Редактор Лариса Терентьева
Корректор Катерина Романова
© Лина Мур, 2017
ISBN 978-5-4485-7116-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
– И ты собираешься так просто это принять? – Недоумеваю я, смотря на сестру, мечущуюся перед окном.
– Да, Флинт, я это уже приняла просто так. Разве ребёнок виноват в том, что родился? Нет, – сверкая яростью в голубых глазах, Зои на секунду поворачивается ко мне, отчего цокаю.
– Но на кой чёрт тебе этот ребёнок, когда у тебя появится свой? – Указываю взглядом на огромный живот, который сестра постоянно поглаживает. Она всегда так делает, когда нервничает. А сейчас она на взводе, хотя мне, должно быть, плевать. Но я здесь. Сижу и жду непонятно чего, пытаясь образумить сестру, хотя родители её поддерживают.
– На кой чёрт родители завели тебя, раз у них была я? Тот же самый вопрос, братик, – кривится, передразнивая меня, хотя это совершенно не подобает замужней двадцатичетырёхлетней женщине.
– Я не раз спрашивал у них об этом, и всегда получаю подзатыльник. Даже в семнадцать, поэтому не отвечу. Но всё же, Зои, смысл принимать чужого ребёнка? Ведь она может быть неуравновешенной, создать тебе ещё больше проблем, да и, вообще, на неё деньги надо тратить, а у нас их не так и много, – спрыгиваю с дивана и тоже подхожу к окну.
– Она всего лишь ребёнок, Флинт. Её мать умерла от рака, понимаешь? Она одна осталась в Париже. Нет никого из родственников, чтобы забрали её. Только её отец. Скоту нужно было забыть о ней? Бросить свою плоть и кровь в приюте? Боже, ты ещё совсем мальчишка, раз не понимаешь, насколько ужасна ситуация. Скот даже не знал о том, что у него есть дочь…
– А он делал тест или на слово поверил какой-то шлюхе? – Кривлюсь и отворачиваюсь.
– Прекрати, немедленно! – Сестра с силой ударяет по затылку, отчего подаюсь вперёд.
– Зои! – Возмущённо потираю голову, взлохмачивая светлые волосы до плеч.
– Только попробуй. Только попробуй испортить всё. Только заикнись об этом, и я тебя по стенке размажу, – угрожающе выставляет руку вперёд и машет передо мной пальцем.
– Ладно-ладно, расслабься, а то родишь моего племянника прямо сейчас, – хмыкаю я.
– Ей всего пять, она ещё крошка, и ей необходима семья. Скот сказал, что она очень пуглива, и боится всего. К тому же… Боже! – Не закончив фразу, Зои взвизгивает и начинает приглаживать пшеничного цвета волосы.
– Что? – Недовольно спрашиваю её, наблюдая, как больная на голову, по моему мнению, беременная женщина носится по небольшой гостиной.
– Они здесь. Такси уже у дома. Сейчас будут. Ты понял меня, Флинт? Понял? Не пугай её! Не…
– Зовут-то хоть как сиротку? – Ловлю очередной подзатыльник и злой взгляд сестры.
– Джасмин. Её имя Джасмин. Всё, молчи, а лучше выйди через заднюю дверь, – она поворачивается ко входу, и дверь тут же распахивается.
– Привет, милый, – нервно произносит Зои, глядя на своего мужа.
Встречаюсь глазами со Скотом и удивляюсь, насколько он постарел за эти две недели, пока отсутствовал. В тёмных волосах можно разглядеть редкие седые волосы. Ему сейчас можно дать все тридцать, вместо двадцати шести лет. Да и глаза, опухшие с тёмными кругами. Он вымотан. Ещё бы. Вот это им не подфартило. Внебрачная дочь, о которой никто не знал. Смерть бывшей французской пассии, и подарок в виде ребёнка. Глупее быть невозможно, но Скот это сделал и теперь расплачивается, как и мы все.
– Доченька, не бойся, это моя жена. Её зовут Зои, – мягко произносит Скот, пытаясь руками поймать что-то позади него.
