Глава 5
Теперь осталось дождаться Армель. Не сомневаюсь, что подруга обязательно пройдет. И Аврора. А где, собственно, она? Оглянулась по сторонам в поисках традиционных наваррских кос, которые так любила заплетать Аврора. Ведь ее отправили в группу, которая проходит собеседование у менталистов. Как же так? Я не вижу ее в толпе заламывающих руки девчонок.
Повертела головой. Лица вроде все те же, неужели от целителей еще никто не пришел? Кажется, у «старика» я была целую вечность. За это время дюжина девчонок уже должна была пройти собеседование. Где хотя бы Армель? Она же к лекарю сразу после меня заходила.
Встала на цыпочки, вытянув шею. Может, не всех окинула взглядом? Кругом грустные лица. От менталистов все выходят в той или иной степени расстроенные, ни одной улыбки на лице. Хотя, возможно, «вороны» специально нас провоцируют. Помню, нам рассказывали, что у всех людей есть небольшая ментальная защита, которая нестабильна в момент сильных эмоций. Не исключено, что нас специально запугивают. Неужели верят, будто среди нас кто-то может покушаться на дофина?
Насколько знаю, за последние сто лет не было ни одного заговора. К чему нагонять столько менталистов? Или только поэтому и не было, что постоянно проверяют?
Распахнулась одна из дверей, и в коридор выбежала еще одна зареванная девица. Мы всей толпой чуть было не кинулись к однокурснице, как из кабинета вышел молоденький «ворон» и, холодно посмотрев на нас, злобно рыкнул:
– Под стражу. Увести. Доложить месье де Грамону о ситуации по уставу два-тридцать.
Девочки так и застыли, сбившись в кучку. Даже Жаклин прекратила всхлипывать, с ужасом уставившись на Марию-Элену, которую подхватил под локоть мальчишка-паж. Значит, «под стражу» предназначалось веселой хохотушке Марии? Но… почему?
Месье де Грамону? На секунду задумалась, было что-то знакомое в этой фамилии, будто бы помнила, а сейчас забыла. Знакомое и страшное.
Что-то этот отбор перестал походить на легкое увеселительное мероприятие, которым представлялся. Что такого могла сказать на собеседовании девушка, что ее прилюдно заключили под стражу и увели, не дав успокоить?
Оставшийся в коридоре второй паж, метнув на нас подозрительный взгляд, прошел прямиком в комнату «старика». Так, получается, старшего менталиста зовут месье де Грамон. Почему от этой аристократической фамилии с приставкой «де» мне становится так жутко? Такими щеголяли только те роды, которые были еще до великой смуты. Например, мой. Но отчего фамилия «старика» страшит меня?
– Что за ситуация два-тридцать? – шепотом спросила Жаклин, которой ее собственная ситуация уже стала казаться не такой страшной. Ее же допустили в итоге, а бедняжку Марию-Элену увели под стражей и будут пытать.
– Может быть, Мария хотела приворотное подлить дофину? – пробормотала Белла, судорожно вцепившись в край лавки.
Весь поток знал, что Изабелла знаток в алхимии, и уж кто-кто, а она могла подумывать о таком. И саму девушку вопрос волновал не просто так: сама она не ходила еще к «воронам», а что будет, если на собеседовании у нее мелькнут подобные мысли?
– А может, хотела соблазнить месье менталиста?
– Глупости какие-то, – решительно возмутилась Луиза. – Да у каждой второй проносятся мысли, как лучше понравиться «воронам» и дофину. Что же, всех под стражу?
– Следующая! – раздалось из кабинета молодого менталиста, и девочки вздрогнули.
Паж, ходивший к «старику», вернулся и цепким взглядом оглядел подавшуюся назад толпу девчонок. Схватил наугад одну и буквально затолкнул в кабинет молодого «ворона».
– Вы не смеете так обращаться с нами! – возмущенно выдала Полин, проследив за закрывающейся дверью. – Мы дворянки! А вы с нами, как с безродными девками! И что такого натворила Мария-Элена?
– Не вашего ума дело, – процедил сквозь зубы паж и издевательски добавил: – Мадемуазель.
