Часть 1
Невроз. Тонкие ниточки души…
Хочу начать этот рассказ с описания своей жизни от истоков, когда я была маленькой беззаботной девочкой: именно это время и стоит ворошить в своих мыслях, ощущениях, пытаться его воссоздать, ощутить. Период данного моего состояния приходится на возраст от пяти лет, когда совершенно отчетливо себя помню и для меня это – семи лет, то есть какие-то там 2 года. Пусть малый период, но он поможет в голове воссоздать четкое ощущения позитивной программы, пройдя мысленно этот жизненный путь, отложить у себя в коре и подкорке головного мозга положительное ощущение, подкрепленное чувством позитива. Здесь где-то я рассказываю, как обыватель, минуя медицинские термины, а именно – как человек, имеющий проблемы, живущий с ними параллельно и максимально пытающийся адаптироваться к повседневной жизни. Вернемся к началу.
Итак, в августе мне исполнилось семь лет, и я пошла в школу. Была я совершенно одомашненным ребенком: в садик не ходила, воспитанием занималась моя бабушка, она же и сидела со мной. Первое для себя, возможно, Вы подметите в воспитании своих детей – что это есть косяк. Нужно или необходимо было отдавать в организованный коллектив?! Мои родственники считали: жалко, будет заражаться, болеть, где-то продует, надует… Вопрос Вам на засыпку и мысленно решить каждый для себя, читая это: правильный ли подход – преждевременная повышенная тревожность взрослых во избежание всех этих моментов; и возможно ли, в принципе, от этого уберечь и огородить? Проведя аналогии диаметрально противоположные, может не все так однобоко, а все-таки это правильно: огородить, – решать Вам, мой дорогой читатель. Я всего лишь повествую. Решила выбрать такой стиль и дать право выбора для каждого из Вас свое, минуя всякие грани, ограничения: да здравствует свобода Вашего Выбора и демократия в нем!
Так… Так: семь лет, первый класс-первый раз, домашний ребенок… Упс! 31 августа звонит моя тетя и ставит перед фактом: Лина будет давать торжественный первый звонок. Первый раз – в первый класс!.. Меня, как боязливого ребенка, это вводило в шок и ступор. Помню как сейчас: вечером репетиция, репетиция собственно чего, – поднятия меня вверх одиннадцатиклассником по кругу дзинь – дон колокольчиком. Родители решили: репетиция не нужна – будет экспромтом. За что сейчас я благодарна тете! О моих индивидуальных особенностях она не знала(тетя – жена дяди, родного брата мамы). Просто, либо так получилось, либо она забыла заранее предупредить. «Ха!.. Что мне и в пользу!» – понимаю я, спустя время. Не зря избитая речёвка: «меньше знаешь – лучше спишь»…
Вот представьте, в возрасте 4–5 лет я боялась посещать общественные елки: на одной из таких мне стало дурно, я вышла из хоровода и помчалась в ужасе к родителям… Да, нельзя не отметить: в принципе, норма и не норма – это условное понятие. Да, нельзя не отметить: в принципе, норма и не норма – это условное понятие. Причем в данном возрасте с пометками: «Ребенок не посещал организованные коллективные учреждения». Повторюсь: решать Вам – я только повествую.
