На территории сна. Часть 1 (Людмила Белоусова, 2008)

Пробуждение

Вечер. Я возвращаюсь домой. По сторонам привычный вид финских домиков военного городка в пригороде Ленинграда. Иду ни о чём не думая, совершенно механически. В разное время года, в разное время суток, в разную погоду и в разном состоянии духа я проходила этой дорогой уже множество раз. За домом Саши Гавриленко поворачиваю налево, а чуть дальше – за дом направо. Слева от меня задняя стена местной баньки. Выкрашенная в жёлтый цвет штукатурка в нескольких местах отвалилась, обнажив её кирпичную кладку. У стены неизменная куча чёрного блестящего угля – заготовка на зиму. Сейчас можно обогнуть баню и выйти на дорогу, но я иду правее, дворами. Передо мною длинный одноэтажный дом. Внутри у окон столпились женщины. Они с удивлением меня разглядывают.

Что-то не так. Откуда здесь взялся этот дом, и почему я вызываю такое любопытство у этих женщин?

В это самое мгновенье внезапно моё сознание чудесным образом проясняется, как будто с него спадает некая пелена. Похоже на то, когда выходишь из душного помещения, в котором провела так много времени, что духоту его не воспринимаешь, на свежий чистый воздух. Я вдруг осознаю, что сплю, а всё, что вокруг, это мой сон.

Но, боже мой, как ясно всё окружающее, как реально! Моё сердце учащённо бьётся. Масса чувств захлестывает меня: и восторг перед этим необыкновенным переживанием, и желание продлить его подольше, потому что интуитивно я осознаю его зыбкость…

Подхожу к двери в дом. Открываю её. Вхожу в тёмную прихожую. Поворачиваю налево. Понимаю, что здесь темно, но я ясно вижу деревянные стены коридора, ведущего в комнату. Слишком ясно! Непривычно ясно!

Захожу в комнату. Здесь такие же деревянные тёмные от старости стены, как и в коридоре. Провожу рукой по поверхности стены: прохладная, чуть-чуть шершавая. Настоящая! Твёрдая! Деревянная! Удивительно, ведь всё что вокруг мне снится, то есть, стены как бы нет, я прекрасно понимаю, что она существует лишь в моём воображении, но тактильное чувство абсолютно достоверно.

Пусто. Только что через окна я видела внутри толпу женщин, а сейчас здесь никого нет. Рассматриваю комнату: в ней нет даже мебели, только в левом углу куча старой одежды. Куча зашевелилась, и из-под старых пальто поднимается кто-то очень знакомый.

Хотя передо мной молодая женщина, я знаю, что это моя бабушка, которая умерла уже больше десяти лет тому назад. Мы смотрим друг на друга. Видно, что она поражена не меньше меня. Я совершенно остолбенела. У меня в голове одна мысль: «Я же сплю! Как же это всё может происходить?» Наконец она произносит: «Ты зачем здесь? Ты не должна здесь быть!» Я не знаю, что ответить. Всё настолько невероятно! Наверное, надо что-то сделать, но я не представляю что. Она говорит: «Вот я сейчас сделаю звук!» Смысл сказанного для меня абсолютно тёмен. Только понимаю, что этим она хочет меня как бы напугать и предостеречь. Казалось, прошла вечность. Наконец она видно что-то поняла, подошла и обняла меня.

Я стою, уткнувшись в её плечо, и лихорадочно пытаюсь сформулировать хотя бы одну мысль. Мне слишком многое хочется сказать сразу: и что происходящее сейчас невероятно, и что я её очень люблю и помню, и ещё множество всего о своей жизни. В калейдоскопе вопросов от «как же устроен мир» и «в чём смысл жизни» до «что это за сон, который так не похож на сон» невозможно выбрать главный. Она отстраняет меня от себя, долго смотрит, а потом говорит очень неожиданную вещь: «Не забывай, что ты очень красивая!» Чувства переполняют меня. Перехватывает горло. Я не в состоянии сдерживать эмоции. Зажмуриваю глаза. Становится темно. И тут же ощущаю себя лежащей в постели.

Ещё сохраняется на коже ощущение от прикосновения бабушкиных рук, но перед внутренним взором темно. Я понимаю, что вернуться туда, по крайней мере сейчас, уже невозможно. И тут я даю выход эмоциям и начинаю рыдать – моя привычная реакция на всё, что «цепляет».

Первые дни не могу даже думать о случившемся: то нахожусь без мыслей в каком-то блаженном состоянии, то принимаюсь плакать. Я как бы привыкаю к этому переживанию, стараюсь вместить его в себя.

И всё же, что это было? Сновидение? Но как же оно могло происходить при таком ясном сознании? Я находилась в полной растерянности, так как не могла признать случившееся сном, хотя было очевидно, что произошло оно во сне.

Тогда я просто-напросто ничего не знала про осознанные сновидения, может быть ещё и поэтому, оно произвело на меня прямо-таки ошеломляющее впечатление. Сразу вспомнились другие «нестандартные» переживания, которые я как бы забывала, не умея объяснить и не зная как принять. Однако они просто ждали своего часа, капля за каплей наполняя некий неведомый сосуд, пока он, наконец, не переполнился.

Однако всё по порядку.

Я достаточно образованный человек и понимаю, что сон – не просто время для отдыха. Мы с вами – часть мира, который устроен бесконечно целесообразно, в котором всё исполнено смыслом. Не можем же мы целую треть жизни тратить на отдых в каком-то странном отключённом состоянии. Безусловно, сон выполняет какие-то очень важные функции. Правда, до тех пор я рассуждала, как большинство окружающих: чем меньше спишь – тем больше времени для жизни, а на время сна подлинная жизнь приостанавливается. И вдруг, судя по всему именно во сне, происходит совершенно полноценное переживание, которое никак не отличается и ничем не уступает бодрствующей жизни. Оказалось, что такое привычное, такое банальное состояние – сон – находится для меня в зоне полного неведенья. Необходимо было разобраться, что же это со мной приключилось?

Это было в начале девяностых. В то время на книжные прилавки обрушилась лавина литературы самого разного качества. Я обошла книжные магазины и ярмарки и истратила кучу денег – скупила всё, где говорилось хоть что-то о сне. И какое же разочарование! Почти вся тогдашняя популярная литература – гора графоманского невежества, в которой очень трудно найти сведения заслуживающие внимания и доверия. Я удивлялась самой себе – зачем я всё это разгребаю? Но упорство, по-видимому, действительно вознаграждается: находился то один брильянт, то другой – в основном религиозные и философские тексты. Правда, без подготовки понять их было не так-то просто. И тогда у меня начался период посещения бесчисленных эзотерических школ, практик и семинаров, который, впрочем, вскоре и закончился. Не нужно было много времени, чтобы увидеть безграмотность новоиспечённых «академиков» и психическую неадекватность «учителей». Большинство тех «школ» и «академий» быстро ушли в небытие. Хотя и сейчас нет-нет да услышишь с экрана телевизора заумную галиматью очередного «академика» с неусвоенным средним образованием.

А что же говорят учёные? Выясняю, что сон начали изучать совсем недавно, всего около ста лет тому назад. И хотя сегодня проблемами сна занимаются во многих институтах и лабораториях, но наука лишь слегка приоткрыла его таинственные покровы, а то что видится весьма неоднозначно. Во всяком случае, единой теории сна до сих пор не существует. Ну а мои переживания вообще не укладывались ни в какие рамки существующей научной парадигмы.

В театре говорят, что актёром должен становиться не тот, кто им хочет быть, а тот, кто не может им не быть. К моменту, который я описываю, кроме этого, первого в моей жизни осознанного сновидения, я уже сталкивалась со странными проявлениями сознания, объяснить которые было невозможно. Но нельзя же бесконечно игнорировать то, что рвётся в твоё собственное сознание. И тогда я решаю, что имеет смысл какое-то время понаблюдать за собственными сновидениями, возможно, что-нибудь и прояснится. Я и не подозревала, во что это вырастет. Все предыдущие переживания оказались как бы предчувствием. С того дня, когда я положила рядом с кроватью бумагу, карандаш и приготовилась записывать свои сны, начались самые настоящие и невероятные приключения.

Почти сразу же я столкнулась с первой странностью, правда, весьма прозаической…

Трижды оговариваюсь, что хотя я и стараюсь соотнести все сделанные мною выводы с известными научными данными, но они основаны на моём субъективном опыте. А поскольку представление о научном знании связано исключительно с понятием объективности, то я предлагаю допустить, что существуют знания иного рода, которые постигаются субъективно через непосредственное переживание. Думаю, что никому не известно, которые из них ближе к истине.

Когда-то почти ничего не зная и не представляя с чем придётся столкнуться, я отправлялась в этот путь, который не заказан никому. Попытаюсь описать всё по порядку, как оно и происходило, ничего не декларируя, не утверждая заранее.

Неожиданный помощник

Из дневника

Дата

Наверное, я простудилась: уже несколько ночей просыпаюсь раз по пять – бегаю в туалет, хотя на самом деле выясняется, что у меня не было в этом потребности. Надо сходить к врачу.

Дата

У врача ещё не была. Дело в том, что днём у меня всё благополучно. Может быть, причина в чём-то другом? Возможно, сон не глубок, потому что я очень хочу повторения того необычного переживания. Из-за этого моё сознание незаметно для меня напряжено, и я не могу по-настоящему расслабиться, вот и вскакиваю по пять раз за ночь. Слава богу, что всё же высыпаюсь и утром чувствую себя отдохнувшей, как и прежде.

Дата

В последнее время каждую ночь по нескольку раз просыпаюсь. Думала, что мне надо по ночам в туалет, а сегодня…

В очередной раз проснулась ночью, взглянула на часы. И вдруг озарение – аж мурашки по коже! Похоже, что существует Нечто рядом с моим обыденным сознанием. Это Нечто изнутри меня помогает мне отследить, записать и осознать свои сны. Дело в том, что в течение ночи мы видим несколько сновидений, но в памяти обычно остаётся только последнее, когда же я устремила на них своё внимание, случилась эта потрясающая и удивительная вещь: Нечто начало будить меня после каждого сновидения, помогая ничего не пропустить, а мой собственный разум, не понимая в чем дело, пытается оправдать эти пробуждения желанием сбегать в туалет.

Передо мною дневник, который я начала вести уже более десяти лет назад. В нём сотни записей, которые давно переросли рамки «дневника сновидений». Они подтверждают, как трудно признать очевидные вещи только потому, что они не соответствуют привычным взглядам.

Почти сразу я почувствовала, что не только я исследую сон, но и сам сон как будто бы демонстрирует мне свои стороны. Словно Нечто из глубины меня самой раскрывает мне тайны моего же сознания. Это казалось настолько невероятным, что я скорее была готова поверить в несуществующие болезни, чем принять очевидное. Уже были написаны в дневнике эти строки, уже накопилось достаточно опыта, демонстрирующего, что изнутри меня постоянно сопровождает, по крайней мере, ещё один персонаж, который обладает сознанием отличным от моего, но до осознанного принятия этого было ох как далеко.

Я забегаю вперёд, но раз эта тема сама себя обнаружила с самого начала, то должна признать, что, конечно же, не я «изобрела велосипед». Идея о существовании человека «внешнего» и человека «внутреннего» уходит в глубь веков. Первого обычно связывали с привычным собой, а второго – со своей бессмертной составляющей. Размышления об этом феномене есть и у очень серьезных учёных. Вот цитата из Юнга: «Внутри нас существует ‘иное существо’, оно является другой личностью внутри нас – большей и значительной, знакомой, как ‘внутренний человек’. Мы подобны паре, один в которой смертен, а другой – бессмертен, и которые, хотя всегда вместе, никогда не могут стать одним. Процессы трансформации стараются приблизить их друг к другу, однако наше сознание осознаёт противодействие, поскольку другая личность кажется странной и сверхъестественной, и поскольку мы не можем свыкнуться с мыслью, что не являемся полным хозяином в своём собственном доме. Мы предпочли бы всегда остаться ‘Я’ и больше никем. Но мы оказываемся лицом к лицу с этим внутренним другом или врагом, и является ли он другом или врагом зависит от нас самих. Наше отношение к Внутреннему голосу меняется от одной крайности до другой: он рассматривается нами либо как чистейший нонсенс, либо как глас божий. Похоже, никому не приходит в голову, что может существовать нечто ценное между этими двумя категориями. ‘Другой’ может быть таким же односторонним в некотором смысле, как ЭГО – в другом. И, тем не менее, конфликт между ними способен привести к истине и осмыслению – но только в том случае, если ЭГО наделит другого приличествующей ему индивидуальностью. Он, без сомнения, имеет индивидуальность, подобно тому, как её имеют голоса у больных людей, но подлинное общение становится возможным только тогда, когда ЭГО признаёт существование собеседника».

Наверное, множество людей могут подписаться под этими словами, но самим идеям ещё только предстоит занять своё место в научной картине мира. Однако я действительно забежала далеко вперёд.

Структура сна

В этой главе я привожу классическую структуру сна. Глава получилась формальной, но эти данные – проверенный ориентир, надёжный берег, от которого я отталкивала свою лодку в самом начале и к которому причаливала, когда боялась потерять курс в неизведанном океане сна. Впрочем, кому чужд излишний педантизм эту главу может безболезненно пропустить.

Напоминаю, что объективно изучать состояние сна стало возможным сравнительно недавно: когда появился способ «заглянуть в голову» – зафиксировать мозговые волны. Представляю, какое потрясение испытали первые исследователи. Оказалось, что мозг вовсе не отдыхает. Никогда! Более того, когда мы видим сновидения, он активен, как в очень сильные эмоциональные моменты бодрствования.

В современной сомнологии для исследования сна используется метод, который включает параллельную регистрацию многих объективных показателей. На основании их анализа строится гипнограмма, отражающая его структуру. Из всех показателей три считаются базовыми: запись мозговых волн (ЭЭГ – электроэнцефалограмма), регистрация движений глаз (ЭОГ) и изменение мышечного тонуса (ЭМГ).

Итак, как только вы ложитесь, закрываете глаза и расслабляетесь, колебания мозговых волн становятся регулярными, с периодичностью повторения примерно 10 раз в секунду (10 гц). Это и есть знаменитый «альфа-ритм», который свидетельствует о состоянии расслабления. Неожиданным образом нейтральным состоянием мозга оказался не полный покой, а активность. Альфа-ритм исчезает, как только из внешнего мира поступает неожиданный стимул, например звук щелчка пальцами. Это ещё не сон, мы ещё бодрствуем.

