Глава 5
Сорванные планы
Поезд резко затормозил.
Я чуть не вылетела с полки.
Что случилось?!
Сердце сильно колотилось. Первые секунды я не могла ничего сообразить, но постепенно поняла, что сейчас конец августа, я еду в поезде, а на столике лежит тетрадь с лекциями.
Я выглянула в окно. Поезд стоял на станции Валентиновка.
На эту станцию мы всегда приезжаем в два часа ночи. Значит, я до поздней ночи предавалась воспоминаниям, а лекции снова так толком и не выучила…
Я зевнула. Глаза начали слипаться. Два часа ночи… Сейчас в голову уж точно ничего не полезет…
И я уснула, в очередной раз отложив лекции.
Наступило первое сентября. Хоть я перешла в одиннадцатый класс, но мне было так волнительно, будто шла в первый, ведь я не была знакома ни с кем из будущих одноклассников.
В школьном дворе царило оживление. Торжественно одетые старшеклассники с цветами собирались на линейку.
Из школы во двор вели два выхода: в один все заходили и выходили, а площадка второго стала сегодня сценой – на ней расположились педагоги, ведущие, своего выхода ждали какие-то девчонки в народных костюмах… На стуле, который стоял возле ступеней, лежала высокая стопка бубнов – наверное, они их возьмут, когда станут танцевать. Вверху, над сценой, висела большая растяжка «С Днем знаний!» и связанные золотистые воздушные шарики в виде гигантского колокольчика.
Я нашла свой 11-й «А» и смущенно подошла к новым одноклассникам. Они приветливо мне кивнули, а потом стали искоса на меня поглядывать. Еще бы, в класс пришла новенькая! Ученики стояли шеренгой сбоку сцены. Из-за пристального внимания мне стало очень некомфортно, и я начала пробираться к краю шеренги, чтобы не быть у всех на виду.
Я встала с краю, прямо возле ступенек, на которых расположилась сцена, но что там происходит, я теперь не видела, потому что сцену закрывала стена. Еще возле меня была натянута какая-то веревка… Короче говоря, место не самое лучшее, но здесь мне нравилось больше, чем посередине на обозрении новых одноклассников.
Грянула торжественная музыка.
– Ну вот, начинается новый год мучений… – вздохнула какая-то кудрявая девчонка и обратилась ко мне: – Меня Тамарой зовут, а тебя?
– Я Ира Проводникова.
– Добрый день, дорогие ученики! – раздался из колонок женский голос.
– Это директор, Нина Сергеевна, – прокомментировала Тамара. – У нее сын музыкальным продюсером работает. Он жил в Москве, а недавно вернулся в Левобережинск. Говорит, что хочет заниматься местными талантами. Кажется, он тоже где-то здесь…
– Понятно, – откликнулась я.
Когда учителя закончили поздравлять нас с началом нового учебного года, заиграл минус песни «Одноклассники».
– Ой, ну хоть песню послушаем! – оживилась Тамара.
Я выступила немного вперед, чтобы увидеть сцену, выглянула из-за своего убежища… и обомлела.
На асфальте перед первой ступенькой с микрофоном в руках стоял Денис Андреев, солист знаменитых «Летних каникул»!
– Это Андреев?! – у меня просто глаза на лоб полезли.
– Узнала? Он в нашей параллели учится, в «Б» классе.
– Он учится в этой школе?!
Я смотрела на Андреева и не могла поверить, что это он. Он находился в двух метрах от меня!
Денис Андреев! Парень, которого я любила! Тот самый певец, которого хотела забыть!
Теперь мне стало ясно, что все эти попытки были тщетны. Я целый год пыталась стереть его из памяти, но как только увидела, в ту же самую секунду любовь вернулась ко мне мощнейшей лавиной, как будто и не было этого напряженного года попыток выбросить его из головы!
Он казался недосягаемым, а теперь выясняется, что он учится со мной в одной школе! И что это значит? Я буду видеть его каждый день?
А что, если у нас получится подружиться?!
Кожу Дениса покрывал мягкий морской загар, он был одет в черные брюки и белую рубашку и благодаря этому прекрасному сочетанию цветов выглядел просто ослепительно.
Когда я отошла от первого шока, то заметила, что возле сцены он находится не один – с ним рядом стояла рослая девушка с осветленными волосами, черными графичными бровями, которые делали ее очень решительной, ее веки густо покрывали перламутрово-серебристые тени, а губы – розовая помада. Этот макияж напомнил мне то, как обычно в советских фильмах выглядели продавщицы универмагов, но эта «продавщица» держала микрофон.
Песня «Одноклассники» поется дуэтом. Видимо, они будут исполнять песню вместе.
– Это фантастика! Он что, будет петь на линейке?! – поразилась Тамара. – Да он же никогда на них не пел! Неужели у Ниночки получилось его уговорить, он же звезда! А эта девчонка – Алена Леонова! Она в нашу школу в прошлом году пришла! Она тоже поет! Наверное, Ниночка попросила Дениса, чтобы с ним спела Алена! Вот повезло человеку! Если б я умела петь, то тоже мечтала бы спеть с Денисом!
Голос Тамары доносился до меня, как сквозь подушку. Я смотрела на Дениса и не могла прийти в себя. Одно дело видеть его на концертах или по телевизору, а другое дело – прямо перед собой!
«Да что я смотрю! Его надо снимать!» – мысленно воскликнула я и, включив видеозапись, направила телефон на Дениса.
Он запел первый куплет.
Я услышала знакомый бархатистый голос. У меня закружилась голова. Какой же он красивый! И голос, и Денис!
