Глава вторая
В итоге у Шредеров семья Бичер задержалась больше, чем на неделю, когда наконец Мартину с помощью Таддеуса удалось найти дом на южной окраине городка. Жилище было довольно скромным, но все же это был крепкий двухэтажный деревянный дом с широким передним крыльцом, к тому же от грязной улицы его отгораживал деревянный забор высотой по пояс со створчатой калиткой. Позади дома располагался широкий двор с маленьким огородом. Кейт раньше не разводила ничего, кроме декоративных домашних цветов, которые стояли в горшках на подоконниках в их бостонском доме, но была уверена, что у нее получится выращивать овощи, только пусть научат!
Внутри дома было светло и просторно, в нем было много окон, блестящие деревянные полы, арка между гостиной и столовой. Особенно порадовала Кейт подсобная комнатка рядом с ее спальней на втором этаже, которую она могла приспособить для работы с фотографиями. От их дома можно было быстро дойти пешком до редакции газеты, а поблизости жили соседи, с которыми Кейт и Марта могли общаться. Кейт знала, отец опасался, что они будут чувствовать себя одиноко, но, как оказалось, эти опасения оказались беспочвенны.
Пока они жили у Шредеров, Кейт и ее мать осаждали гости. Приезжих, да еще с северо-востока, было мало, и всем непременно хотелось с ними познакомиться. Кейт наслаждалась обществом новых знакомых и старалась узнать как можно больше о месте, где им теперь предстояло жить. Ей пришлась по душе открытая и радушная манера общения местных жителей и их искреннее желание и готовность отвечать на ее бесконечные расспросы. Вскоре Кейт завалили приглашениями на чай и в «кружок рукоделия», собиравшийся по субботам после обеда.
Но Марте это близкое общение немного действовало на нервы.
– Боже мой, по-моему, они такие эмоциональные, нет? – вырвалось у нее после одного особенно суматошного утра в компании с гостями в гостиной Шредеров.
– О, я думаю, они просто замечательные! – воскликнула Кейт. – Я чувствую такой теплый прием!
– Да, они дружелюбны, – признала Марта, убирая остатки печений, которые они подавали к чаю. – И они так благодарны за любые новости. Не представляю, как это, месяцами ждать каких-нибудь вестей с Востока. – Она вздохнула и добавила: – Но наверняка скоро узнаю, каково это.
– Поэтому так важно то, чем занимается отец, – сказала Кейт с воодушевлением. – Именно газета будет связывать людей, причем живущих не только в нашем городе, но и во всей Монтане, с остальной частью страны.
– Знаю-знаю, ты права, и я действительно горжусь им, – сказала Марта с улыбкой. – Просто это… место… к нему нужно привыкнуть.
– Много времени для этого не потребуется, вот увидишь, – приободрила ее Кейт, целуя мать в щеку. – А я горжусь тобой, ведь у тебя всегда хватает смелости помогать ему.
– Ох, – Марта коротко рассмеялась, протестуя, – уж не знаю, какая от меня будет помощь, но я бы никогда не стала мешать ему делать то, к чему у него лежит душа.
– Вот как раз поэтому ты оказываешь ему неоценимую поддержку, – сказала Кейт и взяла свою шаль и сумочку. – Я попросила Джона устроить мне еще одну прогулку по городу. Мы здесь уже несколько дней, а я едва знаю, где тут что. Хочешь пойти с нами?
– Не сегодня, милая. Мне хватит новых впечатлений для одного утра, спасибо. – Марта устало присела на диван, вздохнув с облечением.
Кейт рассмеялась и еще раз чмокнула мать в щеку.
– Ну хорошо, я скоро вернусь, – энергично сказала она. – Я обещала миссис Шредер помочь ей с ужином.
Джону Эмори Шредеру, высокому, сильному, крепкому парню, было семнадцать лет, и он был по уши рад прогуливаться по Главной улице в компании с мисс Кейт Бичер. Он еще никогда не видел столь очаровательной особы, особенно сейчас, когда она была в этом светло-голубом платье, подчеркивающем ее фигуру так, как никакая другая одежда, которую носили местные девчонки. Джон, конечно, ни на секунду не обольщался, что Кейт обратит внимание на парня вроде него, но тот факт, что он просто сопровождал ее во время прогулок, заметно повышал его статус в глазах всех друзей.
