Воронёнок
Александр вышел на «лысую» поляну, снял с плеч рюкзак и, щурясь, посмотрел на солнце. Оно уже достигло зенита. Чтобы вернуться домой засветло, надо двинуться в обратный путь не позже чем через час. Он подошёл к камню и положил ладонь на холодную влажную поверхность. «Здравствуйте!» – мысленно произнёс он, но не почувствовал в ответ ничего, кроме очередного напоминания желудка, что пора бы перекусить.
Александр вытащил из рюкзака спальный мешок и положил его рядом с камнем, чтобы не сидеть на земле. Потом достал пакет с хлебом, пару солёных огурцов, помидоры, бутылку с водой и пластиковую банку с мёдом. С удовольствием схрустев огурцы и забрызгавшись помидорным соком, он перешёл к десерту. Положив мёд прямо вместе с сотами на корку хлеба, он уже приготовился было отправить лакомый кусок в рот, как вдруг на него опять нахлынуло «зашифрованное» воспоминание. Он замер, боясь даже вдохнуть, но оно, прокатившись щекочущей волной по спине, снова бесследно растворилось.
Александр с досадой отложил бутерброд и встал. Подойдя к камню и положив на него обе руки, он взмолился: «Кто-нибудь! Как вас там всех зовут?! Помогите мне понять, вспомнить! Что я забыл?» Постояв так около минуты и не ощутив никаких ответов, он снова сел, поставил локти на колени и закрыл лицо ладонями.
Через некоторое время он почувствовал чьё-то пристальное внимание. Подняв голову, увидел крупную чёрную птицу. Для ворона она была мелковата, да и оперение не имело синеватого металлического отлива. «Наверное, это самка ворона или воронёнок», – предположил Александр.
Заметив, что человек пошевелился, пернатый насторожился и медленно начал отходить, волоча по земле крыло. Александр взял кусок хлеба и бросил ему. Птах захлопал здоровым крылом и отпрыгнул на несколько метров. Через некоторое время воронёнок опасливо начал приближаться к лежащему на земле угощению. Александр тоже взял своё «медовое пирожное» и начал есть.
«Воронёнок, воронёнок, – крутилось в мозгу. – Наверное, не поделил территорию с каким-нибудь взрослым самцом или вороны побили. Не перезимует ведь».
Следя за Александром одним глазом, воронёнок начал жадно клевать хлеб. Прикончив его, он поднял голову и искоса посмотрел на пакет с продуктами. Александр достал ещё кусок и протянул птице. Видимо, голод был сильнее страха, и, немного помедлив, птах подбежал, вырвал хлеб из руки и отскочил на безопасное расстояние.
Александр открыл бутылку с водой и запил свой скромный обед.
«Воронёнок, воронёнок… – словно заевшая пластинка звучало в голове. – Было бы здорово его поймать и приручить. Говорят, вороны не хуже попугаев могут имитировать человеческую речь. Оксана была бы счастлива».
Александр достал из пакета последний кусок хлеба и показал птаху. Но тот, то ли уже наелся, то ли почувствовал коварный замысел, отошёл к краю поляны и скрылся в лесу.
Вздохнув, Александр посмотрел на солнце и решил, что пора выдвигаться в обратный путь. Он встал, стряхнул с одежды крошки, сложил в рюкзак спальник и остатки еды, на прощание обошел вокруг камня и вдруг почувствовал головокружение, словно от лёгкого опьянения. «Ну вот, – усмехнулся он, – вроде как выпил с хозяевами в честь праздника». Но через минуту ему уже стало не смешно – дезориентация усилилась, а тело налилось тяжестью. Вспомнился рассказ Пелагеи, как она познакомилась со здешними бестелесными обитателями, внезапно уснув рядом с камнем. «Нет-нет, друзья! Мне спать нельзя! Идти уже пора, да и холодно!» – обратился он к хозяевам, но сознание продолжало покидать тело и растворяться в дрожащем воздухе. Не желая верить в вероломство духов и борясь с сонливостью, Александр попытался поднять рюкзак, но пальцы не смогли зацепиться за лямку, колени подкосились.
«Ладно! Но только одну минуту», – разрешил он себе и сел. Веки мгновенно слиплись, и перед глазами замелькали сумбурные образы: стволы деревьев, колючие хвойные лапы, бьющие по лицу, цепкая сухая трава под ногами. Впереди чей-то зов. Кто-то засмеялся. Александр вздрогнул и открыл глаза. Всё стихло, лишь шорох ветра пытается вновь его убаюкать. Веки опять начали слипаться, но Александр напрягся и встал. В груди похолодело. Возникло желание немедленно сесть на место, но усилием воли он преодолел страх и сделал шаг вперёд. Резко встряхнув головой, он услышал хруст шейных позвонков, потом потянулся до боли в мышцах и несколько раз подпрыгнул, чтобы окончательно разогнать сонливость. Головокружение прошло. Александр развернулся, чтобы поднять рюкзак, и застыл в шоке, обнаружив самого себя, сидящего в той же позе: локти на коленях, лицо на ладонях.
