Про строевую песню надо сказать отдельно
Про строевую песню надо сказать отдельно. Как говорил наш выпускник, и мой комполка в Николаевке, полковник Бокач – «скажу об этом несколько ниже и более отдельно!»
Песен у каждого курса было не по одной. Причем петь песню другого курса считалось неэтично, да она так красиво и не получалась, как у них. Почему-то!
Песни выбирались иногда, совершенно, казалось бы, нестроевые. Например, пели «Бородино», да еще на два голоса. Запевала —
Скажи-ка дядя, ве-е-дь недаром,
Москва спале.. – а все подхватывают мощно и быстро—
Москва спаленная пожаром!
Он – Фра-а-нцу.. – а все – Французу отдана!
Он – Фра-анцу.. – а все – Французу отдана!
И всё это под ритмическое сопровождение сапогами об асфальт с частотой 100—110 шагов в минуту! И ведь получалось, и звучало красиво!
Песни пелись и применительно к случаю. То есть, на вечерней прогулке мы могли их все перепеть, а в УЛО шли – пели одну песню, простенькую какую-нибудь, типа « Наш ротный старшина не знает ни хрена, а у меня все это впереди!», при прохождении по плацу – другую, типа – «Непобедимы мы, и легендарны мы».
Слова иногда сознательно перевирали. Была у нас такая песня – «Тяжелая птица простор пробивала, и песню мотор напевал!». В ней были слова – «а пальцы сжимали кольцо!», а мы пели – «а пальцы сжимали яйцо!», после чего наш комвзвода Куценко, по прозвищу «Лимон», на ходу оборачивался и грозил строю кулаком.