НАШИ СОСЕДИ
Недалеко от нас живет богатая и многочисленная семья Намсараевых. У них много породистых белых овец, коней, коров и быков. На дворе – большая белая юрта, красивая и легкая бричка, телеги… Есть у них теплый бревенчатый тепляк для ягнят. В этом тепляке осенними и зимними ночами собираются и играют молодежь и дети.
У Намсараевых два подростка – девочка Цыгмит и приемный сын Цырен-Доржо. Есть у них и маленький Жамьян-Дэби, мой ровесник. Я дружу с ним, но играем мы не часто. Ведь я – неугомонный человек, люблю охоту, кидаю камнями воробьев и голубей, не знаю молитв, заклинаний, не умею читать. Мы не подходим друг другу. Отец моего друга – Базаров Намсарай читает старомонгольские книги, умеет писать. Он обучает своего сына. А мой папа ничего не запрещает мне.
Жамьян-Дэби редко ходит играть в тепляк. Чаще он сидит в юрте и учит монгольскую грамоту, молитвы и заклинания. А я еще не пропустил ни одной игры!
Вечерами в тепляке собирается много молодежи и детей. Мы расстилаем на земле большой белый войлок, высыпаем из кожаного мешка позванивающие кучи овечьих лодыжек. Мальчики и девочки закатывают правые рукава, веселясь и подмигивая друг другу, садятся играть. Я смотрю, затаив дыхание. Высоко взлетает серебряная цепочка, играющий молниеносно успевает схватить с войлока горсть лодыжек и поймать ее на лету. Ведь он проиграет, если не успеет поймать цепочку или выронит хоть одну лодыжку…
В лунные вечера, наспех поужинав, я бегу к друзьям. Мы играем на улице. А там – шум, смех, гомон. Серебряный круг луны брызжет сиянием на долину, окаймленную горами, на Мадагу, Тамхи— Баряшан, речушку Загдачей – на весь Алханай!
– В палочку— выручалочку!
– Нет. Золото будем прятать!
Иногда на бревнах во дворе Намасараевых проходят молодежные вечерки. Кто-нибудь обязательно начнет: « Месяц серебряный светел…» И вот уже множество парней и девушек, обнявшись и покачиваясь, поют протяжные песни. Нежная волна забьется в моей груди, трудно станет дышать, и вдруг теплые слезы побегут по моим щекам. А песни все льются и льются – о родине, любви, отце и матери, нашем Алханае. Медленно плывет по звездному небу луна…
Сам дядя Намсарай – плотник и столяр. Зимой у него мало работы и потому встает он поздно. Накинув на широкие плечи меховую шубу, крытую синей далембой, он не спеша направляется в кустарники по нужде. Обратно возвращается тоже не спеша, громко покашливает, прочищая горло и сплевывая далеко в сторону. Зайдя в юрту и не снимая шубы, он набирает из чашки полный рот холодной воды, толстые щеки его раздуваются. Дядя Намсарай моется: смачивает лицо и руки, берет розовое мыло и выпускает на ладони тоненькую струйку воды. Душистые и ароматные запахи плывут, наполняя юрту.
– Отойди! Брызги долетят! – прикрикивает он на меня. Испугавшись и даже не закрыв дверь юрты я выскакиваю на улицу и бегу домой. Мама подшивает обувь, увидев меня, добавляет к моему испугу:
– Опять окно соседям разбил!?
Нахохлившись и насупившись, сижу и помалкиваю.
– Иди и собери щепки! – дает мне задание мама. Добежав до дров, я быстро набираю полный подол пахнущих смолой щепок.
У нас много соседей. Недалеко – стойбища Бато— нагасы и Гатаповых. Бато-нагаса знает монгольскую грамоту, мастерит телеги, заостряет и оттягивает ломы, охотится в тайге. Все окрестные буряты уважают его. У них есть маленький толстый сын Дамдинжап, мой двоюродный брат, он еще не ходит.
Гатаповы живут слева от Бато— нагасы. Сам Гатап высокий и худощавый человек с тонкими чертами лица. Говорит и сам же смеется над своими словами. Монгольской грамоты он не знает, но зато хорошо говорит по-русски. Дочка их Дашима – моя ровесница…
Я знаю всех наших соседей. За густыми ивняками живут Поненовы. Дальше у самого края Мухар-Хунды – Лыгдыновы, Пунсуковы, Дармаевы, Даржаевы, Найдановы, отца которых прозвали Бык. На правой стороне речки – стойбище Золтоевых, рядом с ними живут Эрдынеевы. Возле Боро— Судул – Ошоровы, там же и Шарагшан-абгай. Впереди нас есть родник – Махидун. Там живут Доржиевы, Дамбаевы…
Бабушка Доржиевых Цыгмит-абгай моя крестная. Недавно крестная подарила мне козленка. Он растет и у него уже появляется бородка. Мы тоже что-нибудь дарим крестной. Внук Доржиевых Содном— Даржа стал ламой тоже будет изгонять злых духов. У них есть еще внуки – Намсарай и Цырен. А внучку Должин они отдали Дамбаевым. Кажется, дочка Гатаповых тоже взята у Гомбо Доржиева…
Сам старик Гомбо все время ходит выпившим. Он немного заикается, но шутник и острослов каких поискать. Заикаясь, он говорит громко— громко. Иногда скажет что-нибудь такое – все покатываются от смеха.