Опускаю взгляд и вижу тонкие ножки в чёрных колготках, ботинки слишком массивные для пятилетнего ребёнка. А в Саванне довольно-таки жарко даже для осени. Безуспешные попытки вытащить ребёнка и затянуть в дом, сопровождаются всевозможными предложениями сладостей, игрушек, а девочка даже не двигается.
Закатывая глаза, отталкиваюсь от стены и подхожу к Скоту. Опускаюсь на корточки и решаюсь на диалог, которого, видит бог, не хочу. Мне, вообще, претит здесь всё. Последний год школы, вечеринки, алкоголь и девушки, а родители заставили приехать к сестре, чтобы её поддержать. Оно мне надо? Ни черта.
– Ну, девочка моя, выходи. Давай, здесь тебе никто не причинит зла, – уговаривает её Скот.
– Я ведьма, и могу сама причинить им зло, – раздаётся тонкий детский голос с явным акцентом.
Бросаю удивлённый взгляд на сестру, и она отвечает тем же. Теперь мы оба смотрим на улыбнувшегося Скота.
– В самолёте мы смотрели «Белоснежку», ей очень понравилась злая колдунья, – объясняет он.
– Значит, к нам пожаловала сама Малефисента? Чёрт, я ни разу её в жизни не видел, и мне безумно интересно, – не знаю, откуда это берётся, но именно мой воодушевлённый голос звучит в тишине.
– Нет, я Джасмин. Но у меня много силы. Даже больше, чем у неё, – отвечает ребёнок, всё так же стоя за Скотом.
– Вау, вот это да. Если ты покажешь мне свою силу, то я покажу тебе свою, – предлагаю, и через секунду из-за мужских ног выглядывает девочка.
Задерживаю дыхание от создания, появившегося в нашей жизни. Скот отлично поработал, и теперь перед нами невероятный ребёнок. Я, вообще, мало смотрю на детей, и не могу дать точную оценку их красоте. Но я достаточно много видел женщин, девушек, чтобы утверждать, что когда-нибудь этот ребёнок станет невероятной красоткой. Голубые, небесные глаза распахнуты и с интересом рассматривают меня, как и я её. Русые волосы спадают по плечам, а пухлые губы растянуты в лукавой улыбке.
– Значит, ты тоже колдун? – Интересуется она, и я, кивая, поднимаюсь на ноги.
– Да, но у меня самое обычное имя – Флинт. А это моя сестра и жена твоего папы – Зои. И она владеет невероятной магией, даже мне она неизвестна, – протягиваю ребёнку руку, и она бросает взгляд на Скота, словно ожидая разрешения. Он кивает ей, и она выходит из-за мужчины. Теперь могу рассмотреть, какая она худенькая, тоненькая и с белоснежной кожей, в чёрном платье. Видимо, именно контраст оттенков так ярко играет и вызывает внутри жалость. Хотя этот ребёнок никоим образом меня не касается, но мне безумно горько оттого, что она пока не понимает полностью новый этап своей ещё юной жизни.
Она подходит ко мне, отчего приходится нагнуться и предложить ей руку. Девочка так долго рассматривает меня, что становится не по себе. Да, я привык к тому, как женщины любят меня, но это ведь ребёнок. Хотя взгляд у неё глубокий, вдумчивый, словно у взрослого и мудрого человека. Невероятно красивые глаза, да и она сама настолько нежная, что улыбаюсь ей. Её ручка ложится в мою, и я осторожно тяну её к себе, а затем поворачиваю к ошарашенной Зои. Ну, я тоже удивлён собой и желаю сейчас же свалить от такой напряжённой тишины, поэтому необходимо побыстрее закончить.
– Я расскажу тебе по секрету, – ловлю взгляд голубых глаз и заговорщически продолжаю, – у Зои спрятаны яблоки, которые только она умеет готовить так, чтобы наслать на всех долгий и глубокий сон. Если ты хочешь, она тебе покажет, как их готовить.
– Правда? У тебя есть такие яблоки? – Изумляется Джасмин.
– Эм… да… четыре фунта имеются, и я знаю, где взять ещё. Мы можем сейчас отправиться на кухню и приготовить их. Хочешь? – Спрашивает сестра.
– Да. Хочу. Очень хочу, – с готовностью кивает ребёнок и отпускает мою руку.