– Вот здесь у нас главная улица, мисс Кейт. Вон там, прямо рядом с конюшнями, магазин, там продают всякое-разное, а напротив него – само собой, банк. Там подальше школа, а…
– Погоди, Джон! Пожалуйста, рассказывай мне только о том, где мы идем, иначе я ничего не запомню, – взмолилась со смехом Кейт, сдвигая на затылок соломенную шляпку без полей и подставляя лицо солнцу. Ее мать наверняка не одобрила бы загар, но Кейт это не заботило. Ей не нравилось прятаться. Уже почти наступил июнь, хотя воздух еще был свежим и прохладным, таким непохожим на удушливую теплую погоду, стоявшую в Бостоне в начале лета.
– Хорошо, конечно, – пообещал Джон, покраснев до корней своих рыжевато-русых волос.
Когда они миновали пять кварталов и добрались до конца главной улицы города, Кейт уже знала, где местные женщины покупают галантерейные товары и ткани для шитья, где учатся детишки и куда по пятницам вечером ходят пропустить стаканчик и спустить заработанные деньги мужчины с окрестных ранчо. Они развернулись обратно, и Кейт вдруг подумала, до чего же разумно был спланирован этот городок. Здесь были учтены все потребности жителей, причем все было сделано просто, четко, без излишеств. Улица была чистой, тротуар – крепким, а все люди, попадавшиеся им навстречу, излучали доброту и дружелюбие.
– Давай передохнем немного, – предложила Кейт и провела рукой по скамейке перед галантерейным магазином. – Сегодня такой чудесный день, мне еще не хочется возвращаться в дом.
– Ну… а… ладно, – ответил Джон, внезапно растерявший все слова.
Он уселся рядом с Кейт на скамейку и вытянул ноги. Бедный парень несколько раз смущенно сглотнул, но, поняв, что от него не требуется участие в беседе, расслабился. Девушка, похоже, не заметила, что ему стало неловко, и Джон этому мысленно порадовался.
Кейт настолько увлеклась, впитывая каждую деталь своего нового места обитания, что обращала мало внимания на спутника. Здесь все было совсем по-другому, вплоть до утоптанной земли на улице, рядом с которой они сидели. В Новой Надежде не было мощеных дорог и экипажей, запряженных изящными лошадьми, к которым Кейт привыкла в Бостоне. Их сменили незатейливые повозки с дощатыми бортами и тяжелые лошади, привыкшие тянуть за собой нагруженный фургон с припасами или плотно сидевший в земле пень. Деревянные дома, хотя и строились на совесть, все же были далеки от бостонских каменных, в которых жили Кейт и ее друзья.
Да, в этом месте все было подчинено практичности и пользе, зато здесь Кейт чувствовала бурлящую энергию, которой не ощущалось в консервативной обстановке ее прежнего родного города. Непрекращающийся поток владельцев ранчо и фермеров-поселенцев шел через городок, кто-то нагружал повозки необходимыми припасами, а кто-то наоборот выгружал свои товары. Мужчины перекрикивались друг с другом, заводя лошадей в конюшню или выводя оттуда. Женщины парами спешили по тротуарам с ворохом свертков. Кейт охватил волнующий трепет от осознания того, что она стала частью этого непривычного нового мира.
Она проследила взглядом за каким-то молодым ковбоем, который прошел мимо и направился к кузнице, стоявшей напротив. Кейт уже начинала узнавать эту целеустремленную походку и свободную осанку, которой, похоже, отличались все местные мужчины. Наблюдая, как высокий, худой и длинноногий ковбой, одетый в грубую джинсовую одежду, неторопливым шагом идет к загону с лошадьми, Кейт поразилась необычайно тонким чертам сильно загорелого лица незнакомца. Но когда он снял ковбойскую шляпу, чтобы рукавом утереть со лба пот, Кейт неожиданно увидела густые белокурые волосы, перевязанные сзади темной лентой.
– О господи! Это же женщина! – воскликнула она испуганным голосом.
– А? – очнулся Джон. Он почти уснул, пригревшись на солнышке. – Кто?
Пребывая в полном изумлении, Кейт ткнула в направлении незнакомой женщины пальцем, абсолютно забыв, что так делать невежливо.
– Вон там.
– А-а-а, да это же Джесси, – пренебрежительно сказал он. – Сегодня утром ее кобыла потеряла подкову, так что она, видать, приехала ее подковать.
