Глава 5
В течение долгого времени я полагал мою Иринку существом женского пола. Но события перед свадьбой заставили меня усомниться в этом, ибо в части нового платья она уперлась, как баран, не как овца. Главным аргументом было: «Не хочу тратить деньги!» Вторым и тоже главным: «Мои платья и так хороши». Бережливость, накрепко засевшая в спинном мозгу.
Простой нажим и уговоры дали нулевой результат. Пришлось объезжать препятствия на козе:
– Ты же полноценный член команды. Травница. Между прочим, твоя присыпка спасла руку рядовому Субару.
Это подействовало. Иришка открыла до отказа глаза, а заодно и рот:
– Ка-а-ак???
Я был убедителен, словно политик перед выборами:
– Он поранил руку, когда мы копали кристаллы – вот от сих до сих…
Это было правдой.
– …но я сообразил промыть рану твоей замечательной настойкой и воспользоваться присыпкой – той самой, что ты пробовала на мне. Через два с половиной дня все зажило.
Моя милая не желала сдаваться без хорошего арьергардного боя:
– Но при чем тут платье?
– При том, что ты на него честно заработала: своим трудом на команду. Субар с Малахом подтвердят.
Противник заколебался, и тут подоспел стратегический резерв в лице Моаны:
– Я берусь с тобой поехать и подобрать такое, чтобы тебе было по средствам.
Изящество этого хода подкосило Иришкину уверенность, мне же осталось лишь малость подпихнуть:
– А я берусь за самое трудное: не мешать вам.
Женщины прыснули. Ира сдалась. Но, уступая назойливому жужжанию моей паранойи, Моана сводила подругу к портнихе, услугами которой сама не пользовалась, и при этом не щеголяла красной лентой.
Оставшееся время до свадьбы, разумеется, не было потрачено на отдых: понадобилось частично восстановить русский язык у Наты, ей же я задолжал много сказок. Правда, часть долга я выплатил уже слышанными. И далеко не все расчеты и чертежи были готовы.
Отдать справедливость Моане: на свадьбу она нарядилась неброско (лента также отсутствовала), а Сафар представлял ее: «Та самая маг жизни, что лечила мои ноги». Реноме жениха взлетело до небес: все гости примерно знали, во сколько могут обойтись такие услуги. Ира блистала платьем, а я играл скромную роль наставника жениха. Пришлось слегка напрячься, чтобы не выпирать из этой роли.
Свадьба отгремела. А через два дня в поместье появился Сарат с компанией (не было лишь капитана Дофета). Лаконичность нашей беседы уязвила бы любого спартанца:
– Ты привез информацию, которую полагаешь совершенно неотложной?
– Нет.
– Отправляйся в город. Тебя там с нетерпением ожидают. А через пару дней – назад. Идет?
Видимо, у начальника экспедиции (а Сарат таким и был) нашлись некие личные причины не возражать.
Я, в свою очередь, сначала попросил радиста связаться с «Альбатросом» и передать мою просьбу капитану прибыть в поместье «для обсуждения некоторых вопросов, связанных с плаванием». Потом я собрал всех остальных членов моей команды, побывавших за Великим океаном. Здесь уже понадобились дипломатические подходы:
– Ребята, не сомневаюсь, что у вас имеются прекрасные результаты…
Последовала перестрелка взглядами.
– …важная информация, а также… кхе… некоторые материалы. Однако!
Не особо длинная, но многозначительная пауза.
– Я очень прошу вас придержать все разговоры вплоть до нашего общего собрания. То есть до момента, когда Сарат вернется. Моя цель: чтобы каждый получил наиболее полное представление о результатах этого плавания.
Не было сказано вслух: «Наиболее полное представление в моем понимании». К сожалению, вся правда не предназначалась всем.
– Само собой, «каждый» включает и меня самого. Одновременно я расскажу вам о наших результатах. Впрочем, я убежден, что они мелочь по сравнению с вашими. Да, вот что…
Следующую фразу я произнес нарочито небрежным тоном:
– …если кто-то сочтет, что необходимо мое срочное решение, то пусть доложит прямо сейчас.
Ну вот, я так и думал. Синит вскинул руку:
– Командир, я привез шесть саженцев. Хочу отправиться вместе с ними к Миррусу. Здешний климат для них не подходит.