Зои уводит её, а я потираю лоб. Ни черта себе встреча.
– Вот ты нашёл себе проблемы, Скот, – поворачиваюсь к нему.
– Она моя дочь, Флинт, у меня не было выбора. И я благодарен тебе, потому что характер у неё не из простых. Она мало говорит, в основном молчит, боится всего и прячется, – похлопывает меня по плечу и пропускает к двери.
– Ты вернёшься? – Интересуется он, когда я останавливаюсь на пороге.
– Возможно. Мне же семнадцать, и меня ждут две красотки в кафе, – подмигиваю ему.
– Мальчишка, – слышу в ответ смех, и дверь закрывается.
Мысли о новом члене семьи моментально улетучиваются, когда прыгаю в машину и включаю музыку. У меня грандиозные планы, о которых предпочитаю не говорить вслух. Обожаю эту жизнь.
Два года спустя…
Затягиваюсь едкой сигаретой, отравляющей и так скорбящее сердце. Смотрю на плиты, среди которых стоят те, кто пришёл сегодня выразить нам соболезнования. А я ничего не чувствую, кроме желания, напиться и изменить своё решение о поступлении в Нью-Йоркский университет. Если бы я этого не сделал год назад, то наши родители, которые решили приехать из Саванны в Нью-Йорк, были бы живы. Они бы не разбились, не пошёл бы дождь, не были бы мокрыми дороги. Это только моя вина, и поэтому сейчас стою поодаль от плачущей сестры, от бледного Скота, от знакомых, которые тоже любили их, как я.
– Им сейчас лучше, чем нам, Флинт, – раздаётся рядом детский голос.
Перевожу туманный взгляд на голубые глаза под тёмной вуалью шляпки и бросаю недокуренную сигарету в дерево.
– Тебе больно, да? – Джесс подходит ко мне ближе, и я киваю ей.
– Очень, – шепчу, опускаясь на зелёную траву, и не смею подойти ближе к месту, где сейчас произносит речь Скот.
Семилетний ребёнок садится рядом со мной, и я ощущаю, как её прохладная маленькая ладошка поглаживает меня по плечу.
– Не надо. Мне не нравится, когда ты грустишь. Мне тоже очень грустно. Бабушка с дедушкой всегда говорили мне, что если суждено чему-то произойти, то это случится. Значит, они сейчас счастливы. Ведь там… на небесах так хорошо и спокойно. Посмотри на них, небо ясное, и даже тучек нет. Они будут оберегать нас оттуда, и сейчас видят, как ты куришь, – последнее слово она произносит с явным неодобрением.
– Ох, конфетка, это я виноват. Я выбрал не то, что должен был. Я…
– Ты шёл за мечтой, так говорит Зои. И почему это ты виноват? Папа всегда требует, чтобы я делала то, что хочу, – перебивая меня, заявляет Джесс.
Перевожу на неё взгляд, и в который раз удивляюсь, насколько этот ребёнок стал для меня родным. Её слова, словно ослабляют печаль и скорбь, приоткрывают моё сознание, чтобы пропустить луч света, которым представляется мне она. Любопытная, умная, развитая девочка, ставшая неотъемлемой частью нашей семьи, которую сразу же полюбили все. Даже я проникся её смехом, жаждой жить и весельем.
– Мы должны пойти туда, – она указывает на кучку людей, и я тяжело вздыхаю.
– Я буду с тобой, обещаю. Пойдём, Флинт, – поднимаясь, протягивает мне руку. Столько надежды в её глазах, столько веры, что не могу предать это. Хотя бы не для неё. Пусть думает, что этот мир прост. И никогда не встретится с ранней потерей родителей, хотя она это уже пережила. Но обрела другую семью, и, возможно, без неё бы я не смог подняться и вернуться. Обнять сестру и забрать у неё племянника, затем бросить землю на гробы и наблюдать, продолжая держать одного ребёнка на руках, а другую прижимать к себе, как пришло время прощаться.
Я единственный, кто так и не заплакал на похоронах. Единственный, с кем не общаются, потому что сбегаю отсюда. И даже тихий голос Джесс не вернёт меня сюда теперь надолго.
