Глава 5
Два дня мучений и ожидания. Два дня, за которые убрал весь дом, восстановил поломки и продолжал ждать. Джесс так и не появилась. А я не знаю, что мне делать. Принял решение: уехать, но для начала нужно извиниться. И как назло, её нет. Это ещё больше сводит с ума, чем безумная вечеринка и порнографические картинки в голове. Даже из дома выходил всего на пару часов, чтобы не пропустить возвращение Джесс. Нет. Ничего. У меня не остаётся выбора, как позвонить сестре, чтобы узнать адреса её подружек. Думаю, она у них. Не хочу, но я должен это сделать. Обязан вернуть Джесс домой и объясниться, иначе вина съест меня и оставит только кости.
На третий день не выдерживаю ломки, и после долгих гудков, наконец-то, раздаётся сонный голос:
– Да.
– Зои, привет. Прости, что отвлекаю тебя от отдыха. Но мне нужно… хм, мне нужен адрес подруги Джесс. Меня пригласили на вечеринку к одной из них, но я не запомнил куда, – кривлюсь ото лжи.
– Флинт?
– Да, это я.
– Ты собрался на вечеринку? – Удивляется Зои, а на заднем фоне слышится голос Скота.
– Да, чтобы следить за Джесс и не дать ей попасть в неприятности.
– Понятно, – смеётся она. – В нашей спальне правая тумбочка, там, в блокноте найдёшь фамилии Дриз и Атейнсон. Тебе они и нужны. У вас всё хорошо?
– Да, всё прекрасно. Мы поговорили с Джесс и пришли к согласию, – заверяю её.
– Молодцы. Хорошей вечеринки, только прошу, не женись ни на ком…
– Зои, всё. Хорошего отдыха, – закатывая глаза, кладу телефонную трубку на место.
Нет, я, конечно, идиот, но не настолько, чтобы жениться на восемнадцатилетней. Да, и это попахивает педофилией. Они же дети совсем, хотя игры у них совершенно недетские. Взять Джесс и этот образ на столе. Всё, не думай об этом.
Нахожу упомянутый блокнот и переписываю себе адреса. Выезжаю из дома, сначала по первому, там мне сообщают что их дочь находится у Кади Дриз, как я узнал это та самая блондинка. Останавливаюсь у большого дома, который явно на разряд лучше, чем у моих родственников, и неприятное чувство снова появляется внутри. Я мог бы им купить такой же, даже лучше. Построить что-то необычное, сделать чертёж, прислать своих строителей. Всё мог, но не сделал. Нажимаю на звонок и делаю глубокий вдох. Через несколько минут передо мной распахивается дверь, и удивлённый взгляд блондинки скользит по моему телу.
– Привет. Я Флинт, дядя Джесс. Она у тебя? – Спрашиваю её.
– Эм… привет. Нет, она не у меня, – медленно отвечает девушка.
– Врёшь. Позови её.
– Да, правда, у меня её нет. Джи исчезла после вечеринки, которую ты испортил. У неё бывает такое. То пропадает, то появляется. Может быть, у Билли, хотя нет, она с ним рассталась вроде бы. Не знаю, – пожимает спокойно плечами.
– Ты же её подруга, должна знать обо всём. Там тайны и девичьи штучки, – прищуриваюсь, не веря ей.
– Джи скрытная. В плане своих мыслей и желаний, а я не настаиваю.
– Ясно. Если появится здесь, то передай ей, что я уезжаю и хочу с ней поговорить. Идёт?
– О’кей, – кивает она.
Разворачиваюсь и иду по дорожке, как слышу смеющийся голос:
– Эй, трахни меня, а это правда, что ты был женат десять раз?
– Что? – Недоумённо оборачиваюсь.
– Джи говорила…
– Как ты назвала меня?
– Трахни меня. Так Джи тебя называет, – продолжает хихикать, а моя челюсть сейчас отвалится.
– Ну так что? Ты был женат десять раз? И сейчас разведён?
– Я был женат пять раз. И, да, сейчас разведён, – зло цежу я.
– Не хочешь снова жениться? Обещаю, буду хорошей девочкой, – это издевательство какое-то. Даже до этого города дошла моя «слава».