Но вот, полежав некоторое время в тихой затемненной комнате, мы начинаем погружаться в дремоту. Субъективное сонное состояние вполне объективно регистрируется приборами: изменяется характер мозговых волн, уменьшается частота сердечных сокращений и частота дыхания, снижаются показатели мышечного тонуса, изменяются и другие показатели. Фиксируются медленные движения глаз. Этот период классифицируется как первая фаза сна. Обычно она длится всего несколько минут. Вслед за этим изменение показаний электроэнцефалограммы обозначает переход сна в следующую фазу, названную «фазой сонных веретён». «Сонные веретёна» (колебания синусоидальной формы с определённой частотой, амплитудой и длительностью) – это основной феномен ЭЭГ второй фазы сна. В это время регистрируются небольшие движения глаз и ещё большее понижение мышечного тонуса. Затем постепенно в мозге спящего нарастает медленно-волновая активность. Когда, по крайней мере, 20 % периода ЭЭГ заполняется дельта-волнами, отмечается начало третьей фазы. А когда дельта-волны займут 50 % в периоде, третья фаза перейдет в четвёртую фазу – глубокий сон. Третья и четвёртая фазы объединяются под общим названием «дельта-сон». Во время дельта-сна движение глаз обычно не регистрируется, а мышечный тонус бывает очень низким.

По прошествии примерно полутора часов пофазовое развитие сна поворачивает вспять, а спящие проходят по циклу обратно третью, вторую и снова первую фазу. Когда пересекается граница между второй и первой фазами, мышечный тонус достигает низшего возможного уровня. Наступает состояние, называемое сонным мышечным параличом. И вдруг совершенно неожиданно начинают регистрироваться движения глаз, вначале редкие, но постепенно учащающиеся и переходящие в быстрые. Быстрые движения глаз сопровождаются и физиологическими изменениями: учащается и становится нерегулярным пульс, изменяется кровяное давление, крупные мышцы расслабляются, но тонус мелких, особенно мимических, повышается. Это состояние недаром называется «вегетативной бурей» – оно сопровождается дыхательной и сердечной аритмией, колебаниями артериального давления, эпизодами апноэ (остановки дыхания в норме длительностью до 10 секунд), эрекцией пениса и клитора. В это время мы, несомненно, видим сновидение.

Эту стадию называют «быстрым» или «активным» сном, в противоположность стадии «медленного» сна, на протяжении которой движение глаз медленное или вообще отсутствует. В лабораториях сна испытуемые, разбуженные во время фазы быстрых движений глаз (БДГ-фазы), с легкостью вспоминают живые, яркие и предельно насыщенные сновидения. Это состояние назвали ещё и «парадоксальным сном», ведь оно шло вразрез с ранее традиционной концепцией, считавшей сон состоянием пассивного отчуждения от внешнего мира.

После того как первый «активный сон», длящийся обычно от 5 до 15 минут, завершается, спящий проходит весь цикл снова. «Быстрый сон» наступает еще четыре или пять раз на протяжении всей ночи, циклически сменяясь относительно спокойной стадией – «медленным сном» с двумя существенными изменениями. Первое – с каждым новым циклом уменьшается время медленной волновой активности, регистрируемой электроэнцефалограммой, то есть сокращаются третья и четвёртая фазы (дельта-сон). Позже ночью, после второго или третьего быстрого сна, дельта-сон не возобновляется вовсе, только вторая фаза медленного сна и быстрый сон. Второе изменение в цикле сна состоит в том, что на протяжении ночи каждый следующий период быстрого сна длиннее, чем предыдущий. Если первое сновидение длится от 5 до 15 минут, то следующее занимает уже около 30 минут. Периоды быстрого сна удлиняются, а интервалы между ними сокращаются от 90 минут, характерных для начала ночи, до 20–30 минут поздним утром.

Доказано, что во время периодов парадоксального сна каждый человек еженощно видит сновидения, независимо от того, помнит он о них впоследствии или нет. И самое удивительное, что на протяжении всех четырех – пяти БДГ-периодов, через которые вы пройдете сегодня ночью, ваш сновидящий мозг будет проявлять гораздо большую активность, чем та, которую он проявляет наяву, если только вы не читаете интересную книгу, не прыгаете, не занимаетесь любовью или не тонете в реке! Однако, несмотря на парадоксальные и неожиданные особенности этой фазы, все эксперты в один голос соглашаются с тем, что она соответствует всем критериям состояния сна.

Таким образом, сон человека представляет собой определённую череду состояний мозга: четыре фазы стадии медленного сна и стадию быстрого сна. Во всяком случае, именно так сон манифестируется на уровне тела.

На протяжении всего сна человеческая психика осуществляет активную работу, выполняя какие-то важные для нашей жизни функции. Их выяснением и занимается сомнология – наука, изучающая сны.

Определённые фазы сна сопровождаются возникновением в сознании образов: от их бессмысленной череды в первой фазе до красочных, сюжетных сновидений БДГ-фазы. Когда говорят о сновидениях, имеют в виду именно её. Установлено, что на долю сновидений приходится около 25 % от всего времени сна, а спим мы примерно треть жизни. Получается, что приблизительно двенадцатую часть жизни мы проводим в сновидениях.

Благодаря неведомому «Помощнику», который будил меня в конце каждого цикла сна, я смогла проверить эту схему на себе. Часы со светящимся циферблатом поселились у изголовья кровати. Просыпаясь ночью, я прежде всего старалась зафиксировать время. Конечно вот так, в домашних условиях, всё получалось довольно приблизительно, но я убедилась, что каркас у сна действительно существует. Правда, он не жёсткий, структура реального сна всё время колеблется вокруг этого каркаса.

Одновременно я пыталась выяснить, как сновидения зависят от дней недели, от чисел месяца, от фаз луны и от моего собственного женского цикла. О такой зависимости, причём даже с соответствующими таблицами, можно прочесть во многих популярных книжках. Всё это совсем не соответствует реальности, по крайней мере, для меня. Я убедилась, что ни дни недели, ни числа месяца никак не влияют на качество, количество и содержание сновидений. Впрочем, это как раз понятно: с какой стати числа, которые люди присвоили дням совершенно произвольно, или такие же произвольные периоды времени, как неделя или декада, должны влиять на фундаментальное проявление психики.

Можно было бы ожидать, что на сновидения оказывают влияние природные ритмы: изменение фаз луны и физиологический женский цикл. У себя я таких связей тоже не обнаружила. Правда, существует мнение, что природные ритмы влияют не столько на сновидения, сколько на их запоминание. Например, вот что пишет Патриция Гартфильд – автор нескольких книг об осознанных сновидениях: «Я с большой достоверностью установила, что запоминание снов для меня наиболее низко в первые пять дней после начала кровотечения. Высокий уровень запоминания приходится на середину цикла (8 – 19 дни), а затем следует другой интервал низкой степени запоминания снов, предшествующий следующей менструации (20–27 дни). Высокий уровень запоминания снов никогда не совпадает с менструацией или периодом, непосредственно ей предшествующим. Низкий уровень запоминания снов в определенные отрезки менструального цикла – это обычное и общее явление, и способность запоминать возвратится к нормальному уровню и достигнет пика в середине цикла».

Однако все эти «технические» подробности интересовали меня лишь на первых порах, к тому же они – предмет для изучения в научных лабораториях, оснащённых соответствующей аппаратурой. Для меня гораздо важнее то, что сны сопровождаются сновидениями, а в них есть нечто такое, что в лабораторных условиях постичь невозможно. По самой своей природе сновидения принципиально недоступны любому строго научному подходу, а значит, индивидуальные личные исследования получают смысл.

Сколько я себя помню, сны мне снились всегда. Но прежде я редко обращала на них внимание и, по правде говоря, не очень-то задумывалась, что они могут означать. Очевидно, какой-то смысл в них есть. Если бы они были случайными остаточными следами бодрствования, то и выглядели бы как хаос образов, как «шум». Нет же, несмотря на всю свою нереальность и фантастичность, в них определённо присутствует внутренняя логика, а действия персонажей вовсе не бессмысленны. Но содержится ли в них тот «внешний» смысл, который приписывает им молва, и как к нему подобраться?

Надо было с чего-то начинать. И как любой человек, неискушённый в работе со сновидениями, я начала с сонников. Однако полученные толкования получались явно абсурдными. Впрочем, этого и следовало ожидать. Почему один и тот же образ должен иметь одинаковое значение для множества вовсе непохожих людей? А ведь именно в этом смысл сонников. У каждого из нас свой особенный жизненный опыт, своя неповторимая личная история. Один и тот же образ сна может вызывать очень непохожие ассоциации, а значит, он просто обязан нести каждому его личный смысл. Если змея приснится мне, это одно, а если змеелову – совсем другое. Например, мне часто снится театр. Сонники связывают образ театра с присутствием в жизни притворства, лжи, обмана или самообмана, а для меня театр – это место моей работы, поэтому я воспринимаю его как повседневную внешнюю среду, как пространство для профессионального существования. Так что, если сновидения действительно что-то символизируют, то ключ к их коду у каждого человека должен быть свой, индивидуальный. Не случайно многие исследователи сновидений указывают, что значение сна по-настоящему доступно лишь самому сновидцу. К тому же, если учесть, что никогда словесное описание не сравнится с непосредственным живым переживанием, что при пересказе неизбежно теряются его неописуемые подробности, то преимущество собственной работы со снами становится очевидным.

В общем, я отложила все сонники в сторону и положилась на собственное чутьё. И думаю, сделала лучшее, что могла.

Почти сразу же я стала давать сновидениям названия и описывать не только их содержание, но и чувства, которые они во мне вызывали. Позже выяснилось, что опытные исследователи сновидений рекомендуют новичкам поступать именно таким образом.

Кстати, самым лучшим «сонником» оказалась теория архетипов аналитической психологии. Архетипы – это изначальные врожденные структуры психической реальности, которые лежат в основе общечеловеческой символики легенд, мифов, сказок и, в том числе, сновидений. Конечно же, за каждым архетипом скрыто не одно, а множество возможных значений.

Шло время. Я старалась записывать все свои сны, полагая, что когда-нибудь количество перейдёт в качество, и я наконец-то обрету ясность. Изучение снов оказалось очень притягательным, а непонятность сновидений только подогревала интерес. Теперь каждую ночь я отправлялась в неизвестное путешествие с непредсказуемыми приключениями. Границы жизни внезапно расширились, и меня не покидала парадоксальная мысль, что треть предыдущей жизни я просто «проспала».

Мой дневник увеличивался, а с какого-то момента в сновидениях и на самом деле стали заметны некоторые закономерности. Так, наряду с причудливыми видениями, не имеющими, казалось бы, ничего общего с реальностью, каждую ночь непременно были сны, касающиеся настоящих или прошлых событий действительной жизни. Сновидения словно демонстрировали свою связь с реальной жизнью. Впрочем, это как раз не вызывало сомнения и раньше. Вопрос состоял в том, каким образом сновидения связаны с явью. Меня занимали поиски смысла. И вот, как будто бы отвечая на моё желание, сновидения стали отправлять меня к очень узнаваемым недавним происшествиям, у которых смысл лежал, что называется, на поверхности.

Во сне и наяву

Из дневника

Дата

Сновидение «Нужное рядом».

Еду в трамвае. Незнакомая девушка спрашивает у меня, где ей лучше сойти – ей надо в булочную. Отвечаю, что, к сожалению, она уже проехала нужную остановку. Трамвай останавливается – я выхожу. Девушка выходит вместе со мной. Это Госпитальный вал в Москве. Я когда-то жила здесь со своим первым мужем, пока мы не разменяли квартиру. Неожиданно вспоминаю, что в этом месте тоже есть булочная. Вот она – прямо передо мной. Как же это я забыла? Но той девушки рядом уже нет.

Подхожу к дому. Я давно не была тут. Навстречу мне из подъезда выходят бывшие соседи (из квартиры под нами). Здороваюсь, но они меня не узнают.

Иду мимо дома куда-то в сторону, а про себя думаю, что мне ещё надо будет сюда вернуться.

Накануне днём у автобусной остановки ко мне обратились две женщины – они искали дом, в котором раньше была булочная. Я не смогла им ответить. А уже отойдя от них на приличное расстояние, вдруг вспомнила, что рядом с остановкой в том самом доме, около которого и стояли женщины, когда-то действительно располагалась булочная.

Я ясно вижу, что мои сновидения всё время перекликаются с событиями, которые происходят наяву. Иногда даже вот так буквально. По крайней мере, сегодня ночью сновидение воспользовалось эпизодом вчерашнего дня, почти не изменив его. Но ведь это такой незначительный случай, почему же он возник во сне? Есть ли в этом какой-то смысл? Случайным или неслучайным образом всплывают в сновидениях следы дневных событий?

В реальной жизни я столкнулась с женщинами, искавшими дом, перед которым они стояли. Девушка из моего сна должна была выйти на предыдущей остановке, но и на этой было то, что ей нужно. Смысл того и другого эпизодов прозрачен: то, что тебе надо, находится прямо перед тобой. Кстати, хлеб – символ жизни. Выходит, что мне сообщалось одно и то же сначала наяву, а затем во сне. Правда, если бы не сновидение, я бы не вспомнила про вчерашний эпизод – уж очень он незначительный, тем более, мне бы ни за что не пришло в голову обратить на него внимание и задуматься о его смысле. И это только один пример из целой череды подобных.

Какая странная вещь: я озадачилась, есть ли смысл у сновидений, а обнаружила его в «проходных» эпизодах яви. Так ведь на самом деле я вспомнила обо всех этих мелочах и осознала-таки их только благодаря сновидениям, которые так навязчиво возвращали меня к ним. А что если именно это послание и содержалось в них?

Занятые своими личными проблемами, мы, как правило, не обращаем внимания на то, что происходит за горизонтом «личного пространства». Весь бесконечно разнообразный мир мы воспринимаем как фон, в котором много такого, что нас вовсе не касается. Мы пропускаем его мимо себя. Мы не соотносим с этим фоном своих сознательных действий. Однако он постоянно стремится нарушить наши границы, врываясь в поток личной жизни множеством случайных событий: вопрос прохожего на улице, телефонный звонок, который прервал меня на полуслове, происшествие, невольным свидетелем которого я стала… Неужели они вовсе не случайны? Да нет! Быть этого не может!