Дорогой мой читатель, я оставляю право выбора за Вами! Моя задумка – искреннее, правдивое повествование о моей жизни; Ваша задача – проведение аналогии, решение для себя, помощь в воспитание Ваших малышей и, возможно, недопущение ошибок (а может и наоборот…), видение связи или отсутствия таковой в возникновении моих проблем. Во второй части книги будет приведен профессиональный рассказ обо мне, с комментариями к описанным мною событиям, психотерапевтом Алёной Викторовной Шамрай – хорошо знающим меня специалистом, помогающим мне в сложные периоды жизни в течение почти восьми лет. Грамотный профессионал своего дела и очень квалифицированный. Алена закончила факультет медицинский факультет и специализацию по психиатрии в Российском Университете Дружбы Народов. Ординатуру проходила в Институте Мозга Бехтеревой. Немного было пояснения, разъяснения. Продолжим дальше наш экскурс: 1 сентября, первый раз – в первый класс…
Ночь казалась бездонно длинной в детской абсолютной бессоннице. Естественно, наутро я была как скукоженный-лимон, да еще и кислый. Мама одела меня в праздничный наряд, вручила красивый букет цветов для первой учительницы и мы пошли в школу. Помню, как сейчас эту внутреннюю дрожь, от которой голос и тот становится искаженным. И все-таки я преодолела эту преграду: меня торжественно пронесли по кругу с колокольчиком. Я дала первый – для меня и всех присутствующих первоклашек – звонок, возвестивший начало школьной жизни. Второго сентября начались учебные будни. Я довольно охотно и, уже привыкая, начала «понимать» – теперь все: школа и некуда линять… Второй учебный день прошел успешно.
Третьего сентября меня ожидала эмоциональная засада: как понимая уже и вспоминая сейчас – еще на подготовке в этой же школе меня повергло в эмоциональное уныние и страх, когда стошнило будущего первачка. На сей раз уже первачка постигла иная беда: он описался, а Лина отдувалась. Она эмоционально страдала и на отказ решила не ходить в школу из-за подобных казусов уже третьего сентября. Потом все это сопровождалось родительским переломом в противовес: «В школу! В школу идем! В школу!»… И опять долго месячные слезы. Первая учительница была и есть уже очень старенькая – а-ля коммунистическая дама, настраивающая весь мало смышленый класс первачков против меня. Плюс у (плюсом?) учительницы в принципе была установка взрастить будущих ябедников и кляузников, что благополучно удалось: все задумки ее получились на «ура». Мои мысли уже в современном времени и месте: «Может, необходимо было перевести родителям меня на домашнее обучение или это вообще было утопией?». На это, как и на все мои истории, в дальнейшем попытается дать ответ профессионал – наша Алена, чья точка зрения даст ключ к разгадке: а Вы, читатели, воочию увидите! Прошли месяца и эти «удары судьбы», воспринимаемые мной, прошли. Но если бы на этом было все: «Чем дальше в лес…….
Далее, мой читатель, Вы узнаете многие и многие сюжеты, которые возможно станут поучительны, чтобы не повторять чужих ошибок, а учиться на них. Возможно также, что мы вместе будем бороться с нашими внутренними трудностями и вместе будет легче, – как считаете Вы?..
По национальности я еврейка, по вероисповеданию иудейка. Это еще одна большая проблема для России, 90-е с хвостом. Еврейское происхождение и иудейское вероисповедание являлись другой большой проблемой для постсоветской России 90- х. Плюс дети: малопонимающие и выплескивающие то, что слышат за кухонным столом в разговорах от родителей. В те времена, да и сейчас ни для кого не секрет, что во всех ни для кого не секрет, что во всех бедах винят евреев. И вот, на протяжении 11 лет учебы, на почве этого происходил прессинг: меня всячески унижали, оскорбляли, третировали, порой даже применяли физическую силу… Родители мои реагировали, но все тщетно. Способности у меня были средние, училась в общеобразовательной школе. Как по-вашему, необходимо ли было перевести меня в другую школу? Что думаете Вы и наш психотерапевт… Как было бы вернее, чтобы не подломить то сокровенное, что внутри… Но меня не перевели, и я сполна натерпелась за эти 11 лет…
Ах да, еще сложности как наложение: внутрисемейные. В нашей семье, в принципе, все примерно одинаковые. Но у нашей бабушки характер явно не ангельский. Когда я была ребенком, мы всей семьей ездили на консультацию к психологу: не по причине моих эмоциональных проблем, а именно – межличностных. Тогда мне было 10 лет и доктор такой маленькой «кнопке» сказал: «Если ты не можешь что-то изменить – измени к этому отношение». В том возрасте, да и сейчас, именно для меня – подчеркиваю, – не всегда эти философские уловки работают на практике. Врач хотел провести беседы с бабушкой, но так и не удалось: бабушка пренебрегла. А в душе всё набегало, нарастало, как снежный ком…
В том же 10-летнем возрасте к моему тонкому восприятию мира и повышенной эмоциональности вдруг добавляются проблемы с эндокринной системой.