– Нет. Не собираюсь связывать себя узами брака. Да и хорошие девочки ведут себя иначе, чем ты и твоя подруга. Удачи, – едко отвечая, иду к машине Скота.
Прекрасно. Замечательно. Одуреть! Как Джесс, вообще, могла рассказывать им про меня? Да и выставить в таком свете? Почему «трахни меня»? Что за пошлость? Унизительно. Есть место, где никто не будет знать меня? Хоть маленький остров, куда я свалю с этой планеты? Чёрт возьми, что происходит? «Трахни меня». Я же её дядя, в конце концов, хоть какое-то уважение должно быть! Нет, она меня ни во что не ставит. Супер.
Щёлкаю пультом, меняя картинки на экране, и не помню, чтобы вечером находился дома. Никогда. Даже когда был женат. Мы всегда были или в баре, или в ресторане, или на каком-то приёме. Моя жизнь была наполнена движением, гонкой в никуда. А сейчас тишина, какое-то спокойствие, которого никогда не знал.
Над головой раздаётся глухой грохот, и я подскакиваю на ноги. Выключаю телевизор и прислушиваюсь. Определённо наверху кто-то есть. Вот ещё не хватало грабителей. Хотя, что здесь брать? Осматриваясь, не вижу ничего подходящего. Да и плевать как-то. Честно мне всё равно, даже если прикончат. Медленно поднимаюсь по лестнице и ничего больше. Ни единого звука. Может быть, окончательно спятил? Но всё же, останавливаюсь у комнаты Джесс и нажимаю на ручку двери. Заглядываю и различаю силуэт девушки, сидящей на широком подоконнике.
Облегчение, даже некое подобие радости появляется в груди, когда слышу грубый голос:
– Свали отсюда.
– Конфетка, прости меня. Я искал тебя. Где ты была? – Закрываю за собой дверь и подхожу к Джесс.
Не менее короткие шорты, бесформенная майка на одно плечо и волосы, собранные небрежно на макушке. Но взгляд привлекает иное. Огонёк, который озаряет лицо девушки, и затем дым, о котором уже забыл.
– Ты ещё и куришь, – горько усмехаюсь, когда она снова затягивается и поворачивает ко мне голову, демонстративно выдыхая дым.
– Свали отсюда. Серьёзно, Флинт, у меня нет желания видеть тебя после того, что ты сделал, – как-то безжизненно, что несвойственно ей, произносит Джесс и вновь смотрит в открытое окно.
А я не могу двинуться, смотрю на неё и сейчас вижу совершенно другого человека. Я не знаю её, не понимаю, для чего это всё. И все решения рушатся, вытаскивая желание остаться. Наблюдать за ней, как подносит к губам сигарету и втягивается. Как выпускает пухлыми губами, невозможно красивой формы, дым, и затем цокает.
– Ты перестал понимать человеческую речь? – Бросает на меня усталый взгляд.
– Прости меня. Правда, я никогда в жизни не бил женщин. А в тот момент… чёрт, Джесс, это так сложно объяснить. Я ведь помню тебя ребёнком, который даже слова «секс» не знал. А сейчас вижу разгульную девушку, употребляющую алкоголь в непозволительных дозах, курящую и трахающуюся со всеми, у кого есть член. Прости, у меня крышу сорвало. Мне сложно, понимаешь? Сложно принять это, но мне нет места нигде. Ты права, я знаю, что такое быть преданным и брошенным. Прости меня, миллион раз прости за то, что сделал. Наверное, прошлое слишком ярко запомнилось мне, потому что там была ты. А в эти дни… скажи хоть что-то. Поговори со мной, пожалуйста, мне необходимо это, – подхожу к её ногам ближе и облокачиваюсь о распахнутую створку окна.
– Мне нечего тебе сказать. Уходи. Лучше уезжай и найди себе ещё кого-нибудь, забудь о нас и живи, как раньше, – прочищает горло и снова затягивается. А я вдыхаю забытый дым, и мне так хочется снова быть безумным, полным амбиций и живым. Но сейчас, в эту минуту, никто из нас не живёт. Она ведёт себя очень странно, даже нет ни одной эмоции, и это убивает. Лучше бы кричала, бросала в меня чем-то, но тихая ненависть страшна.
