Вы здесь

Негатор. Враг стабильности. Глава 9 (Алексей Переяславцев, 2015)

Глава 9

Все утро мы с Тареком и Хагаром готовились. Высчитывались маршруты, прикидывалось время прохождения, отмечались точки на карте. Одновременно готовилось особенное снаряжение для особенных целей. В частности, Сафар получил задание гранить все рутилы, что остались. Нам предстояло за отсутствием голосовой радиоаппаратуры наладить магическую связь, но с сохранением секретности. С этой целью я лично составил таблицу стандартных сообщений, в которых использовались в качестве сигнала комбинации щелчков по оправе кристалла связи.

Пока шла подготовка, прибывали сообщения. Амулеты выдали сигналы на явного наблюдателя вблизи входа в поместье. Двое военнослужащих немедленно получили приказ обосноваться на чердаке и попытаться обнаружить вражину визуально. В помощь они получили бинокль, но только один, поскольку как раз в этих изделиях у нас наблюдался дефицит. Отдать ребятам должное: им понадобилось менее получаса на то, чтобы срисовать чужака.

Еще одно сообщение пришло от тех, кто наблюдал за сигналами от амулетов, припрятанных вблизи каменного моста. Тарек настоял на том, чтобы посмотреть на картину самому. Он, наверное, битый час стоял и смотрел, как сигнальные маголампочки загораются и гаснут по мере прохождения диверсионной группы противника. Сам я даже не входил в помещение, опасаясь затереть кристаллы-сигнализаторы.

По моему распоряжению комната, где располагались эти лампочки на карте, называлась станцией слежения, а те, кто следил за ними, получили должности операторов станции слежения. По лицу Субар-ена (именно он был назначен старшим оператором) было совершенно ясно, что парень уже созрел для выводов, но опасается вылезать со своим мнением. Даже мне было видно, что картина перестала меняться, откуда я заключил, что противник расположился на позициях. Тарек прекрасно все понял и официальным тоном приказал:

– Рядовой Субар-ен, доложите командиру вашу оценку ситуации.

Сударь старший оператор всеми силами старался быть в той же степени официальным, хотя это давалось не без труда:

– Судя по сигналам от амулетов, сейчас в наличии на этом участке пять человек. Поскольку новых сигналов не поступает, можно сделать вывод, что эти люди сохраняют неподвижность. Таким образом, получаем возможность оценить их местоположение. Вот это каменный мост, здесь наиболее стесненное положение дороги, поскольку тут имеется откос, а по другую сторону – каменная осыпь. Здесь тянется линия кустов, в которой стрелки могут укрыться, причем заметить их с дороги невозможно. А к западу… на карте этого нет… есть лощина, по которой можно отступить, и она достаточно глубока, чтобы человек мог идти по ней во весь рост и при этом оставаться незамеченным. Однако если расположить заслон к северу от места засады, то сама лощина будет просматриваться хорошо…

Тут солдат не удержался и прихвастнул:

– …это я сам проверил, все точно. А вот количество лошадей установить невозможно: Шахур сказал, что наши кристаллы не могут давать сигнал и на человека, и на коня… то есть могут, но нельзя будет отличить человеческий сигнал, а он важнее. Так что точное расположение коней пока неизвестно, но я бы спрятал их или вот в этой роще, или в этой. Примерно равноценные места.

На лице у лейтенанта промелькнуло и тут же исчезло выражение учительской гордости. Свое мнение он сообщил вполне нейтральным голосом:

– Следует кое-что добавить. Засада расположена весьма грамотно. Я сам бы устроил ее точно так же. Отмечаю также, что путь отступления засадной группы зависит от того, где они оставят коней. Или вот по этому распадку, или между осыпями здесь, здесь и здесь. По первому пути можно ехать лишь шагом, местность весьма неровная. А вот между осыпями конь пройдет даже рысью, но эта дорога выйдет длиннее… минут на десять. Существенно еще и то, что перекрыть оба этих пути можно из одной точки: с верхушки этого холма. Однако для этого понадобятся два стрелка. МОНки тоже годились бы, но мы не успеем их установить.

На лице у Субара появилось обиженное выражение: точь-в-точь как у ребенка, который уверенно знал, сколько будет два плюс два, но нехорошие взрослые не спросили об этом. Вслух свои чувства он, правда, не высказал. Я только собрался откомментировать, как очередной доклад прервал совещание:

– Одиночка идет к позиции номер два!

Это было то место, которое мы сочли подходящим для наблюдателя. Субар с Тареком переглянулись и дружно рванули к карте с сигналами лампочек. На сей раз предположения не оправдались: чужак устроился на позиции, которую Тарек считал не самой лучшей.