Не моргая, несколько секунд он смотрел на своего двойника, потом присел и осторожно потряс его за плечо. Тот встрепенулся, поднял лицо, открыл на мгновение глаза, но не успел даже сфокусировать взгляд, как снова уснул, начав заваливаться вбок. Александр аккуратно помог ему лечь. «Я сплю? – удивился он, рассматривая свои руки и ноги. – Очевидно, что один «Я» спит и видит сон, что другой «Я» стоит на поляне и видит себя со стороны». Александр огляделся. Поляна светилась, воздух сверкал мелкими игольчатыми снежинками, а небо было настолько прозрачно, что свет звёзд ощущался кожей лица. Осень пахла горьким золотом и стылой землёй.
«Я же замёрзну!» – озабоченно подумал Александр, но будить себя очень не хотелось. Тогда он снова вытащил из рюкзака спальный мешок, расстелил и перекатил на него бесчувственное тело. Потом застегнул молнию и поволок нелёгкий свёрток в лес, в то место, где летом на Купалу они ночевали с Оксаной. Уложив себя на пихтовое ложе, он накидал сверху веток с соседней лежанки. Тело, видимо, отогревшись, улыбнулось во сне.
«Хорошо, если за час высплюсь, – подумал Александр. – А если до вечера продрыхну? По темноте в лесу дорогу домой не найду. А ночью может до сильного минуса температура упасть. Опасно! Надо придумать укрытие понадёжнее».
– Пойдём со мной! – услышал он сзади ломающийся голос подростка.
Александр обернулся и увидел мальчишку. Невысокий, смуглый, с длинными чёрными волосами, которые, похоже, ни разу не встречались с расчёской. Лицо было бы похоже на европейское, если бы не азиатские глаза, на фоне кожи кажущиеся ярко-белыми. «Чудь белоглазая», – вспомнил Александр рассказы деда о таинственном древнем народе, населявшем эти места.
Пацан исподлобья сверкнул белками, развернулся и пошёл вглубь леса, немного прихрамывая. Александр двинул за ним.
– Куда мы идём? – спросил он.
– Домой. Ты забыл?
Судя по направлению, они шли в сторону мёртвой деревни.
«А это идея! – обрадовался Александр. – Наверняка там сохранился хотя бы один дом с пригодной для топки печью».
– Тут рядом развалины, – словно услышав его мысли, сказал проводник. – Мы туда не пойдём. Там место гиблое, проклятое.
Вскоре сосновый лес сменился светлой берёзовой рощей. Паренёк остановился.
– Пришли, – и он показал на какой-то плоский камень, лежащий на земле.
– Что это? – Александр присел на корточки.
– Очаг! Ну, вспоминай же!
Александр разгрёб ворох сухих листьев вокруг камня, и стало видно, что небольшая плоская плита лежит на таких же камнях, вертикально вкопанных в землю.
«Где-то я такое уже видел, – напряг память Александр. – Мне это снилось! Да, конечно! Такой же очаг был в шатре старика, к которому приходили послы какого-то народа».
– Отец трёх великих родов научил нас их строить. Такие очаги были у всех. Когда создавалась новая семья, создавался и новый очаг.
– Хорошо, но как мне это поможет переночевать? – озадачился Александр.
– Это ты уже сам думай, – усмехнулся мальчишка. – Ты просил помочь вспомнить. Я пытаюсь сделать именно это.
– И на том спасибо! А как тебя звать?
– Я взял себе имя Ворон! Но… так и не успел пройти посвящение. – Глаза паренька сузились и увлажнились. – Они должны были провести его после моей первой битвы, но… – Он отвернулся и резко, прерывисто задышал.
– Ладно. – Александр положил руку на его лохматую голову. – Давай сначала построим шалаш, а потом ты мне всё расскажешь.
Воронёнок кивнул.
– Пойдём. Здесь есть подходящий очаг, – и он направился в сторону густой берёзовой поросли.
Очаг действительно оказался подходящим. Александру не пришлось даже придумывать, где брать жерди для свода. Тонкие стволы растущих вокруг берёз оказалось достаточно просто пригнуть к центру над камнем и скрепить ветвями, чтобы получился невысокий шалаш вроде палатки. Лишние деревца из центра пришлось вырубить. На скелет шалаша Александр накинул полиэтиленовый плащ, сверху приладил еловые ветви и утеплил сухой травой. На пол настелил пихтового лапника.
Пока он возился со строительством, Воронёнок натаскал дров. До наступления ночи надо было как следует прокалить камни.
– Ух ты! Какие огненные палочки! – удивился мальчишка, когда Александр развёл костёр в доисторическом камине.
– А вы как огонь добывали? – спросил Александр, протягивая ребёнку коробок.
– А у нас он был всегда. Его хранили, передавали из одного очага в другой. А потом… когда я уже у белых жил, они его кремнем высекали. Огниво называется. Но спички – это намного интереснее!
– Но спички детям не игрушка! – сделав строгий вид, сказал Александр и, забрав коробок, спрятал его обратно в рюкзак. – Так! Теперь нам надо как-то притащить сюда тело.