– Поделишься? – Спрашиваю я, и она поворачивается, приподнимая брови.
– Сигаретой поделишься? – Указываю на пачку, лежащую у неё на ногах.
– Ты же не куришь больше. Бросил, стал правильным в этом, – усмехается Джесс.
– Задолбался, конфетка, я быть таким. Хочу вернуться в прошлое, где всё было красочно. Поделись со мной этим, потому что меня трясёт от аромата, едкого и такого нужного сейчас.
Притягивает ноги к груди и садится ровнее, взглядом показывает мне сесть напротив. И благо подоконник достаточно большой, думаю, сделан специально для неё и таких посиделок. Опускаюсь напротив и поднимаю одну ногу, а вторую свешиваю. Бросает мне пачку. Ловлю моментально. И что-то внутри переворачивается. Достаю сигарету и зажимаю между зубов. Ох, чёрт, это такое наслаждение. Покурить. Вторая моя жена была против этого, и я бросил, желал, чтобы она была счастливой. Она-то такой стала с моими деньгами, а я вот лишился губительной радости.
Только хочу спросить о зажигалке, как Джесс пододвигается ко мне и приближает своё лицо. Сигареты встречаются, а я смотрю в её глаза, не осуждающие, не требующие ничего, только искрящиеся ожиданием. Делаю несколько резких вдохов, и сигарета зажигается. Улыбаясь, подхватываю пальцами её и выдыхаю дым. Чёрт, я готов кончить от горького аромата, впитывающегося в лёгкие. Блаженство.
Джесс отодвигается и прижимается спиной к противоположной стороне оконного проёма. Закрываю глаза и упираюсь затылком, тишина окутывает, и я знаю, что она за мной наблюдает. Мне не хватало этого. Её не хватало так сильно, но только сейчас это понимаю.
– Я блефовала, – подаёт голос Джесс.
– По поводу? – Закуривая, интересуюсь я.
– Ничего нет в интернете про тебя и твоих жён, кроме упоминания о разводах. Я блефовала, – пожимает плечами, а я издаю смешок.
– Ты задела меня. Сильно задела.
– Знаю. Мне этого и хотелось. Я ненавижу тебя за то, что ты сделал. Правда, ненавижу, и смотреть на тебя не могу, – кривится и тушит сигарету в пепельнице, установленной прямо за окном.
– Почему? Почему ты не простишь меня? Ведь я всего лишь человек, и тоже могу совершать ошибки, – сглатываю горечь и кручу между пальцами сигарету.
– Не могу. Ты ни разу не позвонил нам. А я оставляла для тебя сообщения, когда нужна была твоя помощь. Ты не ответил. И мне неприятно, мне отвратительно оттого, что ты приехал, словно ничего не было. Приехал и ждёшь от меня понимания. Нет, я не понимаю. У тебя была прекрасная жизнь, она и сейчас у тебя такая. Ты просто зажрался. У тебя куча денег, столько же женщин, развлечений, и меня тошнит от тебя, – поднимает на меня голову, и я вижу это в её глазах. Вижу всё, о чём она говорит. А мне и сейчас нечего ответить. Она права, я именно такой, и причинил ей боль за то, что не всё вышло, по-моему.
– Каждая из моих жён мне изменяла. Первая вышла за меня, чтобы получить гражданство Америки и потом развестись, чтобы её парень тоже получил его. Он пришёл ко мне в нашу квартиру и сказал, что его терпение закончилось. Тогда я ещё не составлял брачный договор и отдал ей все деньги, только чтобы сохранить квартиру, подаренную родителями. Вторая. Она была идеальной, принцесса, которую я носил на руках. Пышная свадьба, сотни гостей, и статья в журнале. Я пропадал на работе, чтобы она могла купить себе брендовые шмотки. И однажды вернулся в нашу новую квартиру, а она там была не одна. Третья моя жена… это был самый быстрый брак за всю мою жизнь. Несколько часов. По пьяни женился в Лас-Вегасе и там же развёлся. Утром, когда понял, что сделал. Четвёртая была старше меня на пять лет, и я решил попробовать, а как это быть младше. Она была умной, хитрой, и только потом узнал, что у неё есть рабы. Мужчины, которые прислуживают ей. Мне было гадко. Пятая. Я думал, что нашёл ту самую. Милая, спокойная, ей было двадцать три, когда мы поженились. И этот брак длился два года, но она устала ждать меня с работы, устала не получать ласки и каждодневного секса. Изменила мне, и сама же призналась. Призналась во всём, что любви-то и не было. Она только хотела статуса. И в один момент я понял, что гонялся за призраком. Ничего в этом мире хорошего нет. Да, я богат, но потерял себя, – сильнее затягиваюсь сигаретой и так гадко в душе. Так обидно за всё. Чувствую себя слабым, до безумия слабым идиотом, который повёлся на сказки и стал посмешищем. Сейчас же не до смеха. Сейчас я сижу и прокручиваю в голове всю свою пустую жизнь. Она была именно такой.
