно, что выражение «по Ветлузе» здесь относится не к реке, а к местности, Поветлужью, и этот новый поход был для ушкуйников не отступлением или бегством, но продолжением грабежа, только теперь «по суху». Сменить же ушкуи на лошадей пришлось для того, чтобы, говоря военным языком, бывшие речные пираты смогли «рассредоточиться» и «накрыть» своим грабежом более обширную территорию. Как и отметил летописец: «много сел по Ветлузе пограбиша». В этом случае слова «поидоша к Вятце» передают главное направление похода – на восток, к реке Вятке или Вятской земле. Неслучайно летописец так грамотно и информативно выстраивает свое предложение – сначала указывает направление похода, а затем его цель, средства и результаты – «… а сами поидоша к Вятце по суху на конех и идучи много сел по Ветлузе пограбиша».
Это, конечно, не означает, что все ушкуйники обязательно достигли реки Вятки. Часть из них могла пойти на север, затаиться в костромских лесах, чтобы весной следующего 1375 г. в составе разбойной дружины Прокопа напасть на Кострому. Другая часть ушкуйников могла уйти на восток, в соседнюю Арскую землю на севере современного Татарстана, ими была создана новая «пиратская база». Она просуществовала до начала 1379 г., когда, согласно сообщению русских летописей, «вятчане (зимою) ходиша ратию в Арскую землю и избиша разбойников ушкуйников и въеводу их (Ивана) Рязана (Станиславова сына) изымавше убиша».58 По предположению Спицына, ушкуйники, укрывшиеся в Арской земле и были остатками тех самых отрядов, что грабили Поволжье в 1374 и 1375 гг.59 Если бы Вятка была основана ушкуйниками, то маловероятно чтобы вятские ушкуйники приняли участие в этом походе против своих арских собратьев. В.А.Бердинских объясняет тем, что, населившись в центральной Вятке ушкуйники быстро порвали со своим разбойным прошлым, осознали свою солидарность с местными жителями и потому «вместе с русскими старопоселенцами оказались способны отстаивать интересы Вятки».60 Но это объяснение выглядит не убедительно.
Еще один повод усомниться в справедливости гипотезы Эммаусского – это судьба коренных жителей Арской земли – бесермен, которые, страдая от усобиц в Орде и набегов ушкуйников в конце XIV века стали переселяться в низовья реки Чепцы, всего в нескольких километрах от г. Хлынова.61 Что выглядело бы очень странно, если бы этот город, действительно, была основана ушкуйниками, от которых бесермене натерпелись немало горя.
Таким образом, всесторонне рассмотрев гипотезу Эммаусского об основании г. Вятки ушкуйниками – участниками похода 1374 г., мы вынуждены признать, что известие Троицкой летописи, на котором она основана, не может служить тому веским доказательством. Более убедительным нам представляется мнение Спицына и Верещагина, считавших, что во всех трех случаях под названием «Вятка» в этом летописном известии упоминается не город, а река с прилегающей к ней местностью. Изучение самого похода и современных ему исторических событий подтверждает это мнение. Убеждение, что ушкуйники являются предками вятчан, является ошибочным, а романтическое отношение к ним зиждется на незнании исторических фактов и подлинной природы ушкуйничества.
Таким же ошибочным является мнение, что г. Вятка был основан в 1374 г. ушкуйниками. Археологические факты свидетельствуют, что город к этому времени уже существовал, и назывался, согласно письменным источникам, не Вяткой, а Хлыновом. Причем само это название может служить историческим источником. Но об этом поговорим на следующей открытой лекции.