Глава 1
Если бы еще вчера кто-нибудь спросил меня, как я отношусь к нашей продвинутой и сверхсовременной молодежи, я бы, наверное, задумалась, не имея реального опыта в общении с ней. Но зато сегодня я твердо и уверенно могу сказать, что предпочла бы держаться от нее, от этой самой молодежи, как можно дальше.
С чего вдруг так сразу? А вот с того: от чрезмерного общения с представителями данной группы населения. Нет, не подумайте, что я, частный детектив Татьяна Иванова, пошла работать воспитателем в детский садик или же педагогом в одну из тарасовских школ – ничего подобного. Просто…
Хотя нет, очень даже и не просто. Не далее как пару недель назад кое-что произошло. Моя подруга Ленка-француженка, та самая, что в детях души не чает, а потому и работает за гроши в задрипанной школе Трубного района учителем, подбросила мне на время своего сводного братца – оболтуса десяти лет.
– Танюша, мне тут по блату путевочку в один клевый и очень дорогой санаторий достали, не последишь за ребенком? – обратилась она ко мне, заявившись в гости ни свет ни заря. – Мои все кто куда разъехались и не скоро будут, а его деть некуда, одного же не оставишь.
Когда же Ленка увидела выражение моего лица, молчаливо говорящее все, что я относительно ее идеи думаю, она моментально прикинулась самой несчастной женщиной на земле и стала жаловаться. Жаловалась на зарплату, не позволяющую ей как следует отдохнуть; на работу, которой она в общем-то довольна, да только из-за нее почти не имеет свободного времени на личную жизнь. А личная жизнь у нее, хорошей, давно уже находилась на нуле – ни постоянного любовника, ни даже временного ухажера. А тут такая удача: и тебе заслуженный отдых, и возможность найти того единственного, что предназначен ей, можно сказать, с самого рожденья.
Вот этим она мне на нервы и капала, а я-то, дура, сначала слушала ее, раскрыв рот, а потом взяла и согласилась. Ну, для себя я, конечно, прикинула, что парень вроде бы не грудной, особой опеки не требует, всего-то и надо, что накормить его. К тому же, наблюдая за молодежью со стороны, я подумала, что он целыми днями будет носиться по дружкам и подружкам и видеть его я практически не буду – следовательно, согласие на просьбу старой подруги лично мне ничем не грозит.
Но, боже мой, как же я ошибалась! Жаль, что поняла это лишь сегодня, увидев «золотого» мальчонку, как отзывалась о нем его сестричка, когда Ленка привела братишку ко мне. Тогда-то мне и стало ясно: тишины и покоя не будет, даже не мечтай. Потому что парень, оказавшись в моей квартире, сразу же повел себя так, будто хозяин тут он, а не я.
– Ну и дыра, – ни много ни мало, усмехнувшись, заявил он, переступив через порог моего жилища. Затем бесцеремонно прошел в зал, снял со стены кинжал – подарок Гарика Папазяна, повертел его в руках, потом вернул на место и равнодушно спросил: – Где тут моя комната? Надеюсь, хоть в ней нет всего этого хлама.
В ответ я смогла только глупо пожать плечами и покоситься на довольную Ленку. Ей-то что, через час она укатит в свой санаторий, а мне тут развлекаться с ее детонькой.
– Что, для меня нет отдельной комнаты? – сам все понял парнишка, внимательно оглядевшись. – Блин, ну я и попал! Хуже не придумаешь.
Он стоял в центре комнаты, по-блатному засунув большие пальцы рук за ремень своих новомодных джинсовых брюк, и смотрел на нас с Ленкой как бы свысока. По его взгляду я и поняла, что в роли подчиняющегося этот малый себя даже не представляет. Он привык получать все, что желает, – результат сестриного воспитания, она у нас любительница баловать детей. Но я-то к этой группе никак не отношусь и совершенно не намерена терпеть пренебрежение ко мне и моим вещам в собственной квартире.
Приняв решение сразу же отказать Ленке, несмотря на нашу с ней давнюю дружбу, я решительно повернулась в ее сторону и тут же услышала:
– Скажи, ведь правда, он душка? Ты даже еще не представляешь, насколько это талантливый мальчик, настоящий кладезь новых идей и фантазий. Вдвоем вам будет веселее. К тому же, я надеюсь, – уже тише добавила Ленка, – что после общения с ним ты наконец задумаешься о том, не заняться ли тебе самой созданием полноценной семьи, с такими же вот детишками.