Четыре года спустя…
Слышу, как замок поворачивается, и распахиваю глаза. Моргая, выпрямляюсь на диване и кривлюсь от того, как всё затекло от быстрого и необходимого сна в доме сестры.
– Флинт?
– Дядя!
Раздаётся удивлённый голос Зои, а затем племянник прыгает на меня и обнимает за шею.
– Привет, парень. Какой ты огромный стал, – смеясь, треплю светловолосого малыша по голове и опускаю рядом.
– Привет, сестрёнка. Привет, Скот, – продолжая улыбаться, встаю с дивана.
– Какими судьбами, Флинт? Ещё не лето. У тебя что-то случилось? – Спрашивает Зои, вешая плащ, и указывает ребёнку, который уже нашёл приготовленный для него подарок в виде машинки на журнальном столике, отправляться мыть руки.
– Оставь его, милая, это и его дом. Мы рады видеть тебя, через полчаса поужинаем, – мягко произносит Скот.
– А где Джесс? – Интересуюсь я, приглаживая растрепавшиеся волосы.
– У неё музыкальные занятия, затем балет. Её скоро подвезёт соседка, – отвечает она и прищуривается.
– Так что случилось, братик? Ты не звонишь, не пишешь, не отвечаешь, а сейчас здесь.
– Я приехал, чтобы поделиться радостной новостью, – улыбаюсь ей.
– Какой?
– Сегодня я женился. Буквально этой ночью в Лас-Вегасе мы расписались с Коллин, – с трепетом делюсь с ней самым ярким и лучшим моментом в моей жизни.
– Что? – Лицо сестры белеет.
– Да… хм, я не говорил об этом, чтобы вы не испортили мне настроение. Но я женат…
– Сколько вы знакомы, Флинт?
– Пару недель, но чувства появились сразу же. Чёрт, не надо меня осуждать, я знаю, что это поспешно, но я люблю её, и она великолепная девушка. Первый курс медицинского факультета, мы встретились в баре, и всё завертелось. Я сразу же понял, что она для меня. Тем более я нашёл место в компании, помощником архитектора и могу обеспечить нас. Есть квартира, которую мне подарили родители перед смертью, у нас всё хорошо, – оправдываюсь, и это противно.
– Боже мой, что же творишь, брат? Ты совсем с ума сошёл? Ты ничего не знаешь об этой девушке, кроме того, как она трахается! Когда ты начнёшь думать головой, а не своим членом? У тебя квартира, а она, уверена, иностранка. Да? – Повышая голос, Зои наступает на меня.
– Да, она не американка, как закончится её ученическая виза, мы подадим на грин-карту. Да, неужели, это так важно? Я люблю её! Она моя жена и хорошая девушка! – Зло отвечаю ей.
– Конечно, хорошая девушка, которая окрутила тебя, идиота, – фыркает Зои. – Ей от тебя нужно только гражданство, а потом она тебя бросит. И даже не посмотрит на твоё смазливое лицо. Ты проходной билет для неё. Когда же ты повзрослеешь?
– Я взрослый! Прекрати меня отчитывать! Давно уже не мальчишка! Я работаю, живу сам, и ни разу не просил у вас деньги! Я принимаю решения, и женился! Ты должна была меня поздравить, а не орать, – яростно указываю на неё пальцем.
– Поздравляю, Флинт, из-за своей любви к женским гениталиям, алкоголю и, возможно, до сих пор, наркотикам, ты совершил самую ужасную глупость в своей жизни, – едко произносит она.
– Да я только раз баловался кокаином. И что из этого? Я же не подсел, и хватит мне об этом напоминать! Я думал, что приеду, расскажу вам, и она тоже здесь, только в отеле. Познакомлю вас, и всё будет так же хорошо, как было у меня внутри. А встретил только нравоучения и унижение, напоминание моей молодости…
– Ты и сейчас молод! Тебе только двадцать три! Ты еле-еле окончил университет и снова нашёл себе проблемы на задницу. Выпутывайся сам, понял? Скоро ты сам поймёшь, каким был придурком!
– Что вы кричите? Напугаете Карвера, – в гостиную входит Скот и останавливается между нами.