И вот я со странным, новым интересом наблюдаю за всем, что происходит вокруг: еду ли на работу, сижу ли на репетиции, захожу ли в магазин… И помимо какой-либо логики сама собой открывается очень простая истина: никакой это не фон, а если и искать какое-то сравнение, то окружающий мир для нас – то же, что почва для растения. От того насколько наши собственные планы, да и вообще любые действия соответствуют окружающему «фону», зависит их успешность. Он может помочь материализоваться самым смелым фантазиям, он может разрушить абсолютно реалистические проекты. «Фон» нас постоянно корректирует, внося в жизнь всё новые и новые задачи. Он способен вообще изменить её: случайное знакомство на улице перерастает в долгую совместную жизнь; неожиданная транспортная пробка – и кто-то, опоздав, упустил свой шанс, а кто-то остался жить, потому что не успел на самолёт, упавший в океан.

Или в причудливых поворотах наших судеб нет никакого смысла? Или миром правит слепой случай?

Я написала эти строки и отвлеклась на домашние дела. Машинально включила телевизор – по образовательному каналу шла передача про теорию хаоса. Если я правильно поняла, то в ней утверждается, что любой беспорядок только кажущийся. То, что выглядит хаосом, на самом деле является основанием для упорядоченности какого-то иного уровня. Такого фантастического подтверждения своим мыслям я и ожидать не могла.

Навязчивое возвращение сновидений к проходным событиям предыдущих дней продолжалось до тех пор, пока я, наконец, не сообразила, что все эти недели ко мне настойчиво пробивалась вполне определённая мысль: мы глухи к голосу снов точно так же, как «не слышим» бесчисленных событий наяву. Случайные и «проходные», они всё же обладают значениями, но, поглощённые собой, мы пропускаем их мимо своего сознания.

Значит, одна из задач сновидений – повторение «посланий» пропущенных наяву. По крайней мере у меня, многие сновидения наполнены той самой смысловой информацией, которая не дошла до сознания накануне днём.

И действительно, разве обычное отношение к сновидениям не похоже на отношение к событиям дневной жизни, которые тебя непосредственно не касаются?

Сбываемость

Из дневника

Я уже понимаю, что «сообщения» из сновидений совпадают со смыслом событий наяву. К пропущенным «сообщениям» сны могут возвращаться по нескольку раз, иногда чуть ли не буквально повторяя образы и ситуации яви. Но бывает и наоборот: вдруг наяву я замираю от узнавания, как будто бы я уже видела, слышала, переживала то, что происходит…

Дата

Сновидение «На белой сцене».

Я в театре. Смотрю на сцену из-за боковых кулис. На сцене наш главный режиссёр поёт низким голосом очень красивую оперную арию. Вся сцена затянута белым и он тоже в белой одежде. А я и не подозревала, что он так хорошо поёт! Вот он заканчивает и оглядывается в сторону кулис. Я здесь уже не одна, рядом столпились актёры нашего театра. Мы аплодируем. Видно, что ему это очень приятно.

Я на сцене. Вокруг наши актёры и много детей. Разглядываю пустой зрительный зал. После ремонта (?) он очень изменился: порталы снесены и из-за этого он кажется непривычно большим. Кругом всё белое с позолотой.

Теперь рядом никого нет. Все разошлись, мне же зачем-то надо побыть здесь ещё какое-то время. Сижу посередине сцены на белом стуле, рядом ещё несколько пустых стульев. Снова оглядываю зрительный зал. Думаю о том, что хотя он и обновлён, но отчего-то всё равно не смотрится новым. Может быть, это вон та старинная лепнина на стенах выдаёт его возраст? …

Театр и закулисье мне снятся довольно часто. Это естественно – я актриса. Уже третий десяток лет работаю в одном из московских театров. Последнее сновидение, скорее всего, касается этой стороны моей жизни.

Актёрская жизнь, по определению, интересна и насыщена – грех жаловаться, но всегда хочется большего. Моя актёрская судьба словно бы совпала с непростой судьбой самого театра, который был создан ещё в советское время, во-первых, «сверху», то есть как бы искусственно, а во-вторых, в совершенно неподходящем для театра месте. Когда ажиотаж вокруг создания нового театра прошёл, то начала проявляться его несостоятельность. Виноватые в неуспехах всегда находились. Сменилось несколько главных режиссёров. Последний пришёл в театр со своими учениками и окружил себя «своими» актёрами. Несколько лет я просидела вообще без новых работ, и вдруг недавно его ученик дал мне небольшую рольку разбитной деревенской девки, а в спектакле другого я сыграла тургеневскую даму. После этого главный обратил, наконец, на меня внимание и дал роль в своём собственном спектакле. Работа затянулась на несколько лет, но теперь закончена. По общему мнению спектакль получился. Возможно, именно это событие и представлено во сне как пение режиссёра и восхищённые аплодисменты артистов.

В конце сновидения я сижу на сцене, рассматриваю отремонтированный зрительный зал и как будто бы что-то вспоминаю или с чем-то прощаюсь. Вообще-то «ремонт» должен передавать идею обновления. В сновидении много белого, а белизна как бы символизирует чистый лист бумаги. Очень надеюсь, что для меня должен начаться в театре какой-то новый, более плодотворный период.

В то утро я решила, что сновидение предвещает мне новую, светлую полосу в сценической жизни.

Мы все пытаемся разглядеть в своих сновидениях завтрашний день, и я – не исключение. Думаю, это правильно, потому что сбываемость тотальна – помимо и вопреки нашей воле сбываются и сны, и явь. Каждый знает, что всё происходящее с миром и с нами самими причинно обусловлено. Другими словами, каждое незначительное событие в жизни является следствием предыдущих действий и одновременно причиной следующих. Беспричинных событий не бывает вообще. Завтра делает то, что происходит сегодня. Конечно, есть события крупные и значимые, они как громкие удары колокола, которые невозможно не услышать, но кто из нас проявляет интерес к перезвону мелких колокольчиков, а ведь именно ими и исполняется конкретная, неповторимая мелодия жизни каждого. Так вот на постоянное, никогда не прекращающееся дневное программирование большинство как бы и не обращает внимания, хотя чем бы мы ни занимались, о чём бы мы ни думали, мы постоянно заводим «будильник», который в назначенное время обязательно прозвенит.

Сбываемость – это никакой не исключительный феномен. Она присуща жизни наяву и точно так же, хотя ещё менее явно, присуща любому сну. И моё сновидение про театр тоже сбылось. Правда, вовсе не так, как я его истолковала. Реальность яви исправила мою интерпретацию.

Меньше чем через месяц наш главный режиссёр умер. Про умерших людей иногда говорят: «пропел свою песню». В сновидении была масса указаний на правильное толкование, но оно отчего-то не пришло мне в голову. Прежде всего, зрительный зал сна вовсе не соответствовал реальному залу нашего театра, уже одно это подсказывало, что образ сцены должен был пониматься в более широком смысле – как сцены жизни вообще. Во-вторых, белый цвет, который был определённо доминирующим на протяжении всего сновидения, тоже свидетельствовал о теме смерти. Режиссер в белом на белой сцене пропел свою арию… Пустые стулья остались стоять на пустой сцене…

Я помню рождённое сновидением ощущение – грусть и печаль как при расставании – оно меня не обманывало.

Оказалось такое вот, безусловно, пророческое сновидение.

Случайности

Мои занятия снами совпали с переселением в другую квартиру. Так случилось, что моя подруга выходила замуж и уезжала в Ереван к мужу, а чтобы её квартира не пустовала, мы договорились, что я стану жить у неё, а мою мы будем сдавать. И вот из квартиры, которая расположена рядом с кольцевой станцией метро, а это значит – всем по пути, я перебралась в район неподалёку от Лосиного острова.

Непривычная тишина. Зимой под окнами белый снег, а летом зелёные деревья и пенье птиц. Разом сократилось количество: «Еду мимо, забегу на полчасика». И вновь я ловлю себя на мысли, что всё складывается словно специально. Точно какая-то сила намеренно создаёт мне условия для работы со сновидениями, для размышлений и медитации. До тех пор я жила как экстраверт, получая от этого неподдельное удовольствие, а теперь испытываю прямо-таки блаженство от уединения.

Некоторое время я занималась квартирой, приводила её в порядок и обустраивала под себя. Среди других дел я озадачилась входной дверью. Один из замков на ней не функционировал вообще, у меня даже ключей от него не было, а оставшийся был каким-то не очень надёжным на вид. В общем, я решила, что мне необходимо сменить на входной двери старый замок, и эта предполагаемая покупка висела надо мной в списке необходимых дел уже несколько недель.

Из дневника

Вчера произошёл из ряда вон выходящий случай. Я ушла из дома в десять утра. Весь день провела в театре: в одиннадцать у меня репетиция, днем примерка костюма для следующей постановки, а вечером спектакль. Домой возвратилась в одиннадцатом часу вечера. Вставляя в замок ключ, чуть надавила на дверь, а она вдруг распахнулась. Я похолодела, сразу вспомнив, как, выходя из квартиры утром, увидела торчащий в почтовом ящике конверт и тут же пошла за ним. Почтовые ящики в этом доме находятся на площадке между первым и вторым этажами, когда я выхожу из своей квартиры на втором этаже, то сразу же вижу именно их. Входная дверь захлопнулась позади меня, и я, занявшись письмом, вышла из дома, оставив её позади себя незапертой. В голове ясно прокрутилась эта утренняя картина. Ужас! Все мои украшения лежат на открытой полке мебельной стенки, все деньги и документы рядом под вазочкой – даже не надо ничего искать. Ненадолго замираю перед распахнувшейся дверью, потом обречённо захожу внутрь. Включаю свет в прихожей, прохожу в комнату и щёлкаю выключателем в ней. Прямо передо мной стоит мебельная стенка, на полке фарфоровая ручка-подставка. Все мои «золото-брильянты» на ней в целости и сохранности. Деньги и документы лежат тут же. Я перевожу дух. Боже мой! Как же мне повезло! За весь день никто даже случайно не прикоснулся к злосчастной двери, ведь у неё такая слабая защёлка, что не надо даже отжимать ручку вниз: достаточно прикоснуться, и она открывается сама собой. Спасибо ангелу-хранителю!

А ночью следующие сновидения.

Каждую ночь я записываю по пять-шесть сновидений, ниже я привожу все сновидения той ночи (это понадобится немного позже).

Из дневника

Дата

Сновидение «Незапертая дверь».

Мне снится, что я лежу на своей кровати, но не могу заснуть – мне чудятся какие-то шорохи за входной дверью. Поднимаюсь, подхожу к двери и выглядываю в глазок – никого. Проверяю замок – дверь заперта. Возвращаюсь в постель.

Опять что-то послышалось, я ещё раз встаю и проверяю дверь. Снова и снова повторятся то же самое. Я встаю, наверное, уже в четвёртый раз, трогаю дверную ручку – дверь распахивается. За ней стоит незнакомый мужчина. Я не столько напугана, сколько возмущена. Толкаю его прочь от своей двери, но он такой большой, что мне не под силу сдвинуть его с места. Начинаю на него кричать. Открылись двери у соседей, они выглядывают на площадку. Появились ещё какие-то люди. А мужчина вместо того, что бы уйти, начал прижиматься ко мне сзади. Я чувствую, что он возбуждён. Какая-то двусмысленность – у меня под ночной сорочкой ничего нет. Всем становится неудобно, и они расходятся. Но исчезает и этот мужчина. Наконец я закрываю дверь и возвращаюсь в кровать. Но меня опять что-то беспокоит. Снова поднимаюсь и иду к входной двери. От моего прикосновения вся дверь целиком легко выпадает наружу. Передо мной лестничная площадка. Напротив слесарь чинит дверь у соседей. Как удачно! Я договариваюсь с этим рабочим о ремонте и моей двери тоже.

Сновидение «Уборка».

Я убираюсь у своих родителей. Похоже на какое-то чердачное помещение. Здесь полно всякого хлама. Передо мной куча сбитых париков и шиньонов. Подозреваю, что в этой куче что-то спрятано. Рядом со мной Танюша, моя родная сестра, она советует ничего не трогать.

Сновидение «В школе».

В школе праздничный Вечер. Я стою внизу у лестницы на второй этаж, так как сегодня я – дежурная. На мне белое платье, а на ногах совершено не подходящие старые стоптанные чёрные туфли. Мимо меня проходят Н. К. в ярко-красном платье и Л. М. – актрисы из нашего театра. Они зовут меня наверх, но я отказываюсь – мне надо дочитать книгу, которую держу в руках.

Вечер закончился. Все расходятся. Передо мной длинный стол с металлической столешницей, как на кухнях в ресторанах. На этом столе гора фарша, который сделала я сама только что. Уходя, каждый берёт с собой немного этого фарша. Отдельно от основной массы лежит порция для меня самой.

Сновидение «Отвести огонь от дома».

Я в своей комнате, рядом сидит М. Р. (актёр из нашего театра), а за окном в красном платье молодая и красивая то ли Таня (сестра), то ли Алиса (её дочка). Я рассказываю М. Р. про изменённые состояния сознания. Нас отвлекает шум на улице. Я уже на крыльце дома. Перед домом из отверстия в земле бьет струя газа. Понимаю, что сейчас этот газ вспыхнет и начнётся пожар. Надо спасать дом. Подставляю под струю своё тело, и она как бы приклеивается ко мне. Бегу прочь от дома и тащу газовую струю за собой. За мной вспыхивает огонь, но я успела отбежать от дома на безопасное расстояние. Сбрасываю с себя ярко-красное пальто, которое уже горит, и отскакиваю в сторону. Смотрю на пламя. В нём угадывается какая-то большая фигура. Стараюсь разглядеть её. Горящая фигура похожа на медведя.

Сновидение «Древнее племя».

У людей древнего племени, которому две тысячи лет, какие-то проблемы с водой. Основное занятие племени – выращивание ягод. Я стою на бескрайнем ягодном поле и смотрю вверх. По небу из-за горизонта летят птицы, у них в клювах куски белой ваты. Вдруг то у одной, то у другой птицы вата вспыхивает и тут же превращается в кусок чёрного пепла. Эти вспышки могут стать причиной пожара. От птиц надо обязательно избавиться. Происходит какой-то катаклизм, и все птицы исчезают.