Нет, Ленка, несомненно, была хорошим педагогом и психологом, иначе бы ей ни за что не удалось так быстро сломить мое сопротивление и даже умудриться не услышать от меня ни единого слова протеста или восклицания. Я и очнуться не успела, как она укатила на вокзал, оставив меня наедине со зверенышем, почему-то называемым ребенком. Вот с этого момента и начались мои беды.
Талантливый мальчуган, пока я провожала его сестрицу, умудрился разобрать мой старый, но очень удобный фотоаппарат. Когда же я, вернувшись в комнату, застукала его за этим занятием, кладезь идей без всякой боязни заявил:
– Не думал, что ты коллекционируешь такую рухлядь. Ленка говорила, ты частный детектив, но я пока что-то не нашел у тебя ни одного шпионского прибамбаса, одни только детские игрушки, – он указал на сваленные в кучу приборы, которыми я обычно пользуюсь во время расследований. А, ты, наверное, их хранишь где-нибудь в тайнике, чтобы никто не нашел, – сделал он собственный вывод, даже не дожидаясь от меня ответа или пояснения. – Кстати, могу кое-что из этого мусора соорудить более полезное. Как тебе такая мысль?
«Ну уж нет, с меня хватит! Чтобы какой-то сопляк выводил из строя мои рабочие инструменты – не позволю».
– Ты… послушай-ка меня, – уперев руки в бока, строго начала я.
– Костян, – перебил меня мальчишка.
– Что? – не сразу поняла я.
– Меня так зовут друзья. Костян, то есть Костя, можно Константин. Мы ведь еще, кажется, незнакомы. Ну, так что ты там хотела сказать?
«Невероятно, – невольно изумилась я. – И откуда только в таком юном возрасте берется столько наглости? Как, вот скажите, с такими детьми можно нормально разговаривать? Они же тебя ни в грош не ставят».
Совершенно растерявшись от подобного ко мне обращения со стороны почти что ребенка, я даже забыла, что только что планировала произнести, и на пару минут застыла в молчании. Мне и самой не верилось, что это я, Татьяна Иванова, не терявшая над собой контроль во время общения с преступниками, бандитами и убийцами, могу так легко расклеиться перед сопляком. Но факт оставался фактом. Ситуация была для меня совершенно новой, и я понятия не имела, что в подобных случаях следует делать. Тем более что с педагогикой я совершенно не дружна, детей видела разве что по телевизору или из окна своей квартиры бегающими во дворе. А тут нате вам – живой и наглый. Делай с ним что хочешь!
– Знаешь что, мальчик, – снова начала я, решив сразу, раз и навсегда, расставить все точки над «и» и показать, кто тут есть кто.
– Константин, – вновь поправил меня паренек, даже не подняв при этом головы от начатого разбойного дела – он продолжал разбирать фотоаппарат на мелкие детали.
– Константин так Константин, – окончательно разозлилась я. – Значит, вот что, Константин! Я согласилась принять тебя у себя только из-за твоей сестры. Но я совершенно не собираюсь терпеть тут твои выходки. Это мой дом…
– Ты, наверное, хотела сказать – квартира, – вновь сумничал мой гость.
– Не перебивай меня, – еле сдерживала уже себя я, а парнишка лишь нагло усмехался, наблюдая за моей реакцией на его поведение. Ему все это, похоже, очень нравилось. – Еще раз повторяю, здесь командую я, а потому не смей брать мои вещи без разрешения и разбирать их на запчасти, – вырвав из его рук корпус фотоаппарата, почти прокричала я. – Иначе прицеплю тебя наручниками к батарее и оставлю так до возвращения сестры.
Затем я резко развернулась и покинула комнату. Оказавшись в кухне, я долго не могла снять с себя раздражение, вызываемое одним только видом паренька, а потому выпила почти три чашки очень крепкого кофе и выкурила несколько сигарет. Это немного успокоило меня, и я снова начала мыслить как нормальный человек.
«И что это я так разнервничалась? – стала укорять себя я. – Ничего страшного пока не случилось. Ну, подумаешь, разобрал мальчик фотоаппарат, так ведь он и в самом деле был очень старым и его пора было заменить. – Я вздохнула и тут же сама себе возразила: – Старый-то старый, но очень привычный и родной. Эх, жаль камеру, но теперь ничего не поделаешь, придется все же купить новую».
