© Николай Наседкин, 2018
ISBN 978-5-4483-0225-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
В те редкие моменты, когда приятели не были заняты общим делом, капитан полиции Александр Морозов наведывался к своему лучшему другу Марку Платову узнать, не появилось ли у него интересного дельца, про которое еще не знает вся полиция города. Поднимаясь по лестнице в квартиру, Александр поймал себя на мысли, что благодаря помощи Марка заработал себе неплохой авторитет среди своих коллег-полицейских, потому что всеми своими блистательными идеями в раскрытии преступлений Марк безвозмездно делился с ним и искренне радовался, когда все лавры доставались Александру.
Когда Платов находился дома, дверь в его квартиру всегда была открыта. Уже из прихожей доносился женский всхлипывающий голосок, который полушепотом, запинаясь, что-то рассказывал Платову.
Увидев Морозова в открытую дверь гостиной, Марк быстро встал, взял его за руку и затянул в комнату, усадив в кресло, в котором только что сидел сам.
– Анна Ивановна, продолжайте, это мой друг Александр Морозов, он работает в уголовном розыске, мы с ним вместе займемся вашим делом, – приветливо проговорил он.
– Но я же вам говорила, Марк, что полиция не собирается заниматься этим. Следователь, который вел дело, сказал, что для него и так все уже ясно, – недоверчиво произнесла женщина, машинально вытирая платком покрасневшие глаза, из которых уже не текли слезы.
Напротив Александра в другом кресле сидела невысокая толстая женщина около 60 лет. Ее короткие седые волосы небрежно торчали во все стороны. Несмотря на полноту тела и округлые конечности, лицо ее изрезали глубокие морщины, а кожа покрылась багровыми пятнами из-за постоянного нервного напряжения и выплаканных слез.
– Продолжайте, Анна Ивановна, мы с моим другом постараемся во всем разобраться, – с некоторым нетерпением сказал частный детектив.
Марк находился сейчас в особенном состоянии: в его движениях появилась нервозность и резкость, он как можно скорее хотел дослушать все подробности нового дела.
Он был незаурядной персоной в Ростове-на-Дону. Еще каких-то несколько лет назад он занимался простой частной юридической практикой, имел свой кабинет в адвокатской палате и стабильный заработок. Что с ним произошло, не известно, но в один прекрасный день Платов решил круто изменить профиль своей деятельности и вместо защиты подсудимых занялся поиском преступников. Он ушел из адвокатской палаты и стал частным детективом. Большинство детективов в городе, с которыми приходилось общаться, занимались любовными похождениями неверных супругов либо искали компромат на бизнес-партнеров. Такие сыщики обходили стороной криминальные истории: больших денег здесь не заработать, а вот проблем добавиться может. Платов, наоборот, интересовался именно уголовными преступлениями, и особенно теми, которые заводили полицию в тупик.
Марк стоял сзади кресла, на котором сидел его друг, обеими руками держась за спинку. По его позе было понятно, что сейчас Анна Ивановна рассказывает одну из таких историй.
Тяжело вздохнув, Анна Ивановна продолжила:
– Как я успела рассказать, Лизонька Сидельникова была единственная моя внучка, и вот неделю назад ее не стало. Сердечный приступ прямо на лекции в институте. Поймите, Марк, это какая-то глупость, этого не может быть!.. Этого не могло с ней произойти, она всегда была здорова, понимаете! Она была абсолютно здорова!.. С детства росла здоровым ребенком… – Анна Ивановна не смогла сдержать слез и начала всхлипывать.
Она вытащила из сумки обычную тонкую школьную тетрадку, такие тетради обычно используют в поликлинике для записей истории болезней, и протянула ее Морозову:
– Вот, посмотрите, здесь все о ее здоровье с рождения, – обратилась она к нему, – никаких проблем с сердцем или вообще с чем-нибудь. К тому же два месяца назад в институте, где она училась, прошел плановый медосмотр и никаких болезней врачи не обнаружили. На этот факт полиция не обратила никакого внимания и закрыла дело. Марк! – развернувшись, жалобно произнесла Анна Ивановна, – прошу вас, возьмитесь за это дело, я уверена, что Лизочку убили, – и на ее глазах опять навернулись слезы.
Марк приобнял руками пожилую женщину и успокаивающе произнес:
– Хорошо, хорошо, я во всем постараюсь разобраться, но мне нужна от вас помощь, Анна Ивановна. Расскажите мне поподробней о вашей внучке и о том, что с ней случилось.