Я – жена вождя. С ним что-то произошло, он погиб. Сейчас я сижу на земле, а вокруг меня сидят члены племени. Я должна заменить своего мужа, но до сих пор ни одна женщина ещё не была вождём племени. Какой-то мужчина вскочил на ноги – он очень недоволен. Кругом все шумят. Делаю специальный жест рукой, все успокаиваются и возвращаются на свои места.

Вечером я пережила стресс из-за незапертой двери, и вот первое же сон несколько раз возвращает меня к беспокойству по поводу этой ситуации, как бы доигрывая дневной эпизод. Но ведь всё закончилось благополучно, а для себя я твёрдо решила ближайший же свободный день посвятить покупке дополнительного замка. К чему же сообщать мне о том, что я уже знаю? Или я неверно понимаю смысл сновидения, и речь идёт о чём-то другом?

Попытаюсь проанализировать. В первом сновидении меня беспокоит дверь, которая на самом деле оказывается запертой, когда же она раскрывается, то за ней возникает мужчина с непристойными приставаниями, а заканчивается сновидение тем, что я вообще остаюсь без двери – она выпала.

Психологи утверждают, что здания в сновидениях, тем более, если это квартиры, в которых мы живём, отображают устройство нашего сознания, а присутствие дверей или окон, в зависимости от вида и от того, открыты они или нет, отражает возможность «выйти за границы», преодолеть внутренние барьеры. В этом сновидении я несколько раз подхожу к двери, но она всё время заперта. Во что же я так упёрлась? И что может означать двусмысленная ситуация за распахнувшейся дверью?

Распахнутая дверь в сновидении – это очень определённый знак, свидетельствующий о личностном росте наяву. А сексуально окрашенные сновидения не являются снами исключительно о сексе. Они могут быть знаком того, что нарушена граница некоего табу. Мне кажется, что сновидение говорит о возможности какого-то нового понимания, но для этого необходимо преодолеть некие границы – «переступить табу». Такая интерпретация подтверждается и образами в следующих снах. Основная тема второго сновидения – уборка – символизирует обновление. Школа – это место учёбы, получения новых знаний. А в следующем за ним сновидении откровенно присутствует разговор об измененном состоянии сознания.

Если бы я ещё поняла, где тот барьер, через который надо перепрыгнуть.

Я ещё вернусь к сновидениям этой ночи, а сейчас запись из дневника, сделанная через неделю.

Из дневника

Случай с незапертой дверью заставил меня вплотную заняться дополнительным замком. На прошлой неделе я дважды ездила его покупать, но не смогла найти нужный. Дело в том, что дверь и дверной косяк металлические, и надо, чтобы все выступающие запоры замка совпали со старыми отверстиями в дверном косяке, то есть надо найти замок точь-в-точь как старый.

А сегодня опять ЧП. Не прошло и двух недель как со мной снова повторяется та же история: опаздывая, я вылетаю утром из дома и не запираю за собой входную дверь. И вот вечером я снова стою перед распахнувшейся дверью, и снова всё во мне похолодело. «Чему быть – того не миновать – думаю я про себя – от судьбы не уйдёшь»! Но снова квартира в порядке, всё на месте, никого в ней не было.

Необходимо оговориться: на самом деле я достаточно внимательный и аккуратный человек, возможно даже перебарщиваю с педантичным отношением к своему быту. Вся эта история с дважды оставленной открытой входной дверью на меня вовсе не похожа.

И только теперь я пытаюсь вникнуть в смысл происходящего наяву. Случившееся как бы свидетельствует, что можно находиться в безопасности и с открытой дверью. Запоры для безопасности – это очередное человеческое заблуждение. Я потратила время, дважды ездила за этим злосчастным замком, но так и не купила его. Кстати, это ещё один верный признак: если занимаешься «своим» делом, то всё получается как бы само собой, а когда сбиваешься в сторону, то тут же получаешь затрещины. Возможно, и нет никакой необходимости в дополнительном замке. Повторение ситуации как бы говорит, что я неверно поняла «сообщение», что речь идёт о чём-то совершенно другом.

С одной стороны, действительно, замок олицетворят безопасность, но ведь он же может символизировать и другое: тайну или препятствие, за которым находится что-то ценное. Как будто кто-то подсказывает, что мне следует вернуться назад, к какой-то самой-самой «входной» двери.

Интуитивно я понимала, что речь идёт о тщательности, о том, что я пропустила что-то важное, что к миру сновидений существует какой-то другой «замок». Впрочем, я уже догадывалась, где он, и даже потихоньку начала подбирать к нему ключи. Это повторение спровоцировало меня взглянуть на сновидения совершенно по-иному, подойти к ним совсем с другой стороны, как бы воспользоваться вовсе другим входом. И там я увидела очень неожиданную картину. Но об этом речь пойдёт позже, поскольку и за привычной, знакомой дверью тоже обнаружился неисчерпаемый клад.

Исследуя сновидения, легко убедиться в том, что в них действительно есть своя собственная внутренняя логика, более того, они точно так же строго следуют своим законам, как явь – своим, что только на первый взгляд мир снов кажется похожим на явь.

Первое отличие, которое бросается в глаза, связано с непрерывностью причинно-следственных связей бодрствующей жизни. Невозможно выйдя из машины, тут же оказаться в своей комнате: перед этим я должна войти в подъезд, подняться на лифте на свой этаж, открыть дверь в квартиру, а попутно совершить все необходимые манипуляции: нажать на необходимые кнопки лифта, засунуть руку в карман, чтобы вытащить оттуда ключи, и так далее. Я не смогу обнаружить на себе красное платье, если до того я его на себя не надела, предварительно купив или, скажем, получив в подарок. Жизнь в сновидении протекает по-другому: вот я в комнате, услышала что-то с улицы и тут же обнаруживаю себя уже на крыльце; вижу струю газа, едва успеваю подумать о грозящем пожаре, как в следующее мгновенье ощущаю себя бегущей от дома с пламенем за спиной. В сновидении словно наяву всё живёт и движется, но живёт прерывисто. Так в кинофильме или в романе один эпизод сменяет другой. И так же как в кино разрозненные эпизоды сновидения связаны единым сюжетом.

Что же касается смысла, то практически все исследователи снов утверждают, что природой сновидений является множественность значений и уровней значения в едином сюжете, что не бывает сновидений с одним смыслом. Объясняется это тем, что при анализе снов проявляются свойства самого мышления, а ему присущи абстрагирование, обобщение, опосредствование и тому подобное. Да и сама природа сновидений способствует этому, ведь она обусловлена тем, что образы сновидений идеальны – все они лишь знаки, поэтому одному и тому же сновидению можно легко приписать несколько разных значений. Всё так. Но…

Смыслы

Из дневника

Каждую ночь я записываю по пять-шесть снов. На первый взгляд между ними нет ничего общего. Ну, действительно, что общего между сюжетом о древнем племени и блужданием по ночной школе? Ничего похожего и на события, которые происходят наяву. Но так только на первый взгляд. Оказалось, что для всех сновидений одной ночи всегда может быть обнаружен некий общий смысл, и этот смысл, как правило, совпадает со смыслом событий, которые вы переживаете наяву.

Конечно же, эта запись появилась в дневнике не сразу. Но более или менее продолжительный опыт работы со снами показывает, что при анализе нескольких вовсе не похожих друг на друга сновидений одной ночи всегда можно найти смысл объединяющий их всех. То есть, учитывая смысл каждого следующего сновидения, ты как бы ограничивает разнообразие смыслов предыдущего, и в результате, всегда выходишь на ограниченное число интерпретаций, а то и на одну-единственную. У меня даже создалось впечатление, что непохожие сновидения специально демонстрируют разные способы, которыми можно передать один и тот же смысл.

Гораздо раньше стала заметна другая связь между снами одной ночи. Очень часто они связаны как бы технически: огонь в одном сновидении и вспыхивающая вата в другом, красное платье на знакомой в школе, а в соседнем сновидении на мне красного цвета пальто. Или в сновидениях другой ночи: у меня в гостях наши актёры – следующее сновидение происходит на съёмочной площадке. В одном сновидении меня привлекает необычное небо, а в сновидении вслед за ним в небе же какой-то катаклизм. Если в предыдущем сновидении происходит взрыв, то в следующем могут присниться горы развороченной земли: всё перерыто – ни пройти, ни проехать.

Персонажи сновидений, вещи, окружающие меня в них, и ситуации, в которые я попадаю, часто вроде бы те же самые, что и наяву, но во сне они ведут себя странным, неправдоподобным образом: собака может приветливо поздороваться, а бусы превратиться в змею. Это оттого, что образы сновидческого мира не привязаны к реальности – они лишь знаки и только знаки. Именно поэтому они многозначнее, чем они же наяву, где собака – это всегда конкретное домашнее животное с присущей ей анатомией, физиологией и поведением.

В сновидении возможны чудеса. В яви – нет. Законы природы, которые ограничивают происходящее в мире яви, на территории сна не работают. Во сне возможно оказаться вождём доисторического племени – наяву я могу «превратиться» в иной персонаж разве что только на сцене. Однако на сцене я всегда знаю, кто я есть на самом деле. Вот и ещё одно отличие сновидческого мира от яви. Наяву я – всегда я.

Из дневника

Дата

Сновидение «Фотографии».

Лежу посреди многолюдной улицы. Беспокоюсь, что с меня может сползти одеяло – я под ним абсолютно голая. Чувствую, что рядом кто-то остановился и пытается меня рассмотреть. Поднимаю взгляд – надо мной лица нескольких незнакомых мужчин. Говорю им что-то очень резкое, и они отходят прочь.

Рядом со мной возникает В… Она сидит на краю моей кровати и рассматривает пачку фотографий. Заглядываю к ней через плечо – на снимках какие-то женщины, а на одном мелькает знакомое лицо. Беру несколько снимков в руки и вижу, что это мои собственные фото. На мне «рубенсовский» костюм: бархат, шёлк, кружева – ощущение красоты и роскоши. Всего как бы через край, всего избыток. И сама я очень полная, но удивительно красивая: длинные светлые пышные волосы, мраморная бело-розовая кожа, серо-голубые глаза, чёрные густые ресницы. Снимки необычны: когда я вглядываюсь, то на них всё оживает. Я уже как бы смотрю кинофильм, в котором я же двигаюсь, пересаживаюсь, меняю ракурсы, словом, позирую перед камерой. Пытаюсь разглядеть очередную фотографию поподробнее, но она как-то трансформируется в моих руках.

Обнаруживаю себя стоящей на напольных весах уже в другом месте. Боюсь, что сильно поправилась, но стрелка весов идёт влево. Мой вес не просто гораздо меньше ожидаемого, а как будто бы его вообще нет. Теперь у меня в руках кругленькие весы (ручные). Вижу, что они сломаны – стрелка и цифры выпали и болтаются под стеклом. Я всё равно пытаюсь взвеситься, но ничего не получается.

Самый яркий образ сегодняшнего сна – мои костюмы на фотографиях. Одежда уже давно перестала быть для людей просто средством защиты тела, она скорее маска, под которой скрываются наши истинные лица. Однако эта такая маска, которую мы выбираем себе сами, поэтому одежда волей-неволей отражает индивидуальность и внутренний мир её владельца. Она – вполне объективное зеркало нашей самооценки. То есть нагота может символизировать как отказ от психологических защит и стереотипов, так и уязвимость, которую мы прячем от окружающих под одеждой – маской.

В этом сновидении существует сравнение или даже противопоставление: с одной стороны, нагота, которую я пытаюсь скрыть, а с другой, переизбыток одежд, драпировок и вообще самой плоти, рождающий ощущение театральности. Фотография, априори, это и есть отражение. В связи с этим у сна есть ещё и другой очень важный смысл. Я присутствовала во сне в двух ипостасях – той, которая рассматривает снимки, и как модель для них, причём, сознание находилось именно в первом обнажённом персонаже. За этим стоит очевидная идея о том, что подлинное место сознания вовсе не там, где изобилие одежд и тела, а в том месте, где нет одежды, возможно, нет и тела, недаром же в конце сновидения я никак не могу себя взвесить.

В сновидениях «я» зачастую непривычно. Нередко мне приходится участвовать в событиях, которые лично мне совершенно не свойственны. Вот я управляю поездом или самолётом, вот я принимаю роды или сама мать нескольких детей, вот участвую в олимпийских играх, а вот скрываюсь от правосудия, потому что кого-то убила. Возможно, профессия накладывает свой собственный отпечаток на образ меня самой в сновидениях. Порой действительно случаются такие сны, в которых я откровенно наблюдаю за собой же со стороны, как будто смотрю фильм с собственным участием. К тому же в такой позиции сознания отражается вообще сегодняшнее время – мы все приучены к кино и к телевидению. Наверное, людям, которые жили до их изобретения, такие сны были свойственны в меньшей степени.

Театр и актёрство вообще прекрасная метафора человеческого существования. Очень часто за рутиной театральной жизни видятся глобальные философские обобщения. Разнообразие «ролей» в сновидениях наталкивает на мысль, что «я наяву» – это тоже всего лишь роль, просто тот, кто её исполняет, настолько в неё вжился, что забыл о себе подлинном.

Наряду с другими

Из дневника

Дата

Сновидение «Гляжу на себя».

Зрительный зал театра. Заходит публика. Я наблюдаю за происходящим из левого угла и как бы сверху. Зрители рассаживаются по своим местам. Вижу, как в противоположном углу в зал вхожу я (Люда Белоусова), останавливаюсь у крайнего места, опускаю глаза и, по-видимому, читаю что-то на ручке кресла. Рассматриваю себя и отмечаю, что выгляжу гораздо привлекательнее, когда не «хлопочу» лицом, когда моё лицо спокойно.

Дата

Сновидение «Белоусова без билета».

Я в вагоне пригородной электрички. Сижу лицом по ходу поезда, рядом со мной справа Люда Белоусова(?). Входят контролеры. Моя соседка заволновалась, наклонилась ко мне и говорит, что не знает, как ей быть, ведь у неё нет билета. Я готова заразиться её паникой, но останавливаю себя, рассуждая: почему я-то должна пугаться, ведь у меня с проездным билетом всё в порядке, надо просто постараться каким-то образом вытащить из этой ситуации её.

Поезд останавливается. Вижу за окном название станции и внезапно понимаю, что эта станция моя. Едва-едва успеваю выскочить из вагона. За мною выбежал ещё кто-то, но Люда осталась внутри. Через уже закрытую дверь я кричу ей, что мы будем ждать её здесь, чтобы она вернулась назад на другой электричке.

