Небо на дне: 15 лет переписки и встреч с пожизненно лишенными свободы. Мог ли я быть на их месте? (Кирилл Марковский, 2017)

Мог ли я быть на их месте?

Почему человек становится преступником? Как доходит он до такой жизни? Почему один становится уважаемым всеми человеком, а другой – презираемым обществом? Неужели здесь все дело лишь в личном выборе каждого? Эти вопросы часто задают себе осужденные. И не все могут найти на них ответ.

Никто не поспорит с тем, что каждый человек, обладая свободой воли, сам принимает решения и совершает те или иные поступки. Однако можно ли утверждать, что все люди, делая свой выбор, находятся в абсолютно равных условиях? Если предположить, что это так, то очень странным выглядит выбор человеком, например, пути маньяка вместо пути директора предприятия или просто благополучного семьянина, любимого детками и своей супругой. В одной из колоний я однажды спросил у сопровождающего меня офицера о некоем серийном убийце, отбывающем пожизненный срок в их учреждении. К моему удивлению, он не стал говорить о том, какой этот человек изверг и сколько он совершил убийств. «Он просто больной человек», – спокойно сказал он.

Да, очевидно, психическое заболевание, наследственность, воспитание, среда, в которой рос человек, жизненные обстоятельства – все это весьма и весьма влияет на выбор человеком своего жизненного пути. У преподобного аввы Дорофея есть рассказ о двух девочках невольницах. Одну из них купила у работорговца благочестивая вдова и воспитала ее в вере и благочестии. Другую приобрела блудница и «сделала ее орудием диавола».[11] «Итак, – заключает преподобный, – что мы можем сказать о страшной сей судьбе? Обе были малы, обе проданы, не зная сами, куда идут, и одна оказалась в руках Божиих, а другая впала в руки диавола. Можно ли сказать, что Бог равно взыщет как с одной, так и с другой? Как это возможно! Если обе впадут в блуд или в иной грех, можно ли сказать, что обе они подвергнутся одному суду, хотя и обе впали в одно и то же согрешение? Возможно ли это? Одна знала о суде, о Царстве Божием, день и ночь поучалась в словах Божиих; другая же, несчастная, никогда не видала и не слышала ничего доброго, но всегда, напротив, всескверное, все диавольское: как же возможно, чтобы обе были судимы одним судом?»[12]

«Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?» – спрашивает апостол Павел у коринфских христиан (1 Кор. 4: 7). Действительно, может ли кто утверждать, что он сам выбрал или «заработал» все то доброе, что передалось ему по наследству? И сам выбрал для себя родителей и ту среду, в которой рос с младенчества? Или, может быть, сам пришел к вере и мудро управлял обстоятельствами своей жизни?

В одних и тех же обстоятельствах два человека, если они имеют абсолютно одинаковое внутреннее устроение (это очень важный момент) сделают, безусловно, одинаковый выбор. Если же люди совершенно разные, то и выбор будет разным. Каждый поступит соответственно своим представлениями о добре, зле и собственном благе, а также сообразно своему внутреннему состоянию (действию в душе тех или иных страстей). Потому весьма не велика личная заслуга человека в совершении добра и благородных поступков. И иногда жизненные обстоятельства открывают нам глаза на подлинную силу нашей воли и мужество. «Если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь… Хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя», – говорил апостол Петр Спасителю (Мф. 26: 33–35). Однако он отрекся, причем отрекся с богохульством, призвав Бога во свидетельство своей лжи.

Еще один особый пример – жизнь преподобного Иакова Постника (VI век). Он был великим подвижником и отшельником, более пятидесяти лет подвизавшимся в палестинских пещерах. За свою праведную жизнь он сподобился от Бога даров исцеления (в том числе одержимых духами зла) и прозорливости. Все почитали его как святого чудотворца и приходили к нему за советом и помощью. Однако случилось так, что он, будучи уже в весьма преклонных летах, впал в великие грехи.

Однажды к нему, в его пустынное уединение, привели бесноватую отроковицу. После того как он ее исцелил, родители стали умолять старца приютить ее хотя бы на три дня. Они очень боялись, что бес может вернуться. Когда подвижник остался вдвоем с отроковицей, враг рода человеческого стал наводить на него множество нечистых помыслов и побуждать ко греху. И тот, будучи «сильно разожжен блудной похотью, забыв страх Божий и свои многолетние постнические подвиги и посланную ему от Бога благодать и силу исцелений, будучи уже в маститой старости, был побежден диаволом и пал. Он изнасиловал девицу, растлил ее и свое девство и, осквернив тело и душу, погубил все свои прежние постнические труды.

