Глава 3
Живем мы в частном доме. На первом этаже у нас расположена прихожая, кухня, кабинет хозяина, куда мне, между прочим, строго-настрого запрещено заходить. Тоже мне, помещики нашлись. Я, правда, будучи еще подростком, один раз туда пробрался и разодрал какие-то бумаги. Но я же не знал, что среди тех бумаг был паспорт хозяина. Он весь такой яркий, блестящий, вот и привлек мое внимание. Да и остальные бумажки тоже были интересные, шелестящие, ну, я и их попробовал на зуб и на коготь. Два дня безвылазно просидел в Катиной комнате, она даже еду мне туда приносила. Но и через два дня, хозяин при виде меня, грозил мне кулаком и говорил, что выкинет меня к чертовой бабушке. Что это за бабушка такая, я так и не понял, но уяснил одно, какая-то не очень хорошая женщина, раз меня туда хотят отправить жить. С тех пор, обхожу кабинет стороной, от греха подальше.
Еще на первом этаже есть ванная, в которой я принимаю душ. Но, несмотря на эту неприятную для меня процедуру, я люблю спать в этой комнате, потому что там теплый пол. Как же приятно растянуться и пофилософствовать на всякие житейские темы, например, чем отличаются комнатные цветы от уличных? Вот если я сходил по нужде на улице под какой-нибудь кустик, никто и внимания не обратит. А если в домашний цветок… Так было и в тот раз. Лежу я в ванной, размышляю о жизни и вдруг слышу истошный вопль Татьяны Михайловны:
– Сократ, сволочь, что ты наделал?
Поскольку я был в полудреме, то не сразу и понял, что это не совсем вежливое обращение относится ко мне. И только когда увидел перекошенное лицо хозяйки, то понял, что-то в этом доме снова пошло не так…
– Ты зачем, паразит, нагадил в мой цветок? – кричала обезумевшая женщина.
Вот беда-то. Ну, было дело, и что? Что будет твоему цветку? Я всю жизнь справляю нужду в цветы.
– Он же теперь пропадет, – кричала женщина, – выметайся, негодяй, из ванны, чтобы ноги твоей здесь не было.
Женщина схватила щетку для мытья окон и замахнулась на меня. Я зажмурил глаза, вся жизнь пролетела передо мной. Думаю, все, вот и пришел твой конец, Сократ! Мгновенно сообразив, что надо делать ноги, я пулей прошмыгнул мимо хозяйки и полетел наверх в комнату к своей спасительнице. Женщина не успела опомниться, а меня уже и след простыл. Только слышал пожелание нашей мамы:
– Не приходи, мерзавец, на кухню и не проси у меня еды. Не буду тебя кормить, заразу такую.
Мамулечка, милая, ну, успокойся ты ради бога! Ты всегда так говоришь, а потом все равно ведь кормишь. Знаю я тебя. Шумишь-шумишь, а в душе добрый человек. Прости меня, ежели что-то я сделал снова не так.
На втором этаже дома у нас находятся спальни: хозяйская, Катина, Димкина и ещё одна ванная. Катя, услышав мамин крик и, увидев испуганного кота в дверях, быстро схватила меня и спрятала в шкаф.
– Посиди пока здесь, Сократик, – прошептала девочка, чмокнула меня в нос и выбежала из комнаты.
Придется посидеть, а куда деваться. Услышав голоса внизу, я тихонько вылез из своей темницы, прокрался к лестнице, притаился и долго слушал, как Катя успокаивала маму внизу.
– Мамочка, прости, пожалуйста, Сократа, он больше не будет.
– Не будет? – сокрушалась мама. – Катя, лучше объясни мне, зачем он это делает? У него же есть специальный лоток, в нём наполнитель, ходи по своим делам кошачьим, кто тебе не даёт, так нет же, ему надо обязательно сходить в мои цветы, какой отвратительный и наглый кот! Я к нему всей душой, а он мне пакости делает, – продолжала ругаться женщина.
Странная ты женщина, Татьяна Михайловна, как же Катя может тебе объяснить, зачем я это делаю? Она что, экстрасенс что ли, умеет читать мои мысли?
Через некоторое время Татьяна Михайловна, видимо, немного успокоившись, сказала:
– Катерина, твой любимец, вот ты и следи за ним, иначе я его отправлю жить в гараж.
Ага, еще чего не хватало! Почему это я должен жить в гараже? Что за дискриминация такая? И все из-за какого-то цветка, дался он вам. Не пойму, кто важнее, я или этот вонючий плющ. От него какая в доме польза? Абсолютно никакой, а я все-таки какой-никакой, а сторож. Охраняю дом от всяких грызунов и вредителей. Я, например, летом как-то поймал мышь, охотился между прочим, как барс. Принес и положил ее на крыльцо, так сама же Татьяна Михайловна хвалила меня:
– Сократик, какой же ты молодец! Мышку поймал, ты прям настоящий охотник.
А ты что думала, я буду даром ваш хлеб есть?
Вот и пойми вас, людей, то хвалите, то в гараж жить отправляете.
– Хорошо, мамочка, я ему объясню, чтобы перестал портить твои цветы – кивнула девочка.
Я вернулся в комнату, забрался в свое укрытие и стал ждать возвращения Кати.
Вернувшись, она закрыла дверь и, открыв шкаф, взяла меня на руки.
– Сократик, ну пожалуйста, прекрати портить мамины цветы. Ты когда-нибудь ее расстроишь до такой степени, что она точно отправит тебя в гараж. Тебе оно надо? – жалобно обратилась ко мне девочка.