– Этот полоумный женился на эмигрантке! Я поверить не могу! Она отберёт у него квартиру и…
– И вы поженились в этом возрасте. У вас всё хорошо. Так почему у меня должно быть иначе? – Перебивая возмущения сестры, поворачиваюсь к изумлённому Скоту.
– Хм… Зои, это его жизнь. И если он решил так, то пусть отвечает за свои поступки. Он взял на себя ответственность, и ни ты, ни я не можем на него повлиять, – медленно произносит Скот, и я улыбаюсь его поддержке.
– Спасибо. Кстати, Зои, я ни разу не отчитывал тебя за то, что ты удочерила Джесс, внебрачного ребёнка твоего мужа…
– Флинт, – охает сестра и обиженно поджимает губы.
– Это же, правда. Я не хочу никого оскорбить этим, но Джасмин счастлива с вами, и мы все её любим. А ты не хочешь даже узнать мою жену поближе. Мне от этого неприятно, – кривлюсь от своих слов.
– Потому что ребёнок, который не виноват в своём рождении и скоропостижной смерти матери, не может приравниваться к наглой стерве, которая использует тебя…
– Хватит! Не смей так говорить о моей жене! Раз вы не хотите с ней знакомиться и увидеть её, то я сваливаю! Поделился с вами, а вы мне в душу плюнули! – Подхватывая сумку, обхожу сестру.
– Флинт…
– Нет, Скот, я принял твою внебрачную дочь и полюбил её, не упомянул о том, как туго вам пришлось в то время. А вот вы даже не хотите принять мою любовь к женщине. Вы лицемеры, и знать вас не хочу, – зло, шипя, выхожу из дома и громко хлопаю дверью.
Меня раздражает, что сестра так поступила со мной. Мне больно и неприятно, а теперь ещё нужно объяснить всё Коллин. Они даже не дали ей шанса показать себя. И я люблю её, меня не волнует то, что она иностранка. Она дарит мне незабываемые эмоции, и такой шаг для меня… а они даже не поддержали. Обидно. До чёрных точек перед глазами обидно! Да, я непутёвый иногда, но рвусь изо всех сил. Сейчас нашёл хорошее место, буду прекрасным мужем и когда-нибудь отцом. У нас всё получится, и мне необходимо это. Разве могут они понять, какой груз вины я до сих пор несу в себе? Как пытаюсь доказать сестре и Скоту, что родители отдали мне всё не просто так, а я заслужил?
Пока жду такси у дороги, смотрю на тёмное небо, и тяжесть сдавливает грудь. Они заставляют меня думать плохо о моей жене, думать в другом русле, и о том, что всё это моя ошибка. Не позволю! Мне двадцать три, и я имею право решать сам за себя…
– Флинт? Это ты? – Сбоку от меня раздаётся знакомый голос, и я поворачиваю голову.
Девочка, о которой постоянно думаю и для неё тоже стараюсь быть лучше, смотрит на меня с радостью огромными голубыми глазами.
– Конфетка, привет, – улыбаюсь ей, и Джесс, бросая рюкзак на траву, с визгом прыгает на меня.
– Боже! Ты здесь! Ты приехал! – Кричит она, а я смеюсь от этого искреннего счастья. Целую её в волосы и прижимаю к себе. Чёрт, я скучал по ней, и сейчас она тяжелее, чем шесть месяцев назад.
– Ты подросла, – замечаю длинные ноги в лосинах и такую же обтягивающую майку. Это мне не нравится. Хоть она ещё очень юна, но одежда слишком взрослая для неё.
– Ну, так мне уже одиннадцать, – гордо заявляет Джесс и поправляет толстую косу на плече.
– Я привёз тебе «Барби», оставил на журнальном столике…
– Флинт, я давно уже не играю в куклы. Так ты был у нас? Почему не предупредил? Ты останешься? – Закидывает меня вопросами.
– Нет, я уже уезжаю. Мы с Зои немного повздорили, и моё присутствие сейчас нежелательно, – кривлюсь от своих слов.
– Почему? Что случилось? Ты пропил квартиру? – Усмехается она, и я ловлю себя на мысли, что слишком много знает о моих похождениях, и это неприятно. Не хочу, чтобы она думала, что мужчины все такие. Хотя да, мы все вот такие непостоянные, но ей пока думать об этом рано. Очень рано.