Затем мои мысли переключились на «подброшенного» мне мальчишку, и я принялась думать, что мне с ним делать целый месяц. В минуту месяц мне показался невероятно длинным и почти нескончаемым обрезком времени. Смогу ли я его пережить? Ну, конечно же, смогу, что тут такого. Вот немного привыкну к своему квартиранту, и все станет на место. Кстати, интересно, чем сейчас занимается наше «чудо»? Что-то уж больно тихо оно себя ведет.
От мысли, что ничего хорошего мальчишке в голову прийти не могло, меня передернуло, и я поспешила в зал, провести проверку. Но лучше бы я сделала это полчаса назад, а не сейчас, так как к моему появлению уже не камера, а видеомагнитофон подвергся личному досмотру юного техника. Мальчишка, склонившись, стоял над его содержимым и соединял между собой какие-то проводки.
– Ты что делаешь? – почти закричала я.
– Ремонтирую. А что, не видно? – спокойно откликнулся малолетний Кулибин. – Я и не думал, что у тебя тут все так запущено, видак же еле показывает. Вот, пытаюсь его немного привести в божеский вид.
– Да ты же его раскурочил весь, – застыв над видеомагнитофоном в нелепой позе, расстроенно вздохнула я. – Ты…
– Не горячись, – успокоил меня Костик. – Я подобную древность еще в детском садике разбирал, раз плюнуть. Вот увидишь, сейчас будет показывать, как новенький.
Я сжала кулаки и зло заскрипела зубами, планируя навешать пареньку хороших тумаков, но тут позвонили в дверь.
– Даю тебе две минуты, чтобы ты вернул все запчасти на место и оставил магнитофон в покое! – рявкнула я, направляясь к двери.
Интересно, кого там еще принесло? Хватит с меня уже гостей на сегодня.
Оказавшись у двери, я не стала распахивать ее настежь сразу же, а сначала посмотрела в дверной «глазок», дабы удостовериться, что это не те гости, про которых говорят, что лучше бы они не появлялись. Так я делала довольно редко, лишь когда у меня полностью отсутствовало желание с кем бы то ни было общаться. Чаще же просто распахивала дверь не задумываясь, а уже потом решала, что с этим посетителем делать.
На лестничной площадке неуверенно мялся какой-то совершенно незнакомый мне парень. И хотя в «глазок» рассмотреть его лицо было сложно, от меня все же не ускользнуло, что он был примерно моего возраста и довольно приятной наружности.
«Кто бы это мог быть? – спросила я сама себя. Но потом, немного подумав, решила: – Зачем гадать, когда можно все узнать, открыв дверь. Хуже, чем есть, уже не будет».
Отомкнув задвижку на двери, я толкнула ее наружу и вопросительно уставилась на побеспокоившего меня гражданина.
– Хм… Вы Татьяна Александровна Иванова? – смущенно кашлянув, спросил посетитель при виде меня.
– Ну, я, – небрежно бросила я в ответ. – А что вы хотели?
– Я к вам относительно работы. То есть, как бы это правильно сказать… – замялся гость.
– Ну, как-нибудь уж скажите, – снова буркнула я, прислонившись к косяку.
– Я… в общем, пришел, чтобы… у меня есть дело и… – зачастил парень, так и не договорив ни одной фразы до конца.
Я же, давно поняв, что его ко мне привело, распахнула дверь еще шире, сама отошла в сторону и командным тоном произнесла:
– Входите.
Нерешительность заказчиков мне никогда не нравилась. А потому я всячески начинала подталкивать их, язвить, заставляя становиться более активными в разговоре и не мямлить, словно неуч у доски. Впрочем, что я об этом говорю, вы и без того знаете, что свое прозвище Ведьма я оправдываю вполне. И самое интересное, что подобное поведение сходит мне с рук, потому как чаще всего я бываю нужна заказчикам куда больше, чем они мне. Убийства и прочие безобразия в нашем городе совершались всегда, и меньше их вряд ли станет. А значит, без работы частные детективы не останутся, будь они даже все как один грубиянами.
После того, как только что прибывший потенциальный заказчик оказался в моей квартире и даже успел заметить, что у меня гости, я указала ему в сторону кухни и добавила:
– Пройдемте туда, там и поговорим.
Мужчина кивнул, поняв, что в присутствии мальца, успевшего уже выглянуть из комнаты несколько раз, говорить будет не совсем удобно, и сразу же прошел, куда было указано. Оказавшись в кухне, мы сели друг напротив друга, и я приготовилась слушать. Но, так как мой гость пока еще собирался с мыслями, я принялась его рассматривать.