Но тут случилось непредвиденное.
Я уже говорила, что передо мной была натянута какая-то веревка. Сейчас, чтобы снять Дениса поближе, я переступила через эту веревку и вдруг ощутила, что зацепилась!!
Я как-то глупо не то крякнула, не то вскрикнула и покачнулась вперед, но в последний момент успела схватиться за какой-то выступ на стене и только благодаря этому не упала.
Но ужас был не в этом. Эта веревка, за которую я зацепилась ногой, раньше была как натянутая струна, но когда я об нее споткнулась, она странно ослабела и резко взлетела куда-то вверх.
Я даже сообразить ничего не успела.
Неожиданно многосотенная толпа изумленно ахнула.
Гигантский колокольчик из золотистых шариков, который был прикреплен к козырьку крыши, сорвался и плавно спланировал прямо на Дениса.
Двор просто взорвался от смеха.
Андреев попытался сбросить с себя колокольчик, но нечаянно задел ногой стул, на котором лежали бубны, и все эти бубны со страшным грохотом посыпались ему под ноги.
– Кто тебя просил туда лезть! Ты веревку развязала! Эта веревка держала колокольчик! – раздался у меня над головой голос ведущего.
Я остолбенела.
Я развязала веревку?..
Денис наконец снял с себя колокольчик и впился в меня глазами.
– Это она развязала?
– Она! – подтвердил ведущий и наигранно-веселым голосом объявил: – Дорогие гости, у нас произошла небольшая заминка. Следующее слово предоставляется депутату Железнодорожного района, Макухину Игорю Руслановичу…
Из рук Дениса некрасиво вырвали микрофон и передали его депутату.
– Но мы даже спеть ничего не успели! – воскликнула Алена, но на них уже никто не обращал внимания, все слушали депутата.
Я поняла, что если останусь здесь еще хоть на одну секунду, то упаду в обморок.
Я нашла глазами вход и юркнула в школу.
Я стояла в пустынном коридоре, и, дрожа как осиновый лист, слушала приглушенные голоса с линейки.
Это была катастрофа. Дениса Андреева засмеяла вся школа! Его – звезду нашего города! И все из-за меня! Как я могла опозорить человека, которого невероятно люблю?!
Линейка закончилась. Школу стали заполнять ученики. Я вжалась в стену.
В коридоре показалась директриса Нина Сергеевна. Рядом с ней шел мужчина лет тридцати и смеялся:
– Вот это линейка! Или вы вместо нее решили сделать КВН?
– Не издевайся, Костя. Мы еще депутата додумались пригласить… Какое позорище! – убитым голосом сказала женщина, и они скрылись из виду.
«Позорище…»
И тут я заметила Дениса с Аленой.
– Где она? Где?! – спрашивал певец у окружающих.
– Да вот она стоит! – закричала Леонова и побежала ко мне. За ней рванул Андреев.
Когда Леонова ко мне бежала, ее каблуки стучали на весь коридор. Я уже поняла, к какому типу людей она относится – видимо, она любила, чтобы всего было много – и косметики на ее лице, и воспроизводимых ею звуков. Когда Леонова мчалась в мою сторону, если закрыть глаза, можно было подумать, что это бежит не девушка на каблуках, а подкованная лошадь.
– Кто ты такая?! – Андреев был вне себя.
– Я не хотела ее развязывать, прости… Я нечаянно задела эту веревку… Наверное, она была плохо завязана…
Я сгорала от стыда. Только сейчас я поняла, что значит «сгореть от стыда». Я прямо физически пылала жаром.
– Это новенькая! – сказала Алена. – Мне уже донесли! Она из «А» класса!
– Новенькая! Да кто тебя вообще просил приходить в нашу школу! Директриса три года уговаривала меня спеть на линейке, она просто мечтала, чтобы здесь выступил певец такого уровня! Я получил «Голос Левобережинска», теперь меня разрывают на части! Да я бы никогда не стал здесь петь, но узнал, что сегодня будет присутствовать ее сынок-продюсер, и только поэтому согласился! Я хотел произвести на него хорошее впечатление, хотел подойти к нему после линейки, хотел завязать контакты с этой семейкой, а ты все испортила!
– Ты все испортила! – поддакнула Алена.
Я посмотрела на Дениса.
– Мне нравится твое творчество… – практически теряя сознание, пролепетала я. – Я снимала тебя телефоном на память… И случайно споткнулась об веревку…
– А я тебе вообще разрешал меня снимать?! Поклонница! Да мне такие поклонницы сто лет не нужны!
Эта фраза прозвучала как выстрел.
Время словно остановилось.
Он певец, песни которого я раньше слушала целыми днями… Они такие добрые, такие нежные, наполнены такой любовью… И вот певец, исполняющий такие проникновенные песни, готов меня буквально растерзать!
Мне стало дурно.
– Значит, директриса три года мечтала, чтобы «певец такого уровня», как ты, спел на линейке?.. – неожиданно мы услышали голос Нины Сергеевны. – Так вот как ты отзываешься о людях за глаза… Да, я действительно три года просила тебя спеть, но ты постоянно находил отговорки, а вчера я снова тебя попросила, и неожиданно ты согласился. Я была так рада! Ты мне сказал, что для тебя большая честь спеть для своей любимой школы… Я думала, ты говорил правду, а на самом деле ты согласился спеть только потому, что узнал, что на линейке будет мой сын?.. Как ты сказал? Ты хотел «завязать контакты с нашей семейкой»?
Конец ознакомительного фрагмента.