Мы поперхнулись от возмущения. И как так можно? Что вообще сейчас происходит? Казалось, собеседования пройдут тихо и мирно: слуги короля проверят наше психологическое и физическое здоровье и отпустят. Совсем как на осмотрах в начале каждого учебного года. Но этот отбор уже проходит ужасно. Взять хотя бы Жаклин, рыдающую от грубых слов месье де Грамона, или заключенную под стражу Марию-Элену. И что будет дальше?
– Смотрите! – испуганно пискнула Луиза, прильнув к витражу.
Мы подбежали к широкому окну, силясь разглядеть, что же происходит во дворе. Тот самый паж, что увел плачущую Марию, помогал одному из людей де Грамона седлать лошадь. Рядом с животным суетился наш мастер артефакторики: ставил особые зачарованные подковы и надевал амулет-уздечку, что позволит лошади скакать без отдыха много лье. От луки седла вверх поднималась стальная струна с небольшим красным флажком.
Ахнула и испуганно отпрянула от окна. Специальный знак гонцов! Путешествующему с алым флагом обязаны были помогать все жители страны под страхом смертной казни. И сейчас паж отправлялся прямиком в столицу с донесением. Что же такого натворила Мария-Элена?
Девочки подавленно молчали, не понимая происходящего. Заходить в кабинет было страшно. Еще угнетало, что из группы, проходящей испытания у целителя, никто так и не пришел. Неужели какие-то трудности и там?
– И что теперь будет с бедняжкой Марией? – пролепетала Жаклин, испуганно косясь на оставшегося у двери пажа.
– Лучше скажи, что теперь будет со всеми нами? – пробормотала Белла, решительно поднимаясь со своего места.
– Вы всегда можете сняться с отбора, – ехидно фыркнул паж у двери, прислушиваясь к нашим разговорам.
Все пораженно уставились на мальчишку. Что значит сняться? Это же позор! И самое страшное, прямое подтверждение – есть что скрывать. Нет-нет! Неизвестно, что хуже: Абаста – тюремная башня в столице, куда заключали дворян, или же сойти с отбора.
– Никогда! – почти хором ответили все девочки.
Я же промолчала. И не потому, что подумала об этом только сейчас, мне просто деваться некуда, но робу Абасты я на себя уже мысленно примерила. Мало ли что? Ляпну еще что-нибудь не то – как отреагирует на это дофин и его фавориты? Буду, пожалуй, молчать.
Из-за поворота показалась русая голова Армель, она задумчиво шла по коридору, изредка оборачиваясь назад.
– Армель! – радостно воскликнула я, кидаясь к подруге. – Ну как все прошло?
– Это не Марию-Элену вели по коридору? Паж был с ней так груб.
– С государственными преступниками не церемонятся, – отрезал стоящий у дверей мальчишка.
Похоже, паж осознал, что сболтнул лишнее, потому что досадливо поморщился.
– Что? – заволновались девочки.
– С преступниками? Мария-Элена что-то натворила?
– Ее теперь казнят?
– За что?
На секунду я оглохла от поднявшегося гвалта. Неудивительно, что двери кабинетов открылись и в коридор выглянули один из «воронов» и месье де Грамон. «Старик» недовольно посмотрел на пажа, который не смог проследить за порядком. Второй «ворон» спокойно, без лишней суеты пропустил мимо себя Аврору и переглянулся с начальником.
С облегчением вздохнула. Аврора не выглядела заплаканной или взволнованной. Она сделала неглубокий реверанс и поспешила к нам с Армель. Я в нетерпении протянула руки к подруге, боясь, что проводивший собеседование «ворон» передумает и отдаст еще и Аврору под стражу.
Тонкие теплые пальчики девушки сжали мои руки, и я сразу успокоилась. Мы не были слишком близки, но ничего плохого подруге я точно не хотела.
– Тишина! – рявкнул старший менталист.
Шепотки и встревоженные крики прекратились. Страшно! После слов о «государственных преступниках» в возвращение Марии-Элены уже не верится.
– Произошла штатная ситуация. В ходе собеседования возник спорный момент, требующий тщательного расследования. Заключение мадемуазель под стражу временное, до выяснения всех обстоятельств.
– Но… паж сказал, – робко пролепетал кто-то из толпы.