– Им не хватало секса с тобой? Ты не мог? Или скорострел? – Спрашивает Джесс. Боже, я не могу обсуждать с ней это. Она ждёт ответа, спокойно смотря на меня.
– Нет, я не скорострел. Но уставал, сильно уставал, потому что работал. У меня иногда не было времени позавтракать. Я хотел обеспечить каждую, а они не желали этого понимать. Возможно, это и моя ошибка. Возможно, я всё видел, и мне был неинтересен секс с ними. Я хотел семью, – наклоняясь, тушу сигарету и снова возвращаюсь на своё место.
– То есть причина в твоих свадьбах, это желание иметь семью? – Недоверчиво переспрашивает Джесс.
– Зои когда-то сказала, что не выйдет у меня ничего. А ты верила в меня. Я хотел доказать – всё получится. Изо всех сил это делал, а итог ты знаешь. Я разочаровал сестру, тебя, даже родителей предал. Приехал сюда, и не знаю почему. Но притянуло меня. Мне плохо, конфетка, плохо, и я знаю, что это не подобает мужчине. Потерян в себе и не понимаю, кто я такой. Смотрю на всё с отвращением, больше не доверяю никому, да и секс не привлекает. Я попробовал в этой жизни всё, и она не показала мне ничего хорошего.
Не помню, чтобы когда-то я так просто говорил с женщиной, девушкой, любой из моих партнёрш. Для них всегда хотел быть самым лучшим, без изъянов, эдакий прекрасный принц, у которого всё отлично. А вот сейчас всё наоборот. Она видит меня в самом неприглядном свете, и это правильно. Отчего-то правильно. Наверное, только ей и смог бы признаться во всём.
– Ты пробовал не то, для чего был рождён, Флинт. Ты ошибся в самом начале, и не жизнь виновата в этом, а сам ты. Мне не жаль тебя, и радости тоже не испытываю. Ничего, – равнодушно отзывается Джесс и отворачивается от меня.
А чего я ждал? Что она тут же упадёт на мою грудь и заверит, что я всё же лучший? Что это мир жесток ко мне, и я пока не нашёл ту самую, а она вот-вот появится? Я заслужил только хорошее? Нет. Она честна и это, на удивление, не приносит боли или же обиды, а нечто иное. Принятие прошлого. Это очень важно, потому что раньше не мог этого сделать. Всегда искал причины моих ошибок в других, отбеливал себя в своей голове и не видел настоящего хода событий. Вот сейчас я это вижу.
– Ты упомянула… хм, у Зои было два выкидыша. Почему? – Вспоминая, спрашиваю её.
– Проверь свою почту, найдёшь много интересного, – фыркает она. Наверное, сейчас последует снова приказ выйти вон или же что-то в подобном духе, но проходят секунды, а она не двигается. Смотрит в окно, а я просто жду, что будет дальше.
– Первый – случился давно, когда мне было лет тринадцать. Срок был небольшой. А второй раз – два года назад. Внематочная беременность, мы её чуть не потеряли, – Джесс сглатывает, а я закрываю глаза от невыносимого стыда.
– Ей сделали операцию. Я звонила в твой офис, переборола себя и позвонила. Мне сообщили, что у тебя свадебное путешествие, и ты в Европе. Вернёшься только через пару недель, и просил тебя не беспокоить. Дальше я не слушала. Ей нужен был ты, когда она отходила от наркоза, то звала тебя и папу. А ты развлекался, – упрекает меня, делая ещё гаже на душе.
