Саморазрушение
Как только я нашла укромное место, руки сами потянулись к телефону. Я только и смогла, что набрать Анин номер и тяжело дышать в трубку.
– Машенька, ты? – воскликнула она озабоченным голосом. – Ты что, плачешь?
– М-гу, – слезы брызнули из глаз.
– Ты где, на Новороссийской, да? Я сейчас буду, никуда не уходи, хорошо? Что случилось?
– Да так, – заскулила я.
– Ну все, молчи, котенок. Подожди меня.
Она приехала через десять минут, растрепанная, в старом домашнем костюме голубого цвета и распахнутой куртке. Без разговоров накинулась на меня большим теплым медведем и крепко обняла.
– Игорь? – спросила Аня, заглядывая в глаза.
Я кивнула. Вообще-то, я человек рациональный и сдержанный, но в тот морозный вечер в конце января все никак не могла перестать плакать. Я размазывала слезы по лицу, а они наворачивались вновь и вновь, и так по кругу, пока глаза не покраснели и не опухли.
Я не могла простить себе глупость. Как щенок, который наделал на ковер и его ткнули лицом в остро пахнущую лужу и не дают отвернуться. Игорь не тянул время, не ждал подходящего момента.
Я ему просто не нравилась.
Я зарылась лицом в пушистое Анино плечо, попыталась вздохнуть и привести мысли в порядок. Хотя бы я не потеряла свое достоинство. О моих чувствах не знает никто, а значит, не будет сочувствующих взглядов и насмешек. Уже легче.
Вот только перестанут дрожать руки и литься слезы, и можно жить дальше.
Самый чувствительный удар, конечно, нанесен самолюбию. До сих пор мною никто не пренебрегал. Да еще ради кого? Ухоженной стервы с соломенными волосами?
Все-таки внешность. Не смотря на все его слова о доброте и уме. Что он говорил тогда на вечеринке? Что никогда не заинтересуется девушкой, которая без ума от шмоток? Какое лицемерие: Кристина одета с иголочки, даже спортивная сумка – фирменный найк, все же я девушка и подмечаю такие детали. Она потратила энергию на тщательно спланированный образ спортивной красотки, когда я в это время корпела над учебниками и поедала булочки.
Мы подъехали к общежитию, Аня помогла мне выйти из машины. Мы шли вверх по ступенькам, держась за руки, я оставляла на перилах влажные отпечатки ладоней. Мы прошмыгнули в комнату, как два вора, ни с кем не здороваясь. Аня усадила мена на кровать, укутала одеялом и велела ждать чая.
Чай – лучшая панацея от душевных ран.
Люди по-разному реагируют на сильные потрясения: Аня, например, сутками спит; Наташа развивает бурную деятельность; Таня начинает готовить. Я – плачу. Со слезами уходит горечь, разочарование в себе, несбывшиеся надежды.
Аня принесла горячий чай с лимоном. Обычно я пью несладкий, но когда дела плохи, Аня вбухивает в чашку по три ложки сахара, от всей души, и действительно легчает.
– Рассказывай, Маш, что приключилось.
Я обрисовала в общих чертах Кристину и увиденный поцелуй.
– Вот сволочь! – резюмировала подруга. – Я-то считала он за тобой ухаживает.
– Видимо, я все напридумывала. Не нужна я ему, вот и все.
– Но как? – искренне удивилась Аня. – Ты же самая лучшая, Машуль. Самая преданная, самая умная, на тебя всегда можно положиться. Неужели он не заметил? Скажи, ты была с ним сама собой?
Меня искренне трогала ее забота и поддержка, но я совсем не чувствовала себя ни самой лучшей, ни вообще чего-либо стоящей. Самомнение опустилось на уровень коврика у порога.
– Нет, конечно, Ань. Как я могла быть собой, если я от него без ума? Стеснялась ужасно. Лишний раз боялась посмотреть в его сторону, не говоря уже о том, чтобы самой подойти. И, вообще, вокруг него мини-гарем, я старалась держаться в стороне. Оставь, все это уже не важно.