– Насколько это неотложно? Саженцы могут подождать пару дополнительных дней?
Магистр магии жизни замялся, но через несколько секунд признал, что такая задержка не повредит.
– Значит, задержишься. Ну и совсем уж мелочь. Зайдите к Хагару, он выплатит вам причитающуюся долю вознаграждения по итогам нашего плавания.
Почему-то никто из команды не посчитал это дребеденью, недостойной внимания.
Пара дней у меня оставалось, и я вызвал бакалавра Харира. То, что я хотел ему предложить, как раз соответствовало его специальности.
После надлежащих приветствий я стал объяснять:
– Посмотрите на этот чертеж. Этот цилиндр сделан из листового железа. В него засыпают чистейший кварцевый песок, у меня такой есть. Насколько мне известно, наши запасы гранатов позволяют его расплавить вот здесь, в центре.
– Совершенно точно. Вообще говоря, хватит одного кристалла. А на какую глубину вы хотите плавить?
– Для начала хотя бы десять дюймов. Диаметр тот же. В будущем увеличим эту цифру.
– Надо вам знать, что тут играет важную роль эффект Холара. Эффективная магопроницаемость песка, особенно мелкого, намного меньше, чем у расплава. Иначе говоря, не вижу больших препятствий для увеличения глубины расплавленного слоя. Но почему такой небольшой диаметр расплавленного участка?
– А потому, что песок здесь играет роль теплового изолятора. Если же мы расплавим кварц по всему сечению, то и железо расплавится.
– Тогда ясно. Можно сделать.
– Это не все. Посмотрите сюда… видите, в центре конструкция? То есть одним кристаллом мы не обойдемся, нужно их, я полагаю, шесть штук вокруг… вот на этом кольце.
– Можно и так, если не жалко гранатов.
– Не жалко. Посмотрите мой расчет необходимой магоемкости и соответствующих размеров кристаллов. Срок нагрева: четыре часа, не меньше. В будущем, возможно, понадобится еще больше.
– Я не смогу быстро разобраться в ваших выкладках. Дайте время.
– Сколько вам нужно?
– Ну хотя бы часа четыре.
Харир ошибся. Лишь поздно вечером он предстал в моей комнате, имея несколько замаянный вид.
– Ваш расчет безукоризненный. Уровень хорошей курсовой работы, ручаюсь. Я бы смело поставил «похвально».
Во мне взыграла студенческая ревность:
– Почему тогда не «весьма похвально»?
– А потому, что предписанные подходы практической магии соблюдены не полностью. Вы совершенно не бережете кристаллы. Вот здесь… на этой странице… заложена такая интегральная магоемкость, что кристалл должен взорваться после первого же применения. Нерационально. И потом: вы ведь закладывали в оценку всех параметров кристаллы… с очень ровной поверхностью? Ну которые мне показывали?
Я нарочно не ориентировался на обычные гранаты, имея на то причины.
– Да-да, именно эти. Для них и рассчитан минимальный размер кристалла – треть дюйма, как видите. Но для реальной установки здесь будут дюймовые кристаллы…
Имелись в виду здешние дюймы, менее сантиметра.
– …а таких у нас довольно много.
В голосе бакалавра прорезались совершенно доцентские интонации:
– Нет, нет и нет! Категорически не согласен! Принципы для того и существуют, чтобы их соблюдали. Пусть даже работа сделана для этих потрясающих кристаллов – «похвально» и не более того. Если быть точным, на нашем курсе работы с такой оценкой можно было пересчитать по пальцам. А «весьма похвально» только одна и получила.
– Согласен, на большее не претендую. Тогда вот что: вы получите этот железный сосуд, верхнее кольцо, песок и кристаллы. Задача: выполнить нагрев вплоть до расплава. Но с условием: чтобы никаких ожогов!
Харир отлично все понял:
– Вы хотите сказать, что впоследствии с этой установкой будут работать все подряд?
– Отнюдь нет. Только те, которых вы обучите и допустите к вашей установке. Но это будет не скоро.
– Все равно понадобится оправа. А у меня не хватит серебра.
– Обеспечим. Еще вопросы?
