Под конвоем
Как это часто бывает в жизни, родители не желали увидеть очевидное предназначение ребенка к сцене. Они считали мое увлечение танцами детской блажью, которая скоро пройдет. Единственное предназначение девушки в Индии – быть удачно выданной замуж. К этому меня и готовили.
Отец следил за моей сохранностью круглые сутки. Опасаться было из-за чего, потому что вокруг то и дело появлялись обезумевшие поклонники. Один из них, например, дежурил на улице под нашим балконом каждый день на протяжении нескольких лет, надеясь всего лишь встретиться со мной взглядом. Другой жил в доме напротив и вечерами напролет сидел на балконе, посылая мне взгляды, полные любовного томления. И таких помешанных на мне было множество.
Я находилась под неусыпным надзором. Утром меня отвозил в колледж водитель папы, вечером он же забирал. Отправиться на прогулку я могла только в сопровождении родителей или кого-то из старших родственников. Вырваться из этого круга было практически невозможно.
Все девочки должны были ходить в школу в скучной однообразной форме, а на публику выходить только в национальной одежде сари – крайне неудобном шестиметровом полотне, заматываемом вокруг тела. Я с подружками пыталась нарушить табу. Я уговорила папу купить джинсы и блузку. Папа меня очень любил, потакал всем капризам, поэтому джинсы купил, но носить запретил.
Между тем, я взрослела, входила в силу. Мощная энергия, свободолюбивая личность, красота и артистические дарования проявлялись все ярче, чем не на шутку пугали родителей, а в особенности двух завистливых злобных теток. Они внушали младшему брату, что его дочь растет «оторвой» и единственный способ спасти ее от панели в будущем – бить посильнее сейчас.
Как-то раз я спрятала джинсы в школьный рюкзак, приехала в колледж, переоделась в туалете и распустила волосы. Увидев меня в современном наряде, некрасивая и немолодая учительница немедленно вызвала папу в колледж и потребовала сурового наказания для «распущенной» девочки.
За джинсы и распущенные волосы дома меня ждали жестокие побои. В первый раз в жизни папа избил меня. Мне едва исполнилось тогда двенадцать лет. С тех пор на протяжении последующих пяти лет избиения отцом стали постоянными. Прекрасный полет детства, полного родительской любви, закончился очень жестким приземлением.