Зоны обитания
Повесть
Глава 1. Льготная зона
1
Когда из дома уехали мои престарелые родители, я испытал некоторое облегчение. На их отъезде я никогда не настаивал, даже гордился, если кто-нибудь из приятелей спрашивал: «Влад, ты уже проводил своих?». А я мог ответить: «Моим еще рано». Но вот участились воспоминания жены о том, как уезжала ее мать, как напрасны оказались страхи, связанные с переселением, как мудро устроено современное общество, провожающее своих постаревших членов в специальные поселения (разумеется, по их собственному выбору и желанию).
Жена никогда впрямую не указывала на необходимость расстаться со свекрами. Разговор заводился как бы между прочим. Например: «Сегодня виделась с мамой по электронке. Посвежевшая, загорелая. Мне даже показалось, что у нее роман. Помнишь, как она здесь путала все программы? Помнишь, сколько ты к ней ездил с настройкой по поводу каждой стирки или уборки? А там техника упрощенная. Транспорт исключительно наземный. Много пешеходных дорожек. Здесь у нас такие расстояния до центра, что мы о них забыли».
Щебетание жены лилось вперемешку с сетованиями на очередное подорожание очередной услуги, ворчание на неадекватного, ожидающего окончания контракта начальника, эгоизм подруг и детей. Я бы не выделил в ее болтовне намеков на переселение, если бы не опущенные вдруг вниз глаза матери или остановившийся взор отца. На секунду повисала неловкость, ежились сыновья, словно им за шиворот попала колючка. А жена уже пересказывала рекламу новой системы домашнего микроклимата.
В детстве родители жили на первом этаже дома, а мы с сестрой – на втором. Сестра выросла, вышла замуж и уехала. Я привел в дом жену, потом появились дети. Нам с женой все чаще приходилось покидать дом, родителям – все реже. Мы не планировали, не договаривались, как то оно само получилось так, что наши с женой комнаты и большая гостиная оказались на первом этаже, а на втором разместились детские и родительские спальни. А потом мальчишки пошли в школу, им захотелось иметь тренажерный зал. Жена настояла на выносе из спален компьютерной техники и фильмотеки. Земля в пригороде к тому времени сильно подорожала, поэтому сделать пристройку можно было только за счет сада, но сад было жалко. Родители вложили свои сбережения, и вместе мы заказали «достройку» третьего этажа, куда и переселились наши старики. Тогда это слово звучало как шутка. Совершенно неожиданно разделившие нас пять метров высоты оказались мало преодолимыми. Раза два в день мы с женой по очереди поднимались к сыновьям и только раз в два месяца – к родителям.
Мы перестали удивляться, когда они не спускались к ужину – «Отдыхают, наверное. Не будем тревожить». Когда матери требовалась очередная диагностика, а отцу – смена протеза, мы по очереди возили их в медицинский центр. Жена первой стала отказываться от поездок. Они становились все более длительными по времени и дорогими по деньгам. «Врачи мне сочувствуют, – жаловалась она. – Почему они не живут в льготной зоне? Там же специализированное и абсолютно бесплатное лечение. Питание сбалансированное. Автоматика по уходу. Специалисты работают по каждой возрастной группе».
В проспектах, которые давали родителям в центре медицинского обследования, описывались вехи достижений развитого общества, которое пришло к возможности целиком удовлетворять потребности старшего поколения. В красочных буклетах тактично обыгрывалась главная стратегическая мысль – прогресс достиг такой скорости, что полноценная жизнь субъекта как рабочей единицы длится максимум тридцать лет. Обучение и стажировка – до тридцати, работа – еще тридцать, а потом обществу проще содержать индивида, чем организовать его переподготовку и адаптацию к новой технике, в том числе и бытовой.
Человек, достигающий шестидесятилетнего возраста, чувствовал себя динозавром среди нарастающих изменений в технике, культуре, политике, образовании. Самое печальное – он становился обузой на рабочем месте, так сказать, отработанной деталью техногенного общества. Какое-то время пытались использовать старшее поколение в сфере обучения, но и тут оно проигрывало новым обучающим программам – индивидуальным для каждого, разработанным на основе психолого-физиологических экспресс-тестов.
Льготные зоны подавались в описании как заслуженная и долгожданная награда, как оазисы счастья и благополучия. Они были построены в самых живописных местах вдали от транспортных магистралей. Там высокая среднестатистическая продолжительность жизни. Разумеется, имелась связь с миром. Можно навещать или принимать родственников. При желании можно организовать посильную трудовую и научную деятельность. Идиллия…
Трудный разговор начала мать. Странно. Именно она старательно обходила эту тему, но тут голос ее звучал так, как будто бы это она нас уговаривала: «Мы с дедом давно это местечко присмотрели. Вчера нам сообщили, что заказ принят и соответствует всем пожеланиям. Знакомые у нас там нашлись. И потом, это место напоминает мне городок, где я выросла. Там такие холмы и много зелени. По центральной улице ходит трамвайчик с большими окнами и смотровой площадкой наверху. Все лестницы с подъемниками. Для отца это важно. Так что к вечеру мы, пожалуй, соберемся. Тогда послезавтра мы начнем день на новом месте. Обязательно позвоним, покажем выбранный домик».
Конец ознакомительного фрагмента.