– Она была замечательная девочка, – в глазах Анны Ивановны забрезжила надежда, – просто умница, все ее любили и говорили о ней только хорошее. Я знаю, что много ребят в институте влюблены в нее, – на секунду она остановилась. – Вот еще об одной странности я и хотела рассказать. У Лизоньки был жених, они вместе учились, но когда это произошло, его словно подменили. Он не пришел на похороны, перестал появляться на занятиях и наотрез отказался общаться с родителями Лизоньки.
– Как его зовут? – спросил Платов.
– Владимир Кононов.
– Они давно начали встречаться?
– Вот сколько они вместе, я точно не знаю. Думаю, что примерно полгода. Лизонька и Вова вместе несколько раз заезжали ко мне домой в гости. Мы пили чай, беседовали, он мне показался очень порядочным и заботливым молодым человеком.
– Что же с ним произошло? Может, горечь потери так на него повлияла?
– Не думаю, все как раз наоборот. После того, как он не пришел на ее похороны, отец Лизоньки поехал в институт в надежде с ним поговорить, но его реакция не поддается объяснению. Вова не раз бывал в гостях у Лизы и, естественно, знаком с родителями, а в этот раз, увидев ее отца, он так испугался, что буквально бросился убегать от него. После той встречи он не ходит на учебу, только в университет сообщил, что заболел.
– Да уж, не похоже на убитого горем влюбленного, – произнес Морозов. – А полицейские с ним беседовали?
– Инспектор, проводивший расследование, вообще никого не допрашивал, сказал, что ничего криминального тут нет, по заключению врачей, это несчастный случай.
– Кто же мог желать зла вашей внучке, неужели ее жених?
– Ума не приложу, она со всеми умела найти общий язык, а с Вовой у них завязался серьезный роман. Нет, я все-таки не могу представить, что он сделал Лизоньке что-то плохое, – и Анна Ивановна вновь покраснела, сдерживая слезы.
Когда проводили Анну Ивановну, Платов сел за компьютерный стол, который стоял возле окна, и начал клацать по клавишам в ноутбуке. Не отвлекаясь от своего занятия, он со строгим видом спросил своего товарища:
– Что ты думаешь по этому поводу? Все-таки несчастный случай?
– Вполне вероятно. Состояние Анны Ивановны можно понять: поверить, что самого дорого человека больше нет рядом, очень сложно. Но с другой стороны – молодая, здоровая девушка и сердечный приступ, довольно редкое сочетание. Пока я придержусь основной версии, что это несчастный случай.
– Тогда подойди сюда и прочитай вчерашние новости, – Марк развернул монитор ноутбука, чтобы Морозов мог легко читать с экрана.
На интернет-странице новостного портала «Ростов сегодня» сообщалось: «20 октября 2015 года на своем рабочем месте скоропостижно скончался от сердечного приступа заместитель управляющего Ростовского филиала „Промышленного банка“1 Петр Сергеевич Парамонов. Молодому и перспективному банковскому руководителю было всего 29 лет». Далее описывались его талант и немалые заслуги. Завершали статью слова соболезнования родным и близким усопшего.
– Это какая-то эпидемия в городе, – с удовольствием произнес Платов.
– На что ты намекаешь?
– Никаких намеков, только сухая статистика. Даже для нашего крупного города две смерти молодых и здоровых людей от сердечных болезней за столь короткое время – это уже много.
– Ты думаешь, между ними есть связь? Банкир и студентка?
– Пока я знаю не больше тебя. В этом нам и придется разобраться, а пока мне понадобится твоя помощь. Достань, пожалуйста, копии полицейских материалов о смерти Елизаветы Сидельниковой и банкира Парамонова, наверняка они уже отправлены в архив за ненадобностью.
– А ты не думаешь, что это роковая случайность?
– Любая закономерность – это череда случайностей, – улыбнулся Марк. – Так как насчет материалов?
– Хорошо, к вечеру постараюсь их достать и с ними заеду.
– Договорились, а я попробую найти Владимира Кононова и поговорить с ним. У меня все равно на сегодня планов не было.
Приехав в отдел полиции, Александр сразу пошел в архив, чтобы взять дела, о которых его просил Марк. Работа в уголовном розыске быстро приучает пользоваться представившимся свободным временем, потому что точно не знаешь, в какой момент случится очередное преступление и весь отдел загудит как потревоженный улей. Побегут сыщики днем и ночью ловить негодяя, будут сутками сидеть в засаде, и когда снова вернешься в отдел, никому не известно. До вечера еще практически целый день и случиться может что угодно.
Архив находился в подвале здания, и заведовала им молоденькая девушка Мария. Она только начинала свою карьеру полицейского после окончания университета и не имела полицейского звания, а была стажером.
– Привет, Машенька, – поздоровался Александр с девушкой, сидевшей за высокой стойкой, которая разделяла большое помещение подвала на зону для посетителей и сам архив.