«Старик» кинул уничтожающий взгляд на разом сжавшегося пажа.
– Повторяю, это временное решение. Всем остальным я настоятельно советую пройти собеседование быстрее, а то это грозит растянуться надолго.
Менталист внимательно осмотрел нашу притихшую толпу, весьма выразительно оглядел наше трио: я, Аврора и Армель буквально прижались друг к другу, сцепив руки.
– Мадемуазель Эвон подтвердит, что это совсем не страшно. Не так ли, мадемуазель Эвон?
Все девочки повернулись ко мне, словно ожидая, что я опровергну слова менталиста. Нет-нет. Я просто не могу себе этого позволить. Ведь месье де Грамон смотрит на меня так, будто, откажись я согласиться с ним, меня отдадут под стражу. Кивнула. Дважды на всякий случай.
– Надеюсь, мадемуазель Эвон, вы не откажетесь помочь Стефану с распределением девушек по комнатам, пока не придет Жан-Луи?
Еще раз кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Как откажешься при такой формулировке? Перевела взгляд на хмурого пажа. Он сам не в восторге от подобной перспективы.
– Хорошо, – кивнул «старик», – я жду тишины в коридоре. Все-таки мы в магической академии, а не на базаре.
Пристыженно посмотрели вслед очередным «жертвам». То, что прошедшие в комнаты девочки – жертвы, сомневаться не приходилось.
– Было очень страшно? – шепотом спросила Аврору.
Девочки, услышав мой вопрос, пододвинулись поближе. Ведь от меня или Жаклин добиться чего-либо существенного не удалось, Марию-Элену увели в слезах. Кто знает, что на этом собеседовании?
– Нет, – покачала головой подруга. – Сначала месье менталист спросил о моих предках. Потом мы немного поговорили о моей лояльности короне, и он спросил, добровольно ли я решила участвовать в отборе. Сказал, что если родственники принудили меня, то я могу отказаться.
Все взволнованно переглянулись. Если об этом спрашивали и Марию-Элену, то совсем непонятно, почему ее увели. Разве может быть она «нелояльна» короне? Тем более девушка вчера прожужжала все уши тем, кто готов был слушать ее, о том, какой дофин красивый и что ей бы хоть глазком посмотреть на принца. Не верю, что решение Марии было продиктовано отцом. Даже если предположить, что желание девушки не было добровольным, разве отправляют под стражу за дочернее послушание?
А почему меня не спросили о родственниках и лояльности короне? Занятно.
– А у тебя? – встревоженно вернула вопрос Аврора.
Неужели подруга боялась, что менталист может стать для меня испытанием? Но почему?
– Все прошло гладко. Мне даже удалось попросить за Жаклин.
Армель и Аврора посмотрели в сторону зареванной баронессы. На лице подруг читалось явное недоумение. Совсем забыла, что девушки не были свидетельницами истерики Жаклин.
– Потом расскажу, – прошептала одними губами.
– А ведь меня могли, как Марию-Элену… – пролепетала баронесса, почувствовав на себе взгляды девочек. – Я была на волоске! Ужасно!
– Уж за флирт точно государственными преступницами не объявляют, – возразила бойкая Полин.
– Преступницами? – Брови Армель взметнулись высоко под челку.
– А как у вас прошло? – ответила я вопросом на вопрос, сердито сверкнув глазами.
Я же говорила, что расскажу потом. А то начну повторять, Жаклин снова начнет бить истерика, а пересуды и разговоры опять не остановить.
– Ах да! У нас был скандал, – кивнула взволнованно Армель. – Я так растерялась от вида Марии-Элены, да и у вас тут странные разговоры, что…
– Скандал?
Вскрики слились в один, и я поежилась: что, если сейчас услышит месье менталист?
Теперь все обступили меня с подругами плотным кольцом, жадно прислушиваясь. Даже девочки, прошедшие испытание у «воронов», не спешили на половину, где предстояла встреча с целителями. Всем хотелось услышать о скандале, а потом еще и обсудить его в соседнем крыле.
Стефан у дверей тоже подался вперед, силясь услышать последние сплетни. Недовольно поморщилась и демонстративно гневно посмотрела на мальчишку. А говорят, что нам, девочкам, нравится послушать о чужом горе.