Дата

Сновидение «Везу Люду Белоусову».

Я за рулём небольшого грузовичка. Веду его как-то неуверенно. Только что я встретила приехавшую погостить ко мне Люду Белоусову(?). Теперь мы едем от станции к моему дому. Я веду машину осторожно и медленно – перед ней на дороге дети, и я боюсь их задеть, но, слава богу, благополучно объезжаю. Однако ощущение неуверенности не проходит. Ищу ногами педали, чтобы быть готовой нажать на тормоз. Говорю, что у меня нет прав на вождение. По дороге навстречу идёт папа. Он хочет уйти, но мы усаживаем его с собой в кабину и едем дальше.

Втроём (я, Люда Белоусова и папа) стоим у входа в театральный зал. Нам надо пройти через него, чтобы попасть домой, но нас не пускает строгая женщина, которая здесь работает. Каким-то образом папа всё улаживает и идёт вперёд. Мы с Людой, проходя через фойе театра, подбираем мандарины, которые разбросаны по всему полу. На выходе кто-то говорит, что я пропустила очень много фруктов. Возвращаюсь назад, но убеждаюсь, что те оранжевые штуки, которые я не подобрала не мандарины вовсе, а какие-то уродливые плоды моркови.

Сегодня (не в первый раз) среди других персонажей сна я видела со стороны саму себя. Что это: следствие того, что я – актриса и привыкла думать о том, как выгляжу со стороны, или здесь что-то другое? Кому снился сон? Кто его «хозяин»?

Сны снятся мне самой – это данность, не требующая никаких доказательств. Значит, действительно, «я – Люда Белоусова» совсем не то же самое, что «я-есть» на самом деле.

Казалось бы, эта идея настолько распространена и так «затёрта», что её и повторять-то неловко, но её истинность подтвердилась изнутри меня самой, и я осознала её совершенно по-новому.

Не «я»

Ну и раз уж я взялась рассказать о себе-наблюдающей-сны, то не могу пропустить вовсе особенных сновидений, в которых «я» откровенно выходит за пределы моей личности. Со временем у меня накопилось достаточное количество записей таких странных снов. Я их привожу (пока без комментариев) для того, чтобы продемонстрировать, каким неожиданным может быть сновидческое «я».

Из дневника

Дата

Сновидение «Из самоволки».

Я – солдат. Лежу прямо на земле, справа от меня лежит мой друг. Мы прячемся в траве от патруля. Впереди перед поляной дорожка, а дальше забор и проходная. Нам надо пробежать мимо КПП, сделав вид, будто бы происходят обычные занятия по физкультуре. Парень впереди меня бежит уверенно и красиво, а я очень странно переставляю ноги, они меня совсем не слушаются, как у пьяного. Но всё же и мне удаётся пробежать мимо охраны «незамеченным».

Дата

Сновидение «На дачу к подруге».

Я только что сошла с электрички и направляюсь к дачному посёлку. Здесь живёт моя подруга, которая пригласила меня в гости и обещала встретить, но на платформе её не было. Иду по тропинке и размышляю о том, что мне надо обязательно вернуться домой пораньше, чтобы успеть забежать в магазин за рыбой для кошки. Утром оказалось, что еда для неё закончилась. Я дала ей сосиску, но она к ней даже не притронулась.

Стою на перекрёстке двух улиц и не знаю, куда идти дальше. Навстречу идёт стройная молодая девушка. Она улыбается мне. Собираюсь спросить у неё дорогу, но вижу, что это и есть моя знакомая. Идём с ней от этого перекрёстка назад в заросли зелени.

Какое странное сновидение! Наяву у меня никогда в жизни не было кошек.

Дата

Сновидение «Семейный переезд».

Семья: мать, отец, сын и дочь. Я – дочь, но я – не Люда Белоусова. (У всех членов семьи нет никакого сходства с моей реальной семьёй.) Мы переезжаем в другой дом. В нашей жизни вообще сплошные перемены. Дело в том, что мама решила изменить свой образ жизни, отойти от дел и «заняться семьёй». Она говорит, что взглянула на окружающий мир как бы заново и теперь удивляется, что раньше воспринимала его совсем не так, а многого вокруг вообще не замечала.

Брожу вокруг нового жилья. Рассматриваю ветки сирени. Общаюсь с кем-то. Размышляю, чем бы заняться во взрослой жизни. Конечно, сперва надо доучиться – до окончания школы ещё три года. Разговариваю с другом своего брата о местной школе.

Вечер. Мы принимаем гостей в нашем новом доме. Отцу не очень нравятся пришедшие люди, и он этого не скрывает. Кажется, он даже специально демонстрирует свою неприязнь. Мама недовольна.

Мать в своей комнате выдаёт кому-то деньги – оплачивает сделанную работу. Для неё это непривычное занятие, раньше она этим не занималась.

Я начинаю упрекать родителей, что весь день вынуждена была заниматься неизвестно чем.

В конце сновидения я сняла с красного автомобиля две чёрные пластмассовые детали, покрытые засохшей пылью, и теперь мою их под краном щёткой. Засохшая пыль легко смывается.

Интересно, что во сне я была вовсе не я – у меня была совсем другая биография. Я очень хорошо знала всех членов «своей» семьи. Знала, о чём они думают и как к кому относятся. То есть я знала всех так, как если бы на самом деле всю жизнь прожила в этой семье. Ко всему прочему, во мне странная уверенность, что всё происходило вообще не в России.

Это всё примеры обычных, рядовых сновидений, в которых сознание подёрнуто пеленой бессознательности. Ночью на протяжении подобных сновидений во мне не появляется никаких сомнений по поводу того, что я – вовсе не я, а утром возникает ощущение, что я видела не свои сны. Сейчас у меня есть предположение, откуда берутся такие сновидения, но об этом речь пойдёт немного позже.

Случаются и такие сновидения, в которых меня самой вообще нет. При этом «я», которое наблюдает сновидение, воспринимает происходящее как само собой разумеющееся: во мне-наблюдателе нет никаких сомнений по поводу подлинности собственного существования. Очевидно, такие сновидения транслируют мысль, что истинное «я» находится вообще вне потока жизни. Говорят, что такие сновидения наиболее благоприятны, так как бесстрастный наблюдатель – это и есть наша истинная суть, то самое, что всегда знает: «я есть». Возможно из таких вот снов, пришло к людям понятие об особой части себя – о душе, которая обитает и в теле человека, и животного, а иногда даже и растения. Понятие, которое восходит к представлениям об особой силе, покидающей человека во время сна или после смерти.

Сегодня слово «душа» часто употребляется для обозначения внутреннего мира и самосознания человека. Я же предпочитаю пользоваться терминами «сознание» или «психика», имея в виду, что это более широкие понятия, чем самосознание отдельного человека. К тому же понятие о «душе» неразрывно связано с религией, а мне бы не хотелось связывать свою работу с религией, хотя с большим уважением отношусь ко всем религиям без исключений.

Когда-то, когда человеческие знания ещё не сложились в отдельные науки, религии были их аккумуляторами и хранителями. Под их сенью зародились и науки о природе, и науки о человеке, и медицина, и философия. Там, в самых древних верах, находятся и корни истинной психологии. Однако не стоит забывать, что все религии – это исключительно человеческие институты. Они возникают, развиваются, достигают своего пика, а потом умирают и уходят со сцены, уступая своё место другим человеческим институтам, которые соответствуют новым временам. Разве не очевидно, что в современном мире религии превратились в источник конфликтов и раздоров? Их служители, взявшие на себя смелость говорить от имени Бога, и назвавшиеся посредниками между Богом и людьми, почему-то забыли, что путь к Богу всегда идёт через собственное сердце, и искать его надо индивидуально и исключительно внутри себя самого. Никто не ближе к богу. Ни у кого нет с ним более доверительных отношений. Уже и не говорю о ритуальности церкви, которая убивает живые порывы, формализируя любую связь. Я-то уверена, что больница и школа ближе к Богу, чем церковный храм. И как бы ни казалось, что, например, в России возрождается православие, оно, как и все остальные религии, стоит сейчас на своей финишной прямой. Возникновение новых духовных институтов, которые вместят в себя опыт всех прошлых и настоящих религий, неизбежен, даже если это произойдёт и не завтра. Конечно же хочется, что бы будущий духовный институт стал единым для всех людей на Земле.

В связи со снами я увлеклась самым новым направлением в современной психологии – трансперсональной психологией, которое ближе всего к изначальной психологии – к науке о душе, об устройстве сознания. Сейчас психологией называют очень многие отделы знания, которые имеют весьма отдалённое отношение к науке о «психе» (гр. душа). В этом очередной парадокс нашего времени: новейшее направление в психологии, по сути, является самым старым, самым древним, с которого когда-то эта наука начиналась.

Самоанализ

Я занялась снами, намериваясь узнать, как мне к ним относиться, куда уходит треть жизни, что скрывается за их причудливыми сюжетами, и что за необыкновенный сон приснился мне, а теперь обнаруживаю, что вообще плохо знаю саму себя. Сны рассказывают мне про меня же, а анализ сновидений, как правило, превращается в самоанализ. Все смыслы в основном крутятся вокруг меня самой, отражая мои бытовые или душевные проблемы.

Оказывается, посмотреть сновидение – то же самое, что посмотреть на себя со стороны. Каждый образ, событие и ощущение сна это метафора какой-то части собственного внутреннего содержания, это символ собственной внутренней жизни и собственного характера. Психологи уже давно обнаружили, что все элементы сновидений не что иное, как отражение различных сторон личности самого сновидца, среди которых, кстати, много и таких, которые в бодрствующем состоянии отвергаются и не признаются. Даже если персонаж сновидения кто-то другой он всё равно демонстрирует нечто скрытое в тебе. Когда какой-то образ сновидения атакует другой образ, это ты сам – тот, кто видит сон, – буквально атакуешь самого себя. Наши сновидения – полная картина нас самих, нарисованная с натуры, нравится нам это или нет. То есть любой сновидческий образ, в том числе и необычный, страшный или отталкивающий, – это проявляющая себя часть тебя же, поэтому буквально каждый отдельный образ сна даёт возможность больше узнать о самом себе.

Из дневника

Дата

Сновидение «Тигрята».

Я сижу на картонных коробках среди горы тюков, чемоданов и сумок. Похоже, что готовится какой-то переезд. Рядом со мной возникла бабушка. Мы с ней открываем две коробки и достаём из них двух маленьких тигрят. Оказывается, что одного из них я придавила, когда сидела на коробках, а второй здоровый и крепкий. Мы с бабушкой отпускаем этих тигрят в большую комнату нашей трёхкомнатной квартиры (квартира из моего детства).

Я вхожу в большую комнату, а в ней уже выросшие, взрослые тигры. Тот, которого я не задела при переезде, находится в клетке – он меня не беспокоит. А вот второй, на которого я когда-то села, на свободе, и я его сильно боюсь. Он идёт на меня, а мне некуда спрятаться и уже не убежать. Тогда я вся внутренне собираюсь и приказываю: «Лежать»! Вкладываю в эту команду всю свою волю. К моему удивлению, тигр слушается. Он отступает в угол комнаты и покорно ложится.

Тигр – сильный и опасный хищник, естественно, что он олицетворяет агрессию или те сферы жизни, которые вышли из-под контроля. Это сновидение совершенно отчётливо призывает меня обратить внимание на проявления собственных страхов и агрессии. Смысл сна довольно прозрачен. Мне угрожает не тот тигр, который рос сильным и здоровым, а тот, которого я же «придавила», когда он был ещё маленьким тигрёнком. Подавленная когда-то агрессивность обернулась в сновидении угрозой и естественной реакцией на неё – страхом. Эпизод с приручением этого тигра говорит о проявлении самодисциплины. Такое развитие событий сновидения может являться признаком гармонии и даёт надежду на «гладкие» межличностные отношения в жизни наяву.

На самом деле эта тема для меня сейчас очень актуальна, так как в театре начались «разборки» в связи с назначением нового главного. Очень уж мне не хочется в них участвовать.

Дата

Сновидение «Дорога на карте».

На стене напротив меня висит карта, она привлекает моё внимание, и я подхожу к ней ближе. Через всю карту от нижнего левого до верхнего правого угла извилистая дорога. Я всматриваюсь в неё и вижу машины, которые едут по этой дороге. На карте, напечатанной на листе бумаги, абсолютно реальная дорога! Я понимаю, что в этом какая-то несуразность, но осознания не происходит. Смотрю на дорогу с высоты птичьего полёта, она как бы подёрнута голубоватой дымкой и становится похожей на реку. Действительно, на карте уже и не дорога вовсе, а река. Рядом со мной Танюша (моя родная сестра).

Мы с Таней спускались в подвал – там располагается обувной магазин. Теперь мы поднимаемся по лестнице к выходу. Танюша несёт много коробок, они еле помещаются у неё в руках, а я иду с пустыми руками, хотя половина покупок моя.

Мы с Таней располагаемся в номере отеля, у которого странное название: «Ничто».

Сновидение «Грязная шея».

Смотрюсь в зеркало. У меня на шее грязь, которую я снимаю как плёнку, напоминающую кожуру молодой картошки. Заходят какие-то молодые мужчины и говорят, что сейчас начнутся съёмки, или какое-то выступление и надо срочно гримироваться и одеваться. Я пытаюсь каким-то образом грязь сделать гримом, и мне так не хочется переодеваться, что я раздумываю, как бы мой собственный наряд выдать за театральный костюм.

Сновидение «Старое общежитие».

В общежитии. На стенах совсем старые обои. Приглядываюсь и вижу, что на них сделаны заплатки из обычной бумаги, хотя и в тон. Края этих заплаток не проклеены и кое-где откровенно торчат. Тяну за торчащий край, пытаясь оторвать заплатку, но со стены отлетают все обои целиком. Обнажается старая стена с облупившейся краской. Рядом Н. Г. (очень недолго была актрисой в нашем театре и вскоре ушла из профессии вообще), она берёт розовую краску и собирается красить стену в розовый цвет. Краска капает у неё с кисти. Кто-то говорит, что поскольку эта комната принадлежит аптеке, то аптека и должна заниматься ремонтом.

Сновидение «Картофельное пюре».