Парень и в самом деле был примерно моего возраста, то бишь лет двадцати семи – двадцати восьми. Характер его я бы определила как слабый и безвольный. Такой более свойствен для женщины, но никак не для ее защитника. При более пристальном осмотре мягкость характера читалась даже по чертам лица: они были излишне плавными и какими-то детскими. Немного пухлые щечки с легким румянцем, маленькие голубые глаза под густыми бровями, пухловатые губы и светлые волосы – все заставляло думать, что природа немного ошиблась, сделав этого человека мужчиной, а не женщиной. Но теперь уж ничего не поправишь.
– Как я уже сказал, – наконец-то неуверенно начал гость, еще более теряясь под моим внимательным и изучающим взглядом, – я пришел для того, чтобы попросить вас выполнить одну работу. Вы ведь частный детектив?
Я молча кивнула.
– Я хотел попросить вас, чтобы вы… Ну, как бы это сказать…
– Вы не представились, – перебила я его сумбурные речи, информативность и смысл которых до сих пор не изменились. Впрочем, если он, то бишь смысл, в них вообще изначально был.
– Ах да, – осекся парень и сразу загорелся розовой краской, прямо как девица. – Максим Леонидович Мурашев.
– Если я правильно вас поняла, Максим Леонидович, то у вас случилась какая-то беда и вы нуждаетесь в моей помощи? – взяв инициативу по ведению разговора в свои руки, начала я.
Посетитель кивнул.
– У меня исчезла девушка. То есть не моя девушка, а… Мы с ней не встречались, но я…
В этот момент я заметила, что в кухню просочился мой временный квартирант, который, наглым образом пристроившись у двери, приготовился слушать, о чем пойдет речь. Допускать зрителей до разговора с Мурашевым я совершенно не собиралась, уже давно придерживаясь правила: все сказанное клиентом сугубо конфиденциально и разглашению не подлежит. Поэтому, понимая, что нормального человеческого языка парень не разумеет, я сдвинула брови и немного угрожающим голосом произнесла:
– А тебя кто сюда звал? Ну-ка, марш в комнату.
– А что я там не видел? – не двинувшись с места, бросил Константин. – Видак твой я уже собрал, работает, как новенький. Или, может, еще что подремонтировать?
– Я тебе подремонтирую, юный техник, – пригрозила я ему пальцем. – Включи себе телевизор, и чтоб духу твоего не видно и не слышно было. Ясно?
– Слушаюсь, мамочка, – язвительно усмехнулся Константин, но все же послушался и вышел из кухни.
Я облегченно вздохнула и повернулась к клиенту, который тоже оторвал взгляд от двери и, повернувшись ко мне, спросил:
– Это ваш сын?
– Боже упаси, – отмахнулась я. А потом сразу же возвратилась к прерванному разговору. Беседа на темы моей личной жизни с посторонними меня совершенно не прельщала. – Вы что-то, кажется, говорили о девушке, – первым делом напомнила я. – Так что там с ней произошло? Ее убили? Похитили?
– Точно не знаю, не уверен, но… Мне кажется, то есть не только мне, – снова став взволнованным, замямлил клиент. – Дело в том, что она пропала, причем давно. Вот я и подумал, ну потому, что она жила с тем типом, что, может быть…
Сказать честно, мой сегодняшний визитер начинал меня раздражать. Так и подмывало съязвить: «Ты мужчина или не мужчина, в конце концов! Скажи все коротко и ясно или иди к мамочке и поплачься ей в жилетку, может, легче станет». Но я заставила себя сдержаться и набралась терпения, чтобы дослушать Мурашева до конца.
Оказалось, что месяц назад пропала девушка, в которую он давно уже был влюблен. Сама же возлюбленная подобными чувствами к этому слизняку не пылала, что и понятно. У нее даже был парень, с которым эта особа вместе жила. Причем, куда девчонка исчезла, никому не известно. Квартира ее заперта, на работе она не появлялась, а кавалер почему-то скрывается. Сей же влюбленный мямля утверждал, что с девушкой наверняка что-то случилось и он даже догадывается, что именно.
– Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать, – выслушав невнятный рассказ гостя относительно столь для него дорогой пропажи, сказала я. – Если вы знаете, что с ней случилось, зачем тогда пришли ко мне?