– Да. – Армель понизила голос до шепота. – Амелия не прошла собеседование с целителями.
Все молча переглянулись. Почему? Амелия на диво хороша. Никаких внешних изъянов у нее точно нет, здоровье у девушки преотличное: румянец так и горел на щеках. В чем же причина? Неужели у нее тоже недоставало зуба? Или, может, те самые мигрени?
– Я только из кабинета целителя вышла, девочкам рассказывала, как и что, потому что Эвон, – Армель кинула возмущенный взгляд на меня, – ничегошеньки не рассказала и убежала. А все же волнуются.
Одногруппницы посмотрели на меня осуждающе. Я пожала плечами. Почему не рассказала? Все же выложила как на духу.
– Да-да! Это в стиле Эвон, – кивнула, поморщившись, Полин.
Хотела было возмутиться, но Армель остановила меня жестом. Не стала спорить, тем более что мне тоже было интересно.
– А что с Амелией? – тихонечко пискнула Белла.
– Я же рассказываю! – Подруга недовольно посмотрела на Изабеллу и покачала головой совсем как классная дама. – Вышла, делюсь с девочками. Амелия зашла как раз следом за мной, но пробыла там совсем недолго. Двери открылись, а оттуда выпорхнула счастливая Амелия. Следом за ней вышел серьезный целитель.
Армель замолчала и обвела нас многозначительным взглядом. Как будто мы что-то должны были понять из этого молчания. Да у меня вопросов появилось больше, чем ответов.
– И целитель говорит: «Надеюсь, вы понимаете, мадемуазель, что я обязан доложить об инциденте?» И пригласил следующую девушку к себе. Зашла Лиона, а Амелия такая счастливая! Мы к ней, спрашивать, что произошло, а она…
– Армель, не томи! Кто тебя учил так рассказывать? – всплеснула руками Полин.
Все девочки были солидарны с нетерпеливой Полин. Как можно говорить без умолку, а о самом интересном так и не сказать. Ума не приложу, в чем же причина скандала.
– Не нравится – я могу молчать, – обиженно надулась Армель, сложив руки на груди. – А если вы меня будете перебивать, я никогда так и не расскажу.
– Нет, нет! Продолжай, Армель!
– Да! Рассказывай!
Даже паж, прислушивающийся к нашим разговорам, казалось, был солидарен с мнением толпы.
– А Амелия так счастливо нам говорит: «На излом зимы – свадьба!» – и смеется.
Мы все просто рты открыли. Да, некрасиво, совсем недостойно дворянки, но… тут такие новости.
– Что? Свадьба?
– Неужели с дофином?
– Как? А отбор?
Вопросы посыпались со всех сторон, шум нарастал, и я всерьез забеспокоилась, что сейчас в коридор выйдет месье де Грамон. И спросит с кого? Меня же оставили за старшую, верно?
– Тише вы! – прикрикнула, с опаской косясь на дверь.
Девочки, проследив за моим взглядом, притихли. Встречаться со «стариком» не хотелось никому. Армель же наслаждалась триумфом, который произвели ее слова.
– Мы тоже так заволновались, а потом оказалось, что Амелия уже не девица.
Все разом ахнули. Даже я. Амелия не девица! Вот уж скандал так скандал.
– К-к-как… – начала заикаться Жаклин и в ужасе прижала руки к лицу. – Дофин обесчестил Амелию?
Девочки недоверчиво посмотрели на Армель. Что-то в этой версии не сходилось. Но голова от возбуждения и кучи сегодняшних событий отказывалась соображать. Амелия участвовала в отборе? Да. Амелия говорила про свадьбу? Тоже да. Но…
– Дофин? – пораженно воскликнули из толпы. – Нашу Амелию?
– Дурочки! – разозлилась Армель. – Амелия выходит за Жан-Клода сразу после бала, приуроченного к дню излома зимы.
Смысл сказанного дошел до нас, и все наперебой завздыхали. Еще бы! История как в романе. Зачем только Амелия пошла на отбор? Ведь она знала, что не пройдет собеседование, так как не отвечает требованиям. Или она сделала все, чтобы у ее отца не осталось выбора, кроме как согласиться на брак влюбленных.