Анализ карты и обмен мнениями выявили нашу ошибку: не самое большое удобство для наблюдения компенсировалось прекрасными возможностями, которые эта позиция предоставляла для ее спешного покидания. Всего и дела, что пройти, согнувшись, по дефиле длиной не более двадцати ярдов, потом нырнуть в кустарник, где проследить за беглецом практически невозможно, вскочить на коня (а его спрятать в том же кустарнике труда не составит), потом галопом по лугу, который к тому же является некрутым склоном, а еще на этом лугу там и сям растут отдельные деревья и кусты, затрудняющие прицеливание. Нет, наблюдающий куда умнее, чем я сначала подумал.

– Так как же его перехватить?

Этот вопрос я, забывшись, выдал полным голосом. Тарек, похоже, хорошо подумал на ту же тему, поскольку ответил без задержки:

– Можно сделать вот что…

С этого момента наши планы стали вполне конкретными. Мы с Тареком вызвали сержантов. Командный состав еще раз прошелся по планам, а особенно по последним стадиям. Серьезное критическое замечание вывалил Шахур:

– Командир, а ведь они могут услышать наши щелчки, используя свои кристаллы магосвязи.

– Услышат, но ничего не поймут.

– Они поймут самое главное: кто-то обменивается сигналами по магосвязи. То есть против них предпринимают действия. Потому что больше тут никого нет, кроме них и нас. Будь ты командиром этой группы – что бы в таком случае делал?

Тарек, к которому адресовался этот вопрос, ответил со всей обстоятельностью:

– Первое, что приходит в голову: прервать выполнение задания и спешно отступить. Конечно, командир армейской разведгруппы так бы не поступил, но эти – не армия. Второй вариант: тщательно оглядеться в поисках противника вокруг себя. Наблюдатель умеет и может это делать, иначе ему бы не поставили такую задачу. А уж по результатам наблюдения он примет решение. Наша задача: сделать так, чтобы любое принятое им решение оказалось бы запоздалым.

– То есть никаких сигналов вплоть до выхода на позицию…

– Совершенно верно.

Сарат поднял руку:

– Можно кое-что улучшить. Главный сигнал то есть: «Я вышел на позицию, готов действовать» – должен кодироваться одним щелчком. Вот это можно принять за случайность. Мало ли… кто-то из своих задел оправой амулета о твердый предмет, к примеру.

– А кто мешает наблюдателю опросить своих по магофону? Задать вопрос типа: «Эй, четвертый, это не ты меня вызывал?»

– Так в том и есть наша цель: даже если такой опрос вообще будет и в результате наблюдатель получит ото всех одинаковый ответ: «Я тут ни при чем», – любая догадка должна опоздать.

– Вот еще вариант: пошуршать одеждой – лучше шерстяной – по оправе. Слышно будет хорошо, но почти наверняка подозрений не вызовет.

– А сам факт, что шуршали? Впрочем… возможно.

– Еще она вещь, про которую забыли. Участие магов жизни. Нам ведь «язык» нужен, предпочтительно живой.

– Значит, нужно поставить задачи Моане, Арзане, ну и мне.

– А мне?

– Дружище, как маг жизни ты… кхм… не силен. На связи – тут другое дело. Нет, что я говорю, есть и более неотложная задача: проверить кристаллы в винтовках. Вот это уж точно для тебя.

– Добро. Вызываем магов жизни. Что еще?

– Ты сам, командир. Без тебя не обойдемся.

Последняя фраза была весьма лестной, но я постарался сделать покерное лицо.

– Обоснуй.

– Только ты можешь почистить пленных от… ну, ты знаешь.

– А заодно и от ваших конструктов.

– Ну и пускай валятся к Темному в бездну! Еще раз поставим. Кстати, чтоб ты знал: второй раз тот же конструкт легче устанавливать. Это тебе любой магистр жизни скажет.

– Ты, между прочим, не магистр.

– А где записано, что лиценциат обязан быть тупым?

Возражений я не нашел.

– Ладно, ребята. Давайте все же дождемся магов жизни и прогоним еще раз порядок действий.

– Сейчас будут. Прогоним, а после этого мне надо будет выходить.

Последняя фраза принадлежала лейтенанту.


Сцена, которую я видеть никак не мог

Эту задачу командир разведчиков взял на себя. Он вполне доверял своим людям. Он знал все их сильные стороны. Но также он знал пределы их возможностей.