– Не то чтобы знаю, просто у меня такое предчувствие, – по-прежнему не говоря ничего конкретного, произнес Максим.
– Так, стоп, – остановила я парня. – Начнем с самого начала. Пропала девушка. Никто не знает, где она. Вы хотите ее найти? Так?
– Да, очень хочу, – подтвердил мои слова Максим.
– Вы догадываетесь, что с ней могло что-то случиться? Так?
Снова кивок.
– В таком случае говорите, я слушаю.
– Я думаю, что ее мог убить ее же парень, – глухим голосом произнес Максим и, сразу опустив глаза, стал нервно теребить руками край своей рубашки на уровне пуговиц.
– Почему вы так решили? – поинтересовалась я.
– Просто… ну, потому, что он какой-то ненормальный. Вроде как шизофреник.
– В чем это выражается?
– Ну, не знаю, – снова заволновался Максим. – Просто нужно видеть, как он одевается, как ведет себя… Настоящий бомж! А какие у него рисунки, какие он стихи пишет – это же ужас какой-то! В них сплошной разврат и кровь, безголовые люди, трупы, мерзость. Он явно сдвинутый и ненормальный. Для таких, как этот тип, ничего не стоит убить человека, – безостановочно затараторил парень, как будто плотину прорвало. – Он наверняка с ней что-то сделал, потому и скрывается сейчас. Я его искал, но безрезультатно.
– Так, может, они вдвоем куда-то уехали, никого не предупредив, вот и все, – предположила я, постепенно начиная терять интерес к данному делу.
– Нет, исключено, – возразил мне Мурашев. – Я видел несколько раз этого типа в городе, просто догнать не успел, он был один. Ясно, что он скрывается.
– А почему вы не обратились в милицию? – задала я следующий вопрос. – Для вас это стало бы дешевле… Ведь частные детективы берут не дешево, моя ставка, например, – двести долларов в день.
– Я знаю, – закивал головой Максим. – Только в милиции я уже был, ну и… Они сказали, что ищут. А друзья мне говорят, что они могут искать годами и это ничего не даст. Вот я и пришел к вам. А деньги… они у меня есть, – Максим извлек из кармана бумажник и стал его открывать, дабы продемонстрировать мне, что он не врет.
«Ну хоть и на том спасибо», – съязвил мой внутренний голосок, пока я наблюдала за тем, как парень дрожащими руками пытается отстегнуть на нем застежку. Я, правда, сразу же свой противный голосок угомонила, заметив ему: «Какой бы ни был клиент, его нужно уважать».
Тут я, пожалуй, немного загнула, но все же внутренняя пикировка заставила мой язвительный ум переключиться на саму проблему, а не на то, что ей предшествует.
– Так, значит, вы думаете, что с вашей девушкой… Кстати, как ее имя?
– Ольга Алексеевна Туркина, – быстро ответил Максим.
– Что с Ольгой что-то случилось? – закончила я начатую фразу.
– Конечно, случилось, иначе бы она не исчезла, никому ничего не сказав. Так вы… вы согласны ее найти? – поднял на меня просяще глаза Максим.
Я задумалась. Стоит ли тратить время на поиски девушки, якобы пропавшей, а возможно, исчезнувшей со своим парнем? Да может, она специально скрывается от надоевшего, влюбленного в нее зануды, и всего-то делов, а он тут пытается всех на ноги поставить. Если это так, то я ее прекрасно понимаю, сама бы так же сделала.
Хотя если подумать, то мне-то все равно, за что получать денежки: за тяжелую работу или за небольшое путешествие по городу и общение с людьми. Все, решено, берусь.
Я повернулась к парню и уверенно произнесла:
– Хорошо, я займусь вашим делом.
– Я… я вам очень благодарен! – обрадованно растянув губы в улыбке, воскликнул Мурашев. – Вы даже не представляете, насколько…
– У вас есть фотография пропавшей? – не обращая никакого внимания на восклицания парня, сразу перейдя к делу, спросила я. – Мне она будет нужна в первую очередь.
– Да, есть. Я знал, что фотографии потребуются, а потому взял несколько штук из дома, – ответил Максим и снова полез во внутренний карман, из которого недавно извлекал бумажник.
Он рылся в нем несколько минут, а потом достал оттуда три карточки размером девять на двенадцать и протянул их мне. Я взяла фотографии и принялась их рассматривать. На первой карточке была заснята компания молодых людей примерно одного возраста: три парня и четыре девушки. Естественно, что здесь выхватить взглядом нужную мне особу я не могла, не зная о ней совершенно ничего. В этом мне помог Мурашев.