Период взросления, переход от девочки к девушке… – это довольно сложный момент. Я старательно его переживаю с параллельными сложностями взаимоотношений в школе, общения в семье. А теперь и сбой в организме, заложенный на генном уровне. Как все это преодолеть!? Порой как физическое, так и эмоциональное уже не компенсируется, и вот он, неминуемый надрыв, – увы и ах… Если то, что заложено в гене, не изменить, то жизненные обстоятельства – можно. О, Боже! Тогда, в том возрасте, что я могла!? Проще говорить с высоты времени, но, видимо, мои взрослые этого не понимали. Как вижу ситуацию я? В семье всегда проще все-таки смягчить отношение бабушки к девочке-подростку. Ну, а школа как получится: поменять, перевести… Хотя это не панацея. Как аргументация в особенностях здоровья – домашнее обучение. Но есть, как есть – и слов из песни не убрать. Теперь разгребаю, что есть по фактическому посттравматическому синдрому с замедлением: это как бомба замедленного действия. Вот они и 11 лет прошли, наконец. Так и выпускной мне запомнился (была на торжественной части). В суматохе – на сцене выход выпускников, – падает вкладыш с оценками. Мои «добрые» одноклассники поднимают, притоптывают и прячут в толпе. Эти уже взрослые дети на входе в новый виток взрослый жизни. Я считаю: жестоко все это.
Потом бывший классный руководитель вернула затоптанный… Хоть бы новый выдали! Так до сего времени весточкой из прошлого – отпечатком башмака. Как все это грязно – мои воспоминания. Ну, проблемы одни не приходят – сменяются другими… И так… До… Надо, как-то решать проблемы со здоровьем. Тут я решаю случай мой не простой, а если точнее – сложный. Я объясняю маме, и мы боремся с нашей системой, и всеми правдами и неправдами я попадаю в Москву – в НИИ. Тут мой новый виток в жизни, параллельно – учеба в медицинском колледже и заочно подала документы на факультет психологии.
1 сентября 2006 года. Первый и последний день с огромным перерывом, и первое знакомство с понятиями «лекция» и «пара».
2 сентября: поезд, Москва, НИИ… И провела я там не малые 4 недели, пропустив напрочь все лекции и уже практические занятия. Мне, совершенно «неприспособленному ребенку», досталось в одночасье все разом: догонять программу, поездки из своего района в совершенно далекий, больше часа на дорогу. До этого, максимум я знала дорогу в школу и домой. Не скрою, была довольно замкнута, кроме негативно настроенных одноклассников в школе не общалась ни с кем. Это неправильно, но, возможно, моя детская психика воспринимала как протест к общению и считала: раз такие там, в том месте, где я провожу большую свою часть жизни – это как на работе… Но так было… Мне с трудом дается вся эта адаптация, наверстывание программы, поездки в совершенно чужой и далекий район.