Кейт откровенно таращилась на женщину, которая что-то активно обсуждала с кузнецом, поставив одну ногу на нижнюю перекладину забора, огораживавшего загон. На ногах у нее были сапоги. Но еще больше, чем мужская одежда, Кейт поразила кобура на крепком бедре женщины.
– Она носит пистолет! – объявила Кейт. Она никак не могла прийти в себя от удивления. Наверное, ей следовало быть вне себя от возмущения, но она была слишком поражена, и все, что ее мучило, было лишь любопытство.
– Ну да, думаю, ей лучше с пистолетом, ведь она ездит в город одна, а по дороге может всякое случится, – скучным тоном сказал Джон. – Поселенцы не выносят, когда через их земли едут те, кто держит путь на золотые прииски в Орегоне. Мой отец говорит, что золотодобытчики нарушают договоренности с индейцами. Вот люди и выходят из себя, а маршал[3] повсюду не успеет, понимаешь, – авторитетно заявил парень, повторяя слова, услышанные от отца.
– Да, но… то есть я хочу сказать… кто она?
– Я же тебе сказал. Ее зовут Джесси Форбс. У нее есть ранчо в нескольких милях от города. Дела она ведет хорошо, как все говорят. Кажется, у нее нет никаких помех с продажей лошадей. Хотел бы я прикупить одну из ее лошадок, – мечтательно протянул Джон, – но у меня никогда не будет столько денег.
– У нее свое ранчо? – переспросила Кейт с широко открытыми от удивления глазами. – Ты хочешь сказать, что она им владеет?
– Ну, наверное, раз ее отец давно помер, а она осталась одна-одинешенька.
Кейт не могла отвести глаз от женщины, чье лицо затеняла широкополая стетсоновская шляпа. Приглядевшись как следует, Кейт увидела, что тело незнакомки было вовсе не как у мужчины. Да, Джесси Форбс была худой и мускулистой, но плавный изгиб бедер и нежилистые руки выдавали в ней женщину. К тому же под поношенной джинсовой рубахой, промокшей на спине от пота, угадывалась округлость груди. Кейт еще никогда не доводилось видеть женщину, одетую в штаны. Даже нашумевшие блумеры, про которые она читала в бостонских газетах, не были столь скандальными, как эти штаны на Джесси Форбс.
Кейт продолжала пялиться, пока не поняла, что женщина идет прямо к ним, ведя под уздцы красивую гнедую кобылу. Девушка быстро отвела взгляд, хотя ей нестерпимо хотелось посмотреть на Джесси вблизи. Она решит, что я совсем невоспитанная, раз таращусь на нее, как какой-нибудь школьник!
Бренчанье шпор становилось все громче, а потом вдруг стихло, и на деревянный тротуар перед Кейт упала тень. Взгляд девушки уткнулся в пыльные изношенные сапоги. Их владелица привязала лошадь к ограде и одним махом преодолела две ступеньки на крыльце.
– Здорово, Джесси, – приветливо поздоровался Джон.
– День добрый, Джон, – ответила женщина и вошла в галантерейный магазин.
Кейт не ожидала, что у Джесси Форбс окажется глубокий, но такой мелодичный голос. Она принялась разглядывать лошадь, которая спокойно стояла рядом с ними. Седло было потертым, но все еще красивым, с изящными тесненными буквами ДФ. Справа к седлу было приторочено ружье в чехле. Кейт повернулась к Джону, собираясь спросить, неужели столь необыкновенное явление, как женщина, владеющая собственностью, было в порядке вещей в приграничных районах, но прикусила язык, услышав, как шпоры зазвенели снова.
– Слушай, Джон, можешь передать своему отцу, что у меня теперь есть тот жеребенок с высокогорья, так что, если он захочет, пусть как-нибудь приезжает, посмотрит. – Джесси задержалась на пути из магазина, откуда она вышла с коробкой съестных припасов под мышкой. – О, простите, я не хотела вам помешать, – сказала она, заметив, что Кейт собиралась заговорить.
Кейт заглянула в голубые глаза, которые оказались чуть темнее цвета чистого неба в горах, и задержала взгляд до тех пор, пока не увидела в них удивление. Затем она посмотрела на выгоревшие на солнце волосы, видневшиеся под полями ковбойской шляпы, обвела взглядом рельефные скулы, сочные губы и твердый подбородок. Заметив, что женщина слегка покраснела, Кейт быстро отвела взгляд, чувствуя, что ее собственное лицо запылало. Как неприлично с моей стороны! Что на меня нашло!