– Вон та, что слева, – Оля. – Он показал на фотокарточку своим маленьким пальчиком и томно вздохнул.
Я присмотрелась к запечатленной на карточке девушке повнимательнее, но ничего особенного в ней не заметила: блондинка, вроде бы натуральная. Цвет глаз неясен из-за плохого качества фотографии. Черты лица четкие, но не слишком броские. В целом – ничего особенного. Я отложила эту карточку в сторону и перешла к другой.
На ней была заснята та же самая девушка, но уже одна и более крупным планом. Так что теперь ее можно было рассмотреть получше. Оказалось, что пропавшая все-таки очень даже ничего внешне, особенно когда собирает волосы вверх и делает прическу. Глядя же на ее губы, можно было догадаться, что натура она вовсе не хрупкая, а скорее наоборот – решительная и сильная. Такая должна быть весьма активной по жизни.
– Милое создание, – сделала я комплимент.
Максим снова зарделся и удовлетворенно, но между тем ужасно глупо заулыбался.
– Вы правда так считаете? Для меня она самая прекрасная на свете! Лучше ее никого нет.
«Ну да, конечно. Она красива, как Бэль, из мюзикла „Нотр-Дам де Пари“, – снова включился в работу мой язвительный внутренний голосок. – Только вот ты, мой хороший, на Квазимоду больше смахиваешь. Стоп! Опять ты за свое, – осадила я сама себя. – Имей хоть какое-нибудь уважение к „столь глубоким чувствам клиента“.»
И продолжила работу с фотографиями. Впрочем, на третьей карточке девушка вышла совершенно расплывчато и нечетко, так что оставалось ориентироваться на те впечатления, что сложились у меня на основе первого просмотра.
– Фотографии я пока оставлю у себя, – откладывая снимки в сторону, произнесла я. – Они мне понадобятся при поисках.
Мурашев согласно кивнул.
– И еще: мне будет нужен адрес того самого парня. Вы, кажется, сказали, что он жил вместе с Ольгой?
– Да, они проживали в одной квартире, – сглотнув слюну, ответил мне Максим. – Адрес я могу написать.
Я повернулась на стуле, взяла с холодильника ручку и блокнот и протянула их Мурашеву. Пока он тщательно и аккуратно выводил буквы, я снова спросила:
– Эта квартира была единственным местом, где данный тип проживал? Или же он имеет свое собственное жилье?
– Скорее всего нет, – подняв голову, теперь уже более ровно и без заиканий ответил Мурашев. – У него, по-моему, вообще никакого жилья раньше не было. Не знаю даже, где он мог жить, пока не прицепился к Оле.
– Ясно, – кивнула я и перешла к следующим интересующим меня вопросам. – Как зовут ее парня? – первым делом спросила я.
– Этого шизофреника? Степанов Олег Юрьевич.
– Он есть на фотографиях?
– Нет, тогда они еще не были знакомы, – ответил мне Максим и собрался было вернуть листок с только что сделанными записями, но я его остановила, попросив:
– Напишите там же место работы девушки, данные о ее друзьях, подругах, родственниках. Все, что может пригодиться во время ее розыска.
– Я вас не совсем понимаю, – нелепо застыв с протянутым листом в руке, произнес Мурашев. – При чем тут подруги, если ее мог убить этот тип?
«Ты совсем тупой или прикидываешься?» – горел желанием сорваться вопрос. Но я сдержалась, понимая, что тут уже ничем не поможешь, гиблый фрукт переделу не подлежит, как говорится.
– Я должна удостовериться в том, что Оля никому не сообщала, что она куда-то собирается, и никто не видел ее где-то в городе в течение месяца, – как могла, предельно понятно объяснила я причину своей просьбы.
Теперь Мурашев меня, кажется, понял и продолжил свою писанину. У меня же появилось немного времени, чтобы отдохнуть от его глупых вопросов и собраться с мыслями. Но как раз в этот момент из соседней комнаты донесся какой-то шум. Не понять, кто является его виновником, было довольно сложно.
Естественно, я моментально ринулась в зал. А там мой малолетний постоялец, предоставленный на время самому себе, умудрился рухнуть на пол со стула. Но этот стул стоял на столе, и на нем лежал чемодан. Сия пирамида была возведена юным исследователем неизведанных пространств для того, чтобы стянуть со стоящего в комнате шкафа большую коробку. Что в ней, он пока еще не знал. Зато это знала я: там хранились несколько магазинов для моего пистолета марки «макаров», щетка для чистки ствола, а также другие вещи, предназначенные для ухода за оружием.