– Привет, Саша! Как твои дела, что-то ты давно не заходил? – дружелюбно улыбнулась Мария, готовая исполнить любое поручение. Робость и некоторое стеснение чувствовались в действиях молоденькой заведующей архивом.
– Дела в норме, забегался на работе, – соврал он. – Лучше скажи, как твои дела – скоро уже получишь полицейское звание? Надо будет отпраздновать это всем отделом.
– Ой, уже сама устала ждать, скоро поеду на специальные курсы для стажеров, после них должны присвоить лейтенанта. Месяца три-четыре ждать еще, наверное.
– Время быстро летит. Кстати, я к тебе за помощью. Скажи, материалы о смерти Елизаветы Сидельниковой и Петра Парамонова уже сдали? Хочу с ними ознакомиться.
За спиной Марии находилось такое количество папок и сшивов, посчитать которые, наверное, невозможно, а можно лишь сказать, что вся эта бандура весит не одну тонну. Материалами были забиты все стеллажи, а вдоль стен в несколько рядов стояли свечки из папок, аккуратно перевязанные обычной бечевкой. На первый взгляд в этом бумажном «лесу» найти что-нибудь было сложнее, чем в настоящем.
Мария на удивление быстро принесла папку с фамилией «Сидельникова» и положила на стол. Пробежав глазами по своему журналу, она сказала:
– Материалов по Парамонову у меня еще нет, они у майора Петрова. Он занимается этим делом, но там вроде никакого криминала. Зачем тебе это?
– Хочу кое над чем поработать, – ответил Морозов.
До сих пор он и сам толком не представлял, над чем можно поработать в деле, в котором и так все ясно. Он взял папку, попрощался и побыстрее вышел из архива, чтобы избежать других вопросов на отвлеченные темы, которыми любила озадачивать Мария.
Сегодня Александру явно везло, оперуполномоченный Петров сидел за своим рабочим столом и печатал на компьютере, когда он отвлек его своим вопросом о ходе расследования смерти банкира.
– Только что получил заключение эксперта. Сердечный приступ у бедняги, «сгорел» на работе, – ответил Петров, не поднимая глаз от клавиатуры.
Когда печатал, Петров так резко кивал головой, наклоняясь от экрана монитора к клавиатуре, что мясистые небритые щеки постоянно совершали смешные колебательные движения. Работа на компьютере доставляла ему массу трудностей, такие, как он, не любят плоды прогресса и относятся ко всему с недоверием. От производимых им усилий на его рубашке под руками выступили большие влажные круги.
– Ты с кем-нибудь из его родственников или коллег общался? – прерывая титанический труд оперуполномоченного спросил Морозов.
– А зачем? Да и о чем? Нашла его секретарша в его кабинете. Он лежал на полу уже мертвый.
– Разве секретарша не слышала, как ее шефу стало плохо?
– Нет, это был перерыв на обед, и она ходила в кафе перекусить. Когда вернулась, зашла к нему с бумагами, ну и обнаружила уже бездыханное тело. А ты что так интересуешься, своей работы мало? – расхохотался Петров, откинувшись назад на спинку стула и скрестив руки на затылке.
– Хватает, но, если хочешь, я могу забрать у тебя это дело, напишу рапорт за тебя.
– Неужели?! Откуда такая доброта? Или ты что-то знаешь? А-а-а, можешь не отвечать, я понял, это опять твой дружок Платов тебя надоумил?
– Ладно, как хочешь, – привставая со стула, сказал Морозов, собираясь уходить.
– Забирай! – недовольно бросил Петров. – Проблем и так выше головы, дело там ясное, только отвлекаться не хочется.
Довольный, с двумя папками Морозов пошел к себе в кабинет, хотя если честно, не знал, чему радоваться. Оба материала были у него, но что в них ценного – два несчастных случая, к тому же сам себе заботы прибавил. Петров провожал коллегу ехидной улыбкой, и если из этого ничего не выгорит, шуточек и приколов с его стороны не избежать.
Ознакомиться с делами студентки и банкира до конца дня не получилось: в коридоре Морозова встретил начальник и поручил заняться доставленным за кражу малолетним преступником.
Возле двери служебного кабинета в сопровождении полицейского его уже ждал мальчишка. Служба безопасности в супермаркете по видеонаблюдению засекла, как этот пацан стащил из сумки у женщины кошелек.
– Заходи. Садись вон на тот стул, – скомандовал опер, открывая дверь.