– Если бы я знал…
– Но ты не знал, потому что не хотел знать, – резко обрывает меня. – Скажи, как ты мог? Неужели, у тебя не осталось ни грамма любви к своей сестре? Я не говорю о нас, мы тебе никто, но сестра ведь должна быть тебе самым близким и родным человеком. Именно к ней ты и сбежал. Именно она осталась у тебя, когда все, кого ты якобы любил, бросили тебя.
– Джесс… не могу ответить. Не надо так со мной. Да, я подонок ещё тот, но я готов быть другим. Я не могу вернуть прошлое и переиграть его, но в моих силах сделать что-то сейчас, – выпрямляясь, пододвигаюсь к ней. Прищуривается, словно решая: поверить мне, или же нет. А я хочу, чтобы она верила. Мне необходимо это. Я желаю обратно свою конфетку.
– Прости меня, я готов сделать всё, чтобы ты простила меня и помогла мне…
– Вымой язык с мылом и отшлёпай себя, – ехидно предлагает она.
– Хорошо. Вымою, но отшлёпать себя будет очень сложно, – отчего-то издаю смешок, и она приподнимает уголок губ.
– Прости меня за то, что я сделал. Я говорю о том вечере, после вечеринки. Но пойми меня, в моей голове пока не укладывается, что ты выросла и очень… с каким-то идиотским сумасшествием любишь секс. Так одеваешься, выражаешься, и стала другой. Для меня это перелом всех воспоминаний, и я сорвался. Ведь хочу для тебя лучшего, правда, хотя бы для тебя, – дотрагиваюсь до её оголённых коленей, и Джесс вздрагивает от этого прикосновения.
– Позволь мне реабилитироваться в твоих глазах, потому что что-то подсказывает мне, именно твоё одобрение для меня важно. Разреши мне снова узнать тебя, подружиться и наладить отношения. Обещаю, что больше не брошу вас. Никогда, – тихо добавляю я.
– Это только слова, Флинт. Они не имеют никакого значения, особенно твои обещания, – сбрасывает мою руку с себя.
– Но я обещал не тебе, а небесам, насколько помню. Если кто-то и должен обижаться, так они, – напоминаю ей.
– А ты разве не чувствуешь их обиду? – Бросает взгляд на небо, а затем снова на меня.
– Я чувствую только твою обиду, злость и ненависть, это неприятно, – кривлюсь и поднимаюсь с подоконника.
– Это и не должно быть приятно. Это должно принести боль.
– Так она во мне. Что ещё нужно, чтобы раскаяться? Что ты хочешь, чтобы я сделал? – От злости, оттого что продолжает давить на мои нервные окончания теперь уже всей души, поворачиваюсь к усмехающейся Джесс.
– У меня много желаний. Очень много желаний, Флинт, – издевается, а я на секунду закрываю глаза, чтобы взять себя в руки и не начать орать.
– Трахни меня, – произношу вслух то, что в момент вспыхивает в голове.
– Что? – Недоумённо переспрашивает Джесс.
– Я… твоя подружка, не запомнил имя, я был у неё сегодня, и она сказала, что ты дала мне кличку. «Трахни меня». Почему она?
– Сучка, – кривится девушка. – Первые буквы. Флинт Миллард. Трахни меня. А если третьим словом добавить твоё второе имя Хеил, то получится – «трахни меня жёстче».
– Одуреть, – шокировано шепчу.
– А это не так? Ты трахаешь всё, что движется. Эта кличка идеально подходит тебе, трахни меня, – хихикает Джесс.
– Стерва. Ты не можешь так меня называть, – указываю на неё, чем вызываю ещё больший смех. Непроизвольно сам улыбаюсь.
– Могу. Это же, правда, Флинт. Таков ты. Сколько у тебя было женщин? Сотни. Так чего ты возмущается? «Трахни меня» – это ты.
– Ты тоже трахаешь всё, что плохо лежит. Зачем? Ты же понимаешь, что это может повлечь за собой нежелательные последствия. Чёрт, да даже болезни, – её улыбка обрывается, из весёлой становится до безумия эротичной.