Я невольно охнула – не хватало только еще, чтобы этот сопляк все там перекурочил, а чего доброго, еще и стащил. «Макаров» детям не игрушка.
– Ты что это делаешь? – зло зашипела я, застыв в дверях. – Я разве тебе не ясно сказала, чтобы ты не смел трогать мои вещи?
– Да я же только посмотреть. Тебе жалко, что ли? – потирая ушибленный локоть, ответствовал паренек, все еще сидя на полу.
– Ну все, с меня хватит, – окончательно рассвирепела я от такой невоспитанности и наглости. – Иди-ка сюда, сопляк.
Я схватила висящую в прихожей на вешалке сумочку, рывком достала из нее наручники и вместе с ними направилась к мальчугану. Тот, как это ни странно, и не подумал испугаться, чем немного сбил меня с толку.
– Вот прицеплю тебя сейчас к трубе, будешь знать, – с легкой угрозой в голосе произнесла я, дабы продемонстрировать мальцу свое превосходство над ним и добиться, чтобы он хоть немного начал меня слушаться.
Но мне явно не везло с детьми! «Страшный» ход не подействовал – парень равнодушно протянул свои руки мне навстречу и предложил:
– Спорим на сотку, что я через пять минут из них вылезу?
– Не вылезешь, я их так сейчас затяну… – защелкивая наручники на тоненьких ручках мальчика, пообещала я. – Еще просить будешь, чтобы отпустила.
– Нет, а что будет, если все же вылезу? – не унимался Константин. – Что, слабо спорнуть?
– Ну, если тебе так хочется, то спорим, – попавшись на старую уловку, быстро согласилась я.
Впрочем, согласилась лишь потому, что была совершенно уверена: мальчишке с моими фирменными наручниками не справиться. Стало быть, ему это может пойти на пользу – глядишь, он и вести себя нормально научится.
– Ну вот, так-то лучше, – закончив с частичным обезвреживанием юного хулигана, удовлетворенно произнесла я. – Теперь посиди и подумай, как стоит, а как не стоит себя вести.
Затем сунула ключи от наручников себе в карман и повернулась в сторону кухни.
– Ну вы, взрослые, и глупые, – усмехнулся паренек.
Но я не обратила на его слова внимания.
– Я закончил, – все еще смущаясь от моего взгляда, произнес Мурашев. – Тут все, что мне известно. И… я записал сюда свой телефон. Так, на всякий случай.
– Великолепно! Значит, теперь вы свободны, – ответила я. – Как только что-то станет известно, я сама с вами свяжусь.
После этого я проводила Мурашева до двери, твердо заверила его, что девушка будет обязательно найдена, и этот нюня наконец-то покинул мои апартаменты. Теперь можно было вздохнуть спокойно. Нежданно-негаданно подвернулась работенка, на улице стояла прелестная весенняя погодка, а тот, кто мог бы мне чем-то досадить, был прикован наручниками к батарее.
«Не выпить ли в честь этого чашечку кофе?»
Снова вернувшись на кухню, я включила висящий на стене радиоприемник, настроила его на какую-то музыкальную волну и, подпевая звучащей мелодии, занялась приготовлением ужина для себя и, как говорится, для того парня. Сегодня мой выбор пал на котлеты с картофельным пюре. Первые были уже фактически готовы, так как я предпочитала покупать полуфабрикаты, требующие лишь разогрева, а вот со вторым следовало немного повозиться.
Выбрав из ящика самые крупные картофелины, я положила их на стол, расстелила рядом газетку и, взяв в руки ножик, занялась чисткой.
– А у тебя ловко получается, – неожиданно раздалось где-то сбоку.
От неожиданности я вздрогнула и даже немного зацепила острием ножа кожу на большом пальце левой руки. Когда же повернулась, то увидела стоящего в проеме двери довольного Константина, который вертел в руках те самые наручники, которыми я его не так давно прицепила к батарее.
– Никогда не думал, что детективы умеют еще и готовить, – последовал новый комплимент в мой адрес. – Кстати, с тебя соточка? Сейчас отдашь или на твой счет записать?
– Как… как ты их открыл? – совсем даже не наигранно удивилась я.