Тюк вроде и не был увесистым (примерно фунтов двадцать пять), но еще надо было нести винтовку, бинокль, пистолет и боеприпасы. В самом тюке были провизия и все, что нужно для холодной ночевки, причем, вполне вероятно, не в лесу.

Первой и самой очевидной трудностью был сам уход из поместья. Надлежало не просто выйти незамеченным из дома – описав большой полукруг, обойти наблюдателя и выйти на северное направление. Потом пройти еще с десяток миль. Это по прямой, конечно, а на самом деле, считай, все двадцать. До наступления темноты осталось не более двух часов, то есть большую часть пути идти почти в темноте. Фонарь имелся, но как раз им пользоваться было запрещено. Слишком уж далеко он виден. Еще предстояло форсировать речку. Тоже дело не быстрое и мокрое. О существовании брода знали уже давно, но он был глубиной почти по колено. А значит, в темноте сапоги верным делом хлебнут водицу. Разумеется, сухие портянки и сухие штаны на смену имелись в тюке.

Потом предстояло идти вверх по склону мили полторы, и чем выше, тем осторожнее. Осыпей не было, но нашуметь всегда можно. Именно это было главной опасностью. Дойти до места, обустроить позицию. Собственно, обустраивать почти нечего: «стрелковая ячейка», как ее называет командир, почти готова. Почти – потому что она даже слишком глубока, стоит подсыпать на ее дно слой местной каменистой почвы: полфута, не более.

Тарек добрался до позиции без приключений (мокрые ноги не в счет). Мимоходом он подумал, что непредвиденные отклонения от плана еще не начались, но будут обязательно. Теперь обустройство.

Подготовить подстилку под себя. Переодеться в сухое. Одеяло на себя. Как следует перекусить. Запить тем, что Ира назвала бодрящим чаем – а ведь и в самом деле сон прогоняет. Что-то такое она туда добавила, ясно дело. В травах девчонка толк знает…

Лейтенант Тарек никак не мог заставить себя относиться к Ирине как к взрослой женщине, к тому же беременной, да еще замужем за командиром. И что он в ней нашел? Умна, этого не отнимешь; знает много в травах и в лечении, даже Моана – и та уважает. А вот солидности, каковая есть обязательное свойство для любой замужней женщины, ни на полмедяка нет. Фигура опять же…

Мысли ушли в сторону своей собственной семьи. Вот на Илору лишь раз глянуть: сразу ясно, хозяйка в доме. И Ната-хохотушка… Интересно, зачем бы командир стал говорить с ней на своем языке? Девчушка теперь сама говорит на нем. А еще командир вроде как сказки ей рассказывает…

Чем больше Тарек над этим думал, тем меньше ему нравились собственные мысли. Наконец он решительно приказал сам себе целиком сосредоточиться на задании. Тем более, было уже далеко за полночь, до рассвета осталось не более трех часов.

Разведчик взялся за винтовку, еще раз проверил, заполнен ли магазин, плавно передернул затвор. Подумав, он перевел то, что командир называл «прицельной рамкой», на самую большую дальность стрельбы. Когда наблюдатель попытается сбежать, со всей очевидностью открывать огонь нужно как можно раньше, то есть с самой дальней дистанции.

Вот интересно: откуда командир взял словосочетания «открыть огонь», «плотность огня», «перекрестный огонь»? Что за огонь использовался в его мире, если он так легко оперирует этими понятиями? Магия огня – первое, что приходит в голову, но бывший инструктор по стрелковой подготовке в эту версию не верил. Тот мир очень сильно отличается от Маэры. Не может быть, чтобы там использовалась столь простая магия. Наверняка что-то более сложное…

Небо чуть-чуть посветлело. Тарек завернулся поплотнее в одеяло, достал бинокль и припасенной заранее чистой тряпочкой тщательно протер стекла. Потом достал амулет связи, включил его и потер оправу краем шерстяной материи.

В полностью затемненном доме рядовой Гюрин, сидевший у амулета связи, повернул голову к напарнику и прошептал: «Есть! Лейтенант на позиции!» – и кивнул. Второй связист, всеми силами стараясь не шуметь, пошел докладывать.


Пока мои люди готовились к завтрашним событиям, мне пришлось пережить семейную сцену. Ира, знавшая заранее, что мне в эту ночь, видимо, не придется спать, вознамерилась бодрствовать вместе со мной. Пришлось пустить в ход самые изощренные ходы дипломатии и невероятную изворотливость, чтобы уговорить мою милую вздремнуть хоть ненадолго. Окончательным аргументом был вред будущему ребенку, который может причинить бессонная ночь. Закрепляя успех, я заставил Иришку выпить ее же настойку, которая оказывала скорее успокаивающее, чем снотворное действие.