– Нет. Я сказал им, что женился, и они не приняли мой выбор.
– Женился? – Тихо переспрашивает Джесс и делает шаг назад от меня.
– Да.
– Эм… поздравляю тебя. Она, наверное, очень красивая, и ты её очень любишь, раз решился на такой шаг, – постоянно запинаясь, произносит она.
– Очень, – улыбаясь, вспоминаю тёмные волосы Коллин и аппетитное тело, которое сводит с ума. Всегда любил красивые формы, объёмные, чтобы было за что ухватиться. Ох, а как она работает ртом…
– И это хорошо, раз ты счастлив, то и я счастлива. Вы прилетите на лето? Вместе? – Из порочных мыслей меня выводит голос Джесс и я, моргая, концентрирую на ней взгляд.
– Хм…
– В июле у меня первое выступление на городском конкурсе по фортепиано. Я бы хотела, чтобы ты приехал, – она подходит ко мне ближе и вглядывается в моё лицо. Чёрт, я не могу ей отказать. Она смотрит на меня доверчивыми голубыми глазами, и не позволяю себе причинить ей боль или же дать понять раньше, что я полный кусок дерьма.
– Конечно, – кивая, слышу звук подъезжающей машины.
– Пообещай, – требует Джесс, когда такси останавливается рядом с нами.
– Обещаю тебе, что приеду…
– Нет, не мне, – смеясь, мотает головой. – Небесам. Пообещай им, что приедешь и будешь самым счастливым. Пообещай им, что будешь гордиться собой, и я это увижу. Пообещай им.
– Хорошо, – улыбаясь, закатываю глаза.
– Небеса, я обещаю, что приеду на первое выступление конфетки, – смотрю на тёмное небо и чувствую себя придурком. – Так сойдёт?
– Более чем, – кивает Джесс и, наклоняясь, поднимает рюкзак.
– Тогда до встречи, и береги себя. Звони мне в любое время, – открывая дверь такси, произношу я.
Джесс отходит и кивает мне, но что-то в её взгляде, на секунду ставшим печальным и горьким, не даёт мне опуститься в салон.
– Конфетка, у тебя всё хорошо? – Тихо спрашиваю её.
– Да. Я скучаю по тебе, а теперь ты женат, и мы вряд ли сможем забираться на дерево, чтобы стрелять из рогатки. Но я рада за тебя и желаю тебе только счастья, Флинт. Поезжай, наверное, твоя любимая уже тебя заждалась, – пухлые губы растягиваются в улыбке.
– Спасибо, Джесс, ты единственная, кто меня понял и поддержал. Спасибо, я обещаю, что буду приезжать чаще, вырываться с работы и заберу тебя на лето к нам. Обещаю, небеса, – вспоминая это глупое условие, поднимаю голову и слышу звонкий смех.
– До встречи, конфетка, – подмигивая ей, опускаюсь в салон и закрываю дверь.
Смотрю на одинокую худенькую, продолжающую стоять на лужайке возле дома девочку, и что-то в груди сдавливает. Словно предчувствие, мрачное и тянущее сердце. Джесс моя племянница, маленький человечек, которого я всегда буду помнить. Хотя в последнее время забыл обо всём, кроме развлечений. Большой мир украл у меня желание быть обычным. Мне хочется стремиться куда-то высоко, чтобы никто больше не имел права меня осуждать. Доказать им всем, я умею быть взрослым даже без родителей.
– Обещаю, что вернусь, и с наслаждением буду слушать, как ты играешь. А потом ты станцуешь мне, и пойдём есть мороженое. Обещаю, что обстреляем всех гостей на воскресном барбекю, и ты будешь смеяться. Обещаю, конфетка, – шепчу я, наблюдая, как девочка разворачивается и идёт к дому.
– Мистер, мы едем? – Спрашивает шофёр, и я поворачиваюсь к нему.
– Да. По этому адресу, – передаю ему карточку отеля и бросаю взгляд на молчаливый дом, со светящимися окнами, который стал для меня чужим.
Ни одного из своих обещаний я не выполнил…