Я на кухне. Здесь Н. К. со своей дочкой. Они очень толстые, и обе измазаны картофельным пюре, даже их ноги испачканы. Мне неприятно. На столе стоит большущее блюдо с горячим картофелем и мясом, очень аппетитное на вид, но я ухожу в комнату, потому что столовая там.

Сижу за обеденным столом. Передо мной тарелка, на которой один небольшой кусочек мяса и совсем мало пюре.

Совсем недавно в Интернете наткнулась на сайт с любопытными материалами о реальности и о границах. Там говорилось, что сам термин «реальность» лишен смысла, пока мы не начинаем говорить о её границах. К ним обращает нас любое размышление о реальности.

В сновидении меня привлекла карта. Карта – это рукотворный символ, описывающий определённую сторону конкретной территории, то есть реальности. На карте извилистая линия – дорога, а любая линия может символизировать границу. Таким образом, это сновидение отправляет меня к устройству мира наяву.

Дорога – это всегда путь. К тому же моя сновидческая дорога на карте трансформируется в реку. А известно, что реки в человеческой истории часто служили первыми дорогами, то есть идея о пути как бы усиливается появлением реки. И образ реки, и образ дороги в сновидениях практически всегда благоприятны. Поклонники Кастанеды сказали бы, что эти образы – дар силы. Однако чуть позже возникло сновидение о старой стене. Стена – это тоже граница, но которая, возможно, единственная из всех, не может стать путём.

В сновидениях этой ночи несколько очень разных персонажей: сестра, которую я очень люблю и с которой мы очень близки; какие-то молодые актёры театра, которых я не могу даже идентифицировать; Г. Н. – человек, который оказался в профессии по ошибке; мама с дочкой, которые и в реальной жизни не вызывают у меня симпатии. Я понимаю, что все эти персонажи на самом деле отражают какие-то стороны меня самой. Как всегда сон демонстрирует мне мой же «состав» – ту множественность, которая составляет сознание Люды Белоусовой. Одна из этих частей мне близка и знакома более других – моя родная сестра. С ней мы спускаемся в подвал – образ, который ассоциируется и с прошлым, и с закоулками подсознания. В подвале находится магазин – место материальных, вещественных приобретений. Все покупки несёт она одна. Выходит, что хотя я понимаю, что материальные блага не могут быть целью человеческой жизни, но в реальности именно этим занята большая часть моей личности, более того, это та сторона, которая мне ближе всех и которую я люблю. Во втором сновидении идёт речь об ошибках и болезни. Дело в том, что грязь в сновидениях обычно символизирует болезни, а повреждённая шея – ошибки. Персонаж следующего сновидения пытается приукрасить действительность – розовая краска вызывает ассоциации с «видеть всё в розовом свете». Г. Н. пытается привести старую стену в порядок, но выясняется, что стена принадлежит аптеке. Аптека – учреждение, опять же связанное с темой нездоровья, правда, аптека это и путь к излечению.

Подытоживаю смысл сновидений. Само по себе стремление постичь реальность – безусловно, дар силы. Но на пути познания существует множество разнообразных мест, которые не всегда оказываются путями. Поскольку первая и безусловная реальность для каждого – он сам, то речь может идти об устройстве собственной личности. Я, как и любой человек, объединяю собой множество разных качеств и стремлений. Большая часть меня самой несёт груз материальных приобретений, но с ней я попадаю в отель «НИЧТО». Материальные накопления – это ошибочное представление о ценностях, это болезнь, которая как шелуха картофельная, как грязь на шее должна быть смыта. Причём нет смысла в том, чтобы что-то частично подправить, подкрасить, поставить заплатку. Сон говорит, что в этом направлении пути для развития нет – здесь стена. В этом направлении может быть место только для той части меня, которая связана с телесным насыщением, увеличением биомассы, размножением. Конечно, мне приходится отведать и этого блюда, но, слава богу, на моей тарелке его не очень много.

Образы сновидений – это трансформированные и причудливым образом соединённые, но всё же те же самые образы, которые окружают меня наяву. Это выглядит так, как будто одно усиливает или разъясняет другое, явь и сон как бы продолжают друг друга. Если сравнить сознание с рекой, то сон и явь – разные условия, в которых течёт всё она же. И листья, попавшие в воду, когда река текла в горах, и почва, растворённая в долине, принадлежат её же потоку, всё в равной степени «делает» его, создаёт его индивидуальность. Существует масса теорий о сновидениях, и буквально каждая из них тесно связывает сновидения с тем, что происходит с человеком наяву.

Сновидения действительно помогают во многом постичь самого себя. Правда, это требует определённого мужества, опыта и знаний, так как вовсе не все наши отражения приятны на вид и корректны. Постижение смыслов – сложный процесс, нуждающийся в профессиональном подходе, но всё же, на мой взгляд, истинное понимание доступно только самому сновидцу, потому что за каждым нюансом сновидения стоит невыразимая цепь ассоциаций и эмоциональных переживаний, которые просто невозможно передать никакими словами. Мои собственные описания снов содержат только лишь голую канву, призванную помочь восстановить в сознании все их непередаваемые оттенки.

Каждый из нас объединяет в себе массу разных качеств, как бы массу разных субличностей, поэтому у любого человека может быть множество «отражений». Эти собственные отражения окружают нас во сне, но предстают они в образах тех реальных людей, которые сопровождают нас наяву. Конечно же, очень трудно самому увидеть драму вытеснения или проекции. Я и сама всё время невольно воспринимаю персонажи сна как действительные лица из реальной жизни, хотя прекрасно понимаю, что все образы сновидения – это я же. По большому счёту, и мир наяву тоже отображает нас самих, а смысл религиозных заповедей сводится к тому, что все собственные поступки, мысли и чувства, в конечном счёте, направлены на себя же. «Возлюби ближнего как самого себя» следует понимать буквально, так как «ближний» – это ты сам и есть.

Я описываю здесь свою работу со снами вскользь и в сильно сокращённом варианте – это процесс весьма интимный. В сновидениях действительно нет всех многочисленных условностей нашей жизни наяву, там над нами не довлеют условности морали и тому подобное, там мы более истинны. Говорят, если ты хочешь понять себя, проанализируй свои сновидения. Верно, что «каков человек – таковы и его сны».

Однако толкование сновидений – это лишь один из способов работы с ними. Всё зависит от цели, которую ставишь перед собой. Согласно другому подходу, сейчас очень распространённому, гораздо важнее как бы доживать и «разрешать» сновидения проигрывая их наяву. В любом случае, начать надо с того, чтобы обратить на них внимание и научиться запоминать.

При всём этом сами сновидения вовсе не пассивное зрелище для нашего сознания. Сновидения это активный процесс, выполняющий массу работы. Часть её направлена на психологическую защиту. Это доказано экспериментально: если здорового человека лишать фазы быстрого сна, то это приводит к психическим изменениям – возникает раздражительность, плаксивость, обостряется восприимчивость к стрессам и тому подобное. Так что сновидения не только пытаются донести до нас определённую информацию, но и сами трудятся, даже когда мы не обращаем на них никакого внимания.

Тело – способ интерпретации реальности

Трудно доказать, что всё происходящее с нами исполнено смысла. Но даже если это не так, то, именно благодаря той повторившейся истории с незапертой дверью, я попыталась взглянуть на мир сновидений совсем с другой стороны, ведь занятия снами составляли мою основную заботу в то время. И я снова возвратилась к «входной двери» в мир снов – к миру наяву.

Вот я сижу на скамеечке в городском сквере среди деревьев и отцветающих кустов персидской сирени. Воздух наполнен щебетаньем птиц, доносятся голоса детей с детской площадки и звуки машин с соседней улицы. Вокруг мир, который я вижу, слышу, могу понюхать и попробовать на вкус. Я соприкасаюсь с ним всей поверхностью своего тела, ощущаю кожей его температуру, жёсткость и мягкость. Но постойте, ведь существует большая разница между вот этим миром, и тем, который существует «снаружи», между реальностью вне меня и её образом во мне.

Со школьных лет известно, что люди воспринимают окружающий мир через соответствующие органы чувств, при помощи специальных сенсорных систем – каналов восприятия. Говоря современным языком, наши органы чувств это приспособления для считывания информации. Каждая сенсорная система именуется по тому виду информации, для восприятия которой она приспособлена: зрительная, слуховая, осязательная, вкусовая, обонятельная, о положении тела в пространстве и так далее. Для удобства я буду говорить только о первых пяти, которые у всех на слуху. Это традиционные каналы: зрительный, слуховой, тактильный, вкусовой и обонятельный.

А что же представляет из себя сама информация?

Глазами мы улавливаем свет и различаем цвета. Свет, в физическом смысле, – электромагнитные волны. Уши воспринимают упругие волны, способные распространяться в вещественной среде: в газах, жидкостях или в твёрдых телах. Нос наделён рецепторами со специализированным осязанием для различения свойств частиц газа. Клетки на языке устроены таким образом, чтобы реагировать на частицы, содержащиеся в пище. То есть органы обоняния и вкуса различают свойства молекул. Осязание тоже имеет дело с веществом. Но ведь через вещество опосредована всё та же энергия. Вещество – всего лишь частное состояние энергии, которое доступно нашему восприятию, оно представляет собой как бы «сгущенную» энергию.

Весь окружающий мир представляется бескрайним океаном энергии, которая постоянно трансформируется, переходя из одного вида в другой. Каждый орган чувств воспринимает свой определённый диапазон этой энергетической данности: глаз – свой, ухо – свой и так далее. Мы как бы выхватываем части из целого. Затем эти внешние энергетические воздействия преобразуется в совсем другой вид энергии – сигналы, которые передаются для дальнейшего анализа в определённые участки коры головного мозга. После того, как физические воздействия превращаются в нервные импульсы, они перестают иметь самостоятельное значение. С этого момента само физическое событие существует только в виде кода нервных импульсов в специфических сенсорных каналах нервной системы. Потом импульсы поступают в мозг, в соответствующие воспринимающие центры, ответственные за данный вид ощущений. И только теперь в моём сознании возникают образы мира – я его вижу, слышу и чувствую. Вся работа ума, все самые фантастические мысли основаны исключительно на этих образах, рождённых в сознании.

Мы редко задумываемся о том, что само тело ничего не чувствует: все ощущения и чувства возникают только в сознании. Прервите связь любого участка тела с мозгом, и вы ничего не ощутите этим участком: глаза не увидят, уши не услышат, а абсолютно здоровые, сами по себе, ноги не пойдут.

И звук, и свет, и кирпичики вещества – атомы – всё представляет собой электромагнитные колебания. Все они различается лишь количественно, являясь по своей сути составными частями единого мира энергии. Тот вид колебаний, который воспринимают глаза, трансформируется в сознании в зрительные образы. Диапазон энергии, воспринимаемый ушами, представляется в нашем сознании как звук. Какая-то часть энергии воспринимается нами как вещество. То есть во внешней реальности звука, как такового, нет. Есть колебания среды, уловленные ушами и интерпретируемые сознанием как звук. Поэтому инфразвук или ультразвук, которые невозможно слышать, правильнее было бы не считать звуком. Есть эзотерические тексты, в которых утверждается, что всё есть звук, но человеку-телу доступно воспринять только мизерную часть его, другую часть этого всемирного звука он «видит», ещё небольшую часть ощущает как «вкус», как «запах» и «на ощупь». Конечно же, речь идёт не о всемирном звуке, а о всемирной вибрации. Звуки же – это то, что существует только внутри нас. Звук – это чувственный образ, существующий в нашем сознании и соответствующий определённому диапазону внешних колебаний.

Постоянно приходится натыкаться на одно очень распространённое утверждение, что образы возникают в мозге. Но разве не очевидно, что в мозге образов нет? В мозге нет ни экрана, ни проектора – там только возбуждение нервных клеток, которое позволяет сознанию получать сведения об окружающей действительности. Сознание тесно связано с деятельностью мозга – это факт. Однако связь с мозгом сама по себе не может служить доказательством вторичности сознания. Структура и физиология мозга совсем не объясняют психические процессы. С этим согласны все прогрессивные ученые, работающие в этой области. К тому же известно такое множество описаний внетелесных переживаний, и они так разбросаны во времени и по всему миру, что не доверять им или игнорировать их просто неразумно. В мозге существуют электромагнитные колебания, так называемые мозговые волны, а иначе и быть не может, потому что мозг – часть тела и принадлежит физическому миру, природой которого является энергия. Природа самого сознания, которое находится по другую сторону мозга, иная, о ней мы можем лишь догадываться. А мозг играет роль связующего звена между физической реальностью и реальностью сознания.

Есть удачная метафора для описания связи между телом и сознанием. Вспомните приспособление для радиолокации – простейший локатор, который изучали ещё в школе. В предельно упрощённом виде он представляет собой конструкцию в виде металлической «тарелки» соединённой с пультом управления. Посредством «тарелки» в окружающее пространство испускаются определённые колебания, и фиксируется их отражение. Полученные сведения в виде импульсов передаются на пульт управления, где они снова преобразуются и выводятся на экран. Сама по себе тарелка локатора – это «железка», которая ничего не видит. Пульт тоже ничего не видит, он тоже «железка». Видит человек, специалист, который смотрит на экран. Это оператор, а не «тарелка» и не пульт управления видит летящий в небе самолёт. Конечно же, если испорчен пульт, неисправна «тарелка» или связь между ними нарушена, то локатор будет абсолютно бесполезной вещью. Но вот если всё исправно и напряжение в сети нормальное, то оператор будет знать (видеть) то, что происходит в небе. Заметьте, что сам оператор вообще не принадлежит к системе локатора – он за её пределами, он по другую сторону экрана, он снаружи. Оператор находится как бы на другом уровне реальности относительно всей конструкции. Его реальность, безусловно, выше, чем реальность прибора, так как сам аппарат создан только для того, чтобы обслуживать его потребности.

Так вот, тело с его органами чувств можно уподобить «тарелке» локатора, а мозг – пульту управления. По другую сторону мозга, то есть по другую сторону «пульта управления», как бы на другом уровне реальности находится «Оператор» – наше сознание, которое видит, слышит и чувствует.