– Хорошенькая академия, – фыркнул около стены паж. – Может, среди вас и не одна такая, кто ножки…
Договорить явно какую-то грубость паж не успел. Дверь из комнаты «старика» распахнулась, и в коридор вышла взволнованная, но явно спокойная Жаннет. Все скопом, почуяв новую жертву, ринулись к побледневшей баронессе.
– Девочки, следующая! Не заставляйте месье кричать, – напомнила я, впрочем, без всякой надежды.
Но однокурсницы внезапно прониклись важностью момента, и к месье де Грамону, перекрестившись, отправилась Полин. Жаннет обступили со всех сторон, чтобы узнать подробности.
– Как прошло твое собеседование? – тихонько спросила меня Армель. – У кого из месье ты была? И что произошло с Марией-Эленой?
Вздохнула и кратко пересказала подруге произошедшее за последний час. Аврора качала головой, изредка поглядывая на Жаклин.
– Как думаешь, самое страшное позади?
– Не знаю, – пожала плечами в ответ Армель, – но кажется, что самое легкое должно было быть вначале.
– Пойду к целителям, – вздохнула Аврора и, сжав наши руки, одиноко двинулась по коридору.
– Аврора, погоди!
Следом за подругой кинулась Жаклин, которая немного успокоилась. Вот уже девочки пошли вместе, и, судя по доносившимся обрывкам фраз, баронесса делилась пережитым ужасом.
– А я достала белил, – заговорщицки протянула Армель. – Сильных! Даже твою смуглую кожу скроют!
– Белил! – взволнованно переспросила. – Где?
– У классной дамы.
– Что?
– Да тише ты. Мадемуазель Лаура вошла в положение и дала баночку. Я сказала, что для себя, и будет совсем незаметно. Но для себя или для тебя, какая, в принципе, разница? Вот немножечко не поспишь сегодня, утром намажем, и дофина встретишь красавицей.
Да, если я не посплю полночи, то буду чуточку бледнее обычного. Даже белила справятся с моим цветом лица. Это же… великолепная новость! Благодарно сжала пальчики Армель, надеясь, что она по моим глазам догадалась, насколько она мне дорога.
– Правда, ты пропустишь приезд дофина, ведь появиться надо будет перед самой церемонией встречи в обеденном зале. Иначе классная дама отправит тебя умываться. Но ведь это мелочи, верно, Эвон?
Вздохнула. Да уж. Остаться в комнате и не увидеть приезд принца. Но ведь я смогу посмотреть с восточной галереи? Там почти никогда никого не бывает и хорошо видно весь двор. Разве могу я пропустить триумфальный въезд королевского картежа в академию? Вон и погодники вовсю стараются, проверяя прогнозы, артефакторы зал украшают. Даже классным дамам выдали новую парадную форму, а для нас достали нарядные плащи, которые уже разнесли по комнатам. Нет-нет! Я просто не могу остаться в стороне от такого зрелища. Да я еще внукам буду рассказывать о впечатлениях от приезда дофина.
Одним глазком с восточной галереи! А потом бегом в обеденный зал. Не отправит же меня классная дама в комнату, по регламенту встречать его высочество обязаны все претендентки.
– Знаете, где поселят дофина?
Обернулась к Луизе. Девушка вспыхнула от всеобщего внимания и покровительственно улыбнулась. А откуда ей знать? Разве что Атенаис слышала и поделилась.
– В преподавательском корпусе, в правом крыле. Туда и менталистов уже расселили. Говорят, этот старший «ворон» месье де Грамон – цепной пес короля.
Все разом ахнули и перевели взгляд за закрытую дверь. Если фамилия «старика» мне была почти незнакома, то вот прозвище Цепной Пес очень даже известно. Говорят, это самый верный и преданный слуга его величества, а еще брат королевы. Ходили страшные слухи, что невеста «пса» была замешана в делах против короны, и барон убил ее собственными руками. А я… я так опрометчиво…
– То есть Жаклин пыталась соблазнить Цепного Пса? – Белла испуганно прижала ладонь ко рту.
Все поежились. Лично я была счастлива, что сама баронесса не слышала этого, а то обязательно рухнула бы в обморок. Подумать только!