– При виде меня ничего не лежит, Флинт. Наоборот, стоит так, что сводит с ума. И мне нравится набираться опыта, пробовать многое. Тем более я предохраняюсь, у меня целая коллекция презервативов, и есть таблетки от нежелательной беременности. Мне нравится это. Нравится наслаждение и оргазмы, а тебе, видимо, нравится за мной наблюдать, – свешивает ноги с подоконника и откидывается, отчего ткань на груди натягивается и демонстрирует отсутствие бюстгальтера.
– Эм… не понимаю, о чём ты говоришь, – мотая головой, перевожу взгляд на вид за окном.
– Флинт, ты стоял прямо в дверях, когда этот… а не помню его имени, мне отлизывал. Ты смотрел, извращенец. И тебя было сложно не заметить, – растягивает слова, а я готов сквозь землю провалиться.
– То есть ты знала, что я там, и продолжала? – Возвращаю своё внимание на лицо Джесс.
– Это заводит. Признаюсь, это заводит сильно. Я так ещё не кончала. Понравилось?
– Боже, я не собираюсь с тобой обсуждать это, – возмущённо всплёскиваю руками.
– Ты уже начал, трахни меня, сам начал это делать. Ты возбудился, да? Месяц без секса для тебя подобно аду, наверное. Мозоли не натёр? – Смеётся и подскакивает на ноги.
– Прекрати, – делаю шаг от неё, а она, словно кошка, медленно, покачивая бёдрами, подходит ко мне.
– Передёргиваешь? – Её глаза даже в темноте так странно блестят, отчего я сглатываю, ощущая, как возбуждение уже подбирается ближе к мошонке.
– Я не буду говорить с тобой о моём члене, Джасмин, – делаю ещё один шаг назад. – Ты моя племянница и ты… чёрт, это противоестественно!
– Ошибаешься, трахни меня…
– Хватит так меня называть!
– Трахни меня жёстче, ты ошибаешься. Я всего лишь девушка, неродная тебе племянница, и у тебя стоит на меня. Я собираюсь мастурбировать и лечь спать. Хочешь посмотреть? – Обходит меня, а внутри бушует множество эмоций. От её тихого и полного эротического подтекста голоса всё тело напрягается.
– Нет… и не говори мне такое. Я твой дядя. Я на двенадцать лет тебя старше…
– И ничего не умеешь. Тогда беги, Флинт, потому что я начинаю, – шёпот наполняет меня, а Джесс отходит и тянется к пуговице на шортах.
– Я многое умею!
– Покажешь? – Тянет замочком вниз.
– Прекрати, это не смешно, – пячусь спиной к двери ванной.
– Очень, – смеётся, а я забегаю в ванную комнату и хлопаю дверью.
– Стерва! – Кричу ей.
– Трус! – Смеясь, так же отвечает.
– Сумасшедшая и больная извращенка, – бурчу себе под нос, и губы сами растягиваются в улыбке.
Чёрт, это же должно быть отвратительно. Но мне смешно, она издевалась надо мной, а я, как придурок, повёлся. И это был наш самый длинный диалог за всё время, что я здесь. Джесс сказала мне многое, над чем мне предстоит подумать. А ещё принять тот факт, который не хочу. Она стала женщиной. Стала такой, каким был я когда-то. Мне это не нравится. Мне это очень не нравится, и пока я не понимаю причин такого раздражения, когда в голове появляются её слова о сексе. Завтра разберусь с этим, а для начала проверю почту, чтобы убедиться, каким же уродом был в прошлом. Как деньги и любовь на одну ночь стали важнее семьи. Эта ночь стала для меня откровением. Видеть со стороны, что письма так и хранятся в архиве непрочитанными, отвратительно. Мне даже читать их не хочется, потому что больно. Но я здесь. Вернулся и готов платить по счетам. У меня есть время, чтобы изменить всё. Снова стать частью семьи, и я это сделаю. Всё получится, докажу Джесс, что мне можно доверять, как раньше. И она это увидит. Она поймёт, что внутри до сих пор живёт тот самый Флинт, который был её другом. А затем сестра различит изменения, и я вновь уеду, чтобы была возможность вернуться. Когда-нибудь навсегда.