– Да что его тащить? – буркнул Воронёнок. – Куда оно без тебя-то? Сейчас проспится немного, яд из крови выйдет и приползёт само как миленькое.
– Яд? Какой яд? Ты о чём?
Воронёнок укоризненно покачал головой.
– Ещё разобраться надо, кто из нас ребёнок, – проворчал он.
– Извини! Конечно, ты уже взрослый. Просто в нашем мире люди твоего возраста ещё считаются детьми.
– В каком это «вашем мире»? – насмешливо скривился подросток. – Где этот «ваш мир»?
– Я имею в виду современный мир. Но ты не уходи от вопроса! Какой такой яд должен выйти из моего тела?
– Медовый! Какой же ещё-то?!
– Да ты что?! Откуда в дедовых колодах вересковый мёд? Я ж сегодня утром самолично из бидона накладывал.
– Всё верно. Он так и лежит нетронутый.
– Как? – Александр открыл рюкзак, запустил туда руку и вытащил пластиковую банку, доверху забитую медовыми сотами.
– А что же я тогда сегодня ел? – удивился он.
Воронёнок тоже запустил руку в рюкзак и вытащил ещё одну точно такую же банку.
– Пелагея тебе из торбы наложила и отдала. Забыл?
– Погоди! Но я же его вытащил, когда домой пришёл, и на дальнюю полку шкафа засунул, чтобы никто нечаянно его снова не нажрался!
– А я достал и закинул обратно в рюкзак.
– Ты?!
– Оххх… неужели ты до сих пор не понял, что я – это тоже ты.
– Нет… я думал, ты один из местных духов.
– Нет никаких местных духов, – рассмеялся Воронёнок.
– Как нет?
– Если нет людей, то нет и духов. Понятно? Пелагея здесь своих духов видела, Оксана – своих, ты – своих. Этот камень – он как магнитофон. Какую кассету вставишь, такую музыку и услышишь. Тебя в детстве дед сказками про Сирин развлекал, вот она тебе и явилась. А Оксане Лель приснился – плод её детских любовных фантазий.
– Стоп! Но как же тогда… Сирин сказала, что они в этом камне хранятся как файлы.
– И что? В чём противоречие с моими словами?
– Как в чём? Ты мне голову не морочь! Давай рассказывай, кто ты такой!
Воронёнок по-взрослому вздохнул и посмотрел вдаль.
– А что толку? Когда зомби твой оклемается, ты ж опять всё забудешь!
Александр проследил за взглядом мальчишки и увидел, как закутанное в спальный мешок тело прорывается напрямик сквозь густую поросль, даже не пытаясь искать дорогу попроще.
– Гляди ты! И впрямь само идёт!
А тело, упершись в берёзовый ствол, обняло его, немного передохнуло и, кивнув дереву в знак благодарности за поддержку, двинулось дальше знаменитой походкой живых мертвецов.
– Подожди, приведу его, а то покалечится, – засмеялся Воронёнок и побежал ему навстречу.
Потом они вместе уложили тело в шалаш и, подкинув в очаг дров, вернулись к разговору.
– Помнишь, на болоте дед рассказывал про разные уровни сознания?
– Помню, конечно, – кивнул Александр.
– «Конечно!» – возмутился Воронёнок. – А пока был типа в сознании, не помнил ни черта!
– Как не помнил?
– А так! Врачи постарались, и память оказалась разрушена. Ты не помнил ничего из того, что произошло на болоте. Только какие-то обрывки. Мы пытались до тебя достучаться, ты пытался услышать, но не мог сконцентрироваться.
– И когда я очнусь, опять всё забуду?!
– Скорее всего, – вздохнул Воронёнок.
– И что делать?!
– Помнишь упражнение деда?
– Какое? То, где надо сначала представить действие, а потом его выполнить?
– Да. Придумай, как сделать так, чтобы ещё и этот, – он посмотрел в сторону храпящего тела, – когда проснётся, тоже вспомнил!
– Записать надо.
– Так записывай!
– Чем? И на чём?
Воронёнок закатил глаза и взялся руками за голову.
– О боже! И этот человек называет меня ребёнком!
– А ты не мог ещё и ручку с тетрадкой в рюкзак закинуть? – проворчал Александр, роясь в рюкзаке.
– Не мог! Занят был спасением хижины от пожара.
– О! Так это ты кастрюлю грохнул, чтобы я очнулся и вспомнил про кашу?! Только не пойму: как же ты смог её на пол уронить, а потом поднять обратно? Ведь ты бестелесный.
– Ха! Так ведь и ты тоже! – засмеялся Воронёнок. – Но это не помешало тебе достать вилку из розетки.
– Да? – Александр озадаченно посмотрел на свои руки. – И как я её достал?
– Я же тебе говорю: без толку объяснять. Всё равно ты понимание с этого уровня на нижний не спустишь.
– Ничего не без толку! – Александр взял нож, встал и срезал с одной из берёз кусок коры. Потом отвернул воротник и достал приколотую там иголку с ниткой. Потом он снова сел рядом с Воронёнком и начал нацарапывать упражнение деда.