Мне предпочли другую, с этим нужно жить. Проблема была во мне – это я всю жизнь считала, что хорошего парня найти нелегко, но когда повстречаю, он обязательно полюбит меня, и мы будем жить долго и счастливо. В реальности он предпочел другую, в его глазах более достойную кандидатуру.
Я подошла к зеркалу. Сбросила одеяло на пол, придирчиво осмотрела себя.
Когда-то я рассказала Игорю, что составила целый список требований к спутнику жизни. Конечно, я понимала, что идеальный мужчина будет искать идеальную женщину. Принцы женятся на принцессах, а не на золушках. Я работала над собой, как могла, и не в последнюю очередь по этой причине уделяла немало времени учебе. Не верю, что мужчины предпочитают глупышек.
Видимо, я ошибалась. Видимо, больше внимания следовало уделять внешности. Она – моя визитная карточка.
После тренировки на скалодроме и обильных слез на меня из зеркала смотрело припухшее бледное лицо. Я высвободила волосы из тугого узла на затылке. Волосы – мой козырь, густые и вьющиеся, до плеч, темно-шоколадного цвета. Черные глаза тоже ничего, яркие и крупные. Нос – нестандарт и губы тонковаты, но в общем смотрится гармонично. Не красавица, но симпатичная.
Дальше, большая высокая грудь, которой я имела право гордиться. Но все остальное прикрыто десятью лишними килограммами – и расплывшаяся талия, и мягкая линия плеча, и тяжелые бедра с круглыми ляжками. До сих пор я не заморачивалась, в целом считала себя женственной и не толстой. Так, высшая граница нормы, ни в коем случае не ожирение.
Наверное, Игорь решил, что я толстая и непривлекательная. Сейчас я с ужасом смотрела на лишние складки тела, подмечала любой недостаток, отмеряла разницу между увиденным и эталоном.
Себе можно не врать, на красавицу я не тяну. Обычная жирная заучка, мол, знай свое место.
– Я толстая, Ань?
– Ну что ты, Машенька.
Она подошла и встала рядом со мной. Втянула чуть пухлый живот – Аня, как и я, много училась, к тому же любила пробовать все, что приготовила. Эдакая русская красавица – кровь с молоком, светлые волосы и розовые щечки, те же лишние десять килограмм. Они ее нисколько не портили, но, наверное, без них была бы еще лучше.
Аня перехватила мой взгляд в зеркале.
– Ты думаешь, Игорь предпочел другую из-за веса?
– Ты бы видела Кристину, ни единой лишней складочки, все тело ладное, накачанное.
– Знаешь, хотелось бы знать наверняка, но если ты права – уважать его не за что, – Аня презрительно поджала губы. – В жизни случаются вещи и похуже лишнего веса. А если жена забеременела и похожа на бочку? Срочно искать другую? Фу!
Хорошо, если бы мир был устроен так, как Аня говорит. Я бы тоже хотела, чтобы меня любили всегда, и худую, и толстую, и больную, и здоровую. А с другой стороны – менеджеров тоже ценят за профессиональные качества, но выглядеть они должны на все сто, потому что клиенты завлекаются на красивую внешность. И мне пора этим заняться.
Мы просидели почти до утра. Когда говоришь с человеком, который тебя искренне любит и принимает, жить становится легче.
Собраться спозаранок на учебу стало нелегкой задачей. Все во мне требовало затаиться и переждать, но я умылась, позавтракала и оделась как обычно, только уделила чуть больше времени макияжу – избавиться от предательских теней под глазами и опухших век.
Я чуть-чуть опоздала к началу лекции, все уже заняли свои места. Максим, увидев меня, подвинул шарф на пустом стуле подле себя, приглашая присесть. Он поправил очки с роговой дужкой и уставился на Килдыша, который уже стоял перед готовым слайдом. Я старалась прислушиваться, но все старания уходили, чтобы не выискивать глазами заветную светлую голову.