Не было сказано вслух, но в выражении лица бакалавра отчетливо читалось: «А на кой все это нужно?» Придется раскрыть часть информации:
– Вы, наверное, уже догадались, Харир, что все это – лишь часть того, что еще будет. Детали раскрыть вам не могу. Более того: сам их не полностью представляю. Для понимания целей вам придется прослушать некий курс лекций. Установку вы будете улучшать сами – с помощью механиков, конечно. Но вот что мне известно достоверно: по завершении этой работы вы станете богаты, и даже очень.
– А можно мне взять на некоторое время ваши расчеты?
– Даже скопировать можно.
Я не сказал простодушному бакалавру, что при использовании стандартных кристаллов для такой же магической установки потребовались бы камни примерно вдвое большего размера. А себестоимость работы возросла бы, круглым счетом, на порядок. Соответствующий расчет я тоже сделал, но придержал. На то были основания.
Сцена, которую я видеть никак не мог
Кандидат в академики Хассан-орт никогда не боялся нудной, черновой, паршивой, будничной работы.
Стратегической целью была достойная месть Професу. Для этого надо было узнать о нем как можно больше.
Хассан прекрасно осознавал, что не имеет ни малейшего смысла пытаться раздобыть информацию о Професе через его ближайших помощников-магов. Глупо и опасно.
Но в команде этого человека есть (не могут не быть!) слабые звенья – те, которые не имеют магического ранга. Они защищены от прямого нападения, это доказано даже слишком хорошо. Но от слежки защититься нельзя. Скажем, почти невозможно. И уж точно нельзя защититься от боковых расспросов.
С чего начать? Да хотя бы с перемещений, потому что они могут намекнуть на цели.
Следить за самим Професом трудно: он почти непрерывно путешествует. На чем, спрашивается? Ах, на кораблях по морю? Но у этих кораблей есть названия, есть владельцы и есть капитаны. Вот по ним Хассан и решил пройтись.
За весьма скромную сумму (информация была общедоступной) удалось выяснить, что данный скиталец полагается совладельцем аж трех судов. Одно из них – чисто коммерческое, перевозит людей и грузы между Хатегатом и Субараком. Интереса не представляет. А вот два других…
По закону хозяин судна не обязан где-либо отмечаться. Сам корабль следов не оставляет. А вот капитан – другое дело. Именно он берет лоцмана в порту. Он и никто другой заказывает услуги судоремонтных мастерских и сухих доков. Наконец, он член гильдии капитанов и по приходе в порт регистрируется в ее местном отделении. Добавьте еще погрузку-разгрузку. Все это оставляет следы. И по ним можно пройти.
Хассан, сам того не зная, действовал как хороший дознаватель. Соответствующий запрос в гильдии (обошелся он чуть дороже предыдущего) дал ответ. Капитанами «Ласточки» и «Альбатроса» было одно и то же лицо: некто Дофет-ал.
Надо заметить, что будь на месте высокопочтенного официальный представитель Академии, расследование пошло бы куда быстрее. Но у Хассана имелось в распоряжении не так много людей и очень немного денег. Единственный ресурс, которого вполне хватало, – время.
Все по тем же соображениям экономии кандидат в академики собственноручно анализировал и собирал в таблицы данные, пририсовывал к ним стрелки и восклицательные знаки, отмечал красными чернилами особо важные даты. Картина, как и ожидалось, вышла интересной.
Оба корабля имели Знак Повелителей – следовательно, в безопасности от них (Хассан не знал о натянутых отношениях Професа с некоторыми вождями). Удивление вызвали дальние рейсы «Ласточки», которая, по уверению представителя гильдии капитанов, не являлась судном океанского класса. И все же она безбоязненно ходила в отнюдь не каботажные плавания. Мало того: по меньшей мере, один рейс длился более трех недель. Кандидат в академики был магом воды, поэтому заклинание «Гладкая вода» было первым, что пришло на ум. Это сколько же магов надо держать на борту, чтобы поддерживать безопасность? Троих, самое меньшее, и то в обрез. Да еще прибавить расход магии на движение корабля. У Професа в команде столько не было. Значит, кристаллы. Какие?
Профес ухитрялся добывать кварцы и гранаты с изумительной формой и невероятным качеством поверхности, это так. Но синих кварцев и гранатов в природе не существует. Иначе говоря, из этого источника (или источников?) можно добыть лишь универсальные кристаллы. Бесцветный кварц, например. Но сколько их нужно? Такое определяется лишь расчетом.