– Как? Обычно. Отмычкой, конечно. Я ее всегда в кармане держу. Иногда менты нас с ребятами вылавливают за хулиганство, ну и… Сама понимаешь.
– Да уж, понимаю. А ты у нас, оказывается, парень разбойный, – жестом приглашая его сесть рядом, произнесла я, – но смекалистый.
Константин широко заулыбался. А я поняла, что лучше всего попробовать наладить с ним дружеские отношения, а не навязывать свое мнение и свои правила. Все равно он их не примет, а значит, будет только мешать мне заниматься своими делами. Придя к такому выводу, я доброжелательным тоном произнесла:
– Ну что ж, придется, видно, тебе и в самом деле деньги отдать. Только сначала один вопрос.
– Валяй, – бросил мне Константин.
– На что ты планируешь их потратить?
– Пока не знаю, сумма слишком маленькая, – пожав плечами, ответил мой постоялец. – Вот как накопится хотя бы с тысячу, тогда и решу. А что это у тебя только что за тип был? – перескочив с одного на другое, спросил парень.
– Клиент, – коротко бросила я, совершенно не собираясь вдаваться в подробности.
Но не тут-то было! Константин сам продолжил разговор.
– Я слышал, у него девка пропала. Полагаю, он желает, чтобы ты ее нашла, так? – глядя мне прямо в глаза, произнес он и замер в ожидании моего ответа.
– Так ты что, подслушивал? – тут же забыв о том, что я только что решила подружиться с мальчиком, и начав злиться, переспросила я.
Перспектива того, что теперь все разговоры, происходящие в моей квартире, будут известны кому-то еще, меня совсем не вдохновляла.
– Допустим. А что, нельзя? – моментально среагировал Константин и хитро прищурился.
– Нет, нельзя, – продолжила я агрессивно. – Тебе никто не давал права подслушивать мои разговоры с клиентами.
– Это его ты называешь клиентом? – засмеялся мальчик. – Лох полнейший. Да и дело его – брехня. Разве такими частные детективы занимаются?
– Тебя не касается, чем занимаются частные детективы, а чем они не занимаются, – вспылила я, отбросив нож в сторону. Холодная сталь загремела по поверхности стола и остановилась, оказавшись у самого края. Затем я встала и начала нервно укладывать начищенный картофель в кастрюльку с водой. – Пока ты тут живешь, будь добр, не вмешивайся в мои дела и веди себя тихо, у меня и без тебя проблем хватает. А если и услышишь что, то лучше помалкивай, тебе же лучше будет.
– Ты меня что, запугать, что ли, пытаешься? – усмехнулся Костик. – А я-то думал, мы с тобой сработаемся, я бы помочь кое в чем мог.
– Сработаемся? – удивленно повторила я и обернулась к парню. – Нет, мальчик, ты меня не понял. Частный детектив тут я. И у меня правило – всегда работать одной. Так что извини.
– А ты его нарушь!
– Кого?
– Ну правило свое. Вот увидишь, из меня хороший партнер выйдет, – уверенно произнес Константин и, гордо вскинув голову, уставился на меня в ожидании ответа.
Я не сдержалась и начала смеяться. Меня позабавила уверенность парнишки в том, что он чуть ли не супергерой, способный выполнить ту работу, которая окажется сложной даже для меня, частного детектива со стажем.
– Вижу, ты насмотрелся американских фильмов про детей-спасателей, – немного успокоившись, но все еще с усмешкой в голосе произнесла я. – Но только у нас не Америка, а потому детям положено ходить в детские сады и школы и не вмешиваться в дела взрослых.
– Фу-у-у, – сморщившись, протянул Костик.
– Да, да, в школы и детсады.
– Ну, может, все же попробуем. Вот увидишь, я не подведу, – предпринял еще одну попытку переубедить меня мальчик. – Мы вместе поищем эту пропавшую… Ну?..
Но я была непреклонна и стояла на своем. И убедить меня Константину так и не удалось.
– Почему вы, женщины, все такие нудные, – вздохнул Костик, поняв, что я ни при каких условиях не соглашусь воплотить в жизнь его бурные фантазии по поводу поимки преступников. – Был бы на твоем месте мужик, я бы с ним давно договорился.
– Увы, я не мужик, так что тебе придется заняться учебой, мальчик. Но это завтра, а пока бери вилку – и за стол.
– Слушаюсь, мамочка, – язвительно буркнул Костик. – Как скажете.