Уложив в кровать будущую маму, я уселся и принялся обдумывать перспективы. Предполагалось, что завтра все решится. Гильдия убийц должна получить недвусмысленное послание о коммерческой невыгодности заказа на мою скромную особу. Хорошо было бы одновременно узнать имена заказчиков (или заказчика), но чем больше я обдумывал такую возможность, тем менее вероятной она выглядела.


Еще одна сцена, которую я видеть никак не мог

Бывший рядовой, а ныне комендор Вахан-аб в полной темноте медленно пробирался на чердак. Полученный накануне приказ однозначно запрещал шум и свет. А тут еще объемистый тюк за плечами и винтовка в левой руке. Другой рукой стрелок нашаривал препятствия перед собой. Действовать предстояло в одиночку, и понятно почему: народу на все задачи хватало впритык.

Чердачное окно тускло светилось, давая крайне скромную видимость. Впрочем, на чердаке разглядывать было нечего: все ненужные предметы были убраны.

Из заплечного тюка на пол вывалилось одеяние. На Земле это назвали бы очень теплым пальто, но с этим словом Вахан не был знаком. Из тюка же были взяты толстые шерстяные перчатки и меховая шапка. Все это немедленно использовалось по назначению.

Наш снайпер очень неторопливо и очень осторожно поднял оконную раму. Стекол в ней не было, их заменяли куски слюды. На чердак ворвался холодный ночной воздух.

Вахан мысленно поблагодарил лейтенанта: именно тот настоял на теплой одежде. Небо только-только начало светлеть. На западе даже звезды были видны. Ни облачка, как и ожидалось. Ждать предстояло долго, но этому умению солдата учили.

Стрелок еще раз проверил, все ли готово. Так… амулет связи, вшитый в шапку с внутренней стороны, включен. Еще раз проверить, полон ли магазин. Полон, разумеется. Без малейшей спешки дослать пулю в ствол. Конечно, Вахан не знал, что лейтенант, сидя в засаде среди холмов, делает точно то же самое. Мягчайший щелчок затвора на чердаке смогла бы услышать разве что Кири с ее чуткими ушками, однако даже если норка и уловила незнакомый звук, то никому об этом не сказала.

Теперь аккуратно установить тот стул, на который будет опираться ствол винтовки. Есть. Чуть поправить стул, на котором придется сидеть. И это сделано. И вот главная задача – нет, почти главная – оглядеть еще раз тот путь, по которому должен пройти наблюдатель. В темноте (а сейчас и есть почти полная темнота) он вряд ли пойдет на позицию. Там скверный спуск, ногу подвернуть запросто. Но на всякий случай бинокль достать все же следует. Тем более с каждой минутой видимость становится все лучше.

Вахан, разумеется, не знал, что качество изображения могло быть много выше. Оптика бинокля не была просветленной; я просто не знал, как такую сделать. Комендор лишь отметил, что в бинокль почти ничего не видно, но, подчиняясь приказу, стал методично оглядывать тропу.

Лучший стрелок в нашей команде и не увидел наблюдателя, успев засечь лишь движение. В этот момент тот, за кем следили, уходил в глубокую тень. Вахан подумал, что это может быть дикий зверь (о такой возможности его предупреждали), но перевел поле зрения бинокля на обширный скальный выступ белого цвета чуть пониже и левее. И дождался: секунды три на фоне этой скалы отчетливо был заметен черный силуэт. Ошибиться было нельзя. Вахан с уверенностью знал, что зверей, ходящих на двух ногах, не бывает, поскольку не подозревал о существовании кенгуру и тираннозавров.

Теперь предстояло отследить перемещение ночного гостя на его позицию (предполагаемую, конечно). Дело было медленным, поскольку незнакомец двигался очень осторожно. Когда он подходил к группе кустов, что явно и были его целью, небо стало совсем светлым, хотя солнце еще не вышло из-за восточного холма. Но разглядеть фигуру наблюдателя в кустах было совершенно невозможно. Ну и не надо. Вахан прекрасно знал, что в момент, когда командир с двумя солдатами выедет из ворот, будет достаточно светло, чтобы разглядеть затаившегося наблюдателя, как это вчера и было. Но даже после того, как позиция противника будет установлена, стрелять разрешено лишь по сигналу магофона.

Следовательно, необходимо ждать. А по готовности, то есть в момент, когда станет виден наблюдатель, слегка щелкнуть по оправе магофона. Название странное, так ведь командир любит давать всякие необычные имена необычным вещам. К этому комендор Вахан уже привык.