Игорь сам подошел ко мне на переменке, спросил, как дела. Он выглядел немного виноватым, будто одолжил мелочь вроде конспекта на прошлой неделе и еще не вернул. На деле он был еще внимательней обычного:
– Мария, ты сегодня просто красавица, – сказал он. – Только глаза уставшие.
Я удержалась, чтобы не потрогать лицо и не размазать тушь для ресниц.
– Фильм допоздна смотрела.
И чего он липнет? Пришел полюбоваться на реакцию?
– Какой фильм?
– «Стартрек» называется, научная фантастика. Хороший фильм, там еще красавец актер играет ученого, Спока, – спокойно ответила ему.
Фильм я смотрела давно, и засматривалась на второго актера, светлого и голубоглазого капитана Кирка, который страдал излишним самомнением и порядочно огребал за это по ходу действия. Черноволосый строгий Спок был ему полной противоположностью.
– В новом «Стартреке» сюжета кот наплакал, один экшен, – встрял в разговор низенький Кирилл, который в последнее время то и дело маячил за плечом Игоря, видно, набирался жизненного опыта у своего кумира. – Лучше сериал посмотри с самого начала.
– Обязательно посмотрю, – улыбнулась я Кириллу и поспешно ретировалась в надежный тыл под боком у Максима. Пусть Игорь десять раз делает вид, что ничего особенного не произошло, я сейчас не в состоянии глядеть в его наглые глаза и поддерживать беседу ни о чем. Может, извиняться ему не за что, он мне ничего не обещал, но комплимент с утра это уже слишком.
– Мария, проект сдаем в эту пятницу, – напомнил Максим. – Стоит поднажать на этой неделе. Все работает, но можно сделать еще лучше.
– Да, конечно.
Я чувствовала себя выжатым лимоном, сидеть перед компьютером допоздна представлялось невыполнимой задачей. И некогда передохнуть – после сдачи проекта начнется сессия, изнуряющая и беспощадная.
Игорь очень неудачно подгадал разбить мне сердце, подождал бы уже до марта.
Я твердо решила сбросить лишние килограммы. В конце концов, это дело сильной воли, справимся.
С этим решением начался кошмар, который я до сих пор вспоминаю с содроганием.
Я вставала утром, ела крошечный завтрак, на занятиях мужественно освежала дыхание, чтобы не пугать собеседников запахом голода. На обед перебивалась салатом, затем сидела с Максимом в «аквариуме» почти до полуночи. Вернувшись домой, уже ничего не соображая, я дорывалась до холодильника и подчистую уничтожала все, до чего могла дотянуться: рис с мясом, приготовленный Аней, пирог с капустой, который передала мама на неделю. У нас стояла банка арахисового масла, в приступе голода я как-то уничтожила половину. После полуночного шуршания пакетами я уползала к себе в комнату, стараясь не разбудить подругу.
Затем я ворочалась в боку на бок, снедаемая презрением к себе и к своей так называемой силе воли. Придумывала себе наказание, которое в общих чертах заключалось в еще более суровой голодовке на следующий день. Утром все повторялось сначала – я держалась почти до вечера, а потом набрасывалась на еду, как лев на добычу.
Я осунулась, побледнела, перестала слушать на занятиях, увлеченная лишь мыслями о следующем приеме пищи и вообще о еде, и к тому же поправилась на два килограмма.
В отчаянии я решила больше заниматься спортом и попросила присоединиться к Яниным пробежкам по вечерам. Она с радостью согласилась, специально ради меня бежала медленным темпом, пока я, дыша по-собачьи, как таран, топала медленным шагом по улицам города. После пробежек поесть нормальный ужин стало и вовсе непосильной задачей. Я могла смести обычную порцию, лечь в постель и, не выдержав голода, сдаться и съесть полноценный второй ужин.
Я перестала себя уважать. Нашла в шкафу мешковатые черные кофты и стала носить их, чтобы скрыть полноту. На фоне других девушек на факультете я не очень выделялась – каждая была закомплексована по-своему. Маргарита стала со мной приветливей, видимо, перестала видеть во мне конкурентку.