Снаружи происходит только лишь непрекращающийся танец энергии, а образы мира возникают и существуют в сознании. Сознание проецирует эти образы на источники первоначального раздражения, и человек считает мир таким, каким он его воспринимает. Это – заблуждение! Иллюзия! То, как выглядит действительность, зависит от сознания и от устройства тела, которое его обслуживает. Это тело задаёт нам образ мироздания. В конечном счете, то, что мы воспринимаем, – не сама реальность, а как бы ограниченная и обусловленная устройством тела её карта. Наши уши подобны радиоприёмнику, а глаза – видеоприёмнику, которые настроены на определённые программы. Вид окружающего мира настолько привычен, что трудно помыслить его как-то иначе, но, имея другие системы настройки, мы могли бы принимать другие программы, и вид мира был бы совсем иным. Например, для животных, органы чувств которых устроены иначе, чем у человека, реальность представляется совсем по-другому. Они живут вовсе не в человеческом мире, а в своём собственном: комарином, муравьином, собачьем, мире львов или мире жаворонков. Конечно же, сама реальность, не меняется от того, как она видится, слышится или каким-то ещё способом воспринимается, то есть хотя кошками, змеями или стрекозами мир воспринимается по-разному, сам в себе он один и тот же. Реальность одна, несмотря на то, что истолковываться она может бесконечным числом способов.

Такой знакомый и привычный окружающий меня мир обусловлен устройством моего организма, структурой моей нервной системы. Восприятие его определяется отношением к нему моего тела. Так, звук – это отношение между колебаниями воздуха и моими барабанными перепонками. Воздух может колебаться сколько угодно, но если нет барабанных перепонок и слуховых нервов, то нет и самого звука. Никаких образов – зрительных, звуковых и так далее – снаружи нет, они создаются внутри, в сознании. Внешняя реальность представляет собой бесконечное разнообразие движущейся энергии, а чувственные образы, не вещественные по своей сути, ей не принадлежат. Хотя основанием для возникновения образов в сознании, как будто бы, являются энергетические проявления – волны головного мозга, которые, в свою очередь, провоцируются взаимодействием внешней среды с телом.

Наши тела задают нашему сознанию способ интерпретации реальности. Таким, каким мы его знаем, мир существует только в сознании человека, и больше его нигде нет. Если исчезнет человек, исчезнет мир, каким он представляется ему. С самой реальностью ничего, конечно, не случится, но такой способ её виденья существует только для нас. «Человеческий мир» и «человек-тело» – это две стороны одного явления. Однако человек это ведь не только тело, которое действительно похоже на пусть бесконечно сложное биологическое, но всё-таки, устройство. Всё, что мы знаем о теле, присутствует в нём ещё до того, как мы об этом подумали. Так что мы можем осознавать самих себя по нашему телу, но не можем наложить на него отпечаток нас самих. Похоже, что так же, как локатор создан для того, чтобы обслуживать потребности оператора, тело предназначено для обслуживания сознания. Безусловно, сознание реально, некоторые считают его даже материальным, но оно находится как бы по другую сторону физического мира, на другой территории единой, объединяющей всё реальности.

Все когда-либо жившие и живущие сейчас такие непохожие друг на друга люди объединены общим способом восприятия действительности, который по своей сути представляет собой способ творения мира. Для вселенной нет разницы в ценности между поэтом, домохозяйкой или бродягой: каждый – создатель человеческого космоса. А поскольку восприятие каждого человека обладает своими неповторимыми особенностями, то потеря любого человека – невосполнимая утрата для мироздания.

Восприятие и сознание

Давно наступил вечер, я лежу в своей постели, мои глаза слипаются, тело расслабляется, в какой-то момент я теряю ощущение окружающего мира и обнаруживаю себя в мире сна. Я переживаю всё происходящее в сновидении так же, как если бы это было наяву. В сознании все без исключения чувственные образы: визуальные, звуковые, тактильные и так далее, но при этом в физическом мире, окружающем моё спящее тело, нет энергетических паттернов, соответствующих этим образам. Тело сковано сонным параличом, органы чувств как бы отключены, но электроэнцефалограмма выглядит так, как будто бы мозг снова начинает получать и обрабатывать информацию. Откуда берётся эта информация, откуда берутся образы теперь, кто является их автором?

Первые исследователи снов предположили, что образы мира сновидений тоже инициируются внешним миром. И у них были для этого основания.

Началом научного изучения сновидений считается работа русского физиолога, профессора А. Нудова «Опыт построения теории сна», которая появилась в 1791 году. В ней он описывает наблюдение, которое послужило толчком к целому направлению в исследованиях сновидений. Спящему и лежащему на спине человеку влили в открытый рот немного воды. Спящий перевернулся на живот и стал производить плавательные движения. Когда его разбудили, то он рассказал, что во сне видел, как упал в воду и был вынужден спасаться вплавь.

Немецкий психолог XIX века Альберт Бернер в своих опытах закрывал спящим нос ваткой и почти всегда наблюдал, как человек метался, стонал, а вскоре просыпался и рассказывал о сновидении, в котором, к примеру, его душило какое-то чудовище.

В начале прошлого века многие считали, что вообще все сновидения инициируются сигналами, поступающими в мозг от спящего тела. Некоторые и сегодня утверждают, что сновидения создаются той явью, которая окружает спящего, то есть, что явь неявным образом формирует и сновидения тоже.

Я и сама могу подтвердить, что среда, которая окружает меня во время сна, действительно влияет на конкретные образы, возникающие в сновидении. Так в квартире своей подруги, где я прожила несколько лет, мне начали часто сниться вокзалы, перроны и поезда. И вдруг как-то я обнаружила, что в комнате, где я спала, в ночной тишине совсем чуть-чуть слышна железная дорога. То есть действительно, когда в спящий мозг проникают какие-то внешние раздражители, они вызывают образы, которые вплетаются в канву сновидений или служат толчком к их возникновению.

Однако подобные утверждения верны лишь отчасти. В прошлом веке Джон Лилли, учёный – биолог с мировым именем, который прославился изучением разума дельфинов, пытался выяснить, что происходит с сознанием человека при максимальном уменьшении чувственных раздражений. Он посвятил многие годы изучению одиночества и изоляции в ограниченном пространстве. Его цель состояла в том, чтобы создать такую среду, в которой человек был бы максимально изолирован от мира, чтобы чувственные раздражения уменьшились настолько, насколько он сможет выдержать. Джон Лилли хотел выяснить, что будет происходить в этих условиях. В результате, он переживал мистические состояния, аналогичные, насколько я понимаю, осознанным сновидениям, когда при полной ясности сознания, при абсолютном осознании сути своего эксперимента он в абсолютной тишине и темноте слышал симфонии Бетховена и наблюдал ярчайшие динамичные сцены. Его исследования показали, что интенсивность возникающих в сознании образов не уменьшается, а, наоборот, увеличивается. Сегодня в распоряжении учёных, исследующих сознание, имеются камеры, которые нейтрализуют возможный максимум чувственных раздражений. Их опыты подтверждают, что чем меньше посторонних раздражений, и от тела в том числе, тем ярче внутренние видения и переживания.

Безусловно, внешние раздражения влияют на образность сновидений, но не более того. И в совершенно тихом помещении может присниться «шумный сон», если того требует смысл происходящего в конкретном сне. Более того, я имею основания полагать, что внешние раздражения не только не являются основным источником для сюжета сновидения, а, наоборот, они привносят в сновидения как бы посторонний, фоновый шум. «Создатель сновидения» вынужден вплетать этот шум в канву сновидения, в соответствии с его собственным смыслом. Наиболее же «чистый» сон возникает тогда, когда условия сна уменьшают контакт с внешним миром.

Мир сновидений свидетельствует о том, что существует иной уровень бытия, с которым сообщается наш мозг в периоды сна. Этот уровень не материален, не вещественен, однако, он вполне реален.

Мы все знаем, что для того, чтобы увидеть, например, яблоко, вовсе не обязательно, чтобы оно на самом деле существовало перед открытыми глазами: яблоко можно увидеть во сне, а многие способны, закрыв глаза, это самое яблоко визуализировать. И во всех случаях в сознании возникает зрительный образ яблока. Очевидно, что образ чего-то и само что-то – это разные вещи. Объект может находиться рядом со мной, а может и не находиться, но это нисколько не влияет на существование его образа внутри меня. Образ реален, поскольку он существует сам по себе, поскольку он мною переживается. Точно так же как существуют вещи в физическом, материальном мире, существуют и образы, но в сознании, то есть в мире идеальном. Ну а если переживаемые нами образы могут существовать в сознании независимо от внешнего мира, а это факт, с которым не поспоришь, то напрашивается предположение, что они могут быть в нём вообще прежде самого восприятия. Вот и современная физика утверждает, что до любого явления непременно должна существовать идея о нём. То есть для того, чтобы конкретные образы в сознании возникали, в нём должна быть заранее заложена возможность и способ их существования.

Отрицать реальность идеального мира просто-напросто бессмысленно. Материальное и идеальное – это две разные стороны единой реальности. Одну из этих сторон мы уже достаточно хорошо освоили, а вот перед другой стоим пока в недоумении, хотя многое на её территории можно разглядеть уже и сейчас. Там расположено царство сна.

Оба мира – наяву и во сне – тесно связаны между собой, причём, вовсе не факт, что бодрствующий мир определяет мир сновидений, весьма вероятно, что дело обстоит как раз наоборот. Как только я поняла, почему в квартире у подруги в моих сновидениях появилось так много сюжетов, связанных с железной дорогой, они практически исчезли из моих снов. Как будто бы я должна была осознать и факт влияния внешней среды на образы сновидений, и факт, что это влияние вовсе не доминирует в создании самого сна, ведь я спала в той же комнате ещё несколько лет, а образы, связанные с железной дорогой, практически ушли из моих снов.

Днём поток информации направляется снаружи внутрь: от органов чувств к мозгу, и мы видим, слышим, ощущаем, то есть, переживаем своё присутствие в мире, свою жизнь наяву. Ночью во время сновидения мозг становится даже более активным, чем днём свидетельствуя о том, что хотя тело охвачено сонным мышечным параличом, но в своём сознании мы снова переживаем жизнь и своё присутствие, но теперь уже на другой территории – на территории сна. Поток, проходящий через мозг, периодически как бы разворачивается в обратную сторону, подобно приливам и отливам у берегов океана, подобно смене времён года, подобно множеству периодически повторяющихся явлений. Чувствуете, что вдобавок ко всему, такое представление ещё и очень красиво выглядит, а ведь это немаловажный аргумент в пользу его истинности.

Но это только середина пути. Давайте рассуждать дальше.

В основе современных научных представлений о человеке лежит утверждение, что сознание ориентируется на то, что ему передаёт мозг, мозг, в свою очередь, вынужден «верить» нервам, а нервы – первичным рецепторам, то есть у сознания нет возможности иметь знания непосредственно, напрямую.

Странно, что мы вообще знаем мир, ведь в механизме восприятия есть много вещей, которые не позволяют «свести концы с концами». Дело в том, что наше восприятие очень несовершенно. Прежде всего, оно фрагментарно: мы как бы выхватываем части из целого, поскольку у каждого органа чувств свои ограниченные возможности, свой диапазон действия. У глаза – свой, у уха – свой, ум, кстати, тоже имеет свой диапазон. По частям узнать целое невозможно, потому что целое – это не соединение разрозненных частей и никогда не равно их сумме. Известно, что целое невозможно сформировать по фрагментам, если не знать его заранее. А личный опыт каждого свидетельствует, что образ мира в нашем сознании целостен!

Во-вторых, зрительное восприятие, например, искажает видимые предметы: далёкие вещи кажутся нам маленькими – то, что называется в живописи перспективой. То есть мы видим мир не таким, каков он есть. К тому же, нам присуще плоскостное видение мира. Хотя мир объёмен и человек-тело существо объёмное, но мы не чувствуем своего объёма: мы воспринимаем мир в основном с внешней поверхности тела и в мире воспринимаем лишь поверхности. Наше восприятие просто-напросто «поверхностно», но не смотря на это, мы знаем об объёмности мира.

Выходит, что сознание более «продвинуто», чем восприятие. По крайней мере, сознание объёмно. Глаза вообще очень ограниченное средство видения – мы видим предметы всегда с одной стороны, обращённой к нам, и в перспективе. Наше зрение даёт нам неправильную картину мира. Мы видим мир плоским, искажённым, в перспективе, а знаем его таким, каков он есть. Мы видим предметы изменёнными, но знаем их верными.

Мы так привыкли к формуле, что физический мир отражается в нашем сознании, что не замечаем её несостоятельности. Сознание вовсе не зеркало, которое отражает реальность – для поверхности зеркала нет никакой разницы между различными точками картинки, которую оно отражает. Принадлежит ли точка моему лицу или стене, которая за моей спиной – отражению в зеркале всё равно, для него нет никакой разницы между ними. Зеркало отражает всё одинаково бесстрастно. Мы тоже всегда воспринимаем всё поле сразу, даже если я произвольно посылаю взгляд на вполне определённую вещь, то всё равно боковое зрение улавливает всю картинку. Но образы сознания наполнены смыслом, которого нет в самой воспринимаемой картинке. Ухо слышит коктейль из самых различных звуков вместе и сразу, а в сознании шумят дети, чирикают воробьи, а из проезжающей машины слышна знакомая мелодия.

Строго говоря, существует избирательность восприятия. Например, глаз передаёт в мозг менее одной триллионной доли той информации, которая достигает его поверхности. Но, даже учитывая это, всё равно существует огромная разница между теми данными, которые достигают глазного яблока, и тем, что мозг затем конструирует как «реальность». Некоторые исследования показывают, что на информации, поступающей посредством зрения, основано менее 50 % того, что мы «видим», остальное же складывается из ожиданий того, как должен выглядеть мир и, возможно, из информации, приходящей из других источников. Известны эксперименты с «белым хаосом» на телевизионном экране. Этот «хаос» составлялся из точек, заключающих в себе различные формы. Так вот, мозг эти формы распознавал. На основании подобных экспериментов был сделан вывод, что мы всё время конструируем собственную реальность из массы того, что представляется хаосом. Правда, тогда возникает правомерный вопрос: в какой же мере то, что мы воспринимаем, является реальным? Да на все 100 %! Несмотря на все недостатки восприятия, мы имеем достаточно верное представление об окружающей действительности. Это подтверждается самым обыденным опытом пребывания в мире. Мы не просто вполне приспособлены к окружающей физической реальности, но даже в состоянии ею манипулировать, её преобразовывать и прогнозировать.