Мальчишка с ловкостью кошки проскочил между ним и открытой дверью и занял указанный стул. На вид ему было около 14—15 лет, среднего для этого возраста роста и комплекции. Белокурые волосы торчали у него из-под кепки, а взгляд голубых глаз перепрыгивал с одного предмета на другой, пытаясь найти что-нибудь интересное.
– Следите за карманами, товарищ капитан, уж очень шустрый пацан, – расхохотался полицейский, охранявший мальчишку, и передал упакованное в полиэтиленовый пакет украденное женское портмоне.
В просторном кабинете капитан Морозов работал один, после того как второй обитатель кабинета полгода назад ушел на пенсию. Стены, выкрашенные в светло-зеленый цвет, украшал портрет В. В. Путина со строгим взглядом, а на двери красовалась распечатанная на принтере надпись «На свободу с чистой совестью» – этакий полицейский юмор. Александр не спеша налил себе и мальчишке по кружке чая и начал допрос, когда в кабинет пришла инспектор по делам несовершеннолетних Анна:
– Фамилия, имя, отчество.
– Король Максим Владимирович, – ответил мальчик.
– Король? Надо же, какая фамилия, а ты кошельки из сумок воруешь, – произнесла Аня.
– Так я и есть король, только по карманным кражам, – с гордостью и нахальством ответил Максим, – могу у любого лоха бумажник вытащить.
– Этот кошелек ты украл? – спросил Морозов, показывая ему на пакет с изъятым кошельком.
– Я. Ну и что? Баба сама уши развесила. Мне все равно ничего не будет: мне еще четырнадцати лет нет.
Какой смышленый попался, явно у него есть взрослый сообщник, который и научил, что к уголовной ответственности привлекают только с четырнадцати лет, – промелькнула мысль в голове у капитана.
– Дата рождения, – продолжая заполнять протокол, спросил он.
– 21 января 2002 года.
– Совсем не долго тебе гулять осталось, каких-то два-три месяца, и будет тебе четырнадцать, тогда и разговор будет другим. В нашей базе данных о тебе нет. Ты первый раз задержан?
– Да, первый.
– Так кто тебя научил по сумкам и карманам лазить? И не вздумай мне тут сказки рассказывать, – строго взглянул на пацана сыщик.
Максим съежился и заерзал на стуле, не желая что-либо рассказывать.
– Рассказывай, королек, что застеснялся? Хвастаться у тебя лучше получается, – повторила вопрос Аня.
– Да подрабатывал летом на стройке, – явно без удовольствия начал свой рассказ Максим, – а там сторож Сан Саныч, старый уже дед.
– Давай поподробней.
– Что подробней?! Весь день на стройке в подмастерьях пробегаешь, а зарплата кот наплакал. Ну, предложил он мне денег по-легкому заработать. У него в вагончике работяги собирались по вечерам в карты на деньги поиграть. Я крутился около стола, ну и «сигналил» ему, что у них за карты.
– Что значит «сигналил»?
– Стоял за спиной у игроков и смотрел, что у них за карты. На каждую карту у нас был свой сигнал, вот и «сигналил».
– По карманам, значит, он тебя научил лазить? – спросил Александр.
– Ага, несколько раз он мне часть от выигрыша отдавал, а потом пару трюков показал, как незаметно из кармана деньги или кошелек вытащить. После этого он забирал себе выигрыш в карты, а я то, что из карманов вытащу.
– Сейчас ты все еще на этой стройке подрабатываешь? – задала вопрос Аня.
– Давно уже нет.
– Почему?
– Застукали нас, – каждое слово из Максима приходилось в буквальном смысле вытаскивать клещами.
– И что?
– Мне не сильно досталось, а вот Сан Саныча здорово избили, ребра ему сломали и зуб выбили, а со стройки нас выгнали.
– И ты решил сам в карманники пойти?
– А что делать? Я ж малолетка, на работу не хотят брать, а если и берут, то платят гроши.
– Ясно. С кем проживаешь? – продолжал заполнять протокол Морозов.
– С теткой.
– А где мать, отец?
– Отца вообще не знаю, а мать умерла давно.
– Понятно, – выдохнула Аня, – улица воспитывает. Тетке сообщили, что ты в полиции?
– Да. Вроде должна сейчас приехать, – грустную голову Максим опустил на грудь.
– Это хорошо. Имей в виду, взяться за ум у тебя осталось совсем мало времени. С сегодняшнего дня ты будешь под надзором полиции, если попадешься еще раз, сядешь в тюрьму. Понял? – милое лицо Ани стало серьезным.
– Понял, – насупившись, сказал Максим.
За оформлением необходимых бумаг и передачей мальчишки приехавшей тетке незаметно прошел день. Не успев прочитать материалы банкира и студентки, Александр поехал к своему другу частному детективу, наметить план действий.