Не довольно было для него сделать один грех, и он прибавил к нему еще более тяжкий. Подобно тому, как поскользнувшийся с горы летит вниз, падая с камня на камень и разбиваясь, так случилось и со святым Иаковом: совершив один великий грех, он впал и в другой, больший и лютейший, усугубляя беззаконие беззаконием. Враг возбудил в нем страх, и он стал размышлять: девица теперь скажет своим родителям, что я насиловал ее, и будет мне стыд и поношение, и я буду в большой беде из-за нее. Поддавшись наущению бесовскому, он убил неповинную девицу, думая скрыть от людей свой грех и избегнуть позора. Но и на сем не остановился, а еще более предался греху: ибо тело девицы, которое он осквернил и без милосердия убил своей рукой, не предал обычному погребению в земле, а бросил в реку».[13]

После совершения столь ужасных грехов старец впал в отчаяние, решил оставить иночество, уйти в какую-нибудь дальнюю страну и там поселиться. Но Господь не допустил ему пасть совершенно.

Поселившись в одной из погребальных пещер, старец провел остаток своей жизни – более десяти лет – в покаянии и подвигах. Незадолго до кончины Господь известил его о том, что грехи его прощены. При этом преподобному были возвращены и дары чудотворений. Он стал совершать даже большие чудеса, нежели до своего падения.

Приводя житие преподобного Иакова, святитель Димитрий Ростовский делает предположение, что такое падение было попущено преподобному по причине отсутствия у него должного смирения: «Таков плод горделивого самомнения, ибо если бы сей инок не считал себя святым и великим в добродетели, то не впал бы в такие лютейшие грехи и не поругался бы враг над старостью того, кто в юности некогда победил его ухищрения».[14]

«От тюрьмы и сумы не зарекайся» – гласит народная мудрость. Никто не может утверждать, что никогда, ни при каких обстоятельствах не совершил бы того или иного тяжкого греха. А если поменяться мысленно с любым из преступников, поменяться всем: наследственностью, воспитанием, средой и обстоятельствами жизни – может ли кто утверждать, что он бы все равно не совершил того, что совершили они?

Одно дело осуждение преступников обществом и иное – наше личное их осуждение. Безусловно, совершенное пожизненно заключенными вызывает порой ужас и негодование. Но… Всем известна заповедь Христа: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7: 1). Что бы человек ни совершил, мы, следуя этой заповеди, не должны выносить над ним свой суд. «Никакой человек не может знать судеб Божиих, но Он един ведает все и может судить согрешение каждого, как Ему единому известно», – пишет авва Дорофей.[15] Бог – не человек, и суд Его иной, чем суд человеческий. В отличие от людей, Бог знает о человеке все. Только Ему известно состояние души человека с младенческого возраста и все обстоятельства человеческой жизни. И только Ему известна глубина покаяния человека. А потому суд Божий может быть совсем неожиданным для нас. «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю», – сказал Господь благоразумному разбойнику (Лк. 23: 43). То есть преступнику, без сомнения, убийце, сказавшему о себе: «Мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли» (Лк. 23: 41).

В письмах преподобного Амвросия Оптинского заповедь о неосуждении неоднократно называется одной из главных заповедей Евангелия. Осуждение – одно из основных препятствий к двум главным добродетелям: смирению и любви. Невозможно полюбить ближнего, если над ним превозноситься и его осуждать. А стяжание любви – цель человеческой жизни.

«Если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло…» – сказал Господь (Мф. 6: 22). Благо для нас стремиться видеть в каждом человеке только хорошее. Но если, скажут, в человеке нет ничего хорошего? Если он коварен, зол и исполнен ненависти ко всем? Даже если это и так, в сем несчастном можно увидеть бедную, больную, истерзанную страстями душу. Душу, сотворенную по образу Божиему и Богом любимую. И даже если образ Божий в душе, казалось бы, невидим, он не уничтожен, он есть. А значит, в каждом человеке, каким бы падшим он ни был, есть капля добра.

«Силен Бог восставить его», – сказал апостол Павел о падшем в грех человеке (Рим. 14: 4). Силен Господь призвать к покаянию и преобразить душу любого человека, сколь бы ни была она поражена грехом.

Александр, ИК-18