Обычно Высшие маги не затрудняют себя подобной деятельностью. Для нее есть бакалавры, в крайнем случае студенты. Но только не в данной ситуации. У высокопочтенного были веские причины лично заняться этой не самой вдохновляющей работой.
Расчетов такого объема Хассан не делал с тех пор, как готовил магистерскую диссертацию. Полных четыре дня! Но результат, вероятно, стоил усилий.
Первый и самый главный вывод состоял в том, что никакой универсальный кварц разумного размера (то есть до двенадцати дюймов в поперечнике) не в состоянии дать требуемый магический выход. Только для одного корабля в расчете на сезон (без малейшего резерва!) требовалась магоемкость на порядок больше – иначе говоря, двадцатидюймовый кристалл. А такие суть уникумы и попадаются даже не каждое пятилетие. Десять двенадцатидюймовых кристаллов кварца на один корабль в сезон? Не смешите. Значит, специализированный…
В них-то маг воды знал толк. Голубые топазы, голубые бериллы, сапфиры, наконец. А сколько нужно сапфиров, кстати? У них при прочих равных условиях максимальная магоемкость, большей просто не существует. Да и стойкость высокая.
Следующий расчет прошел куда быстрее – надо было всего лишь поменять коэффициенты. Через день картина стала ясной.
Для «Ласточки» на один сезон требовался четырехдюймовый сапфир превосходного качества, причем резерв интегральной магоэнергии по Ромену был минимальным. На следующий сезон такого не хватило бы, это точно. А на второй корабль – кристалл еще большего размера. Плохо было то, что подобные сапфиры попадались весьма редко: от одного до четырех в год. Между тем высокопочтенный хорошо знал по именам всех регулярных покупателей крупных кристаллов, и Профес среди них не числился. Хотя нет, на самом деле положение дел еще хуже. Ведь есть еще третий корабль. Пусть он речной, и «Гладкая вода» ему совсем не нужна, но ведь что-то приводит его в движение. К тому же он ходит рейсами по расписанию. То есть… прикинем… всей добычи его рудника только-только хватило бы на эти три корабля. А это половина добычи всех рудников страны, вместе взятых. Совершенно невозможно. Тупик.
Некоторое время кандидат, так и не ставший академиком, глядел невидящими глазами на стену. Но опыт не подвел.
Хассан встал из-за стола. Еще со времен, когда докторская едва маячила на горизонте, помнился прекрасный рецепт для раскалывания трудных задач: отставить их на время в сторону. Не думать о решении. Оно само придет (если, конечно, существует). А поскольку Профес и его люди плавают себе на кораблях по Великому океану, то оно, несомненно, существует. Значит, пока что можно пройтись пешком (благо дневная жара спа́ла) до гильдии магов. Не выяснять. Не расспрашивать. Не торчать в библиотеке. Просто поболтать.
Наконец-то произошло общее собрание, посвященное подведению итогов плавания через Великий океан. Моана отказалась присутствовать, что не особо удивило. У нее был свой источник информации.
Честное слово, обстановка показалась более торжественной, чем на иных отчетно-перевыборных. И это чувствовали все, включая меня самого.
С самого начала пришлось нарушить традицию. Первым выступил не кто-нибудь младший, а сам капитан. Начал он с предъявления сделанной карты. Самым внимательным и заинтересованным слушателем была моя скромная особа. На то имелись серьезные причины. Мысленно я сравнивал то, что нарыли мои картографы, с известной мне картой обеих Америк.
Так… то место, где они высадились, более всего походит на устье реки Гудзон. Поднялись по реке… остров… ну точно: именно там, где в моем прежнем мире находится Манхэттен. Сделан вывод, что место удобное для поселения. У меня такой уверенности не было. Очень уж уязвимо для ударов с моря. Пошли после этого на юг… дошли до того, что в моем мире называется Чесапикской бухтой. А вот тут климат более жаркий… должен быть. Место, где находится славный город Вашингтон. В смысле защиты много лучше, чем Нью-Йорк. Отметим. Ну молодцы ребята, еще дальше на юг спустились. Ого, а Флоридского полуострова и нет. Уже явное отличие. Антильские острова толком не исследовали, но Кубу открыли. Вот это очень даже хорошо. На Кубе растет все, что только может расти в тропиках. И оттуда вернулись домой.