– Да ты совсем не помешала, Джесси, – сказал Джон, еще больше утверждаясь в роли знающего проводника. – Это мисс Кейт Бичер, она совсем недавно приехала к нам из Бостона. Теперь наши с ней отцы будут делать газету вместе.
Джесси подняла загорелую худую руку с длинными пальцами и мелкими порезами от проволоки, которую она натягивала накануне, и быстро сняла шляпу. Она посмотрела на Кейт с какой-то огромной, как показалось девушке, высоты и мягко сказала:
– Рада с вами познакомиться, мисс Бичер. Меня зовут Джесси Форбс. Лучшего времени для приезда в Монтану и не придумать. По весне и летом здесь не передать как красиво. – С этими словами женщина улыбнулась, одарив Кейт теплым взглядом.
Кейт тоже улыбнулась и протянула Джесси руку.
– У меня нет сомнений в том, что это самый прекрасный край, где я побывала, мисс Форбс.
Джесси пожала руку Кейт крепко, но осторожно, добавив: «Пожалуйста, зовите меня Джесси». На мгновение она задержала руку девушки в своей, а потом смущенно отступила назад.
– Что ж, Джон, передай своему отцу то, что я просила, а мне уже пора ехать.
– Конечно, передам, Джесси. Увидимся на ярмарке.
Слегка ослепленная, Кейт проследила взглядом за ровной спиной Джесси, пока та быстро спустилась по крыльцу к лошади и взялась за поводья. Безо всякого усилия владелица ранчо перебросила свою длинную ногу через седло, уселась на лошадь и чуть ли не застенчиво посмотрела на Кейт.
– Удачи вам, мисс Бичер.
– Спасибо, Джесси, – ответила Кейт и поспешила добавить: – Меня зовут Кейт.
Джесси легко улыбнулась и приподняла шляпу.
– Что ж, доброго дня, мисс Кейт, Джон.
Попрощавшись, она пришпорила лошадь и легким галопом поскакала за пределы города.
Джон, похоже, не обратил внимания на молчаливую задумчивость, в которую погрузилась Кейт, пока они медленно возвращались домой. Он продолжал показывать Кейт местные достопримечательности, но она рассеянно кивала, думая лишь о голубых глазах и мимолетной улыбке, теплее которой Кейт в жизни не видела.
Страшно подумать, как на нее посмотрели бы в Бостоне. Но выбросить из головы это необычное знакомство Кейт не могла. Какие только открытия, ожидавшие ее на границе, она не воображала себе. Но она даже не мечтала о чем-то столь интригующем, как Джесси Форбс. Единственными женщинами, которые были сами по себе вроде Джесси и которых доводилось встречать Кейт, были вдовы, да и те обычно жили с родственниками. Впрочем, тут она вспомнила двух своих учительниц, незамужних женщин, которые жили вместе в отдельном доме из песчаника неподалеку от частной школы, куда она ходила. Они, должно быть, дружили с самой юности и стали друг для друга компаньонками на всю жизнь. Идя рядом с Джоном, Кейт мысленно улыбнулась. Как была не похожа Джесси Форбс на тех степенных приличных дам! Небо и земля. Она попыталась представить, как бы отреагировала ее мать на женщину, которая носит мужскую одежду, по-мужски ездит верхом на лошади и в придачу носит пистолет. Маминому возмущению наверняка не было бы предела.
– Вы что-то здорово притихли, мисс Кейт, – все-таки сказал Джон. – Вам же не стало плохо? Мы довольно много прошли сегодня.
– Нет, я ничуть не устала, Джон, – любезно ответила Кейт. – Мне столько всего нужно здесь увидеть, я пытаюсь ничего не упустить.
– Тогда дайте мне знать, когда устанете.
Джон робко предложил девушке свою руку, и она не отказалась. Другой рукой Кейт придерживала подол своего платья, чтобы хотя бы немного уберечь его от пыли, которую поднимали проезжавшие мимо лошади и повозки. Все ее мысли вертелись вокруг женщины с загорелой кожей и глазами небесного цвета.
Женщина с собственным ранчо. Ох, этот дивный новый мир!