Катя всегда за меня стояла горой, в знак благодарности я мурлыкнул, и потерся об ее руку. Девочка села за письменный стол, меня усадила рядом с собой на столе и принялась что-то писать в тетради. А я тем временем думал о ненавистных мне цветах.
Что в них ценного? За какие-то листочки-лепесточки люди готовы члена семьи отправить в ссылку. Человеческая жестокость не знает границ. Если уж совсем честно говорить, то я же не просто так подпортил цветочки. Татьяна Михайловна, между прочим, сама виновата. Я вам все, как на духу расскажу. Прихожу я как-то утром на кухню, все уже разъехались по своим делам, дети в школу, Александр Петрович на работу. Признаюсь, я в тот день немного проспал, спал плохо, все какие-то мысли одолевали. У меня такое часто бывает, когда ночью брожу по дому. Татьяна Михайловна говорит, что это из-за моего пересыпания днём дескать много дрыхну. Наивная женщина, она не понимает, что, если я лежу с закрытыми глазами, это не говорит о том, что я сплю, в этот момент думаю. А она, как всегда, делает скоропалительные и обидные вводы:
– Сократ, опять ты всю ночь шастаешь по дому, выспишься за день, а потом, как лунатик, бродишь по ночам.
Вечно она меня сравнивает, не пойми с кем, что еще за лунатик такой? Кто это вообще?
В тот день проснулся я от умопомрачительных запахов, доносящихся с кухни. Я спрыгнул с Катиной кровати, последнее время я почти всегда спал у нее, и бегом на кухню. На плите дымилась кастрюля, хозяйка что-то нарезала на столе, при этом мурлыча себе под нос знакомую мелодию. Я по традиции потерся об ее ногу и говорю:
– Мяу, – что означает, пора, мол, завтракать.
А она мне в ответ бросает грубость:
– Заткнись, Сократ.
Я, честно признаюсь, даже присел от обиды, просто опешил от такого обращения и еще раз, но уже более уверенно и настойчиво, говорю:
– Мяу.
В отчет тишина, как будто я пустое место. Я сижу возле миски, жду, когда она соизволит заполнить её едой. Мама ходит по кухне, абсолютно меня не замечая. Нет, ну это же уже какой-то произвол!
Я спустя какое-то время, снова повторяю:
– Мяу.
И вы представляете, она мне раздраженно отвечает:
– Сократ, ты очень много ешь, посмотри на себя, ты уже еле в дверь проходишь.
Я от возмущения чуть язык не проглотил. Что значит, много ем? Вы и так меня уже на диету посадили, кормите всего два раза в день. По-вашему, Татьяна Михайловна, я должен святым воздухом питаться?
– Понимаешь, Сократ, нельзя так халатно относиться к своему здоровью, – продолжила свои нравоучения хозяйка, – если мы тебя будем кормить по первому твоему требованию, то ты так разъешься, что будешь похож не на кота, а на поросенка и к тому же заработаешь себе кучу болезней, а преждевременно умрешь. Слышал, люди несут ответственность за тех, кого приручили.
Нет, вы слышали, что она говорит? Я от голода уже чуть ли в обморок не падаю, а она о каком-то поросенке мне рассказывает. Я вон по телевизору слышал, как диетолог говорил, что надо кушать часто, а я ем всего лишь два раза в день. Правда, он еще говорил, что кушать нужно понемногу, но, тут я с ним не согласен. Немного – это понятие относительное. Что это за мера такая «немного»? Каждый по-своему это понимает. Вот, Димка наш, как-то пришел вечером домой, Татьяна Михайловна спрашивает его:
– Сынок, ты голодный, кушать будешь?
– Нет, мама, не хочу, я немного перекусил, – отвечает парень.
– Перекусил чем? – спрашивает хозяйка. Она у нас в этих вопросах дотошная, следит за питанием всей семьи.
– Да в Макдональдс с ребятами зашли, ну я гамбургер съел и мороженое, – улыбнулся Димка.
– Сынок, Макдональдс – это хорошо, но в крайних случаях, когда нет возможности поесть здоровой еды. Ты же идешь домой, зная, что дома есть прекрасная еда, а ты перекусываешь всякой ерундой.
И вот скажите теперь мне: гамбургер и мороженое – это немного? А, по мнению Александра Петровича, закинуть пару котлет, как он говорит в топку, это тоже называется немного перекусить. Мне одной вашей котлеты хватит на неделю. Ну ладно, согласен, не на неделю, на два приема пищи. В любом случае, это гораздо меньше, чем пару котлет на один перекус.
А, по мнению Татьяны Михайловны, немного перекусить – это съесть пучок какой-нибудь травы. Точно хотят моей погибели! Чувствую, заморят они меня голодом. Тебе, Татьяна Михайловна, дай волю, ты всех с утра до вечера будешь сельдереем кормить.
И вот скажи мне, дорогой читатель, что бы ты сделал на моем месте после такого обращения? Зачем же так унижать несчастного кота? Пришел кот поесть, так накормите, зачем вы мне лекции читаете о каких-то мифических толстых поросятах? Домочадцы мои пользуются тем, что я не могу им ответить на их противоправные действия, поэтому я отвечаю своими. Как могу. Вот и ответ на твой вопрос, Татьяна Михайловна, зачем я это делаю? Хозяйка говорит, что я делаю пакости, так вот это не пакости, это, если хотите, это мой ответ на ваши заблуждения.
Завтрака я все же добился, но через какие унижения мне пришлось пройти и сколько клеветы выслушать в свой адрес. Это же надо такое сказать: в двери я не прохожу! Да в ваши двери десять таких котов, как я, пройдет. Похож на поросенка! Совсем не похож, если шерсть сбрить, так я у вас костями греметь буду. И в конце концов погибну от недоедания!