Что ж, вот первый момент истины: заокеанский континент реально существует и (в первом приближении) пригоден для поселения.
Никто не возражал, когда следующей я предложил выступить нашей художнице. Она страшно волновалась: уши пылали так, что никакой киноварью не описать.
Собственно, ее отчет выразился в предъявлении зарисовок и ответах на вопросы. И тут наступил второй момент истины, но тогда это понял лишь я.
На рисунках предстала фауна Америки из моего старого мира – точнее, та фауна, которая там была до прихода людей.
Первым бросился в глаза профильный портрет слона… нет, не слона, они такими волосатиками не бывают. Мамонт? Неверно, у мамонта бивни изогнутые и загибаются кверху. Мастодонт? Вот на него очень даже похоже: бивни почти прямые.
– Кто еще видел вот этого?
Руку поднял Сугат. Неудивительно: все же бывший егерь-пограничник, к тому же охотник.
– Насколько велик этот зверь?
– Намного выше человека.
М-да, не очень определенно. Хорошо, посмотрим, что там еще. Вот это явно диатрима, судя по огромному клюву. Аналог африканского страуса, да и высотой примерно такой же. Только пушистых перьев не имеет. Странно другое: на зарисовке птица склевывает с орехового дерева плоды. А я-то думал, диатримы хищники.
Собственно, одного мастодонта уже хватило бы. На Земле он был истреблен в Северной Америке усилиями человека. То, что этот вид здесь сохранился – хорошее доказательство отсутствия людей. Видимо, Берингов пролив тут куда шире, чем в моем мире.
– Вот эти создания, они…
Тут я запнулся. В моем словаре маэрского языка не было слова «агрессивный». Пришлось перевести с русского описательно:
– …проявляли враждебные намерения?
Ответил Сарат:
– Эти нет. А вот этот…
Передо мной лег набросок саблезубой кошки. Смилодон?
– …похоже, подумывал о разнообразии своего обеда. Как ты и говорил, командир, я его отпугнул. «Воздушный кулак», притом не из мощных. Хватило.
Я постарался не принять горделивую позу. Перед отъездом я предупредил Сарата, что стрелять из винтовок (даже крупнокалиберных, что перед самым отплытием изготовил Хорот) следует лишь в самом крайнем случае: они не издают громкого звука при выстреле и не особенно сильно пахнут. Куда рациональнее напугать местное зверье и тем самым приучить к мысли, что с этими двуногими лучше не связываться. Потом не забыть организовать массовое производство отпугивающих амулетов.
Карида продолжила рассказ и показ, а закончила так:
– Вот это чудовище наши ребята выловили. Я таких никогда не видела. Порождение Темного, простите на резком слове…
На этом месте выступление прервал Сарат:
– Я подумал, что это… э-э-э… существо может быть съедобным. Поэтому наш кок получил задание сварить суп. Как маг жизни могу заверить: яда нет. Я бы сказал даже более того: очень вкусно. К тому же отсутствуют мелкие кости, а те, что есть, даже не кости – хрящи. Кстати, вслед за мной и многие другие отведали.
Мне стоило большого труда не расхохотаться. Передо мной лежал мастерски сделанный даже не набросок – портрет осетра. Пришлось пустить в ход авторитет:
– Эту рыбу я знаю, на нашем наречии называется «осетр». Она и вправду вкусная, но надо знать, как ее готовить. Потом расскажу.
Я воздал должное таланту Кариды и особо упомянул важность знания фауны того места, где предполагается поселение. Закончил же свое выступление хвалебной фразой:
– …а начало этим знаниям положила именно Карида.
Одобрительный гул.
– Тарек, что скажешь?
– Людей там нет. А вот их следы нашлись.
– Поясни.
– Строения не сохранились. Зато сохранилась искусственно сложенная каменная пирамидка на верхушке холма. Думаю, очень старая. Не заросла мхом, поскольку место насквозь продувается. Так что не вижу опасности от людей – исключая набеги из-за океана, – но усматриваю таковую от диких зверей. Считаю нужным разработать систему изгородей или заборов. Пусть даже на людей не нападут, но уж на стада или на поля набег вполне возможен. Тем более я сам видел там волков.