Конечно же, наши знания о механизмах восприятия далеко не полны, но тем не менее очевидно, что сознание априори знает больше, чем воспринимает и передаёт ему тело. Мы так заморочены «понятностью» бодрствующей жизни, в которой, кстати, все важнейшие жизненные процессы протекают неосознанно, что не видим концов, когда пытаемся осмыслить самые привычные естественные явления. И хотя механизм восприятия вроде бы свидетельствует, что образы мира в сознании вторичны: ведь они возникают как бы в ответ на воздействие, то есть после него, но так только на первый взгляд. Ведь сам этот механизм становится возможным только потому, что сознание уже владеет таким способом переживания, то есть содержит в себе все эти образы заранее.

Я подозреваю, что эта идея для многих выглядит как, мягко говоря, неуёмная фантазия автора. Ну что ж, мне и самой надо было найти что-нибудь подтверждающее её.

Известен факт, что у людей разного возраста продолжительность каждой из фаз сна различна. Сводные данные различных исследований свидетельствуют о том, что доля быстрой фазы сна, то есть сновидений, составляет: у младенцев – 50 %; у детей школьного возраста – 30 %; у взрослых – 20–25 %, а у пожилых людей – 14 %. Особенно велика доля сновидений от суточной продолжительности сна у новорожденных в первые сутки – 77,7 %. И это при том, что общая продолжительность сна у младенцев значительно превышает длительность его в других возрастных категориях. Эти соотношения длительности фаз сна в каждой возрастной группе выдерживаются достаточно стабильно. Попытки исследователей искусственно нарушить их показали, что организм стремится к компенсации недостающей доли той или иной фазы. Чем же можно объяснить, что самая большая доля сновидений от всего времени сна наблюдается у новорожденных, а с возрастом длительность сновидений уменьшается? Поскольку сновидения выглядят как обработка информации, то очевидно, что в начале жизни она находится не «снаружи». Ещё вовсе отсутствует опыт жизни во внешнем мире, внешней информации у него ещё просто-напросто нет. Похоже, что идёт «переработка информации», поступающей совсем из другого источника…

Для взрослых видеть сон – означает способность переживать внутренние образы сами по себе, независимо от того, что происходит в этот момент в физической реальности. Очевидно, что и новорожденный в периоды сновидения тоже переживает какие-то внутренние образы. Только ведь у него ещё не было возможности столкнуться с энергетическими структурами физического мира, которые могли бы соответствовать каким-либо внутренним образам. Самое удивительное, что перед рождением мозг постоянно находится в состоянии сновидения, отражая тем самым наличие каких-то образов в сознании. Возникает гамлетовский вопрос наоборот: «Какие сны в том первом сне нам снились, когда покров земного чувства ещё не существовал»? Этот вопрос ещё более загадочен, чем у принца датского, ведь он про то, что уже было и не повторится никогда.

Время от времени я медитирую на тему сновидения до рождения. Переживание неожиданно оказалось чрезвычайно эмоциональным и «шумным». Оно всё наполнено неясными звуками на фоне постоянного, но не однотонного гула. И ведь действительно, то сновидение проходило под никогда не прекращающейся аккомпанемент тела матери, дыхание которой подобно шуму набегающих на берег волн, гулко стучит сердце, шуршит по сосудам кровь, что-то булькает, щёлкает… Звуки, хотя и подчиняются определённому ритму, но этот ритм постоянно меняется. Оказывается, «услышать» тишину стало возможным только в момент рождения. А тогда к этому гулу прибавлялся некий «шум», который был связан с ощущением себя растущим ветвистым кустом, у которого есть ствол, как у дерева, и множество веток с ещё большим количеством побегов на них. Подозреваю, что это устанавливались энергетические потоки в тех самых энергетических каналах, о которых известно из даосизма. И всё это, в свою очередь, сопровождалось переживанием движущихся и трансформирующихся цветных линий, форм и объёмов. Они были бы похожи на абстрактные заставки в компьютере, если бы в этих заставках было меньше чёткости и определённости формы и больше интенсивности и разнообразия цвета.

Оказывается, так выглядит переживание равновесия и единства; переживание, которое дано каждому до рождения и которое мы носим в себе как эталон подлинной любви и счастья. Впрочем, я не настаиваю на его всеобщности. Медитация – процесс индивидуальный, переживания личностны и единичны, но для меня сновидение до рождения выглядит именно так. В этом переживании каким-то невероятным образом сочетаются состояние безмятежности и покоя релаксации, с одной стороны, и состояние напряжённости и невероятной эмоциональной наполненности, с другой. На самом же деле в любой медитации есть завораживающая прелесть существования до конкретных образов.

Одна из функций сновидений это адаптация человека к стрессам реального мира. Считается, что первой незабываемой травмой для человека было само рождение и начало жизни. В психологии даже существует понятие «травма рождения». Но новорожденные, судя по всему, неплохо справляются со стрессом рождения. Возможно, это происходит потому, что ещё до рождения, а потом в первые дни жизни хорошо подготовились к встрече с физической реальностью в том своём «первом сновидении».

Когда размышляешь о способности человека видеть сны, невозможно не согласиться с тем, что мозг представляет собой механизм, который работает в двух основных режимах. В режиме бодрствования он осуществляет управление всем телом, согласно заложенной в нём программе, а в режиме сна корректируется и расширяется его собственная программа. Ну а поскольку всё развивается от простого к сложному, то очевидно, что этому процессу должен был предшествовать более простой – работа в одном режиме. Судя по всему, это означает, что до рождения мы находились в состоянии постоянного сновидения. По-видимому, в тот период в мозг (наш компьютер) закладывалась сама операционная программа. Если вернуться к аналогии с локатором, то время до рождения – это время, когда в процессе создания самого механизма оператор осваивает его, знакомится с его возможностями и с тем «языком», на котором он будет с ним общаться.

Напрашивается очевидная гипотеза, объясняющая вышеприведённые «странные» данные о различной продолжительности фаз сна у людей разного возраста. Согласно ей парадоксальный сон представляет собой как бы «предбодрствование». Это означает, что моя и ваша жизнь начиналась со сновидения – тело рождалось в мир, а сознание в него просыпалось.

Осознавание

Из дневника

Дата

Сновидение «Букеты сирени».

Я на перроне станции пригородных электричек с двумя подружками. По платформе навстречу нам идёт мужчина, продающий сирень. Я выбираю у него сперва большущий букет белой сирени, а потом ещё и сиреневой. Чуть в стороне от нас милиционер прогоняет с платформы другого продавца. Уходя, тот оказывается возле меня и дарит мне букет белой сирени ещё больше и роскошней, чем те, которые я только что купила.

Сновидение «Новый год, а света нет».

Я только что проснулась и ещё лежу в постели. Мне очень уютно. На кухне бабушка и мама что-то стряпают к праздничному столу. Это квартира, в которой мы жили, когда я была маленькой. За окном зима. Новый год.

У меня в руках тарелка с пирожными, но я не ем их, а почему-то думаю, что надо бы сходить и купить ещё.

Никак не могу включить свет. Новый год – думаю я – праздник, а света нет.

Сновидение «Пейзаж за окном».

Мне снится, что я проснулась. Лежу на кровати, стоящей у окна. Зима. За окном замёрзший, покрытый снегом залив, а над ним небо совершенно необыкновенного цвета: ярко-зелёное с оранжевым. Я оглядываюсь, мне хочется кому-нибудь показать этот необыкновенный вид, но в комнате никого нет. Снова гляжу в окно. Зимний залив. То же яркое небо. В стороне видна останкинская телебашня, она обернута бумагой как букет цветов.

Осознанное сновидение.

Несколько раз я как будто снова засыпаю и просыпаюсь.

Какой-то офис. Вокруг много молодых людей, среди них наши актёры. Все делают мне комплименты, да я и сама чувствую, что выгляжу очень хорошо. Я непрерывно смеюсь, я вся полна радости, но что-то во мне очень спокойно и оно как бы бесстрастно наблюдает меня же со стороны.

Мы все выходим в фойе. Чуть в стороне вижу Н. Ш. – свою подругу по школе. Я удивлена и обрадована, ведь мы не виделись так много лет. Идём с ней по коридору к лестнице, чтобы спуститься к остальным. По пути я бросаю взгляд вниз и вижу свои босые ноги. Хочу вернуться, чтобы обуться, но осматриваясь вижу, что многие здесь босы. Всё-таки надеваю откуда-то появившиеся носки. Догоняю Н. Мы стоим на лестничной площадке между первым и вторым этажами и смотрим вниз. Там, на первом этаже, очень много народа.

У меня очень странное состояние, как будто я – не я. Что-то происходит неправильно, что-то не так. В этот момент я наконец-то осознаю, что сплю.

Забилось сердце, участилось дыхание. Очень волнуюсь. Оглядываю всё вокруг. Понимаю, что до того, как «очнулась», всё уже выглядело именно так, то есть до того, как я осознала, что сплю, всё вокруг уже было «проявлено». Окружающая обстановка выглядит более контрастной и яркой, чем наяву. В каждом цвете одновременно присутствует множество оттенков. Сложно описать, но воспринимается так, как будто бы на одноцветных поверхностях не повторяется ни одной одинаково окрашенной точки. От этого всё как бы сияет.

Рядом по-прежнему стоит Н. Ш. Выглядит она очень реально, и я говорю ей: «Нина, ты понимаешь, что всё вокруг сон? Это не настоящий мир.

У неё за спиной окно. За ним видна крыша соседнего дома с чердачным окошком. Не дождавшись реакции, отвлекаюсь от неё – по крыше соседнего дома едет красная легковая машина, а рядом с чердачным окошком начинает что-то проявляться. Это крона дерева, которое начинает «вырастать» наоборот – от кончиков веток к стволу и дальше вниз в крышу. Похоже на мультик, но так реально, так телесно.

Разворачиваюсь к Нине: «Ты видишь, что происходит? так ведь не может быть в реальной жизни». У неё какой-то безразличный и безучастный вид и я снова отвлекаюсь от неё. Начинаю лихорадочно соображать, что же сделать, как мне воспользоваться этим состоянием? Я читала, что в этот момент можно пообщаться с кем захочешь и получить ответы на все свои вопросы. Кого бы мне увидеть? Мелькает Н. П., на секунду появляется Л. К., какой-то мужчина, потом кто-то в плаще. Ясность разума сохраняется, но перед глазами всё начинает растворяться и исчезать.

Я ощущаю собственное тело, лежащее в постели. Перед внутренним взором темно. Не хочу открывать глаза, пытаюсь ещё что-либо увидеть, но ничего не получается.

Я уже достаточно узнала про осознанные сновидения. Их называют еще люцидными или прозрачными. Оказывается, они случаются не только спонтанно – можно научиться их инициировать. Главное, что для этого необходимо, – иметь намерение, то есть сильное и продуманное желание осознать себя во сне. А непосредственно в момент сна помогают так называемые «признаки сна». Признаки сна – это такие вещи, необычные обстоятельства, персонажи или действия, которые могут произойти только в сновидении. Именно нелепости, непривычное, необычное может подтолкнуть к осознаванию, что ты спишь. И действительно, в своём первом прозрачном сновидении я увидела дом, который не соответствовал привычной «географии» реальности, и это спровоцировало осознание.

Уже несколько месяцев, как я начала обращать внимание на «признаки сна» в своих сновидениях и всё раздумывала, что бы выбрать в качестве собственного пропуска в мир осознанности. Карлос Кастанеда предлагал постараться увидеть во сне свои руки. Мне же хотелось обозначить для себя что-то своё, поэтому я думала, что может быть настроить себя на «увидеть во сне свои босые ноги». Я думала и о том, что, может быть, бабушка могла бы стать моим проводником в мир прозрачных снов, ведь в том, первом сновидении я общалась именно с ней. Решая, что я должна увидеть во сне, чтобы «проснуться», я перебирала и «окно», и «что-либо необычное», «не по сезону», и просто «проснуться во сне», но так ни на чём и не остановилась. Сегодня ночью «Помощник» использовал буквально все варианты, о которых я же сама и раздумывала, чтобы «разбудить» меня. Он перебрал всё: мне несколько раз снилось, что я просыпаюсь, снились и босые ноги, и окно, и необычный пейзаж, и присутствие бабушки. Поразительно!

Делаю сегодняшнюю запись и всё время перепроверяю себя: не додумываю ли чего-то, не досочиняю ли невольно того, чего не было на самом деле? Но нет, всё так. Просто никак не могу поверить в очевидную вещь – Нечто, не просто разумное, а гораздо разумнее меня, знающее мои мысли и намерения, как бы изнутри меня самой пытается направить меня и помочь мне. Этот «Внутренний помощник» ничего мне не диктует и ни к чему не принуждает. Во всей этой истории я совершенно отчётливо ощущаю собственную неприкосновенность: заниматься исследованием снов или не заниматься зависит только от меня самой.

Сегодняшнее переживание подтвердило несколько вещей, о которых я уже знала. Я читала, что перед прозрачным сновидением может быть как бы серия вложенных друг в друга фальшивых пробуждений. Именно это сегодня я наблюдала у себя. Многие авторы подчеркивают важность эмоциональной обособленности. Такую обособленность я действительно ощущала и непосредственно перед осознанием, и во время его. Само же осознание возникло в момент, когда я как бы сказала себе: «Стоп!», внутренне отстранилась от всего что вокруг и замерла на мысли: «Что-то не так, что-то неправильно».

Многие указывают, что обычно прозрачное сновидение провоцирует огромное волнение, к сожалению, именно это и приводит к его прерыванию. Действительно, в момент осознания я волнуюсь необыкновенно. А сегодняшней ночью осознанность случилась на фоне уже существующего возбуждения: во мне было как бы сочетание обособленности и эмоционального подъёма. Может быть, эмоциональность – неразрывное свойство самих прозрачных сновидений? Во всяком случае, это надо обязательно проверить. Странно, что уже почти год, как я «в теме», но опять оказалась не готовой к этому переживанию.

Я прочла уже довольно много интересного об осознанных сновидениях, но некоторые описания меня смутили. Читая отдельные тексты и даже целые книги, я не могла отделаться от ощущения, что их авторы сами не имели опыта прозрачных сновидений, хотя и утверждали обратное. Правда, на тот момент у меня самой всего-то и было, что этот второй случай осознанности во сне, но я должна была допустить, что или сама переживаю что-то не то, либо эти авторы принимали за опыт осознанных снов нечто иное. Эти сомнения только усилили интерес к теме и создали для меня как бы дополнительную интригу.

Конец ознакомительного фрагмента.