Я не могла малодушно пропустить скалодром – дело чести. В четверг надела спортивный костюм, новые орудия пытки – туфли для скалолазания, на два размера меньше обычного. Я готовила себя, и все же испытание оказалось весьма тяжелым.
Разлюбить Игоря за два дня я не смогла. Думала и томилась по нему, и это чувство мешалось с глубокой разочарованностью в себе, отзывалось острой болью под ребрами всякий раз, как я представляла его взгляд из-под пушистых ресниц, а потом вспоминала, что не нужна ему.
Он тренировался на пару с Кристиной. Та была опытней и красиво брала стенки, которые он штурмовал без успеха, но с изрядным упорством. Я же перешла на третий уровень, но не могла сосредоточиться, все время думала, как проигрышно смотрюсь рядом с изящной Кристиной. Особенно снизу.
Тренировку я выдержала полностью благодаря Яне. Она терпеливо подбадривала меня самыми добрыми словами. В конце получилось сосредоточиться на стене, и чувство одоленной вершины на мгновение вернуло удовлетворенность собой.
Когда мы отдыхали, вытянув ноги и давая подышать ступням от тугих чешек, к нам подошли двое парней. Оба выглядели спортивно, один, с ежиком светлых волос, представился Стасом, а его друг, низкий и коренастый с бородкой из щетины, назвался Шоном.
– Мы за вами наблюдали, – начал Стас. – Вы молодцы, девочки.
– Так неудобно, – криво улыбнулась им. – Я совсем новичок.
– Ты отлично держишься для новичка, – подбодрил Стас. – Когда я в первый раз сорвался три раза подряд, плюнул на все и отправился домой.
– Мне стыдно перед Яной, – я толкнула ее в бок.
– Вы не хотите пойти куда-нибудь поужинать? – спросил Стас. Шон молча наблюдал со стороны, не сводя глаз с Яны.
– Конечно, мы очень голодные!
Я совершенно никуда не хотела идти и особенно кушать. Больше всего мечтала, чтобы меня оставили в покое и я смогла спокойно свернуться в клубок и отгородиться от всех печалей. Но я была очень благодарна Яне, которая никогда не была на свидании с парнем, и не могла ее подвести.
Ужин прошел на удивление приятно. Большинство времени я молчала и улыбалась, так как чувствовала себя подавленной и непривлекательной, Яна и вовсе затаилась как мышка в непривычной обстановке. Хорошо, хоть парни этого не заметили и вовсю развлекали нас историями и шутками, так что оставалось только поддакивать в правильном месте.
Даже молчаливый Шон разошелся и принялся рассказывать, как поехал с друзьями в американский национальный парк Йосемити на месяц. Они долго собирались, планировали маршрут по картам, запасались едой. Идти предстояло со всем скарбом на спине, вдали от цивилизации. Через неделю, в одну из ночей на стоянке, их еду разграбили и сожрали медведи. Вроде следовало все запихать в мешок и подвесить на дерево, а ребята расслабились и пренебрегли правилами. Хорошо, что их самих не съели. Пришлось срочно искать выход на людей – медведи покусали даже консервы. Шли целый день впроголодь, пока не набрели на стоянку палаток.
Яна слушала, открыв рот, я тоже опешила, представив, каково им было лежать ночью в спальных мешках и слушать рядом жадное чавканье дикого хищника.
Стас и Шон дружили с самого детства и поступили вместе на факультет электроники. В свободное время увлекались походами и скалодромом. Хорошие ребята. Стас попросил мой номер, а Шон у счастливой Яны.
Они проводили нас до остановки автобуса, и по дороге домой Яна благодарно сжала мою руку.
– Я хожу на скалодром с октября, и на меня ни один парень не посмотрел. Это все благодаря тебе!
– Ничего подобного. Наверное, ты просто раньше тренировалась в паре с мальчиком, и все думали, что вы встречаетесь.
Яна замерла как громом пораженная и надолго затихла. А потом повернулась ко мне и опять сказала.
– Все равно выходит, что благодаря тебе. Спасибо, Мария.
– Называй меня Машей, – досадно отмахнулась я. Мария-Мирабелла напоминала мне Игоря.