– Сразу скажу: согласен. Как именно такое сделать, мы еще продумаем. Синит?
Этот нисколечко не смущался, скорее наоборот: прямо сверкал самодовольством. Ну пусть даже законной гордостью – все равно сверкал.
– Мы выполнили план, что был тобой намечен. Больше того: этот план мы перевыполнили…
Не было в маэрском языке слова «перевыполнить»! Это Синит сам его придумал. Даю честное слово: я тут ни при чем!
– …и вот что доставлено…
Пусть наш магистр и был самоуверенным нахалом – в аккуратности ему никто бы не посмел отказать. Он разложил мои зарисовки нужных растений и на каждый лист (в самый центр) положил пакетик с семенами.
Я проглядел. Так… кайенский перец, помидор, бобы ванили – ну да, она же на Кубе растет – бобы какао оттуда же… а это что?
Последний вопрос был задан вслух.
Синит совершенно неубедительно притворился скромником:
– Это не я придумал, Тарек догадался. Он нашел растение с очень приятным запахом…
Здесь тон голоса докладчика стал совершенно деловым:
– …совершенно незнакомым, уверяю вас. Мы оба решили, что растение можно использовать как благовоние. Тарек же собрал листья, подсушил их, а потом подумал, что при сгорании они также будут ароматны. Мы попробовали – получилось. А потом Тарек додумался, что эти листья можно скручивать. И они тлеют… ну, как палочки из дерева киллик. Семена я собрал, понятно. Вот что получилось.
Кажется, я уже догадался. Держите меня крепче, если это то самое.
Это оказалось ТЕМ самым. В грубо сделанном ящичке лежали сигары. Осторожное прикосновение показало: скручены не очень плотно. Пока я разевал рот, пытаясь высказать просвещенное мнение на сей счет, бравый лейтенант опередил:
– Я видел на виноградных листьях подобные скрутки, в них живут гусеницы. Но те скрутки не дают ароматного дыма, а эти дают. Вот как надо.
Из сумки появился держатель из железных полосок. Тарек уверенно вставил в него сигару, разжег тонкую лучинку в качестве зажигалки. Чуть-чуть затянулся и бросил. Сразу же воскурился душистый дымок. Немая сцена. Имею в виду: это я был немым. К тому моменту, когда способность к речи появилась снова, сигара успела испепелиться на четверть. Сам я сроду не курил и потому постарался задействовать все красноречие:
– Растение я знаю, у нас именуется «табак», а скрутка – «сигарой». Но Тарек, дружище, этот дым может быть опасным. Во-первых, к нему люди привыкают и потом без него не могут обходиться. Во-вторых, медленное отравление…
Сарат поспешил влезть в назревавшую дискуссию:
– Обижаешь, командир. Дым на ядовитость первым делом проверил. Ну, небольшое воздействие есть, так его разом снять можно…
– Вредит всем, кто поблизости. Детям – в особенности.
Лейтенант очень любил свою блондинистую падчерицу. Вот почему он малость подумал и решительно заявил:
– Ничего не значит, можно подымить, к примеру, на собраниях…
Вот этого только не хватало!
– …имею в виду: там, где детей нет.
Похоже, я ничего не смогу сделать, а давить чистым авторитетом до последней степени не хочется.
– Ладно же, не говори потом, что тебя не предупреждали… Синит, я расхвалил бы тебя до небес за все растения, кроме табака. Теперь нужно выводить сорта. Ну, ты знаешь. Вот у этого очень едкие плоды, их только как пряность использовать. Хотя можно вывести сладкие сорта. И тогда плоды можно добавлять в салаты, в суп, в жаркое. Вот эти бобы в размолотом виде – для сладких пирогов. У них запах хорош. А вот из этих бобов можно делать напиток силы или… э-э-э… разные сладкие изделия. Очень сытные, между прочим. Так что спасибо тебе, Синит. Вам с Миррусом еще предстоит куча работы.
Я подошел к окну и распахнул его.
– Это чтобы избавиться от запаха табака. Все свободны…
Тут взгляд упал на Сарата. Физиономия намекающая. Хорошо, подыграем.
– …а ты, друг мой, останься. Есть кое-какие мелкие вопросы.