Имелись ещё причины, мало способствующие улучшению моего состояния… По окончании школы, параллельно с поступлением в колледж, состоялось знакомство с довольно успешным парнем из Белгорода, евреем. Мне казалось – это глоток свежего воздуха!.. Но… так только казалось. Мы не можем знать, что будет впереди, можем лишь предполагать. Даже в восемнадцатилетнем возрасте мы не обладаем даром предвидения: мимолетный взгляд, весна, мелодия сердца, романтика, любовь – вот, что нами правит. Я подумала: «Наверное, этот парень – подарок свыше, посланный за все мои страдания и борьбу за счастье…». Увы! Это не так. У нас была дружба, но какая-то неправильная, одноликая… Приезжал ко мне, тусил с друзьями под эгидой ко мне. Он был внимателен, но холоден, чужой… Будто бы боялся и остерегался меня, совершенно маленькую, желторотую… Не скрою: мне было некомфортно с ним: он ставил всяческие преграды. Но, невзирая на это, зов сердца, крови звал: «Он свой, из наших!»… После этой школьной оравы… Видимо, это давало мне сил бороться, и мое природное любопытство, и его непонятное поведение в отношении моей скромной личности: чем всё это закончится?.. Закончится… Он был и есть – белый воротничок, клерк. Воспитан, всегда сдержан, интеллигентен. Не скрою: да, мои мыслительные способности, интеллект мой значительно уступали: ему на тот момент было 25, мне – 18. Может и это… разница, фу, но хоть как, смягчающие про ум – разум, его и мой. Он вечно занят: работа, самосовершенствование. Право сказать, в Воронеж в гости приезжал редко, очень редко… Приезжал под лозунгом ко мне, но зависал у друзей. Не приходил ко мне на встречу… Наше общение было таким же непонятным, как многое все… Мне было очень некомфортно с ним, но, как обычно, я терпела… Что подсказывало мне так поступать, – не понятно. Но и зря: не надо было все это…
Человек часто рассказывал разные истории, где-то нелепые… Тогда мне так казалось. Рассказывал в третьем лице: «А у моего друга так-то и так было…». Я расскажу Вам: ну, например: «Такая напряженка в отделе, друг пьет антидепрессанты…». Тогда от него я впервые узнала, что это такое. Потом, в другой приезд на юбилей к родственнице, он выпил и рассказал мне историю о том, как учился с ним друг – бывший одноклассник, и как в старших классах его изнасиловал взрослый мужчина… В рассказе мой друг бурно эмоционально кичился: «Вот мой бы папа (он- бывший военный), он бы сделал то-то и то-то, узнав, если б, не дай Бог, с ним произошло такое». Вот именно в тот день и приоткрылась надо мной завеса, скрывающая причину стен между нами и боязни маленькой желторотки. Я для него была «жилеткой»: он рассказывал все свои проблемы на работе, горькие истории в третьем лице, рассуждая как третье лицо, хотя оно ему роднее родного. Вот где всё кроется: его комплекс и проблема общения с противоположным полом. Нас даже в Центре, в Новогодние праздники, повстречала его знакомая и так удивилась: «Ты! С девушкой?». Но тогда мне было все это не понять. Да и сейчас, имея всё и положение, он – одинок. Можно иметь все и одновременно ничего. Речь не о нем, не будем сплетничать: это некрасиво. Но это я позволяю, в этом есть свои ключи и проекция, и отпечатки жизни – именно моей. В один из дней он часто, очень часто звонил, и мы часами разговаривали. Он рассказывал мне многое, как он уединяется в своей квартире, устав порой от семьи. Он откровенно проецировал негатив и просто меня грузил. А мне-то необходим был глоток позитива, легкость и взаимопонимание. В один из дней я не выдержала. Но, если брать сейчас, я не рву первая в диалоге. Что-то внутри меня изменилось, я стала совершенно нерешительна: не могу. С другой стороны, проблемы из-за которых приходится прогибаться, на многое закрывать глаза… а ведь так нельзя! Быть зависимой плохо: это определенный факт. Может быть, в дурном расположении духа я высказалась, и диалог наш завершился… Он завершился, но это не было окончательным концом: мы пересекались в виртуальных просторах.
Про учебу… Естественно, я догнала и втянулась. Но с заочной психологией пришлось, не начав, закруглить, забрать документы. По причине поездки в Москву, болезни: все это не могло быть плодотворно и хорошо одновременно. В октябре 2009 года кроме эндокринной патологии, впервые я ощутила не свойственные, необычные проблемы психики, которые совершенно не поддавались контролю: это мои мысли-(скакуны). Если в обычном состоянии у меня и у всех, в принципе, людей тысяча мыслей, а может и миллион, приходят и приходят в голову, где стоит условный фильтр и уже невольно человек подчиняется делать, выполнять так называемые «нужные, правильные» мысли. Ведь, что нас побуждает к действию – мысль: все рождается, да и погибает, в мозге. Меня повергло в шок это мое состояние: неизвестность, непонятость и непонятность.
Конец ознакомительного фрагмента.